За что же Савву-то Морозова? (Из рукописи "Вожди в законе")

01-01-1998

     Посвящается годовщине со дня
криминальной смерти Саввы Морозова (13 мая 1905 года),
а также миллионеру, предпринимателю, главе "Росбизнесбанка"
и депутату Думы Владимиру Семаго, не только помогающему
коммунистам, но и самому видному коммунисту.
 

Semago Vladimir

О помогавшем революции Савве Тимофеевиче Морозове писалось достаточно много как о человеке "противоречивом", под конец, жизни во всем разочаровавшемся, и то ли заболевшем душевно и умершем, то ли покончившем с собой. В 1990 году, во время одного из моих первых, после эмиграции, визитов в Москву, я брал интервью у внучатой племянницы Саввы Морозова. С ее разрешения интервью записывалось на пленку. Именно во время этого интервью мне было рассказано семейное предание о том, что С. Т. Морозов был застрелен Л. Б. Красиным. ( Интервью был опубликован мною в "Российской газете" от 7 июня 1997 г.)

Следует отметить, что сегодня это не единственное указание на то, что Морозов был убит Красиным. В 1995 году в С. -Петербурге вышел сборник воспоминаний "Легендарная Ордынка". О Морозове там написано следующее : Конец Саввы Морозова был печальный. Родственникам пришлось наложить на него опеку, чтобы он не растратил остатки своего состояния. Жил он на юге Франции, получая значительное содержание. Смерть его в 1905 году была загадочной. Это было самоубийство, но незадолго до смерти его посетил Л. Б. Красин - глава большевистских террористов. На Ордынке кто-то придумал такое.

Французская полиция обнаружила возле трупа Саввы Морозова записку: "Долг - платежом. Красин". (М. Ардов, Б. Ардов, А. Баталов. Легендарная Ордынка. Сборник воспоминаний. Инапресс. СПБ, 1995, с. 211) .

Очень кратко, хронология знакомств участников событий. Еще до образования Московского художественного театра, Мария Федоровна Юрковская, принявшая сценический псевдоним Андреевой (гражданская жена Максима Горького), увлеклась марксизмом. Ко времени вступления в труппу МХТ Андреева уже была убежденной марксисткой, тесно связанной с РСДРП и выполняющей различные поручения этой партии (Н. Думова. Московские меценаты. М., Молодая гвардия, 1992, с. 151). Похоже, что одним из партийных заданий стало знакомство с Морозовым. Актерам МХТ было хорошо известно, какие средства пожертвовал Морозов театру. Можно с уверенностью сказать, что без Морозова театр не смог бы ни открыться, ни выжить.

Stanislavskiy - Nemirovich

В 1898 году будущие директора и режиссеры театра К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко, задумав создать МХТ, образовали "Товарищество для учреждения в Москве общедоступного театра". В числе жертвователей был и С. Т. Морозов. В первоначальном капитале в 28 000 рублей его доля была самой крупной: 10.000 рублей. На средства Товарищества был арендован театр Эрмитаж в Каретном ряду, где в октябре 1898 года состоялся первый спектакль - "Царь Федор Иоанович" (по пьесе А. К. Толстого) Правда, с точки зрения коммерческой предприятие было не столь удачным. Итогом первого сезона был дефицит в 46 000 рублей.

Момент, по словам Станиславского, был "почти катастрофический для дела". На помощь снова пришел Морозов. Он не только покрыл недостающие 46 000, но и дублировал свой первый пай, доведя свои расходы в первый год работы театра до примерно 60 000 рублей. После этого дублировали свои паи и остальные вкладчики Товарищества. Театр был спасен.

Кроме финансовой стороны. Морозов принял на себя и всю хозяйственную часть, вникая во все детали работы театра, бывая почти на каждом спектакле. С Морозовым согласовывались все вопросы, связанные с набором труппы, с репертуаром, с распределением ролей. Будем справедливы: это нравилось не всегда и не всем. "Савва Морозов повадился к нам в театр" - писала с очевидной иронией А. П. Чехову в сентябре 1899 г. актриса театра, жена писателя О. Л. Книппер, подчеркивая, что Морозов вмешивается в обсуждение проблем режиссуры и исполнения. Мнения директоров по вопросу о вмешательстве Морозова были различны. Станиславский понимал, что без Морозова театр не сможет просуществовать и дня и готов был терпеть любое вмешательство и даже умиляться им. Немирович-Данченко отчаянно протестовал (правда, только в письмах к третьим лицам)

По подсчетам историков, расходы Морозова по субсидированию театра в 1898-1902 годах составили как
минимум 200 000 рублей. Дополнительные 300 000 Морозов потратил в 1902 году на новое здание МХТ - полностью перестроенный по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля оборудованный ранее под театр дом в Камергерском переулке, принадлежавший миллионеру-нефтепромышленнику Г. М. Лианозову.

Упустить такого мецената Красин с Лениным не могли. "Именно Андреева познакомила Савву Тимофеевича со своими друзьями из окружения Ленина", - сообщает Н. Думова (с. 148, 150-152) В эту и без того детективную историю оказался вовлеченным еще один очень важный для революции человек - писатель и революционер Максим Гарь кий .

Попытаемся определить интересы сторон. Ленин и Красин, как революционеры, были заинтересованы в том, чтобы Андреева завела роман с Морозовым и чтобы Морозов, известный своим богатством и меценатством, во-первых, стал субсидировать ленинскую организацию, а, во-вторых, ввел Красина в круг своих друзей или родственников (и действительно, именно таким образом большевики вышли на Н. П. Шмидта) Одновременно Ленин и Красин были заинтересованы в сближении с пролетарским писателем - Максимом Горьким. Горький, как писатель, был заинтересован в том, чтобы его пьесы шли в Московском художественном театре (репертуар которого во многом определял Морозов). Это также можно было сделать с помощью Андреевой, если б последней удалось залучить Морозова в любовники. Андреева, как актриса, была заинтересована в главных ролях, получить которые было проще всего путем давления Морозова на Станиславского и Немировича-Данченко.

Таким образом, абсолютно все упиралось в актерский (в буквальном смысле слова) талант Андреевой. Ленин не случайно называл Андрееву "товарищ Феномен": со своим самым важным партийным заданием Андреева справилась .

Восстановить последовательность событий очень сложно. Понятно, что, будучи актрисой МХТ, Андреева была знакома с Морозовым, который буквально дневал и ночевал в театре (как видно - с Андреевой). Ее роман с Морозовым начался, видимо, не позднее 1901 года. Муж - статский советник А. А. Желябужский - порвал с Андреевой много раньше, полюбив другую женщину. Постепенно, круг замыкался.

Первая встреча Андреевой с Максимом Горьким состоялась в весной 1900 года по одним сведениям в Севастополе, по другим - в Ялте, во время гастролей МХТ.

По крайней мере с 1901 года Горький начинает заниматься революционной деятельностью. 17 апреля вместе с будущим советским писателем С. Г. Скитальцем (Петровым), Горький арестовывается за революционную пропаганду среди сормовских рабочих. Через месяц Горький по состоянию здоровья был переведен под домашний арест, в сентябре закончил прерванную арестом работу над пьесой "Мещане". И, видимо, не следует считать совпадением, что в том же сентябре к нему в Нижний Новгород приехал В. И. Немирович- Данченко и взял пьесу для постановки в МХТ. Понятно, что сделано это было по настоянию Морозова, которого, в свою очередь, об этом попросила Андреева .

С 1902 года на сцене МХТ начинают идти пьесы Горького. 26 марта в Петербурге, где гастролировал МХТ, состоялась премьера "Мещан"- 18 декабря в Москве - премьера "На дне". В это же самое время Горький сближается с Лениным (пока еще заочно) и Красиным. 1903 год для всех участников событий можно считать переломным: "Подлинную революционность я почувствовал именно в большевиках, в статьях Ленина, в речах и в работе интеллигентов, которые шли за ними. Я к ним и „примазался' ' еще в 1903 году", - писал Горький. В том же году ради Андреевой Горький расстается с женой - Е. Л. Пешковой, сохраняя с ней, впрочем, добрые отношения. В конце 1903 года Андреева становится гражданской женой Горького (как и Горькому, Андреевой 35 лет- Морозов - на шесть лет старше) В декабре 1903 года Андреева знакомит Морозова с Красиным (с Горьким она Морозова уже познакомила- и с тех пор считалось, что Горький и Морозов - друзья) В 1904 году - можно думать, что в награду за все содеянное - Андрееву принимают в большевистскую организацию.

Валентинов считает, что уже в 1901-1903 годах Морозов давал по 2000 рублей в месяц на содержание "Искры". Морозов, кроме того, жертвовал деньги на политический Красный крест, на устройство побегов политзаключенных из тюрем (в организации побега большевиков из Таганской тюрьмы участвовала Андреева) , на литературу для местных большевистских организаций, закупал меховые куртки для отправляемых в ссылку, прятал у себя большевиков - Красина и Н. Э. Баумана. Когда Морозов "давал деньги на издани
я РСДРП", пишет Н. Думова, он "понимал, что это важно для Марии Федоровны, для Горького. Кто знает, такой ли значительной оказалась бы помощь Саввы Тимофеевича революционерам, если бы не было среди них дорогих ему людей" (с. 152) С абсолютно уверенностью можно сказать, что без Андреевой субсидий Морозова большевики бы не получали. Похоже даже, что с 1902 года от Андреевой зависели уже не только деньги Ленина, но и деньги МХТ. Андреева актриса "полезная", говорил Станиславский.

Книппер - "до заразу необходимая" . По требованию Немировича- Данченко (и Чехова) именно Книппер давались самые выигрышные роли. К Андреевой отношение Станиславского было сложное. Как актриса она его явно не удовлетворяла. Человек тщеславный и самолюбивый, Андреева рассорилась с Немировичем-Данченко, настроила против него Морозова .

Влияние Андреевой на Морозова все больше и больше сказывалось в отборе репертуара для театра. Андреева настаивала на постановках пьес революционных писателей. Именно эти пьесы и поддерживал Морозов. В марте 1903 года на заседании правления театра против постановки пьес пролетарских писателей, таких как Леонид Андреев и Скиталец, выступил Немирович-Данченко, заявив, что театр идет на поводу низких вкусов публики. Морозов резко оборвал Немировича- Данченко и тот, не кончив речи, покинул заседание. "Все были на стороне В. И., исключая М. Ф", - писала Книппер мужу. "Морозов хороший человек, - отвечал Чехов, - но не следует подпускать его близко к существу дела. Об игре, о пьесах, об актерах, он может судить как публика, а не как хозяин или режиссер".

Конфликты продолжались . Немирович-Данченко выступил против постановки пьесы Горького "Дачники" . Станиславский поддержал Морозова. Труппа - Немировича-Данченко. В феврале 1904 года Андреева подала заявление об уходе из театра (Станиславский, все еще надеясь на деньги Морозова, уговорил ее уйти в годичный отпуск). Тем не менее осенью 1904 года Морозов сообщил, что более не несет перед театром никаких финансовых обязательств. Савва Тимофеевич решил создать тогда новый театр, во главе с Андреевой и Горьким, с труппой В. Ф. Комиссаржевской, в перестроенном здании юсуповского особняка в Петербурге. Но когда проект архитектора А. А. Галецкого был уже готов, началась революция, стало не до театра В начале января 1905 года в Риге Андреева попала в больницу с перитонитом. Горький и Морозов приехали к ней 11 января, прямо из Петербурга. В тот же день Горький был арестован за участие в демонстрации 9 января и доставлен в Петербург. 14 февраля выздоровевшая Андреева и директор-распорядитель издательства "Знание" К. П. Пятницкий (фактическим главою издательства с 1902 года был Горький) внесли за него залог в 10 000 рублей. Деньги дал Морозов. В тот же вечер Горький был освобожден и выехал в ссылку в Ригу. Морозов уехал в Москву. 15 февраля он телеграфировал в Ригу Горькому и Андреевой: "Нездоров, несколько дней пробуду в Москве".

В эти дни Морозов потребовал у матери права единолично распоряжаться делами фабрики. В ответ он сам был отстранен от управления мануфактурой и лишен доступа к семейным деньгам. Неожиданно для себя и для окружающих он потерял состояние и должен был теперь полагаться лишь на милость матери. Весной по Москве и Петербургу поползли слухи, что Морозов сошел с ума. У семьи были все основания считать, что Морозов болен. Стотысячный страховой полис Морозова оказался выписанным "на предъявителя" и отдан Андреевой, причем Андреева предупредила Морозова, что передаст деньги большевистской партии. 15 апреля медицинский консилиум нашел у Морозова "тяжелое нервное расстройство" и рекомендовал уехать лечиться за границу (подальше он Андреевой, Горького, революции и большевиков). В сопровождении жены и личного врача Морозов уехал во Францию, в Канны, и остановился в гостинице "Реял". Вечером 13 (26) мая его нашли в постели с пулей в сердце. "В этой смерти - есть нечто таинственное", писал Горький Е. Л. Пешковой, услышав о смерти Морозова и еще не зная, что произошло. "Мне почему-то думается, что он застрелился. Во всяком случае есть что-то темное в этой истории". Какая проницательность! Самым темным эпизодом во всей истории было появление в Каннах Красина.

Из самых различных источников следует, что 6ОООО рублей страхового полиса Морозова получил "финансовый отдел" Большевистского центра (Ленин, Красин и Богданов). Деньги эти были переданы "лицом, имевшим формальное и моральное право распорядиться деньгами по своему усмотрению". Лицом этим была гражданская жена Горького - Андреева. Родственники Морозова пытались опротестовать право Андреевой распоряжаться полисом, но дело проиграли. "Сколько- то еще этих денег ушло на расходы по процессу" против родственников. Примерно 28 000 было передано Е. Ф. Крит - сестре Андреевой, у которой воспитывались брошенные ею дети. "Ведал всеми этими операциями - Красин", - писала Андреева в письме Н. Е. Буренину (активному участнику революционного движения с 1901 года, известному в партии под псевдонимом "товарищ Герман", соратнику Ленина, Красина и Свердлова).

60 000 рублей были большими деньгами. Шла революция. Деньги были нужны и немедленно. Ничто, что мы знаем о большевиках, не дает оснований предположить невозможность убийства человека ради таких денег в партийной кассе . Красин стоял тогда во главе боевой технической группы при ЦК, ответственной за вооруженную борьбу с правительством Российской империи, в том числе и террористические акты. В эту же группу входил Бурении. Именно Красин руководил нелегальной перевозкой в Россию (через Стокгольм и Хельсинки) закупленного во Франции, Болгарии и Македонии для революционеров оружия; а будучи инженером-химиком по профессии лично возглавлял работу лаборатории, изготовлявшей адские машины, ручные гранаты и бомбы. По позднему свидетельству Троцкого, Красин мечтал создать портативную "бомбу величиной с грецкий орех" . Мастерская Красина была оборудована в квартире Горького в Москве, в доме 4/7 на углу Моховой и Воздвиженки (угол проспектов Маркса и Калинина) Охранялась эта квартира грузинскими экспроприаторами группы Камо. Именно здесь были сделаны бомбы, использованные при покушении эсеров-максималистов на председателя совета министров России П. А. Столыпина 12 (25) августа 1906 года на Аптекарском острове. В результате взрыва резиденции Столыпина на Аптекарьском острове 32 человека были убиты или и десятки ранены (в числе раненых - - дети премьер-министра). Однако сам Столыпин остался невредим. Красинские же бомбы были использованы 14 (27) октября 1906 года во время известной экспроприации в Фонарном переулке в Петербурге, где эсерами-максималистами было похищено около 400 тысяч рублей. Значительная часть денег, захваченных в Фонарном переулке, была передана за это большевикам, (равно как и часть сумм, похищенных эсерами в банке Московского Общества Взаимного Кредита в Москве в апреле 1906 года). Хранением снаряжения боевиков на квартире Горького заведовала Андреева. Их совместная революционная деятельность была по заслугам оценена. Осенью 1905 года Горький был принят в большевистскую партию. 27 ноября вместе с Андреевой он приехал в Петербург и в тот же день на квартире Пятницкого впервые встретился с Лениным. Туда же прибыли Богданов и Красин. Очевидно, что они благодарили супругов еще и за морозовские деньги. Вторая встреча с Лениным состоялась в начале 1906 года в Гельсингфорсе, на квартире В. М. Смирнова. Горький готовился тогда в поездку по США, организованную Красиным - снова для сбора денег в кассу Большевистского центра. 12 февраля 1906 года Горький и Андреева покинули Финляндию, а в начале апреля вместе с Бурениным, провожаемые Красиным и Литвиновым, выехали в Нью-Йорк с рекомендательным письмом Исполкома РСДРП и личной запиской Ленина как представителя объединенного РСДРП в Интернационале. И хотя в то время существовал Объединенный большевистско-меньшевистский ЦК РСДРП, собранные в Америке деньги целиком были переданы Бурениным Большевистскому центру. Общепартийный ЦК протестовал, но не получил ни копейки.

Со временем вопрос был похоронен. Деньги БЦ так и не отдал. Точные размеры собранных сумм неизвестны; во всяком случае речь шла о десятках тысяч рублей. В результате в первую русскую революцию у большевиков было столько денег, что, по словам Красина, можно было не ограничиваться револьверами, а закупать пушки.

Вот только доставлять и прятать их было негде.

Комментарии

Добавить изображение