ЕВРЕЙСКАЯ САМОНЕНАВИСТЬ(Трагедия Отто Вейнингера)

В конце 1902 года в венском издательстве Вильгейма Браумюллера вышла в свет книга двадцатитрехлетнего студента философии Отто Вейнингера (Otto Weininger) „Пол и характер". Успех книги сразу был заметным. Ее содержание никого не оставляло равнодушным. В своих лекциях и статьях о ней говорили Эрнст Мах, Генри Бергсон и другие выдающиеся философы и писатели того времени. С мнениями автора часто не соглашались, спорили. Но в одном критики были единодушны - автору предстоит блестящее будущее.
Вечером четвертого октября 1903 года в знаменитом номере старой венской гостиницы, в котором в 1827 году скончался Бетховен, Отто Вейнингер выстрелил себе в сердце. Агония продолжалась всю ночь. Он умер только под утро.
После смерти автора его книга сразу приобрела мировую известность, стала настоящим бестселлером. Книга была быстро переведена на основные европейские языки. Только на русском она за короткий срок выдержала несколько изданий.
Самоубийство начинающего философа и писателя озадачило читающий мир. Многие люди - и близко знавшие Вейнингера и далекие от него - предлагали различные версии случившегося, пытаясь найти причину его страшного последнего решения. В трагической смерти автора видели идейные причины, а содержание его книги подтверждало предположение, что самоубийство было следствием его философского мироотрицания.
Отто Вейнингер развил новую теорию взаимоотношений полов. Для обоснования своего подхода он использовал разнообразный фактический материал - данные биологии, психологии, социологии и истории. Выводы и заключения Вейнингера часто поражают оригинальностью и остротой мысли. Но среди многих тонких наблюдений, остроумных обобщений и оригинальных построений в книге есть и такие утверждения, которые ничем, кроме болезненного расстройства автора объяснить невозможно. Вейнингер исходит из теории бисексуальности. В мире растений и животных, как и в мире человека, нет полностью однополых особей. Не существуют „в чистом виде" ни мужчины, ни женщины. Есть только „мужское" и „женское" начало, „мужской" и „женский" элемент. В каждом мужчине и в каждой женщине есть оба эти элемента, и их соотношение определяет характер конкретного индивидуума. Вейнингер попытался изучить особенности каждого элемента и те черты, которые они привносят в общий комплекс. И здесь его выводы носят часто шокирующий характер.
Все активное, духовное и творческое в человеке Вейнингер относит на счет мужского начала, а все материальное и все пассивное считает чисто женским. Мужское начало для Вейнингера - носитель добра, женское - зла. Вот один из известных афоризмов книги „Пол и характер": „самый низкий мужчина выше самой достойной женщины". В другом месте он пишет: „Женственность - это хаос, женское начало - это бездушная материя, это ничто: небытие, абсурд. Мужество - это Суть. Мужское начало - это символ всего."
Многие выводят отсюда заключение, что Вейнингер - величайший женоненавистник. Это неверно - Вейнингер говорит не о реальных мужчинах и женщинах, а об отвлеченных, абстрактных элементах. Но в стремлении „свести счеты" с материальной жизнью можно увидеть один из источников его собственной трагедии.
Другой источник жизненной трагедии Вейнингера связан с его еврейским происхождением и с тем загадочным психологическим явлением, которое ганноверский профессор Теодор Лессинг назвал „еврейская самоненависть" (в вышедшей в 1930 году в Берлине одноименной книге).
В книге „Пол и характер" Вейнингер посвятил еврейству отдельную главу. Он старается оградить себя от упреков в вульгарном антисемитизме и объявляет в самом начале, что нападает не на расу или народ, тем более не на вероисповедание. Под „еврейством" Вейнингер понимает известное духовное направление, известную психическую конституцию, которая возможна для всех людей, а в историческом еврействе нашла лишь самое законченное воплощение. Отдельные черты „еврейства" Вейнингер находит даже у арийцев. Например, у чистокровного немца Рихарда Вагнера он усматривает элемент еврейства в том, что в его музыке есть что-то „навязчивое, громкое" и в том, что он обращает усиленное внимание на внешнюю оркестровку своих вещей. Яркими представителями еврейства Вейнингер считает антисемитов, утверждая, что антисемит чувствует свою еврейскую психологию и старается от нее освободиться.
На еврейство Отто Вейнингер обрушивается со страшными обвинениями и упреками, усматривая в нем большое сходство с ненавидимым им женским началом. „Еврей - это бесформенная материя, существо без души, без индивидуальности. Ничто, нуль. Нравственный хаос. Еврей не верит ни в самого себя, ни в закон и порядок". Еврей, как женщина, не имеет души, не чувствует потребности в бессмертии, слишком легко становится „свободомыслящим". Евреи способствуют развитию материализма, склонны к материалистическому пониманию мира, к дарвинизму. Они все сводят к плотскому, земному. В них сильна потребность растворить все в материи. Поэтому они и лишены гениальности. Вейнингер отрицает даже гений Спинозы. В науке евреи, по мнению Вейнингера, чаще всего только подхватывают и развивают гениальные мысли других людей, но никогда сами не выступают „генераторами идей".
На примере аргументации Вейнингера можно лишний раз убедиться в том, что для ненависти логика не обязательна. Стараясь всячески очернить еврейство, Вейнингер порой использует совершенно противоположные понятия, лишь бы они служили его главной цели. Не удивительно, что книга Вейнингера пришлась по душе нацистам. Ее не сожгли на кострах вместе с книгами других евреев, писавших на немецком языке. Гитлер называл Вейнингера „единственным приемлемым евреем", а Геббельс часто цитировал строки из его книги в качестве доказательства отрицательных черт евреев и их ненависти к самим себе.
Вражда к евреям и раньше находила свое „теоретическое обоснование". Но аргументы подобных „теоретиков" были совсем другими. Одни из них исходили в своей критике еврейства из „здорового народного духа", „народного характера", которым чужды евреи и особенно еврейский Бог как нечто непонятное и отвратительное. По сравнению с жизнерадостными и ясными богами Древней Греции или Древней Германии еврейский Бог был абстрактным, бескровным и злобным моралистом, „разрушителем формы". Последовательный борец с иудаизмом становился в таком случае и противником христианства, которое превращалось для него в „иудо-христианство". Слова и дела Гитлера лучше всего доказывают это. Достаточно вспомнить его борьбу с христианскими церквами, сочувствие идеям Розенберга о возвращении немцев к языческой религии древних германцев, введении „арийского Евангелия" и т.п. Заповеди Библии были неприемлемы для фашистов. „Совесть - это изобретение евреев", прямо заявлял Гитлер.
Другая группа противников иудаизма свою антипатию к евреям обосновывала прямо противоположным образом. Мартин Лютер упрекал евреев в том, что они не стали „сынами Бога", а остаются „сынами Земли". Слепой философ Евгений Дюринг, „прославленный" работой „Анти-Дюринг" одного из основоположников марксизма, называл евреев „мифотворцами". Он считал, что трезвый и расчетливый „нордический человек" должен противопоставить их религиозным фантазиям логику и здоровый позитивизм.
Таким образом, материализм, реализм в одном случае становились основой еврейского мировоззрения, а в другом случае - оплотом борьбы против „мифообразующих еврейских фантазий". Каждый может выбрать что-то по своему вкусу.
Где же лежат истоки ненависти к еврейству Отто Вейнингера? Для ответа на этот непростой вопрос надо понять, как рос и развивался молодой философ и писатель.
Все, кто знал Отто Вейнингера в детстве, рассказывали, что он был необыкновенно открытым и восприимчивым ребенком. Его нежная душа откликалась на малейшие внешние воздействия. Любое природное явление имело для него свой особенный смысл - далекие горы были обещанием счастья, плывущие по небу облака сулили приключения. Смерть комара могла вырасти для него в большую проблему. И этот мальчик превратился в юношу. И юноша стал поэтом. Задолго до того, как стал настоящим мыслителем. Его любопытство не знало границ. Самым трудным для него было то, что для менее одаренных и чувствительных натур сделать было значительно проще - ограничить себя в форме деятельности. Не было ничего, что бы его не увлекало, не было занятия, которое бы его не захватывало. Все бы он охотно изучал, всем бы охотно занимался. Ни о какой конкретной профессии долгое время не могло быть и речи. Здесь таилась опасность распылить свои силы. Но отсюда родилось и его страстное желание - найти для всех многообразных проявлений жизни „общий знаменатель", объяснить и упорядочить изобилие существующих форм. Это был путь к философии.
Но юному человеку трудно примириться с тем, что есть так много мест на Земле, которые он ни разу не посетил, так много рук, которые он ни разу не пожал, так много прекрасных женщин, которых он никогда не видел. Для того, чтобы „смирить себя", требовался сильный характер, достойный уважения не меньше, чем творческий дар и необыкновенные умственные способности.
Отто Вейнингер добровольно заперся в „замке из слоновой кости", посвятив себя решению грандиозной интеллектуальной задачи. Он читал Гегеля и Канта, погрузился в изучение математики и схоластики. Постепенно у него выработалось высокомерное отношение к земным, житейским вещам, которые как бы тянут вниз от возвышенного и духовного. Он видел мир через призму интеллектуального, и такая картина не могла не стать искаженной. Чтобы не быть захваченным красотой реального мира, следовало этот мир изобразить отвратительным. И чем больше красота мира привлекает и манит, тем более отвратительные картины он рисует. И сам автор едва держится на ногах от ужаса и отвращения.
Ни одно слово не встречается в его бумагах чаще, чем слова „преступление" или „преступное". Вся его философия насквозь пронизана идеями греха и искупления. Ему была чрезвычайно близка идея первородного, неотвратимого греха, неразрывно связанного с человеком. И где же он видел возможность освобождения и искупления? Только в подъеме человеческой жизни к чистым высотам духа, где царят разум и мораль. И он ставит перед собой великую цель - привести человечество к истинному счастью, освободить его от сковывающего дух греха, - и клянется не изменить этой светлой цели.
Грандиозность моральной задачи, поставленной им перед собой, непосильна для смертного. Он видел, что человек может, как птица, подняться к высотам чистого эфира, но не хочет оставаться там всю жизнь. И Вейнингер пытается заставить человека навсегда оставить грешную землю и жить в мире высокого.
Для этого надо освободить человека от оков „низкой жизни". Что сильнее всего привязывает человека к земле? Что дается ему сразу при рождении и что он изменить сам не может? Его пол и кровь.
Чуткая душа Отто Вейнингера была мужской. Женское начало было противоположным, непонятным, пугающим и, на его взгляд, не было необходимым. Все, что его манило и пугало, назвал он „женским".
Отто ненавидел кровь, и его кровь была еврейской кровью. Он был рожден евреем, но не был связан с иудаизмом или еврейской традицией. Тем не менее, всё, что образовывало фундамент его жизни, называл он сам себе „еврейством". Женское и еврейское было для него двумя различными именами для тех жизненных основ, которых он боялся и избегал. Захваченный страстной идеей открыть миру истинную систему морали и указать верный путь, пишет он свою книгу.
И вот книга написана, и практически сразу пришел успех. Европейская слава поразила бедного еврейского студента. Для него открылись все блага мира - почет, деньги, власть, путешествия, прекрасные женщины. Ненавидимый им „земной мир" распахнул перед ним руки и обещал земное счастье. Но бедный юноша имел гордое и мужественное сердце. Он был не из тех, кто проповедует пить воду, а сам тайком пьет вино. Все, что он обещал, он оплатил своей кровью сполна.
Трагическая судьба Отто Вейнингера не должна быть козырем и аргументом в руках фашистов всех мастей, тайных и явных недругов еврейского народа. Ибо сказано: „Народу, который сам себя судил, не нужны чужие судьи". Dr. Evgueni Berkovitch * Flohrgang 4 * 30455 Hannover * Tel. 0511-499658 * e-mail: Evgueni.Berkovitch@T-Online.de