"ВЕЧНО АГРЕССИВНАЯ РОССИЯ"(История одного стереотипа)

01-01-1998

ilinskiy  Последнее время раз за разом встречая на страницах вполне разумных западных печатных изданий слова о вечной агрессивности России, о присущей ей от рождения экспансии, о необходимости кого-то превентивно пугать и поддерживать устойчивый баланс, я начал задумываться - откуда взялись такие стойкие и не очень отвечающие действительности мифы. Холодной войны, слава Богу, нет. Объяснить все политическими целями отдельных групп населения (бюджета оборонные траты и т. д.) тоже не получится - очень сходные заявления делают люди, относящиеся к разным идеологическим группировками что, впрочем, не делает их точку зрения правильной (не забудьте при этом, что заметная часть тревожных статей подписана вполне родными фамилиями, ибо родившиеся на территории империи автоматически записывают себя в число экспертов по соответствующим проблемам). Но и обозвать большинство борцов с врожденной русской агрессией дураками или лжецами тоже будет весьма несправедливо. Налицо, думалось мне, какая-то странная аберрация общественного сознания.
У почти всех происходящих в сегодняшнем мире событий есть исторические корни. Легенда о русской экспансии - не исключение. Сверх того, она является просто частью гораздо более обширной легенды, одной из наиболее популярных исторических "страшилок", рассказе об агрессии с Востока, о диких ордах, возникающих из ниоткуда, чтобы промчаться, сжечь и опустошить, смести с лица земли цивилизацию и запрудить колодцы мертвыми телами. Россию воспринимают как наследницу Чингис-хана и Аттилы - не большее не меньше. Другую страну на ее месте воспринимали (или через несколько сот лет - будут воспринимать) точно также. Поэтому здесь сразу возникают три вопроса: причины возникновения подобных страхов, их обоснованность и историческая достоверность.
Казалось бы, с причинами все ясно. Уж они-то лежат на поверхности. Несколько раз за свою историю Европа подвергалась нашествию непобедимых всадников, приходивших из восточных степей. Недобрая память тех лет, видимое и запечатлелась в европейском культурном сознании. Но тут же спрашиваешь себя: а кто ж это на Европу с таким завидным постоянством нападал и разрушал? И выясняется, что на самом деле случалось это не так часто.
Пожалуй, дальше всех зашел Аттила, добравшийся со своей степной армией до центра современной Франции, а позже - до северной Италии. Чингис-хан умер задолго до европейского похода монголов, закончившегося, кстати, в восточной Европе, на венгерских землях, там же, где до этого в VIII веке жили предыдущие пришельцы из степей - ныне почти забытые авары, а в X - мадьяры. Тамерлан же только показался на границах восточной Европы (и мы об этом еще скажем) и сразу ушел обратно в свою Азию. Арабы, правда во времена расцвета халифатов, частью выгнали, а частью ассимилировали готских наследников в Испании и ряде других земель, ну так уже к тому же VIII веку средний араб был сильно образованней среднего франка, так что ни о каком упадке цивилизации в связи с арабским завоеванием говорить не приходится.
Остановимся чуть-чуть подробней на России. Первая и неудачная попытка броска на запад была предпринята Россией при Иване Грозном, а практически все территориальные приобретения на этом направлении были сделаны в течение ста лет в конце XVII - конце XVIII вв. за счет из рук вон плохо управлявшейся Польши и захватившей назадолго до этого неимоверное количество нескандинавских земель Швеции. Точнее говоря, Россия оказалась в этом смысле наследницей великих соперников средневековья - рыцарских орденов, которым Западная Европа поручила завоевать и христианизировать Восток и мощнейшего и славнейшего из государств европейского Востока - Великого Княжества Литовского, чьи силы были борьбой с западом полностью истощены уже к середине XV века. При этом заметьте, что никаких немецких или венгерских, или даже болгарских земель Россия не приобрела. Правдам захапала совершенно не имеющие к ней отношения исконные польские территории (от чего, естественное и были одни неприятности - одна омерзительная попытка русифицировать людей, которые русскими быть не желали, делает мало чести родному отечеству). Но ведь на других западных территориях дело обстояло вовсе не так. И для финнов, и для эстонцев, для латышей, литовцев и даже украинцев время нахождения в составе России - а особенно XIX век - стали временем национального подъема. Что-то странно получается: жили себе литовцы в Речи Посполитой и чуть к XVIII веку не вымерли, а завоевала их Россия - и сразу же началось национальное возрождение? (Намеренно оставляю в стороне восточноевропейское еврейство - ибо оно заслуживает отдельного и очень подробного разговора. Здесь только скажу, что в XX веке евреи участвовали в трех серьезных исторических процессах: экономическом и культурном подъеме США, создании Израиля и колоссальном культурно-политическом перевороте в России - и основную роль во всех этих событиях играли именно бывшие граждане Российской империи - случайно ли?).
А давайте -ка взглянем на любимый нами Запад. Как он вел себя по отношению к нашим прапрадедам? И очень легко устанавливается, что за последние четыре века Россия подвергалась пяти нашествиям со стороны Минского шоссе. Для аккуратности вычтем злополучного Карла XII - добравшийся до Полтавы швед кровожадным вовсе не был, хотя замечу, шел-то он на Москву, а русские, даже когда война развивалась для них благополучное, брать Стокгольм вроде бы не планировали (а высаживали в Швеции десантные отряды и грабили ее с удовольствием). Ради пущей любви к истине вычеркнем и события начала века: национальная катастрофа в России - хоть и была ускорена войной, но являлась плодом внутренних неурядиц. Не случайно Гражданская война полыхала ярким пламенем и после капитуляции Центральных держава, да и безвинной Россию назвать тоже нельзя - в развязывании войны она, по дурости своих верхов, поучаствовала на славу.
Но все равно останется три нашествия, в ходе которого иноземцы захватывали колоссальные русские территории, брали (или почти брали) Москву и были на грани расчленения и уничтожения русского государства. Я уж молчу о Крымской войне, когда войска трех европейских держав приплыли на черноморские курорты бороться с русской агрессией (а англичане вдобавок пытались открыть боевые действия на Белом море и на Камчатке). Объяснялось это тем, что, если не нанести русским превентивный удар, то биться с ними придется в Марселе и Ливерпуле. Ну, Гитлеру было у кого поучиться.
К тому же, все европейские войны Россия вела, будучи в составе коалиции (за исключением тех случаев, когда на нее нападали скопом) и практически никогда не приходила в Европу без согласования с союзниками. В Семилетнюю войну - чуть ли не единственный раз, когда Россия вступила в войу, не будучи сначала атакованной - на ее стороне был ряд немецких государств, Франция и Австрия. Правда с Пруссией воевала только русская армия, а войска остальных европейских держав бегали от Фридриха Великого с переменным успехом. С такими компаньонами можно (и нужно) было оставаться дома. Слава Богу, это - единственный пример участия России в бессмысленных внутриевропейских конфликтах XVIII века.
Да и вообще - все попытки России поучаствовать в западных делах в составе какой-нибудь коалиции добром не кончались. Еще Ключевский подметил, что как только союзники Петра Великого по Северной войне заключали сепаратные договоры со Швецией, то остававшаяся наедине с грозным противником Россия добивалась своих самых внушительных побед. А стоило преобразователю заняться составлением альянсов с европейскими князьками, как война сразу же принимала не очень благоприятный оборот. А сколько раз во время наполеоновских войн продавали Россию австрийцы! Но все это ничему не научило отечественных государственных деятелей начала этого века, и они опять позволили вовлечь свою страну в совершенно ей чуждую и ненужную европейскую бойню Первой мировой. К чему это привело, хорошо известно.
Так что, даже в период наивысшей российской мощи ее агрессивные устремления по поводу и поныне трясущейся западной Европы не находят заметных исторических подтверждений. Обратное куда более заметно. И мы пока даже не будем рассматривать средневековую западную экспансию в те временам когда слабые русские государства на протяжении столетий были обороняющейся стороной. В общем, получается полная чушь. Нельзя же, в самом деле, глядеть на Россию с вечной опаской потому, что полторы тысячи лет назад гунны дошли до Шалона-на-Марне?
Вернемся к исходным вопросам, заглядывая во всевозможные закоулки. Не нужно быть особенно подкованным в мировой истории, чтобы сразу же заметить, что практически все серьезные военные столкновения между европейцами и степными налетчиками кончались в пользу последних - вплоть до нового времени, принесшего артиллерию, относительно быстро перезаряжающиеся ружья и прочие революционные изобретения. Но ведь это была отнюдь не первая военно-техническая революция.
Где-то в VIII веке до н. э. тогдашние жители европейских степей - скифы - изобрели двух- и трехперые наконечники стрел и научились управлять лошадьми так, как до них не умел никто (они изобрели стремена, а до того всадники скакали, удерживаясь в седле сжимая бока лошади ногами - вы представляете их седалища после пары часов скачки? - прим. ред.). Добавим к этому, что у кочевников каждый взрослый мужчина был воином и по рождению, и в силу постоянной тренировки. Уже в древнее время преимущество степняков над армиями оседлых земледельческих народов в бою на открытой местности было очень заметным, а постепенно стало подавляющим. Самое замечательное, что иногда и боя-то никакого не было. Конная атака шла не в лоб, а по касательной, причем в решающий момент подошедшие на очень близкое расстояние конники меняли направление движения и, управляя лошадьми с помощью шенкелей и развернувшись вполоборота назад, осыпали противников тучей стрел. Справиться с этим можно было только с помощью хорошо обученной и многочисленной конницы, что отнюдь не все могли себе позволить.
И так продолжалось до XVII века нашей эры. С другой стороны, нельзя сказать, что кочевникам было присуще постоянное желание грабежа. Ведь испокон веков грабят не сколько сильные слабых, сколько бедные - богатых. Поэтому, с тех пор как оседлые земледельческие цивилизации первыми в истории человечества подняли свой уровень жизни, то их собственность стала привлекать соседей (совсем не обязательно кочевых). Более того, в силу господствовавших тогда в значительной части человеческого общества представлений, военный грабеж был вещью более достойной, чем не всегда благодарный кропотливый труд. И неоднократно агрессия заставала земледельцев врасплох, или еще чаще - удачные налеты (известные нам именно в силу своей успешности) совпадали с политическими кризисами оседлых государств.
На древнем Переднем Востоке легенды о налетчиках с востока возникнуть не могло - в страны Плодородного Полумесяца вторгались отовсюду - с Иранского Нагорьям туркестанских степей, Кавказа, из Малой Азии и с Аравийского полуострова. Китайцы называли своих извечных противников "северными племенами". Более того, такое название было бы более чем справедливо и для древней Европы.
Первое кое-как зафиксированное вторжение северных европейцев в богатые южные земли зафиксировано в конце II тыс. до н. э. Из истории древней Греции мы знаем этих людей, как дорийцев. Можно заметить, что в Европе они остались отнюдь не все, а многие прошли через Малую Азию и Передний Восток (двигаясь опять-таки с запада) и известны в истории соответствующих стран под именем "народов моря".
Второе, кельтское, движение с севера на юг произошло шесть-семь столетий спустя. Гости захватили обширные территории в Центральной и Западной Европе (где часть их потомков живет и по сей день). Однако полностью сокрушить набиравшие к тому времени силы древние государства Южной Европы галлам-кельтам не удалось, хотя Рим в ходе всех этих перипетий спасали гуси, а грекам пришлось сначала защищаться с помощью македоняне а потом - созывать общеэллинское ополчение.
Третье движение на юг - готских и германских племен - сдерживалось имперским Римом с большим трудом. Потом Рим начал рушиться, а приход в Европу первой волны переселенцев с востока - гуннов - окончательно подорвал баланс. Предшественники гуннов обычно после неудачных войн с китайцами перебирались в Среднюю Азию, но в тот момент в ней было мало места. Если и есть что-нибудь необычное в Великом
Переселении народов, так это не сам его факт, а совмещение двух движений - нормального европейского - южного и нового, степного - западного. При этом гунны в Европе оказались настолько инородным телом, что через несколько лет после смерти Аттилы их вырезали - до последнего человека.
Постепенно уровень жизни в Северной Европе повышался. Становилась общей культура. Поэтому последнее нашествие с севера имеет место в VIII-IX вв. и связано оно с норманнами. На их примере мы можем легко проследить, что обычно происходит с такими мигрантами (история более ранних переселенцев датирована не столь хорошо). Сначала они занимаются исключительно грабежом. Потом - завоевывают себе земли: например, Нормандию. Становятся правящим классом в Древней Руси. А потом, офранцузившись (и завоевав Англию), или обрусев, играют заметную роль в истории всех вышеотмеченных государств. На этом история северных нашествий заканчивается - к ним больше не было экономических и культурных стимулов (бледным подобием прежних миграций станет кратковременная экспансия Швеции в XVII веке, когда она на несколько десятилетий стала великой державой). Тогда же, на рубеже тысячелетий, католическим проповедникам удается окрестить самых западных кочевников - мадьяра после чего Европа несколько веков использует их в качестве щита от набегов с востока, а в XVIII веке отбрасывает за ненадобностью.
аким образом к XI веку в Европе существовало заметное напряжением вызванное с одной стороны, последствиями норманнских передвижений, а с другой - всеобщей и беспросветной бедностью. Более того, никакой угрозы Европе в тот момент не было - ибо арабский мир уже давно распался на отдельные фрагменты и никого завоевывать не собирался. Поэтому совершенно логично, что европейцы двинулись завоевывать Восток - а что же им было еще делать? Началась эпоха так называемых Крестовых походов. Опять же, на их примере мы можем видеть, как совершаются переселения народов. С одной стороны - нищета и меч, сдобренные сказками о богатствах неведомых стран, а с другой - нежащиеся под средиземноморским солнцем ничего не подозревающие сибариты. У византийцев еще были силы прогнать первых крестоносцев, поэтому те обрушились на Палестину. И вели себя так же, как многочисленные завоеватели до и после них. Но хуже всего - европейцы отказались от слияния с местным населением и даже какого-либо взаимодействия с ним. Поэтому святое предприятие свелось к самому банальному грабежу. Тем не менее, Крестовые походы были не доказательством порочности и неполноценности европейцев (как в то время единодушно считал мусульманский мир), а явлением природным и закономерным, - а как иначе объясните вы такие маловразумительные акции, как Крестовый поход нищих или Крестовый поход детей? Однако при всем при этом именно эпоха Крестовых походов с кристальной ясностью показала одну из основных черт классической европейской цивилизации - полное презрение ко всем не-европейцам: будь то греки, евреи или арабы - и отнесение их к категории не-людей. Последствия такой позиции сильнее всего ощутили на себе жертвы второй, малоизвестной серии Крестовых походов - жители северо-восточной Европы: прибалтийские племена и славяне.
За исключением воинственных литовцев, все прибалтийские народы были колонистами-рыцарями либо вырезаны, либо превращены в рабов. Принявшие католичество чехи и поляки испытывали тяжелейшее давление со стороны германских государств. Разобщенную Русь спасла вассальная зависимость от монголов, а с монголами крестоносцы связываться боялись - с тех пор как передовой отряд Батыя загнал на венгерских полях бронированную европейскую конницу в болото и всю перебил, доблестные рыцари сообразили, что жечь пруссов и эстов гораздо полезнее для здоровья, чем рисковать столкновением с хозяевами степей.
Тем не менее, экспансия европейцев в Прибалтику и Северо-Восточную Европу ставит перед нами ряд проблем. Ведь особо богатыми эти земли назвать было никак нельзя. Так что же влекло европейцев? Жажда войны? завоеваний? Но ведь такие определения хороши для беллетристов и пропагандистов, а нас они устроить не могут. И если мы, описывая даже не самые славные страницы европейской истории, попытаемся свалить вину за них на какие-то, присущие европейцам мерзкие черты характера, то чем мы будем лучше авторов, находящих врожденные пороки у русских, арабов, евреев и т. п.? Поэтому разумно будет спросить, - а что, оседлые государства всегда были только жертвами? Сидели и ждали, пока на них не нападут германцы или скифы, тюрки или кельты? Выше мы говорили о том, что в момент распада земледельческих государств - будь то Римская империя или империя Хань - они часто становились добычей воинственных и бедных соседей. Но что же происходило, когда империи находились в полосе расцвета? Мир и дружба? Покой и благополучие?

(Продолжение в следующем номере)

Комментарии

Добавить изображение