Вступление к книге Вячеслава Костикова "Роман с президентом"

Представляем книгу Вячеслава Костикова "Роман с президентом", изд. "Вагриус", М, 1997, тираж всего 10 000. Просим извинить за напоминание - Вячеслав Костиков - бывший пресс-секретарь Ельцина, брошенный как-то могучей дланью шефа в воды Волги, потом отправленный послом в Ватикан, а потом и вовсе уволенный без выходного пособия. Эпизод с купанием в книге никак не отражен. Зато есть два других, самых интересных во всей книге. Приведу цитаты. "Я, кстати, никогда и не скрывал, что буду писать о работе в Кремле, в том числе и от президента. Помню, на презентации книги «Записки президента» я сказал Борису Николаевичу полушутя-полусерьезно: «Теперь моя очередь». «Вам еще рано», - был ответ. Был разговор об этом и во время нашей последней встречи. Я не хотел скрывать своих намерений и вызывать этим ненужные подозрения. О будущей книге я говорил друзьям, говорил кое-кому из близких людей в Кремле. Иллюзий по поводу того, что эти разговоры неизвестны Службе безопасности президента, у меня не было. Все мои телефоны прослушивались. Уверен, что не только телефоны. Один из знакомых мне членов Президентского совета научил меня нехитрому приему, как это проверять при помощи некоего набора цифр. Когда их набираешь, то в трубке раздается характерное попискивание- признак того, что аппарат на прослушивании. Как-то во время дружеского застолья я сказал Михаилу Барсукову: «Ну что вы меня слушаете, мне нечего скрывать». Михаил Иванович улыбнулся свойственной ему таинственной улыбкой Джоконды и похлопал меня по плечу, так ничего и не сказав. Не подтвердил, но и не стал отрицать, зная, что я все равно не поверю.

Пишу об этом, кстати, без всякой претензии и совсем не для того, чтобы кого-то обвинять. У каждого своя работа. На то Служба безопасности и существует, чтобы бдить. Насколько тонко и незаметно это делается - уже вопрос профессионализма. В любом случае все помощники президента исходили из представления, что нас слушают, и, если нам нужно было сказать друг другу нечто, не предназначенное для «больших ушей» Кремля, мы просто при разговоре обменивались записочками, которые потом уничтожали" (с.10-11).

Сказав, что он, Костиков, собирается писать книгу без компромата, пресс-секретарь, вроде бы, обезопасил "фото лица" от деформации, и Коржаков ослабил нажим. Дело в том, что незадолго до этого бывшему пресс-секретарю Павлу Вощанову "дали по ушам". Цитирую : "Коржаков вдруг заговорил вполне доброжелательно: "Это снимает необходимость разговора. Меня удовлетворило то, что ты сказал. Давай выпьем".

Я налил три рюмки. Мы выпили и налили снова.

- Думал, потребуется долгий и трудный разговор,- признался он. - Хорошо, что он не потребовался. Но имей в виду, если что...

И в его лукавых маленьких глазках на мгновение мелькнул недобрый огонек.

Видимо, они услышали от меня то, что хотели услышать: некую форму джентльменского обязательства. Оба (вторым был Барсуков) сразу стали естественными и дружелюбными.

- Имей в виду, для нас важно, что ты сказал.

Надеюсь, они поверили мне, у них не было оснований сомневаться в том, что я держу данное слово.

У меня же не было иллюзий относительно того, как интерпретировать их слова. Это была форма предупреждения. Незадолго до этого разговора в прессе появились сообщения о том, что неизвестные ворвались в квартиру прежнего пресс-секретаря президента Павла Вощанова и избили его. В последующем интервью П. Вощанов фактически прямо сказал, чьих это рук дело и на что ему «намекали». Намекали на то, что он стал слишком разговорчив. На втором этаже Кремля, где размещалась Служба безопасности президента, в сущности, и не скрывали, что «дали по ушам Вощанову, чтобы он не вспоминал ненужных эпизодов». Меня более всего именно это тогда и поразило - не столько насилие по отношению к слишком разговорчивому противнику, сколько то, что не считали нужным скрывать это. Значит, уверены в своей безнаказанности. Значит, заинтересованы, чтобы создавать атмосферу страха.

Дополнительный намек содержался и в сувенире, который в тот вечер преподнесли мне мои «опекуны». Учитывая мое предстоящее назначение послом в Ватикан, подарочек они мне сделали символический. Это была карикатурная фигурка францисканского монаха в длиннополой сутане, лысого, с четками в руках, склонившегося в молитве. Однако когда фигурку слегка поднимали, из-под сутаны выскакивал огромных размеров член радикально-фиолетового цвета. Я посмеялся вместе с дарителями, посмеялись и мои гости.

Но только дома до меня дошел другой, достаточно зловещий смы
сл этого сувенира. Мне давали понять, что в случае нарушения «джентльменского соглашения» никаких приличий соблюдаться не будет. Служба безопасности как бы заранее показывала мне свои «мужские достоинства».

Разумеется, было неприятно. И я успокаивал себя рассуждениями о том, что люди выполняют свой долг охраны президента и на «литературном фронте» тоже. Что касается методов... Конечно, не флорентийцы. Все это похоже на нравы времен Ивана Грозного. Каковы времена, таковы и нравы". (с.14-15).

Эти два наиболее интересных места находятся в начале книги. Купания "красного коня", как сказано выше, нет. А дальше все идет почти протокольно. Как видно, Костиков писал в Ватикане свой опус, находясь под пристальным наблюдением телефонной трубки с "характерным попискиванием" и под большим впечатлением фиолетового дрына францисканского монаха.

                                                                    Валерий Лебедев