В РОССИИ ПОТИХОНЬКУ ВЫРОС НОВЫЙ ГУЛАГ
17-08-1997Содержание
Без комментариев
Несколько недель назад Виктор Черномырдин объявил о том, что система исправительных заведений - тюрьмы, колонии, СИЗО- в самое ближайшее время будет переведена из МВД в Министерство юстиции. Выход соответствующего указа президента, по данным "Известий", должен произойти со дня на день. Похоже, единственное, что затягивает его подписание -"обострение "подковерной" борьбы в двух названных министерствах: от передачи Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) в систему юстиции МВД не в восторге.
Цена вопроса
Во всех государственных системах, которые могут именоваться "правовыми", тюрьмы и им подобные заведения находятся в ведении министерств юстиции (или, как их еще называют, министерств справедливости). Идея такого жизнеустройства ценна тем, что исполнение наказания разделено со следствием и розыском. Одно не может влиять на другое, и это, по мнению мирового сообщества, гарантирует соблюдение прав человека при его столкновении с законом.
Россия собиралась привести существование тюрем в соответствие с "евростандартами" еще в 1991 году. Но в связи с бурными экономическими преобразованиями дело было отложено в долгий ящик. Тянуть с решением этого вопроса больше нельзя: подписанный Россией устав Совета Европы строго предписывает системе исполнения наказаний находиться в гражданском ведении. Тем не менее, заявление Виктора Черномырдина вызвало довольно серьезную стычку двух ведомств. По некоторым версиям,та же "банная"»история с экс-министром юстиции Ковалевым была спровоцирована именно этим.
Впрочем, руководство как МВД, так и Минюста старательно избегает прямых заявлений. При этом формально Минюст оказался в несколько неловком положении ведомства, которое тянет одеяло на себя - поэтому свою настойчивость ему приходится проявлять очень деликатно. Тем не менее за новым министром юстиции Сергеем Степашиным потянулась версия о стяжательстве им политической славы. Не желая опровергать или подтверждать этого тезиса, напомним, что на чем, на чем, а на наших исправительных заведениях можно заработать разве только проблемы и неприятности.
Две банки варенья
Все проблемы исправительных учреждений России сложно переплетены между собой. Но из этого клубка можно вытащить три основные и относительно самостоятельные "нити": катастрофически растущее число арестованных и отбывающих наказание, бедственные условия содержания, расползающиеся финансовые контуры системы.
Экспертов Совета Европы, посетивших наши тюрьмы в 1994 году, шокировал случай с женщиной, арестованной по подозрению в краже трех огурцов. Подобных дел в следовательских кабинетах предостаточно. Дела эти идут под весьма выразительными кодовыми названиями:"покушение на десять тысяч" (рублей, а не долларов), "три банана", "батон колбасы", "кухонный скандалист". Отдельным блоком идут банки: "четыре банки огурцов", "две банки варенья", "пустые банки" (дело пожилой женщины, взятой под арест за кражу пустых банок с соседнего плетня). Арестованные по этим делам проводят на нарах в ожидании приговора в среднем по десять месяцев. Нередко огуречно-баночные дела прекращаются "в связи со смертью обвиняемого". Отметим сразу: содержание СИЗО обходится государству на несколько порядков дороже, нежели исправительные колонии, а количество подследственных, между тем, более чем в два раза превышает количество осуждаемых.
По словам одного из руководителей системы исправительных учреждений, 66 процентов заключенных из СИЗО в тюрьмы не попадают. У кого-то наказание, определенное им судом, оказывается меньшим, чем срок, который они уже отбыли в камере. У кого-то дело закрывается за отсутствием состава преступления. Поскольку почти все тяжкие преступления предусматривают по УК срок не меньше трех лет, это еще раз подтверждает: российские изоляторы забиты людьми,: не представляющими прямой опасности для общества.
После всего вышеперечисленного тот факт, что в 1996 году раскрываемость мелких краж достигла ровно ста процентов (не 98 и не 99,9!) уже не удивляет. Преступники, совершившие убийства, особенно, заказные, или другие тяжкие преступления предстают перед нашим судом крайне редко. Но раскрываемость преступлений в России рекордно высок и равна 65-70 процентам против 22 процентов США, 32 - Великобритании, 40 - Франции! Вот где пригодились "банки варенья".Чем больше раскрытых преступлений, тем больше за них осужденных. Только за последние пять лет численность российских заключенных увеличилась более, чем в полтора раза. На душу населения у нас осужденных сегодня в шесть раз больше, чем в странах ЕС.
По мнению экспертов Минюста, препирательства по поводу передачи системы ГУИН "можно понять": 70 процентов раскрываемых дел приходится на СИЗО. Увы, в ответ на это можно вспомнить те случаи, когда все в том же СИЗО (где, по документам, подписанным самим же МВД, условия являются "жестокими, унижающими человеческое достоинство и причиняющими физические и нравственные страдания") люди признавались в том, чего не совершали. Специальной статистики таких историй, разумеется, нет. Зато в том же МВД существует план по раскрываемости преступлений, о котором "Известия" уже писали. План "по валу" нужно выдерживать для того, чтобы не снижать финансирование - это знает каждый крепкий хозяйственник.
Но за фикции приходится платить. Статистика по раскрываемости преступлений, выстроенная за счет человеческих судеб, имеет ко всему прочему финансовые последствия. Заключенных и взятых под стражу людей нужно кормить и охранять. Один физический "посаженный" в финансовом отношении равен двум: из запланированных на 1997 год расходов бюджета на исправительную систему 8 триллионов рублей на самих заключенных будет потрачено не более 4 триллионов. Остальное уйдет на "обслуживание".
Новый ГУЛАГ
Во времена оттепели в гуманитарной эйфории были уничтожены многие "места не столь отдаленные". Были закрыты не только сталинские лагеря, но и тюрьмы, и следственные изоляторы. Кто же мог предугадать, что к 1997 году тюремно-лагерное население России вновь вырастет до уровня эпохи массовых репрессий? Причем, Новый ГУЛАГ представляет непосредственную опасность для всего населения России. Один из главных источников туберкулезной эпидемии - российские тюрьмы и лагеря. С 1995 года к эпидемии туберкулеза прибавилась "эпидемия" дистрофии. Отмечены многочисленные случаи смерти заключенных от "общего истощения организма". Это означает, что в российских лагерях впервые со сталинских времен свирепствует элементарный голод. Нечем лечиться. Не на чем спать.
Тезис о недостаточном бюджетном финансировании повторяется руководством МВД РФ постоянно. Собственно говоря, это краеугольный камень всех предложений по решению проблем преступности. Между тем, простое увеличение средств на пенитенциарную систему снимает проблему только на короткий промежуток времени.По мнению экспертов, которые следят за проблемой исправительных заведений с калькулятором в руках, беда состоит не в том количестве денег, которое государство в состоянии потратить на нары и решетки. А в том, что пока невозможно контролировать число заключенных, и оно все время растет. Новый УК, вступивший в силу с 1 января 1997 года ничего в этой ситуации не изменил. Проблема с пенитенциарной системой в том, что она не является собственно системой, а скорее напоминает - простите за каламбур - зону структурного беспредела."
Финансировать такую несовершенную систему очень трудно, - отметила в разговоре с "Известиями" заместитель главы департамента оборонного комплекса Минфина Елена Преснова. - Проблемы с деньгами вторичны. Безусловно, пенитенциарная система что-то хронически недополучает из казны - но это проблема всей страны, у тюрем и колоний никто "специально" денег не отнимает. Вопрос скорее в том, как остановить рост числа осужденных, но это вопрос юридический, а не финансовый".
Бизнес за колючей проволокой
"К двум очевидным проблемам, количеству заключенных и условиям их содержания, необходимо прибавить третью - проблему трудовой занятости в местах лишения свободы, - подчеркивает Елена Преснова. - Когда-то заключенные зарабатывали на свое содержание и даже приносили прибыль. Но эта система стала рушиться. Сегодняшние доходы от труда в местах лишения свободы очень сильно упали и составляют чуть больше сорока процентов от уровня 80-х годов. Из них живой прибыли, которую можно было бы направить на содержание заключенных очень мало. Например, на этот год доходы от тюремного "бизнеса" покроют лишь 10-12 процентов расходов на содержание всей системы".
Тюремная самоокупаемость стала чахнуть еще с закрытия сталинских лагерей. В начале 90-х годов ее добило общее падение производства, которому перестал быть нужен малоквалифицированный труд - и на воле-то людям платить нечем. Впрочем, помимо объективных причин есть и субъективные. Около 90 процентов всего поваленного в стране леса и около 70 процентов леса, отправленного на экспорт - дело рук российских заключенных. Странно, что при таком раскладе тюремный бизнес чахнет, не правда ли?
Впрочем, удивление притупляется, когда узнаешь, что предприятия исправительной системы до сих пор имеют статус "юрского периода" и называются "хозрасчетные организации". Всем казалось, что так будет свободнее и денежнее. Но сделать на лесоповале бизнес тоже надо уметь - одним отмежеванием от государства доходов не получишь. В 1995 году предприятия исправительной системы, устав от свободы, попросились назад, под государственное крыло. Но для этого нужно было предоставить в Минфин балансы всех 500 предприятий. Как рассказывают в министерстве, были собраны только самые общие бумаги и дело на этом почему-то заглохло. Банальное предположение "Известий" о том, что в бухгалтерских отчетах с лесоповалов был какой-то финансовый криминал, в Минфине подвергли сомнению и предложили другую версию: скорее всего руководству МВД было "недосуг" довести дело до конца. Куда уж тут ведомству зарабатывать прибыль, если ему трудно себя заставить пересесть на государственную шею.
Три дня до указа
Вскоре, после подписания указа президента, все перечисленное - "план на преступников", хозяйственные динозавры в виде убыточных лесоповалов, тюремный СПИД и туберкулез и так далее - перейдет к Минюсту по наследству. Что изменится? По мнению специалистов самого же ведомства, на следующий день, безусловно, ничего. Так просто не бывает.
По нашим сведениям, руководство Минюста уже обговаривает с Генпрокуратурой необходимые меры по изменению устоявшейся практики работы с подследственным исключительно в СИЗО и находит там "достаточно взаимопонимания". Впрочем, оптимизм подобных заявлений нужно делить на знаменатель устоявшейся практики самой же прокуратуры: она тоже подвержена соблазну работать "в режиме СИЗО". Для примера можно вспомнить хотя бы скандальную майскую "посадку" заместителя генерального директора ФУДН Петра Карпова. Но, конечно, все попытки переломить ситуацию можно только приветствовать - разом решить проблему все равно не удастся. Ведь идеология работы правоохранительных органов и судебной системы цементировалась десятилетиями и сформировала уникальное положение: согласно оценкам экспертов, около 15 процентов сегодняшнего взрослого населения России - это бывшие заключенные.
До самого факта подписания текста указа обсуждать планы Минюста относительно реформирования ГУИН можно только поплевывая на нечистую силу через левое плечо, чтоб не сглазить. Проект указа был подготовлен еще к 1 августа. Но, тем не менее, решение вопроса слегка затянула последняя схватка: МВД пытается вписать в текст строку о поэтапности передачи системы исправительных заведений. Апологеты этой позиции выдвигают тезис о том, что иначе Минюст рухнет под своим приданым. Минюст с такой точкой зрения категорически не согласен - ГУИН должен уйти к "штатским" со всем обеспечением и отдельной строкой финансирования, наподобие существующего в Минюсте управления военных судов. Низшие чины обоих ведомств сражаются на менее корректных позициях: обвиняют друг друга в интересе к той самой строке финансирования ГУИН. Минюст припоминает МВД нецелевое использование в 1996 году триллиона рублей, предназначенных ГУИН. А МВД как по сценарию подозревает Минюст в корыстном финансовом интересе по поводу все тех же ГУИНовских денег.
Сегодня вся аргументация - "за" и "против" поэтапного реформирования исправительной системы - оппонентами уже озвучена. Теперь решение за президентом.
Loading...
