НОСТАЛЬГИЯ
08-11-1997Заметки сарказматика
Нет-нет, это вовсе не ностальгия. Это что-то другое, что и выразить-то не просто. Но все-таки попробую. Может быть, вы меня поймете.
Ну, во-первых, знакомые ездят туда-сюда и рассказывают. Причем все по-разному.
Борис съездил на месяц и говорит: "Москва - красавица! Уезжать не хотелось".
А Лена так рассказывает: "Только в Шереметьево с самолета сошла - смотрю: те же самые морды, от которых мы тут стали отвыкать".
Татьяна: "Чиновники глаза прячут, а ушами такие выразительные делают жесты: Дай! Дай! А потом руками разводят: ничего, мол, не могу поделать - с сегодняшнего дня принят новый закон, там все иначе..."
Виталий: "Щемящее такое чувство - город тот же, а прежнего ничего уже нет. Вот здесь когда-то работал и здесь, а зайдешь - никто тебя не знает, лица все незнакомые".
Те несколько москвичей, с которыми еще теплится переписка, как правило, новую жизнь ругают.
Нина: "Прежней редакционной халявы уже нет. Иной раз приходится ехать с тяжеленными чемоданами книг в какую-нибудь дыру, спать там в похожей на казарму гостинице, вставать в пять утра, чтобы пораньше занять место на рынке и торчать там весь день среди мешков с картошкой и бочек с солеными огурцами, торгуя ради денег всякой макулатурой."
Юра: "Едва кто-нибудь дорвется до власти - сразу начинает воровать, причем без удержу. А совсем недавно, казалось, такой интеллигентный был, такой демократичный и прогрессивный..."
Дима: "Телевизор включать противно".
А потом вдруг получаешь от тех же людей открытку то из Ниццы, то из Лондона, то из Иерусалима...
Обнаружилось и крепнет такое совершенно новое явление, как задний ход.
Вика, проторчав без толку несколько лет в Канаде, нашла работу по своей институтской специальности в московском отделении богатой итальянской фирмы и укатила.
Повозив годик в Лос-Анжелесе пиццу, вернулся в Москву Миша. "Русскому журналисту в Америке делать нечего!" - заявил он на прощание остающимся.
Тут как раз позвонил из Москвы сын и говорит: "Газет вообще не читаю. Ваш брат тут продался на корню. Шумят, о чем велено, - Преступность! Преступность! А я тут живу, каждый день езжу на метро и никакой такой особой преступности не вижу."
Полудохлый президент вдруг ожил и развил невероятную активность, вызывая уважение лидеров крупнейших мировых держав. Кретьен вот к нему ездил. Обнимались. Что-то там подписывали.
В общем, жизнь продолжается, и по-прежнему неясно, что лучше: жить там и думать, что здесь хорошо, или жить здесь и думать, что там плохо.
Конечно, подливает масла в огонь жена. "Человек должен жить там, где родился!" - заявляет она. Кстати, сама она родилась в Саратове, а жила всю жизнь в Москве. Я, как вы уже знаете, родился в Москве, а живу в Оттаве. И, что самое ужасное, мне здесь нравится! Почему я должен не жить тут, а жить там, непонятно. И уж совсем непонятно, кому я это должен.
Ладно, хватит толочь воду в ступе. Схожу-ка я лучше в Интернет, посмотрю, что у них там новенького. У них - в России.