АВТОРСТВО И НАУКА В INTERNET

Для начала определимся с тем, о чем я в самом деле спрашиваю... А спрашиваю я о публикации научных работ, считающихся публикациями, а не научными в силу самой публикации. Для читателей, не берущих на себя труд улавливать это различение, попытаюсь ответить на вопрос Рубена Герра: "С чего Сергей Дацюк взял, что индексация текста из Сети является "фактом научной публикации"? Любая научная публикация проходит ту или иную апробацию в пределах научного учреждения и/или в редакции издания. Редактор является в некотором роде доверенным лицом некоторого сообщества, он, быть может, с помощью консультантов-рецензентов, решает, достойно что-то внимания читателей или нет..."
Мне кажется, мы забыли, во имя чего создавалась наука, научные институты и технологии рецензирования, индекса цитирования и установления научного приоритета. А создавались они для развития науки и обеспечения устойчивости ее функционирования. Наука не должна зависеть от тонкости воззрений и уникальности склада ума того или иного, пусть даже гениального ученого - именно для этого ученый вынужден на продвижение своего достижения (открытия, изобретения) тратить не меньше времени, чем на само достижение.

Открытие ученого должно быть комплементарным существующим традициям, технологиям, способам передачи знаний и опыта, только так оно может быть интегрировано в человеческий опыт и освоено обществом не только на уровне абстрактного знания, но и на уровне самих социальных институтов.

Однако с самого начала было одно, всем известное, обстоятельство: какое-либо достижение ученого могло быть опубликовано действительно после предварительного рецензирования. И причина этого была в дороговизне самой публикации. То есть лишь пройдя первичную рецензию некоторых специалистов в определенной научной области, нечто могло быть опубликовано. Что же меняется с появлением Internet?

Публикация в Internet становится невероятно дешевой, мобильной, доступной и независимой от статуса автора, осуществляющего такую публикацию. Это меняет наши взгляды на самое научную публикацию: нечто может являться фактом научной публикации еще до того, как вообще может быть доказана его научность. Многие работы в прошлом, однозначно оцененные учеными собратьями как "ненаучные", становились затем самой что ни на есть передовой наукой, и, наоборот, некоторые сверхценные научные произведения не выдерживали испытания временем даже на протяжении нескольких лет.

Internet позволяет минимизировать потери от неактуальности или экзотичности исследований любого ученого, который в данный момент не может быть признан (понят) научным сообществом, но тексты которого, тем не менее, становятся достоянием общественной мысли. Да, при этом будет много мусора, графоманства и прожектерства, но это не самое худшее, и эту плату за свободу самовыражения большинство стран уже готовы заплатить. Готова ли к этому Россия и Украина, вот в чем вопрос...

При этом институт рецензирования не изживает себя, наоборот, именно с развитием Internet впервые появляется масштабная потребность в рецензировании. Эта потребность будет настолько масштабная, что впору говорить о качественно ином уровне рецензирования. Однако рецензирование не является ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ УСЛОВИЕМ ПУБЛИКАЦИИ В INTERNET. Это значит, что публикация некоторой работы, претендующей на научность, является "фактом научной публикации" тогда, когда она хотя бы отдаленно ставит какие-либо проблемы в научной области и становится доступной мировому ученому сообществу через Internet. И лишь затем происходит выяснении ее подлинной научной ценности через ряд технологий: цитирование, рецензирование, качественная оценка ведущими специалистами в этой области.

Регистрация научной публикации в Internet сертифицированной со стороны некоторых стран поисковой системой является фактом научной публикации. Факт научной публикации в Internet предваряет выяснение того обстоятельства, является ли публикация наукой вообще и насколько. Из факта научной публикации не следует установления какого-либо уровня научной ценности этой публикации. Научной эта публикация является постольку, поскольку сама по себе адресуется к науке или рассматривает научные проблемы простым заявлением авторской позиции. И только затем, будучи открытой через Internet для всего мирового ученого сообщества, эта публик
ация может быть рецензируемой, цитируемой или проигнорированной. Игнорирование не означает, что факт научной публикации не имел место, игнорирование означает минимальную научную ценность публикации и потенциальную возможность быть открытой, найденной и оцененной в будущем, обрести актуальность или утратить значение навсегда.

Мое предложение сертифицированной индексации технологически обоснованно, и опровергнуто тоже должно быть технологически. В моих предложениях выше содержалась конкретная технология, как можно сделать факт научной публикации потенциально содержательным относительно условной и выясняемой затем научной ценности. Такой условной научной ценностью давно выступает индекс цитирования. Добавлю, что интерактивный индекс цитирования работы ученого в Internet позволяет представить не просто набор абстрактных цифр, которые выражают количество людей процитировавших произведение, но, как минимум еще:
1) актуальные ссылки на все места цитирования для установления контекста цитат-
2) точное указание всех авторов, процитировавших ту или иную сетевую публикацию в Сети или вне ее-
3) указание индекса цитирования самих процитировавших авторов.

Последнее положение позволяет установить не просто индекс цитирования, а взвешенный индекс цитирования, то есть индекс цитирования, зависящий от уровня цитируемости самих процитировавших авторов.

Кроме того, ничего технически не мешает уважаемым в каждой соответствующей научной области ученым публиковать в Internet свои рецензии, ссылки на которые можно выставлять в одной из рубрик предложенной мной сертифицированной поисковой системе полнотекстовой поверсионно-срочной индексации. Что же касается графоманского мусора, то это действительно проблема. Но не такая принципиальная, как кажется господам критикам. Я очень сомневаюсь, что беря в руки научное издание, уважаемые критики читают его лишь в том случае, если им внушает доверие список рецензентов. Как сомневаюсь и в том, что обилие бестселлеров псевдонаучной литературы среди бумажных изданий как-то очень уж мешают уважаемым критикам находить стоящие научные произведения. Думаете в Internet будет сложнее нечто отыскать из-за обилия мусора? Если господа критики хотя бы однажды пытались это сделать, то наверняка заметили, что это не сложнее, нежели целый день ходить по книжному рынку в поисках нужного издания.

Что же еще можно уловить в ответе уважаемого Рубена Герра? Вчитаемся: "Человек не становится ученым только в результате того, что он себя объявил ученым. Публикация не может стать фактом научной жизни, если она не прошла через какие-то фильтры. В противном случае наука как профессиональное занятие исчезнет, ибо выделить нечто достойное внимания среди потоков графоманских трудов будет невозможно.

Ясно, что существующая технология фильтрации отнюдь не идеальна, но другой пока нет..."
Феноменальная логика - публикация в Сети не может стать фактом научной жизни, если она не прошла через какие-то фильтры (при этом автор считает эти фильтры в принципе не могущими существовать в самой Сети). Моя же попытка предложить такую технологию и такие фильтры в самой Сети наталкивается на возражение: "Ясно, что существующая технология фильтрации (вне Сети, надо понимать) отнюдь не идеальна, но другой пока нет..." Постойте, но я же знаю, что этого нет, я же именно поэтому и предлагаю, как это сделать. Вместо того, чтобы оценить предложения, критик замечает, что автор "просто ищет себе нового врага? Дескать, раньше украинским самородкам не давали ходу старые козлы из "центральной" АН СССР, теперь..."
Я уже не в первый раз натыкаюсь на такое болезненное отношение к моему украинскому происхождению. Но честно говоря, не нахожу никаких объективных причин видеть в моих вопросах какую-либо иную мотивацию, нежели мной описанную: "В настоящее время меня интересует вовлечения институциональной украинской науки в мировую научную коммуникацию." Скажу больше, я никогда не действовал негативными средствами, никогда не пытался нечто отрицать (скажем, бороться с Академией Наук Украины). Лучший способ изменить ситуацию в науке - положительный подход: создание новых структур и технологий существования науки, вовлечение ее в мировую научную
коммуникацию, включая выход в Internet. Если господину Рубену Герру так уж хочется видеть в действиях своего оппонента враждебность, ради Бога.

Однако, установив мотивацию автора, мы вряд ли приблизимся к пониманию сути его предложений. Старая дискуссия - марксизма и веберианства, по-моему, изложенная в статье Вебера о позиции ученого: из партийности ученого, из его интересов или мотивации нельзя заключить о его научном или ненаучном подходе, нельзя понять смысл или ход его рассуждений.

Далее перейдем к возражениям Валерия Лебедева в той же статье.

Прежде всего, оговорюсь, что я нигде не подразумевал, что всякая публикация в Internet однозначно зачисляется в ранг научных открытий. Более того, даже и научной такая публикация является лишь тогда, когда ставит хоть какие-либо отдаленные научные проблемы. А уж насколько это наука, выясняется в ходе длительного процесса, включающего в себя механизм подсчета индекса цитирования, механизм сетевых ссылок и рецензирования, механизм внесетевых рецензий.

Одно только действительно я обходил вниманием, но теперь выскажусь прямо и недвусмысленно: науке, старой классической институциональной национально-государственной системе научной коммуникации пришел конец. Способу представления научного достижения в виде диссертации пришел конец. Диссертация обросла ритуалами, формальностями и такими условиями, которые затрудняют само восприятие ее как факта науки.

Как бы ни упирались, иронизировали, притворялись в непонимании, называли бы меня наивным господа Лебедев, Герр и иже с ними, магистральный путь развития научной коммуникации лежит только и исключительно через Internet.

Как же в связи с этим понять позицию критиков? Я утверждаю, что Internet пока не задействован в систему научных публикаций и предлагаю конкретные технологии для того, чтобы это было возможно. Мне отвечают, что поскольку "Internet пока не задействован в систему научных публикаций", то "публикация на Internet не может служить вехой в научных приоритетах". То есть на мои предложения мне отвечают утверждением той ситуации, которую я пытаюсь преодолеть.

Валерий Лебедев пишет: "Наш автор, известный ученый Владимир Торчилин, имеет прямое отношение к рецензированию научных работ. Он утверждает, что Интернет пока никак не задействован в систему научных публикаций, ибо без "научных фильтров" в виде рецензирования и оценки научным сообществом любого "нечто", претендующего на открытие, наука мгновенно засорится диким количеством отходов. Интернет же пока не позволяет обеспечить даже доказательство приоритетности той или иной публикации (за счет того, что задним числом в текст можно вводить изменения)."
Смею уверить уважаемого Владимира Торчилина, что Internet уже засорился "диким количеством отходов", и засорится еще больше. И предлагаемая нами сертифицированная поисковая система полнотекстовой поверсионно-срочной индексации (ПСППСИ) отнюдь не гарантирует от сетевого мусора. Однако она вполне может решить несколько проблем внутри сетевой научной коммуникации:
1) полнотекстовую поверсионную срочную регистрацию, обеспечивающую полноценный научный приоритет в тех странах, которые поддерживают такой формат сетевой авторской регистрации на уровне институциональной науки и законодательства об авторском праве-
2) включение таких текстов в мировую (а не только национально-государственную) научную коммуникацию и обеспечение (в перспективе) их оперативного языкового перевода (как это уже делается при помощи инструментария АльтаВисты)-
3) открытое рецензирование всех зарегистрированных научных текстов со стороны мирового ученого сообщества-
4) широкий он-лайновый доступ к самой системе независимо от ученых степеней, званий и т.п.

При поверсионной системе индексации в публикацию действительно можно вводить изменения, но не задним числом, а текущим числом, которое проставляется индексирующей системой для соответствующей версии сетевой публикации. Что же касается сетевого мусора или некачественных графоманских псевдонаучных статей, то для оправдания неповоротливой национально-государственной институциональной науки это плохой аргумент.

Точно такой же плохой а
ргумент, как цензура для художественных произведений, необходимость которой доказывают наличием порнографии или пошлости.

Валерий Лебедев пишет: "Главная мысль Дацюка: он не согласен с нашей позицией, что авторство на Интернете приобрело принципиально новый вид. Он полагает, что это только технические трудности. Нет, не только, Вернее, это такие технические трудности, которые стали принципиальными и потому ставят вопрос об авторстве совершенно по-новому."
Наоборот, я не только согласен с позицией, что авторство в Internet приобрело принципиально новый вид, но даже неоднократно пытался проанализировать эту принципиальную новизну в опубликованных ранее работах: "От идеологии к теории Интернет", "Скоморошьи вольности Кати Деткиной", "Что такое конструктивная критика?"
Более того, вокруг моих текстов даже возникла коллизия с потенциальной возможностью потери номинального авторства. Суть коллизии состояла в том, что сетевой автор Егор Простоспичкин объявил все мои тексты принадлежащими его прабабушке Полине Сергеевне, которые он якобы нашел на чердаке. Исходя из этого я объявлялся плодом воображения самого Простоспичкина, и по его задумке лишался авторства. Дело дошло до того, что был создан при участии и поддержке Андрея Чернова робот "Сергей Дацюк", способный генерировать связный русский текст, а все мои тексты приписывались этому роботу.

Эту ситуацию я попытался проанализировать в работах "Герметический корпус" и Печатная машинка и обезьяна".

Однако то, что я называю "сертификацией" со стороны разных стран некоторой поисковой системы с набором определенных функций, гарантий и условий индексации научных текстов, как раз и призвано решать такого рода проблемы. Главная же проблема, как мне видится, это соотношение сетевых и несетевых публикаций, особенно, если последние связаны с выплатой гонорара.

Скажем, вы вольны регистрировать опубликованные вами научные работы под любым псевдонимом, но авторизацией псевдонима будет являться ваш ответ на запрос по указанному Вами совершенно конкретному электронному адресу.

Основанием для идентификации Вас как автора можно сделать некоторый авторский пароль, хранящийся в поисковой системе и известный только Вам. А что если кто-то вознамериться опубликовать некоторое сетевое произведение вне Сети, утверждая, что он и есть его автор, выступивший под псевдонимом?

И это тоже проблема, которую можно решить идентификацией Вас на знание зарегистрированного авторского пароля. Однако, с моей точки зрения, эта и другие проблемы есть проблемы конкретного механизма обеспечения таких ситуаций, а вовсе не принципиальной невозможности для Internet выступать конвенциональной и институциональной средой научной коммуникации.

Далее Валерий Лебедев пишет: "Дацюк наивно полагает, что можно регистрировать все параметры поступления текстов в какой-нибудь АльтаВисте.

Как будто эта Альта - научное учреждение! Именно это и есть главный вопрос. Дело не в индексации, и даже не в поверсионной индексации. Дело в том, что нет системы апробирования поступающих текстов в научном сообществе.

Все, кто проходил этапы защиты знают, что там и обсуждения (многократные) на кафедре, или секторе, обкатывание темы на конференциях и симпозиумах, доклады на ученом совете и различных научных собраниях, рецензии на рукопись в редакции, работа с научным редактором, наконец, отзывы, оппоненты и сама защита. А потом еще - рецензенты ВАКа. Вопрос именно в том, как включить этот громоздкий, но все-таки работающий механизм в конструкцию Интернета? Конечно, после прохождения всего вышеназванного фильтра можно опубликовать статью (или даже диссертацию) на Интернете, предварительно проиндексировав ее в любимой АльтаВисте."

Прежде всего я вовсе наивно не полагаю, что "можно регистрировать все параметры поступления текстов в какой-нибудь АльтаВисте. Я АльтаВисту приводил в пример, но предлагал вовсе другое: "Сертификация со стороны многих государств одной из поисковых систем..." С тем, что есть проблема, "как включить этот громоздкий, но все-таки работающий механизм в конструкцию Интернета", я согласен. Но я принципиально и абсолютно не согласен, что "после прохождения всего вышеназванного фильтра можно опубликовать статью (или даже диссертацию) на Интернете, предварительно проиндексировав ее в любимой АльтаВисте".
Internet именно тем и отличается от всех этих рецензий, защит, ВАКов, что позволяет СНАЧАЛА опубликовать, а уж ПОТОМ выяснять научную ценность статьи; сначала защитить авторское право для любого человека в сертифицированной поисковой системе, а потом уже рецензировать, защищать и тому подобное. Я думаю, не открою большой секрет сказав, что вся тянучка с защитой - прекрасные условия для интеллектуального воровства со стороны всех, включая научного руководителя.
Подчеркну - авторское право есть неотъемлемое право любого человека и не может зависеть от признания или непризнания его таковым со стороны любого ВАКа или ученого совета. В тот момент, когда вы написали нечто, оно должно быть защищено в своих авторских правах еще до установления его научной или художественной ценности.
Именно об этом я и говорю: сначала мы регистрируем некоторую научную работу, и тем самым даем автору его авторские права, подтвержденные во всех странах, сертифицировавших такую поисковую систему в качестве регистрации авторских прав, а уж затем разбираемся, насколько она научна. И то, что в Internet до сих пор "нет системы апробирования поступающих текстов в научном сообществе", свидетельствует как раз в пользу моего предложения, а не повторяющейся попытки обвинить меня в наивности, чего-то непонимании или поверхностности. Я-то по крайней мере, пытаюсь предложить такую систему, а не оправдывать ее отсутствие невозможностью, а невозможность - отсутствием.
Далее Валерий Лебедев пишет: "Отнюдь не просто технической сложностью является проблема сбоев компьютера, выхода из строя диска, ошибок программы, вторжения вирусов и хакеров. Каждый на своем опыте знает, что даже серверы сплошь и рядом "стоят на профилактике", дают сбои, к ним влазят хакеры и пр. Да и потом, где гарантия, что молодцы из АльтаВиста сами не начнут химичить?"
Во-первых, рукописи и библиотеки тоже горят, книги разрушаются, и сбой компьютеров или вирусы не аргумент против использования компьютера или Internet: нормальная их работа с лихвой перекрывает ущерб от сбоев.
Во-вторых, а где гарантия того, что в ученом совете или ВАКе не химичат? Сертификация со стороны разных стран и контроль за работой сертифицированной поисковой системы - вот гарантия. Взломы же хакеров действительно являются проблемой. Однако никто не запрещает нам на первых порах отлаживать и вводить в действие такую электронную систему регистрации научного авторства как ДОПОЛНИТЕЛЬНУЮ К УЖЕ СУЩЕСТВУЮЩИМ.
Кто хочет делать Internet средой научной коммуникации, тот ищет пути. Кто не хочет, тот ищет причины невозможности этого. Но и та и другая позиция никак не мешает состоявшемуся факту - речь идет не о принципиальном решении вопроса вхождения науки в Internet - это происходит на наших глазах независимо от нас, - а именно о техническом, институциональном и социальном его воплощении: перевод на уровень программно-аппаратных технологий и нормативных условий институциональной науки.
Попытки уже в которой раз некоторых ученых и журналистов отмахнуться от принципиальной постановки проблемы представляются мне бесперспективными. Напоследок хотел бы задать всем им простой вопрос: является ли данная статья, размещенная только в Internet, ненаучной просто потому, что ни один ученый совет ее не признал, и ни один ВАК ее не сертифицировал? Ответ на этот вопрос есть научная позиция каждого из нас, а именно: что мы считаем наукой...

P.S. Редактор благодарит Сергея Дацюка за инициирование дискуссии об авторстве на Интернете и за его обстоятельную разработку этой темы в вышеприведенной статье. И считает, что аргументы сторонников идеи того, что публикации на Интернете вполне могут иметь научное значение и быть приравненными в этом смысле к традиционным (бумажным) публикациям, вполне для него (редактора) убедительны (эту идею отстаивал также Алексей Воинов). Именно этого лично я и хотел. Какой же резон мне самому, обнародовавшему за время существования "ЛЕБЕДЯ" (1 год и 3 месяца) около 150 работ на Интернете, отказываться от авторства? И возражать против того, чтобы хотя бы некоторые из них могли считаться научными? Нет такого резона. Так что теперь слово за научными инстанциями. Да, теперь весь вопрос в том, как скорее убедить их.

Валерий Лебедев