ЗА ЧТО ГИТЛЕР И СТАЛИН ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА

01-01-1997

Книга "Застольные разговоры Гитлера" Генри Пикера вышла первый раз в Германии давно - в 1951 году. В СССР она была запрещена и находилась в спецхране. Первый перевод и издание были осуществлены в 1993 году смоленским издательством "Русич" (485 стр.). Книга снабжена отличными комментариями (только кое-где есть опечатки в датах) и вступительной статьей И.Фрадкина. Однако на прилавках магазинов она лежала недолго и вскоре исчезла. Книгу "Говорит Гитлер." Раушнинг издал на Западе еще раньше - в 1940 году. Но в России она увидела свет тоже только в 1993 году (Москва, изд. "Миф", 381 стр.). Будучи в апреле 1995 года в России и посетив книжный магазин научных изданий в биофизическом центре Пущино, я разговорился с заведующей магазином, и она сообщила мне, что уже давно на эти книги (и ряд других вроде "Последних записей" Геббельса) пришла разнарядка с требованием изъять их из продажи и сдать по акту на уничтожение. Мне она извлекла "из-под полы" экземпляры по старой памяти (я раньше делал в пущинском Доме Ученых циклы лекций).
Зато эти книги успел закупить "Петербургский дом книги" и сейчас предлагает их по почте в США. Именно поэтому я и хотел бы (с некоторым опозданием) проанализировать их содержание и спросить: почему так поздно - фактически, только в 1996 году, эти книги достигли российской эмиграции? Чисто коммерческий ответ ясен: потому что "Петербургский дом книги" стремится покупать книги подешевле. Вот он и дождался, когда их в России частично распродадут, частично "спишут". Знаем мы эти "списания". Вот эти-то "списанные" книги и были закуплены и потому сравнительно дешево сейчас рассылаются по почте (книга - порядка 5 долларов).
Обоснование "ликвидации" названных книг в России было довольно забавное: не надо давать повод обвинять Россию в поддержке расистских или антисемитских настроений. Как будто бы эти настроения зависят от научного издания хоть какой-нибудь книги! Как раз ее выход несколькими изданиями в Германии и других странах Запада в лучшем виде подействовал отрезвляюще на читателей и излечил от пиетета перед Гитлером и от расизма даже тех, кто им еще был хоть немного заражен.
Россияне не были знакомы десятилетия с расистскими заразными идеями, и потому каждый раз самотужно изобретали их заново. Вот сейчас наметился интерес и к Сталину, и к его способному ученику Гитлеру как неким героям истории, мыслителям и строителям великих государств. Достаточно вспомнить сочувственные слова белорусского президента Лукашенко по поводу организующей настоящую президентскую республику роли фюрера, сказанные им осенью 1996 года. А уж о Сталине нечего и говорить - в России издаются сотни книг, воспевающих вождя всех народов - даже в книге генсека Г. Зюганова "За горизонтом" М. 1995 и в его последней книге "Я верю в Россию" (М.1996), но особенно, в панегирическом сборнике "Сталин", составленным М.Лобановым, (М.,"Новая книга", 1995, 735 стр.). В этой книге имеется послесловие отца Дмитрия Дудко, диссиденствующего в свое время священника, затем кающегося и отрекающегося на телевидении, прощенного советской властью и выпущенного из узилища, а теперь превозносящего Сталина.
Вот куски из его акафиста Сталину: " Да, Сталин нам дан Богом, он создал такую державу, которую сколько не разваливают, а не могут до конца развалить. И поверженной ее боятся хваленые капиталистические страны. И то, над чем смеялись постоянно: вставил, мол, решетку. Мол, Царь Петр прорубил окно в Европу, а Сталин закрыл ее. Значит, правильно делал (мы далеки от мысли - чтоб не сообщаться с Западом), при нем мы не видели такого морального разложения, такой преступности, которую видим сейчас, когда выбросили эту решетку.
Как ни горько сказать, но решетка на Запад нам необходима, это благо для России. Она помогает нам видеть неповторимость, самобытность России, как святой Руси, богоносной страны, и, если хотите, третьего Рима в лучшем смысле этого слова. А Четвертому не бывать - это тоже верно.
... Если с Божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле был особый человек. Богом данный. Богом хранимый, об этом свидетельствуют даже его противники. Да, Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира, в этом нам предстоит еще разобраться.
Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину".
Со Сталиным получился любопытный кунштюк. Если во времена хрущевской оттепели, а затем ранней перестройки Сталин подавался как некий злобный кукух (кукушонком его как-то язык не поворачивается назвать), который выбросил ленинских птенцов из революционного гнезда, как оборотень, который извратил заветы Ильича, некий кровосос, так сказать, Василиск Упырьевич Вурдалак, то ныне "патриотами" он тоже подается как враг Ленина. Но в новой оппозиции: злобный вурдалак и упырь - это как раз Ленин. Он бросил доверчивый русский народ в топку чудовищного пожара, дабы разжечь мировую революцию ценой гибели российской империи и даже возможного уничтожения русского народа, а вот Сталин, напротив, восстановил Империю, возродил патриотизм, а революционных бесов-ленинцев извел под корень на благо России и пользу всего мира.

Хорошие и плохие большевики

У нас давно сложилось впечатление, что Гитлер ненавидел Россию, большевиков, социализм, Сталина, славян, евреев... Много, много чего и кого ненавидел фюрер. А между тем, приведенный (очень неполный) перечень очень неоднороден. Если, например, понятия "Россия", "славяне" и "евреи" лежат более-менее в одном смысловом ряду, которым оперировал Гитлер, то социализм, большевики и Сталин как их выразитель находятся в совсем другом.
Для Гитлера все понятия, относящиеся к расе, крови, почве были исходными, коренными, первичными и ниоткуда не выводимыми. И, напротив, все прочие явления были производными от первичных и базовых расовых понятий. Поэтому, если славяне считались, согласно расовой теории, низшей расой, то ничто не могло изменить их природу, скажем, как-то улучшить их. В то же время, социализм или большевизм как некоторое течение социализма в принципе можно было бы переделать. Скажем, большевизм как русское воплощение социализма, плох тем, что является именно русским течением, но он хорош тем, что является течением социализма. В Германии тоже ведь социализм. Национальный германский социализм. Поэтому чем меньше в большевизме останется от русского духа, тем лучше он будет.
Согласно теории расизма, имеется признак, по которому все народы делятся на три совершенно различных "вида". Этот признак таков: наличие у людей воли. Не интеллекта, знаний или умений, а именно воли. Причем воля эта в национальном масштабе должна проявляться в том, что люди добровольно передают большинство своих прав в руки государства и, в конечном итоге, в руки фюрера или поставленных им фюреров поменьше (принцип фюрерства). В Германии люди оказались волевыми, привели к власти нацистов, потому немцы (и австрийцы) - это первосортные арийцы, нордическая раса.
Однако волю разъедают два фактора - теплый климат и демократия. И еще - частная собственность. Поэтому и арийцы бывают трех сортов. Кроме нордических есть второй сорт вроде итальянцев (климат мягкий) и скандинавов (этих подкузьмила демократия), и третий - англо-саксы (этих подвела также демократия и, вдобавок, излишняя привязанность к частной собственности).
Вторая категория людей - низшая раса. Это те, кто не могут создать своей государственности, а способны лишь подчиняться привнесенной им извне власти, как, например, русские и вообще славяне, государство коим учинили еще в древние времена норманны (арийцы) , а затем поддерживали немцы.
Наконец, третий разряд - это вообще не люди, унтерменши, недочеловеки или, точнее, "подчеловеки", которые даже чужую государственность не могут освоить, а только и способны, что паразитировать на ней. В недочеловеки попали евреи, цыгане и негры.
Но вот к коммунистам, если они не были славянами, или, хуже того, евреями, Гитлер относился очень приятственно. На опасение Раушнинга , что тактическая и политическая связь с СССР может заразить Германию большевизмом, Гитлер резко возразил: "Германия не станет большевистской. Скорее большевизм станет чем-то вроде национал-социализма. Впрочем, между нами и большевиками больше сходства, чем различий (не могу удержаться от своего рода комплимента - бесноватый, бесноватый, а ведь угадал -В.Л.). Прежде всего - истинный революционный настрой, который еще жив в России, свободной от происков всякой пархатой социал-демократии. Я всегда принимал во внимание это обстоятельство и отдал распоряжение, чтобы бывших коммунистов беспрепятственно принимали в нашу партию. Национал-социалисты никогда не выходят из мелкобуржуазных социал-демократов и профсоюзных деятелей, но превосходно выходят из коммунистов" ( с. 107).
Итак, коммунисты, которые с легкостью становятся кадрами гитлеровской национал-социалистической партии? А как же принципиальное различие между идеологией марксизма-ленинизма и национал-социализма? А оно, стало быть, не принципиальное. Да, в марксизме главное - это доведение признания классовой борьбы до признания необходимости диктатуры пролетариата (так главное в марксизме определял Ленин). Но ведь здесь ключевое слово - признание. А оно легко добывалось у несогласных хотя бы и под воздействием "мер физического воздействия". Тогда уж неверующий признавался в чем хочешь, например, в том, что лично он шпион трех разведок, замысливший отравить поголовье советских лошадей и насыпать битое стекло в масло социалистических трудящихся. Для ликвидации такого злодея как раз и необходима диктатура пролетариата в лице ее карающего меча - славных чекистов. А уж в момент расстрела шпион волей-неволей признавал, что диктатура пролетариата существует. И национал-социализм тоже очень любил всякие признания и тоже умел их неплохо добиваться. И ликвидировать своих врагов. Даже если они и не признавались.
Вот эта уверенность в своей правоте и праве на уничтожение своих врагов как раз и роднила сиамских близнецов - коммунистов и нацистов. Борьбу с коммунизмом Гитлер, конечно же, считал своим главным делом (после окончательного решения еврейского вопроса), но рассматривал его исключительно в аспекте завоевания жизненного пространства на Востоке. Поскольку Восток (Россия) находится под управлением коммунистов, постольку с ними нужно бороться. А немецких коммунистов следует не уничтожать, а преобразовать в нацистов, приняв их в свою партию. В своем политическом завещании, составленном накануне самоубийства Гитлер написал: "И впредь должно быть целью завоевание немецкому народу пространства на Востоке", а закончил документ словами :" Прежде всего я вменяю в обязанность руководству и народу, чтобы строжайшим образом соблюдались расовые законы и оказывалось беспощадное сопротивление отравителю всех народов - международному еврейству"(И.Фест. Адольф Гитлер. Биография, Пермь,1993,т.3,с.382-383). Эти слова, написанные в то время, когда уже шел штурм Рейхстага, демонстрируют совершенно феноменальную закоснелость и патологическую неспособность извлекать хоть какой-нибудь опыт из поражения и краха.

Гитлеровская теория частной собственности

Были и еще факторы, ухудшающие исходную элитную породу арийцев. Третьим по значению фактором, ухудшающим человеческую породу, было наличие частной собственности. Она весьма сильно разъедает национальную волю тем, что каждый бьется за свое дело и блюдет собственный интерес. А где же общеимперская идея, которая должна подчинять своеволие каждого? Да было бы хорошо запретить частную собственность. Но Гитлер не был столь глуп, как большевики. Сначала нацисты было пытались это сделать, но потом нашли как бы другой ход. В своих откровенных беседах с партийным руководителем Данцига Раушнингом, которые он вел в 1934 году (эти беседы порвавший с Гитлером и бежавший из Германии Раушнинг издал перед войной под названием "Разговоры с Гитлером") Гитлер говорил : "Вы спрашиваете меня, следует ли бороться с личной экономической заинтересованностью. Конечно же, не следует. Бороться с нею - такая же глупость, как скажем, запретить половое влечение. Желание приобретать и обладать - непреодолимо. Оно естественно, и оно пребудет вечно. Мы- последние, кто пытался с ним бороться. Но вопрос в том, каким образом мы проявляем и удовлетворяем эти естественные потребности. речь идет о пределах частных доходов и частных инициатив, которые устанавливает государство..."
И далее он поясняет свою глубокую национал-социалистическую мысль: "Всякое действие и всякая потребность личности должны регулироваться обществом, функцию которой выполняет партия. Больше нет своеволия, больше не будет свободного места, где личность была бы предоставлена самой себе. Вот это называется социализм! А всякие мелочные споры о частной собственности на средства производства не имеют к этому никакого отношения. К чему об этом спорить, если я прочно свяжу людей дисциплиной, из рамок которой они не смогут вырваться? Пусть они владеют землей и фабриками сколько им угодно. Самое главное - что государство распоряжается ими с помощью партии, независимо от того, хозяева они или работники. Поймите, собственность больше ничего не значит. Наш социализм берет значительно глубже. "Так значит, все разговоры о приоритете особо рьяных социально-экономических деятелей нашей партии о приоритете государства, о преимущественном праве государства на владение средствами производства - не более чем пустой звук?" - спросил я (то есть Раушнинг - В.Л.) - "Зачем мне размениваться на все эти полумеры, если в моих руках - нечто гораздо более существенное: сам человек! Массы всегда клюют на внешнюю видимость. В данном случае это- национализация, социализация. Как будто что-нибудь измениться , если владельцем фабрики будет называться государство, а не какой-нибудь господин Леман... У нас есть особое, тайное наслаждение - видеть, как люди вокруг нас не могут взять в толк, что же с ними происходит на самом деле. Они упрямо таращатся на знакомые внешние приметы - на имущество, доходы, чины и порядок наследования. Если все это на месте - значит все в порядке. Но тем временем они вовлечены в новые связи, гигантская организующая сила определяет их курс. Они уже изменились. И здесь им не помогут ни имущество, ни доходы. Зачем нам социализировать банки и фабрики? Мы социализируем людей" (Герман Раушнинг. Говорит Гитлер. М.,1993, с.150-153).
В этой яркой лекции по политэкономии социализма германского образца фюрер несколько извратил понятие собственности. Это понятие складывается не из того, что кого-то называют собственником ("и все вокруг колхозное, и все вокруг мое"), а из классических трех составных частей - владения, распоряжения и пользования. Если нет хотя бы одной из них, то понятие собственности терпит ущерб и становится неполноценным, то есть собственник уже как бы не совсем собственник, но если нет всех трех, то понятие частной собственности улетучивается. Когда был введен первый план развития народного хозяйства, так называемая четырехлетка (в 1936 году - сам Гитлер называл его второй четырехлеткой, хотя она была первой, ибо в 1933 году еще ничего подобного не было), то очень скоро на заводы были посланы имперские комиссары по выполнению четырехлетнего плана. И после такой радикальной операции признаков собственности собственники действительно стали только называться так - все вопросы стратегии, начиная от выбора номенклатуры до поставщиков и цен решали имперские комиссары. Естественно, та самая экономическая заинтересованность, которую Гитлер уподоблял половому влечению, при этом исчезала, как и влечение исчезает у евнуха после радикальной операции. И если "какой-нибудь Леман" вздумал бы перечить, то он уже назывался бы не собственником, а заключенным номер такой-то и из всего хозяйства владел бы только этим номером.
При принятии четырехлетки Гитлер сказал (в узком кругу) : "Интересы отдельных господ в будущем не должны больше играть какой-либо роли. Существуют лишь одни интересы, и это - интересы нации... Министерство экономики должно ставить народнохозяйственные задачи, а частные предприятия должны их выполнять." Если частники начнут взбрыкивать, то, продолжал Гитлер, "национал-социалистическое государство сумеет своими силами решить эту задачу" и вообще, в таком случае "нам не нужно частного хозяйства"(Сб. документов "Банкротство стратегии германского фашизма" М.,1973, с.321). Можно предположить, что выхолостив само понятие собственности, Гитлер с течением времени отказался бы и от камуфляжа в виде "какого-то Лемана". Ведь и большевики после провала военного коммунизма вернулись к частной собственности, разделавшись с ней позднее - в 1929 году. Стало быть, через 12 лет после прихода к власти. Этот период соответствует для нацистов 1945 году. Может быть, дело не в приверженности нацистов к частной собственности, а они просто не успели с ней покончить?
Итак, о чем Гитлер говорил за обедом? Прежде чем процитировать кое-что из Гитлера, немного скажу о технологии записей в книге "Застольные разговоры Гитлера". Разговоры эти записывал с марта по конец июля 1942 года молодой ( 30 лет) нацист, фанатичный последователь фюрера Генри Пикер (более ранние разговоры Пикер извлек из других протоколов, так что всего охвачен год "разговоров" - с июля 1941 по июль 1942г.).
Пикер - отец оказывал покровительство Гитлеру еще в 20-х годах, вот фюрер и отблагодарил Пикера-старшего, освободив сына от отправки на Восточный фронт и прикомандировав его к собственной ставке "Вольфашнце" ("Волчье логово"). В этом логове Гитлер на обеде, на который он приглашал свое окружение, разглогольствовал на самые разные темы. Даже удивительно, чем только насильственно не потчевал своих гостей словоохотливый фюрер. Я перечислю только несколько, из буквально сотен, тем. Он рассуждает о реакционной сущности всякой религии (особенно христианства), о невероятных способностях к выживанию евреев, что делает совершенно небходимым "окончательное решение" еврейского вопроса ( уже после тайного принятия в Ваннзее 20 января 1942 года решения о тотальном истреблении евреев, Гитлер все равно не открывался даже перед узким кругом и говорил либо о "выдворении", либо о "переселении" евреев, эти термины использовались также в документах СС), о конструкции двигателей внутреннего сгорания и автомобилестроении, о конституции Венецианской республики, об антропологии и "монголоидном происхождении чехов", об обучении покореннных славян сложению и вычитанию в пределах сотни и ничему более, о крапиве как наилучшем сырье для украинцев, о превосходстве античности перед современностью, о принципах градостроительства, о космогонии, о школьном образовании, о пороках шиллеровского "Вильгельма Телля", о правильном оперном искусстве... Спрашивается, почему же Гитлер, который ощущал себя в стихии митингов как рыба в воде, на которых ранее выступал тысячи раз, не утолял свой ораторский пыл перед многолюдными сборищами, а ограничивался десятком обедающих? Ответ прост. Потому что он выступал среди них как некий нацистский гуру по всем вопросам, а для митингов нужны очень локальные темы и "выкрикивающе-лозунговая" форма их подачи. Но и перед узким кругом Гитлер перестал вещать, когда после поражения под Москвой, а затем очевидного краха блицкрига выяснилось, что не такой уж он и гуру (застольные разговоры прекратились 1 августа 1942г.).
Иногда даже кажется, что "Застольные разговоры Гитлера" - мистификация. Или хотя бы, как выразился немецкий историк Эрнст Шрамм, осуществивший издание "Разговоров", снабженное научным комментариям, разглагольствования Гитлера на тысячи тем, в большинстве из которых он не разбирался, являются "монологами наглеца". Аутентичность записей гитлеровских обеденных бесед подтверждена многими сотрапезниками фюрера: его адъютантом от сухопутных войск генерал-лейтенантом Герхардом Энгелем, адъютантом от военно-морского флота контр-адмирал Карлом фон Путхамером, министром вооружений и личным другом Гитлера Шпеером и многими другими. Подневольные слушатели Гитлера изнывали от необходимости каждый день выдерживать многочасовые монологи воинствующего дилетанта. Позднее Шпеер писал (конечно, много лет после войны и отсидев свое) , что если бы Пикер записывал все разговоры, а не выбирал лучшее, то "Полные протоколы только бы усугубили впечатление невыносимой скуки".
Действительно ли разговоры так уж скучны? Скучны. Но только в том случае, когда он говорит как бы правильные вещи: о том, например, что офицерская честь предполагает выполнение данного слова и пр. Но достаточно ему что-то сказать о девичьей чести, которая была отдана офицеру, как скука сразу проходит, ибо мы узнаем, что на такой девушке офицер не имеет права жениться, ибо и свою честь тогда потеряет. Или вот образчик высказывания по поводу генетики. Сначала Гитлер рассказывает о некоем бароне фон Либиге, "ярком патриоте". Однако Гитлеру не понравилась еврейская внешность барона. Тогда фюрер приказал расследовать его родословную и выяснил, что в роду барона была одна особа, родившаяся аж в 1616 году - еврейка. И вот, делает "научное" открытие Гитлер: " Свыше 300 лет отделяют эту еврейку от нынешнего барона фон Либига. И хотя кроме нее у него в роду были исключительно одни арийцы, во внешности его отчетливо просматриваются явные черты еврейской расы...При смешанных браках, даже если доля еврейской крови незначительна - под влиянием открытых Менделем наследственных факторов на свет появляется чистокровный еврей. Еврейская нация - самая жизнестойкая... Рузвельт, который не только своим подходом к решению политических проблем, но и своей болтовней весьма напоминает еврея, недавно похвалялся, что в нем есть примесь "благородной" еврейской крови. А ярко выраженные негроидные черты лица его жены объясняются ничем иным, как тем, что она по своему происхождению полукровка и в ней есть кровь цветных - жителей Восточных штатов. Приведенные примеры должны открыть глаза любому разумному человеку на то, какую страшную опасность таят в себе существа, родившиеся от смешанных браков. Ведь само провидение сделало так, чтобы расы отличались друг от друга,. и кровь одной расы никогда не сольется с кровью другой расы".
Мендель ничего никогда не открывал про то, как появляется чистокровный еврей, равным образом полной выдумкой в этом опусе является происхождение четы Рузвельтов. Но даже если бы они были полукровками? Впрочем, какой смысл спорить о генетике с расистом номер один.

(Продолжение в следующем номере)

Комментарии

Добавить изображение