КОНЕЦ ИГРЫ В "БИСЕР"?

Беда случилась с моим школьным российским другом здесь в Америке.

Сначала все было о'кей в его жизни, работа имелась, здоровье поправлялось, достаток наметился. Но замучил русский недуг - сенсорный (или чувственный?) голод. Толкнул в игорные дома Атлантик Сити, а дальше - дорога известная из классики. Ее, сам прежде пройдя, описал Достоевский... В итоге (еще в итоге ли? Страшно думать, что итог может быть и хуже!) друга ждет теперь третье банкротство. Достаток давно списан за долги... Все разрушила страсть к игре. Откуда она? Что она такое?

Ясно, что не от стремления обогатиться. Мой друг, повторяю, был состоятелен, и он достаточно владел математикой, чтобы подсчитать, что его игра была "с ненулевой суммой", т.е. нечестной по отношению к нему. Он статистически обязан был проиграть - иначе хозяин игорных автоматов и держатель рулетки сами прогорели бы. Создатели теории вероятностей, великие французские математики Блез Паскаль и Пьер Ферма еще в 17-м веке нашли законы, которые позволяют оценить ущерб, наносимый игрой карману игрока. Между прочим, их работа имела нравственный подтекст, она была начата по заказу игрока и специально ставила целью отучить людей от скверной привычики. Ибо Ферма служил судьей в городском суде города Тулуза, а Паскаль был яростный моралист-любитель.

Но не тут-то было! Гораздо труднее оказалось побороть тягу к удовольствию, приносимого игрой. Именно за это удовольствие готовы платить все, кто увлекается играми. Когда я нашел в себе силы выдавить из себя какую-то банальность типа "Игра не должна мешать жизни!", мой друг справедливо парировал ее словами: "Это для меня уже и есть жизнь.

Больше, чем жизнь".

Игры можно разделить на три категории. Это игры чисто статистические типа "Чет-нечет" и лотереи, где принимается лишь решение о вступлении в игру, а все остальные решения вырабатываются случайным образом- смешанные, в которых имеется лишь часть информации и игрок принимает какие-то решения (спортлото или карточные игры) и игры с полной информацией типа шахмат и шашек. В США они также называются "математическими" или "логическими играми".

В смешанных играх возможны оптимальные стратегии игроков, но, конечно, невозможны "самые оптимальные", ибо "оптимальный" по- гречески это уже и есть "самый. лучший". Например, стратегии ведущие к наибольшему выигрышу. Разумеется, оптимальная стратегия возможна лишь для немногих игр- только безумец, подобный герою оперы "Пиковая дама", станет искать единственную выигрывающую стратегию. Поэтому по многим смешанным играм проводятся чемпионаты (напрмер, по бриджу).

Возможны и подлоги- Я помню, как ехал в строительном студенческом отряде на целину. Рядом компания играла в подкидного дурака навысадку, поскольку у них была только одна колода, и безобразно материлась.

Главное, что угнетало нас с приятелем в этом словоизвержении, это его полная бессмысленность. Посовещавшись, мы сели с ним на очередь и начали материться не хуже, но со смыслом. Вскоре "дурак" распался, так как противник раз за разом проигрывал. Воздух стал очищаться от густого мата, подобно тому, как освобождается хорошо проветриваемая комната от табачного дыма. Секрет нашего успеха был прост: матерясь, мы подсказывали друг другу, с какой карты зайти...

В смешанных играх часто можно принимать весьма эффективные решения, о которых игроки и не подозревают. Например, лет двадцать назад я опубликовал в одной статье в журнале "Знание-сила" наилучшую стратегию игры в спортлото. Выше было сказано, что в этой игре невозможно повысить вероятность выигрыша никаким выбором стратегии - все комбинации равнодостижимы. Однако вы можете повысить размер выигрыша, используя стратегии, против которых предубеждено большинство игроков. Например, практически все считают, что в выигрышном варианте не могут быть подряд номера 1, 3, 4, 5, и никто эти номера не назначает. Коли так, то используйте эти номера в каждой игре, и за достаточно долгое время вы наверняка переиграете своих предубежденных противников. Правда, все может нарушить такая неосторожная публикация: хотя 20 лет назад уже не было беззаветного доверия к печатному слову, читатели журнала могли каким-то непредсказуемым образом нарушить статистику.

Как-то в СССР был опубликован австралийский роман "Четвероногая лотерея", про собачьи бега. В нем всерьез предлагалась оптимальная стратегия для игры в "орла" и "решку": по мнению автора романа, вероятность нового выпадения решки падает, если решка только что выпала. Наряду с такого рода "математичес
кими нелепостями", есть в этом романе и верные наблюдения над особенностями простых игр. Например, соображение, что при правильной игре в смешанной игре с нулевой суммой должен выиграть тот, у кого больше денег. Действительно. Допустим игра идет в "орла-решку". Если играть достаточно долго, то выигрыш будет колебаться от игрока к игроку со все большей амплитудой, пока, наконец, у одного игрока не хватит денег, чтобы уплатить очередной проигрыш. Вероятнее всего это будет самый бедный игрок, хотя не повезти может и богатому.

Другой пример аналогичного заблуждения: мнение, будто у вас меньше шансов попасть в самолетную аварию, если вы уже вчера в нее попали. К.Паустовский вспоминал, что к такому успокоительному выводу пришел после самолетной аварии И.Бабель. Наилучший способ возразить - это привести пример вашего соседа по месту в самолете, который вчера не попадал в аварию, но у которог ровно столько же шансов попасть в нее сегодня, как и у вас, поскольку вы с ним летите в одном самолете.

Эта ошибка в рассуждениях, несмотря на явную неверность, встречается очень часто. Самые интересные возражения на мои соображения я услышал от военного летчика: "Но у нас в части заметили, что после аварий вероятность новых аварий действительно падает". Пришлось мне объяснить ему, что статистика здесь ни при чем- просто после аварий люди некоторое время лучше следят за состоянием машин, а потом снова размагничиваются. И оттого неправильные выводы выглядят, на первый взгляд, обоснованными. .

В логических играх всегда есть наилучшая стратегия по какому-либо разумному критерию- быть может, не единственная - пусть даже речь идет всего лишь о рецепте, как продержаться дольше всего, не получая мата.

Однако поиск этой стратегии может быть столь затруднителен, что игра переходит как бы в смешанную. Мы не способны анализировать все варианты на 40 ходов. Так что приходится условно считать часть информации случайной.

Ясно, что в самые примитивные игры стоит играть только, если затачивается много физической энергии. Например, в футбол, на мой вхгляд лучшую из игр. В то же время в лотерею лучше всего не играть вообще. Даже в лотерею с благотворительными целями: лучше передать проигрыш наиболее порядочному члену благотворительного комитета в виде взноса. Вы избегнете вовлечения вашего взноса в гонорар профессональным организаторам лотереи, среди которых порядочных людей не может быть по определению. А вот стоит ли играть в смешанные и логические игры без силовых затрат? Над этим стоит задуматься.

Игры всех трех категорий влияют на содержание адреналина в крови и, строго говоря, не способствуют здоровью. Просмотрим эту особенность игр на примере шахмат. Итак, наш тезис: шахматы сокращают жизнь. Кто более увлечен шахматами, чем чемпионы мира по этой игре, добившиеся этого титула в жестокой психологической схватке с многочисленнымми соперниками? Конечно же, ими становятся лишь лучшие из лучших. Всего "накопилось" 10 уже умерших чемпионов мира по шахматам, начиная с неофициального чемпиона Пола Морфи, который чтится в США не меньше, чем официальные.

Средняя продолжительность их жизни 61.7 года, да и то это благодаря двум Мафусаилам, Эйве (прожил 80 лет) и Ботвиннику (84), известным своей невозмутимостью. А так характерный срок жизни чемпиона в наше время - это 54-56 лет (Капабланка, Алехин, Петросян, Таль). Но эта средняя продолжительность лет на 15-20 меньше, чем у состоятельных мужчин в высокоразвитых странах (а шахматные чемпионы - люди состоятельные) , переживших детство - ведь дети стать чемпионами не могут. Таким образом, за пагубную привязанность к старой игре чемпионы мира заплатили в среднем солидным отрезком жизни.

Теперь поговорим о том, способствуют ли шахматы интеллектуальному развитию людей и даже отражают ли они его. Различие между шахматными и мыслительными способностями я заметил еще в детстве. Помню сильнейшего игрока нашего класса (потом он дорос до мастера).

Хлестко переключая шахматные часы, он рубил наши фигуры, как капусту, повторяя одну и ту же кухонную остроту "От гуся остались одни шкварки!" Во всем остальном он ничем не блистал. "Шкварки" эти сидели у нас уже занозами в печенках, но нам нечего было противопоставить его холодной и шершавой логике. Впоследствии я вспоминал этого парня, когда читал "Шахматную новеллу" Стефана Цвейга и "Защиту Лужина" Владимира Набокова: центральные герои этих произведений - тоже первоклассные шахматисты, тоже побеждают благодаря грубой интеллектуальной мощи. Но они никакие не м
ыслители и тоже ...славяне (как многие чемпионы мира) ! Да простится мне эта глупая выходка, я знаю достаточно много славянских интеллектуалов самого высокого класса! Да и шахматами многие из них увлекаются. Но видимо, и мне, и Цвейгу, и Набокову попало не в то горло одно и то же впечатление по поводу славянской приязни к шахматам.

Выходит, есть нечто родственное во всех, о ком я писал выше, и кто подпал под ядовитый шарм, включая сюда и героя романа Федора Достоевского "Игрок" да и (что уж тут греха таить?) самого автора. Да, для славян особенно заразительны порой лукавое очарование игры, всякой игры, ее таинственная притягательность, ее загадочное обаяние. И в этом наблюдении для славян не более обидного, чем в том, что к евреям чаще пристает диабет, а к неграм - СПИД. Просто этой категории лиц нужно наиболее тщательно оберегаться от заражения таковым недугом. Быть может, с открытием казино в Москве стоило немного погодить. И в Сараево тоже. Вот в Монте Карло они в самый раз. Между прочим, коренные жители туда и не ходят, а теперь в них отбоя нет от "новых русских". Нет, конечно имеется много первоклассных шахматистов-евреев, но они обычно не любят шахматы до беспамятства, а опережают соперников рациональностью мышления.

Есть у шахматистов некоторые несимпатичные качества, порождаемые необходимостью острой конфронтации с соперником. О них достаточно говорили все чемпионы мира - люди, как правило весьма и весьма говорливые. Речь идет об их враждебности друг к другу, о стремлении отыскать в коллегах дурные стороны - качества, которых не заметишь в боксерах или фехтовальщиках. Действительно, представители силовых видов спорта обладают способностью непосредственно нанести ущерб противнику и потому не нуждаются ни в каких-то суррогатах этого воздействия. В то же время у шахматистов противник - вот он, рядом, но... защищен шахматными правилами от малейшего поползновения к непосредственному физическому урону - "слева в челюсть вроде рановато"...

Вот потому и вскочил растерянный Каспаров после поражения в шестой партии (и поражения в матче) с Deep Blue, беспомощно и негодующе разводя руками. А по CNN даже сказали, что он "смахнул фигуры с доски" (swiped off pieces from the board). Правда, потом оказалось, что это выражение было фигуральным.

Что ждет шахматы в дальнейшем? Думаю, после незначительного повышения интереса наступит устойчивое падение привязанности к ним. Ну что ж, наверное на очереди другие игры. Какие? Не знаю. Но, может, в России, с ее нынешними свободами, с отмеченными особенностями русского характера, настало время игр азартных? Здесь в Америке уход шахмат не скажется драматически на всем укладе жизни - здесь слишком много других игрушек. А вот Россия - та способна и свихнуться на почве утраты любимой игры миллионов. Тем более, что одновременно, по совсем иным причинам, утрачен хоккей и висит угроза над футболом.

Шахматы послужили несомненным прообразом "игры в бисер", как ее изобразил очень популярный сейчас в среде заядлых интеллектуалов мира швейцарский писатель Герман Гессе - первый Нобелевский лауреат по литературе после Второй мировой войны, певец пустого и никчемного, но тем-то и прелестного.

Кстати и мой российский друг, с которого я начал разговор (заразившийся игрой в Атлантик-Сити), поигрывал в шахматы. Не сильно, к счастью.