В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ ПОГОВОРИМ О САМОВНУШЕНИИ. . .

01-01-1997

В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ ПОГОВОРИМ О САМОВНУШЕНИИ...

 

Дан Дорфман

 

        Поговорим о неумирающей теме, беспокойстве русских.

Сейчас я напомню вам, господа, очень простые вещи. А начну с вопроса к русским: "Где вы нашли евреев?" Ах, они сами говорят что они - эти самые. Слушайте их больше. Если центровую дурь достать и хороший косячок забить, то можно внушить себе что ты - птичка. И говорить это окружающим. Это как раз такой случай - самовнушения. Но без дури, одним аутотренингом ( медитацией по-западному ).

        Теперь вернемся к простым вещам, мною обещанным. Что на этот случай говорит наука, а не ваши друзья - соперники из Иерусалимской губернии или Бостонщины? Американские чиновники, не спрашивая нашего брата-эмигранта, пишут в анкетах в графе Nacionality - Russian. Увы, они правы. Есть такая теория плавильного котла. Она проверена и подтверждена полностью. Отвергнуть ее пытаются только русско-советские эмигранты. Гордо называя себя то израильтянами, то американцами, то канадцами. Эта теория гласит, что эмигрант остается полностью в среде культуры и языка материнской страны в первом и во втором поколении ( это я и мой сын ), наполовину в культуре и языке новой страны, наполовину еще в старой - в третьем, ( это мои будущие внуки ) и, наконец, полностью переходит в новую культуру и язык - в четвертом поколении. Этот прискорбный факт случится с моими правнуками, слава Богу не доживу и не увижу. С нами и детьми всё понятно.

        "Почему внуки?"- спросит, например, гордый Гера (Гера Шпигeль). Потому, что ваши дети, когда их дети будут совсем маленькими, будут рваться хоть на выходные на волю в пампасы. И вы, работая у них бэби-ситером, за два дня в неделю научите крошек к 4-м годам также бойко болтать на русском, как и на иврите. Почему собственно нет, почему вы будучи живым и здоровым ( тьфу, тьфу, тьфу чтоб не сглазить, живите мне сто лет ) не дадите им еще один язык? Конечно, дадите. Вот откуда эта зараза затрагивает третье поколение.

        Теперь передвину котелочек в Россию и отодвину его лет этак на восемьдесят. (Те же 4 поколения.) Наши с вами, Гера, прадедушки и прабабушки уходили из местечек черты оседлости в большие города. В Россию. Они ведь эмигрировали. Мой прадедушка со стороны матери, пришел в город, зная только два русских слова - "хлеб" и "виноград". А я вот не знаю ни идиш, ни одной молитвы, ни одного обычая - ничего. Котел сварил свою похлебку. Мы - четвертое поколение.

        Но есть же отличия, возмутятся и те и другие.

        Сначала об отличиях внешних. Американцы безошибочно видят совков, и славянских, и семитских кровей. Они одним взглядом видят, что мы из России. А вот кто из нас кто, этого они не видят. Мой друг, Скотт Шейн очень удивился, когда узнал, что я по лицам отличаю русских евреев от русских русских. Он, между прочим, три года прожил в Москве как собственный корреспондент газеты "Балтимор Сан", и русский язык знал намного лучше пэтэушников. А вот не различает. Говорит, вы все похожи, у вас одинаковое выражение лица и сходные черты лица. А потом спохватившись, чтобы не обиделся, добавил что мы все, и евреи и русские выглядим, как настоящие чеховские интеллигенты. Но имел в виду он прямо противоположное. Уж поверьте мне. Так что со стороны мы - не различимы.

        "Но как же насчет отличий, неужели они не видны, я что слепой?", - спросят мои оппоненты сразу с двух сторон. "Видны, видны" - успокойтесь. Нормальный русский муж - бьет жену, нормальная еврейская жена - бьет мужа. Но заметьте, что оцениваются эти два факта одинаково: "бьет, значит любит." По поводу первого факта ничего нового добавить не могу. По поводу второго - расскажу из собственной жизни. Жили мы в Одессе, в кооперативе Черноморского Пароходства. Кругом были сплошные богатенькие водоплавающие. Одни мы - инженеры-голодранцы. На пятом этаже прямо над нами жила еврейская красавица Циля, женщина с чертами лица греческой богини и фантастическими формами. И росту в ней было 1 метр 90 см. Не вру. Ее не менее еврейский муж Аркадий едва доставал ей до плеч. Хоть сам был мужиком нехлипким и мог практически любому на улице морду набить. Так вот, Аркадий, как и остальные обитатели дома, тоже был водоплавающим. Если кто-нибудь усомнится, как это мог еврей в загранку плавать, скажу на это, что в Одессе тех лет, как в Греции, всё было, в том числе и евреи водоплавающие. А почему, об этом чуть позже.

        Вернемся к нашей паре. Аркадий из рейса когда приходил, волок чемоданы с заграничными шмотками - любимой женщине. Но обитатели кооператива уже знали, чем это кончится, и выстраивались на газончике внизу, предвкушая отличное зрелище. Сначала следовала довольно тихая лирическая часть. Правда для нас не совсем тихая, их пол на котором стояла ихняя кровать, был нашим потолком. Но уже через час начинались крики и глухие удары. А потом, из окна с пятого этажа, летели чемоданы с заграничным шмoтьем, раскрываясь в полете. Это Циля их вышвыривала. Надо было видеть как летели парашютами лифчики невиданных размеров. У Цили грудь совершенно природным образом была в два раза больше, чем силиконовые приспособления Памелы Андерсен. Под одним ее лифчиком можно было спрятать среднюю группу детского сада во время дождя. Врать не буду, для этого нужны были обе чашечки. Под одной помещалась только младшая группа. После всего этого фейерверка из лифчиков, раздавался страшный грохот и по лестнице скатывался сам Аркадий. Со здоровенными фонарями под глазами.

        Как они любили друг друга! Когда посадили нашего соседа по лестничной площадке - Сиренко, который в отделе кадров ЧМП ведал этими самыми визами, то Аркадию визу закрыли. Наверное так, вопреки указаниям партии и правительства, и открывали визы евреям - Сиренко и другие тихие борцы с антисемитизмом верхов и собственным материальным неблагополучием. Ну, а Аркaдий подался в цеховики. И его посадили на десять лет. И Циля поехала за ним и жила недалеко от лагеря от звонка до звонка. Сейчас они в Нью-Йорке, уже поутихли немного. Нет былого темперамента.
        Вернемся к Сиренко. Он не только боролся с антисемитизмом с некоторой выгодой для собственного кармана. Он пустил еврея прямо в семью. У попугая Пепочки был сверхсемитский нос и тот еще акцент, когда он орал на дочку Сиренко: "Игга Иггай!", понуждая ее к типично еврейским занятиям - бацанью на фортепуцелах. Играть на фортепьяно Ира Сиренко выучилась, хоть в жизни ей это никак не пригодилось. Когда папу забрали, роскошный спальный гарнитур Сиренков, спасаясь от конфискации, перекочевал к нам. Какая там была арабская кровать! Если у вас, господа, есть проблемы с сексом и лишние деньги, не спешите к докторам и психоаналитикам.

Попробуйте найти что-нибудь подходящее в дорогом мебельном магазине. Но, тем не менее, мы очень обрадовались, когда через 3 года мебель пришлось вернуть. Еще бы, вернулся такой хороший человек и тихий борец с режимом. А еще к Сиренкам приезжали родственники из деревни. С доброй бутылью бурякового первача. И начинались песни. Ах эти украинские песни! Без них я в Америке просто с ума схожу. Начинали, как с правило, с
        "За туманом, ой да за туманом, нычого нэ выдно".

        Обязательно на два голоса. А эту-

Была мэнэ маты, бэрэстовым прутом
Шобы я не стояла з молодым рэкрутом.

 

 

        Но потом перевоспитавшаяся мамаша полностью принимала прогрессивный взляд на проклятую проблему отцов и детей и пела:

Гуляй моя доню, З вэчора до ранню.

 

Шобы ты спомынала своэ дивування.

 

        А что, ребята, слабо вам своей дочке сказать: "Шляйся с кем попало до утра, чтобы потом было, что вспомнить"? А вот наши украинские песни такую широту взгляда позволяют.

        Кстати, о сетевой Украине. "Хлопци, та дэж наш УкрНет. Мы там своих жыдив торкаты нэ будэмо, а ось с москалямы - побачымо". Это для всех, включая жидо-москалив и жидо-украинцив.

        Старый, но отменный анекдот. Мой любимый:
        Входит в киевский троллейбус западянэц. А в руках у него обрез. И говорит он громовым и страшным голосом:
        - Котра годына?( Koтoрый чac - Д.Д.) - Все сидят вжав в голову в плечи, боятся акцентом себя выдать. А он не шутит, передергивает затвор и снова: "Я усих пытаю, котра годына?"
        Тут поднимается с заднего сидения черный как смоль негр и говорит трясущимся голосом нa ридний мови:
        - Опив на шосту, панэ-добродию.

        И тогда грозный западянэц ему отвечает:
        - А ты сидай, сынку. Я и так бачу шо ты - нэ москаль.

        На этой отпимистичной ноте и хотел бы закончить свою попытку выйти из бесконечного цикла.

Комментарии

Добавить изображение