ИНВЕСТИЦИИ В РОССИЙСКУЮ ЭКОНОМИКУ

07-09-1997

Две точки зрения на положение дел в России: узкого специалиста Юрия Герцмана и (следующая статья) прагматичного политика мэра Москвы Юрия Лужкова.

Советы Герцмана инвестировать в Россию очень хороши, но почему-то мне напоминают книгу под названием "100 способов, как заработать миллион". Покупатель книги спросил у автора, что же он сам не заработал, а пишет книги про это. Автор усмехаясь ответил: "Я-то как раз заработал 101-м способом, написав эту книгу. И последние 50 долларов в этот миллион внесли вы, уважаемый покупатель".

- Редактор Только безрукие не бросали камень в чубайсовскую приватизацию. И мало кто задавался вполне конкретным вопросом: какова альтернатива? Приватизация была необходима, а путей у нее было всего три. Всего три, заметьте, но с миллионом вариаций. На первом пути настаивал известный хирург-офтальмолог и общественный деятель Святослав Федоров: раздать трудовым коллективам. То бишь землю - крестьянам, фабрики - рабочим, а воду - матросам. Трудовой коллектив, утверждал Федоров, "сидя" непосредственно на средствах производства, будет самым лучшим хозяином.

Каким был бы хозяином трудовой коллектив, это еще вопрос, но путь, предложенный ученым, представляется категорически неприемлемым для общества: Федорову было что приватизировать, его институт еще до всяких либерализаций получил миллионные капиталовложения, а что было делать парикмахерам, учителям, военнослужащим? Если сейчас речь идет о социальной несправедливости, то анархо-синдикалистская модель возвела бы эту несправедливость в принцип.

Второй путь: вообще ничего не раздавать, а только продавать. С этой идеей носился Константин Боровой еще в 1991 году, чем уже тогда вызвал неприятие специалистов, в том числе и уважаемого мною Гавриила Харитоновича Попова: деньги на покупку были только у нуворишей, в то время как в создании экономического потенциала участвовал весь народ. Но, даже отвлекаясь от проблем социальной справедливости - хотя попробуй от них отвлечься! - можно себе представить, как распорядились бы полученными от приватизации шальными деньгами чиновники. Кстати говоря, в той же Эстонии пошли по пути продаж, а не раздачи (раздаче там, практически, подлежало только коммунальное жилье). Но, во-первых, вырученные деньги в соответствии с законом направляются на компенсацию собственникам, потерявшим имущество в связи с советской оккупацией в 1940 году.

Во-вторых, будем откровенны, Эстония по экономической культуре (а это сильнодействующий фактор) значительно опережает Россию. Но даже и там раз за разом вспыхивают приватизационные скандалы - можно только вообразить, что было бы в России, и как бы миллиардные заводы продавались родному человечку за цену, близкую к цене бутылки водки, причем на внешне совершенно законных основаниях. Чубайсовская реформа - при всех ее видимых издержках - ставила .задачу создания вторичного фондового рынка и в целом преуспела в решении этой задачи. Вторичный рынок ценных бумаг в России создан и работает вполне успешно, а вот то, что при этом образовались легионы обманутых, то тут, простите, при полной мере человеческого сочувствия нужно четко осознавать: никто обманутых граждан в объятия МММ, "Хопров", "Тибетов", Торговых домов "Селенга" и прочих силой не толкал - сами шли. Поколениями давит на россиян это проклятое: "Вот приедет барин, барин нас рассудит", - и ждут барина, и возмущаются, что он не хочет судить. Продали свой ваучер за бутылку - Чубайс виноват, поверили проходимцу - виноват Чубайс, купили за ваучер пай у каких-то мошенников - ату его, рыжего!

Итак, инвестору в России есть что покупать, и он вполне может надеяться, что его инвестиции принесут неплохие дивиденды. Но кроме дивидендного дохода существует еще и доход капитализированный, именуемый иначе приростом капитала (capital gain). То есть, в идеале, хочется купить такую акцию, владение которой не только будет приносить дивиденды, но и сама акция будет дорожать. Это нормальное желание, а американские инвесторы и вовсе привыкли к тому, что капитализированный доход существенно превышает дивидендный, и очень обижаются на судьбу, когда рынок падает, пусть даже на текущих дивидендных доходах это падение и не сказывается. При прочих равных, потенциал капитализированного дохода будет выше там, где ниже относительная капитализация рынка, то есть отношение стоимости всего фондового рынка к валовому внутреннему продукту, произведенному за год.

Объяснить? Пожалуйста. Если собрать стоимость всех ценных бумаг, обращающихся на бирже, - всех, а не только тех, которые торгуются ceгoдня - то эта величина будет называться абсолютной капитализацией рынка. Сама по себе она вряд ли скажет что-нибудь вразумительное, но вот если мы ее разделим на величину валового внутреннего продукта, то есть на денежное выражение всего того, что было напахано, намелено, насверлено, и накурочено в стране за год, то мы сразу же получаем довольно внятную оценку потенциала рынка. И уже не требует особых объяснений тот замечательный факт, что чем выше относительная капитализация рынка, тем меньшe его потенциал роста, потому что там уже тесно и попасть на него можно, только купив ценную бумагу с существенной переплатой. Относительная капитализация фондового рынка США уже перевалила за 100%, в странах европейского сообщества - порядка 80, в странах Центральной Европы - около 35%, в России же, представьте себе, всего 10 %. О том, как реализуется этот потенциал, можно судить хотя бы по тому, что в первом квартале текущего года Россия вышла на первое место в мире по приросту биржевого индекса - 55, 6 %, в то время как Венгрия обеспечила только 21% прироста, Польша - 5%, Чехия - 3,21. Отсюда правомерно сделать вполне определенный вывод: с точки зрения капитализированного дохода, Россия представляет значительный интерес и огромные возможности.

Ну вот, настала пора переходить к такой скользкой теме, как разумный риск капиталовложений. Услужливая память сразу же подсказывает джентльменский набор: мафия, "крыша", взятки, взрывы, в общем, перечитайте "Крестного отца" и поменяйте фамилию Корлеоне на Пупкин. Все так - и все не так. Когда мы говорим об инвестициях, нужно понимать, что под одним и тем же термином понимаются, в общем, три различные категории.

К первой из них отнесем проведение бизнес-операций малыми и средними фирмами. Если перевести только что сказанное на человеческий язык, то это будет означать, скажем, что мистер X, проживающий в Вест-Голливуде, вложил значительные средства в покупку автомобилей на аукционе во Флориде и затем отправил эти автомобили в город Крыжополь, где проживает его двоюродный брат, обещавший родственнику продать машины втридорога, а прибыль поделить пополам. Варианты могут быть самыми различными, главное в них то, что инвестор непосредственно вступает в контакт с российской окружающей средой. Вот этот-то вид инвестиционной деятельности действительно является чрезвычайно рискованным, если не сказать - опасным. Жутковатыми историями об отъеме денег (порой попутно с жизнью) переполнены русские газеты, поэтому не буду повторять то, что и так на слуху. Скажу лишь одно - размер бизнеса, непосредственно вступающего в контакт с российским окружением, практически не играет никакой роли в судьбе бизнесмена: это может быть, мелкий двадцатитысячник или миллиардер, подобный убитому Полу Тейтему. Это категория очень опасная, но зато эта опасность и вознаграждается немыслимой, несопоставимой с другими странами доходностью. Пан или пропал! - лучшего девиза для этой категории инвесторов и не придумать.

Вторая категория включает в себя инвестиции крупных компаний в открытие филиалов, отделений, предприятий в России. Доходность таких инвестиций также довольно высокая. Известно, с какой активностью стремятся просочиться на российский рынок "Кока Кола" (обогнавшая уже имевшую хороший стартовый запас "Пепсико"), банк "Лионский Кредит", группа "Оппель" (специально называю представителей разных стран), а что касается знаменитого "Макдональдса", то, по единодушному мнению аналитиков, весь прирост прибыли, полученный в 1996 году, сформировался на постсоветском рынке. Так что человек, покупающий акции "Макдональдса", является, в известном смысле, инвестором в российскую экономику. Риск этой категории значительно ниже. То есть для инвестора - это не более, чем обычный бизнес-риск, диверсифицированный портфель гигантов даже в случае неуспеха на российском рынке будет держать акции на плаву.

И, наконец, третья категория инвестиций- инвестиции в Российские ценные бумаги, безусловно, наиболее отвечающая массовым потребностям и дающая наибольший возврат при вполне разумном риске. Печать уже неоднократно сообщала, что акции российских компаний обращаются на американском фондовом рынке либо непосредственно, либо в виде АДР - американских депозитарных расписок. Привлекательность вложения в них денег отчетливо осознают гранды финансового мира. Так, Джордж Сорос вложил 870 миллионов долларов в покупку акций А/О "Связьинвест", сняв их, как предполагают, с валютного рынка. Хотя Сорос и славится своей благотворительной деятельностью, но только не в бизнесе, где он безоговорочно жесток (что может подтвердить Британское казначейство, которое он в свое время "облегчил" на полтора миллиарда долларов), и если он переадресовал свои деньги, то это означает только одно: на рынке российских ценных бумаг он видит большую прибыль, чем на валютном рынке.

Другой гигант - Джон Темплтон создал в июне 1995 года фонд Templton Russia Fund", ставший первым американским фондом, инвестирующим свои средства исключительно в российскую экономику. В его портфеле находятся акции крупнейших российских компаний, включая "Мосэнерго", "Ростелеком" РАО ЕЭС, "Иркутскэнерго", "Лукойл", "Черногорнефть" и даже ГУМ. Сдерживающим фактором для инвесторов может служить лишь то, что львиная доля акций "Templton Russia Fund" принадлежит материнской "Franklin Templton Group", и только меньшая часть пущена в свободную торговлю на Нью-йоркской фондовой бирже. Это означает, в частности, что акционеры фонда полностью отстранены от принятия решений, в том числе и в ситуации, когда менеджемент материнской компании захочет с известной только ему целью перебросить часть доходов фонда в другую дочернюю компанию.

Указанного недостатка практически лишен "SBSF International Fund, 1.Р." не входящий в семейство разнорыночных фондов, но целенаправленно и успешно оперирующий в России и Восточной Европе. Фонд работает только с высоколиквидными ценными бумагами, т.е. такими, которые легко обращаются в исходную 1 валюту. В портфель фонда входят как Государственные казначейские обязательства (облигации правительства РФ) с практически нулевым риском, так и акции высокодоходных компаний: "Башкирзнерго", "Свердловскэнерго", "Оренбургнефть", "Татнефть", "Ростелеком", "Северсталь", А/О "Таганрогский металлургический завод", а также крупнейших венгерских компаний TVK и "DeMasz". Умело оперируя капиталовложениями, менеджмент фонда обеспечил по состоянию на конец июля 97,91% среднегодового возврата, выйдя на одно из первых мест по доходности капиталовложений. Ограничивающим фактором инвестиций с помощью этого фонда может служить лишь достаточно высокая стоимость одной акции, или, точнее,- доли, поскольку фонд является не акционерным обществом, а товариществом -$100.000.

Однако эта трудность довольно легко преодолевается предынвестиционным объединением денег мелких инвесторов на общих счетах. При этом высокая возвратность инвестиций позволит начать разъединение счетов уже на втором году.

Конечно, у потенциального инвестора может возникнуть сакраментальный вопрос: "А зачем?". Зачем вкладывать деньги в российскую экономику, когда биржа растет на глазах, и акции американских компаний обеспечивают вполне приличный, если не сказать больше, возврат? Да, действительно, 1995, 1996 и первая половина 1997 года были исключительно успешны, и инвесторы получили впечатляющий доход. Но вот передо мной лежит последний номер журнала "Money", на обложку которого огромными красными буквами вынесено: "SELL STOCK NOW!" - "Продавай акции немедленно)". Надо сказать, что этот журнал в особой истеричности не замечен, поэтому к его мнению стоит прислушаться. Гвоздем номера является статья авторитетного аналитика Майкла Сиви: "Нынче время продавать акции", в которой показывается, что фондовый рынок начиная с 1995 года нарушил довольно сильную связь между индексом Доу-Джонса и суммарной прибыльностью компаний. 6 целом каждой тысяче в расчете индекса соответствовали 100 миллиардов совокупной прибыли компаний. Один раз эта взаимосвязь была существенно нарушена: в 1987 году несоответствие составляло примерно 50 миллиардов долларов или переоценку в 500 единиц (выбирайте, что больше по душе).

Последствия известны: биржевой крах 1987 года, произведший коррекцию биржи и восстановивший нарушенное соотношение. Так вот, по состоянию на июль 1997 года соотношение нарушено примерно на величину 3000 единиц! То, что биржа откорректируется, сомнений не вызывает, вопрос лишь: когда? И в этой ситуации переброс инвестиций с перегретого рынка на рынок недооцененный, каковым и является восточноевропейский и постсоветский рынок, может принести инвестору доходы воистину баснословные.

Комментарии

Добавить изображение