ПРОДОЛЖАЯ ДИАЛОГ С ПЛАТОНОМ О ПРИРОДЕ ТВОРЧЕСТВА

01-01-1998

Alexander Levintov      Вот я и говорю твоему Платону: да, творчество, poesis, -- дело последнее и зряшнее, да, все поэты и творческие личности, по сути, подонки своего общества и стоят последними в очереди за синей птицей и прочими деликатесами счастья и благополучия.

Но, поскольку я и сам, на взгляд окружающих и по внутреннему протесту к стоящим первыми и в середине, вечно все что-то сочиняю и строю окрест себя мир, каким мне самому нравится, не принимая эту вашу реальность за настоящее, то, хочу сказать немного и от себя о природе творчества, но не с презрением Платона и не утираясь от его плевков в нашу, и без того не блестящую сторону.

Мои размышления будут принципиально бессвязны и безотносительны: я не хочу быть в этих размышлениях ни с кем связанным и повязанным, социально прикрепленным и приклеенным, тут нужна определенная свобода. Если же понимать отношения как некоторую рефлексию связей, то – нет связей, не будет и отношений. Нет ничего хуже бессвязных отношений – вон, в России власть и народ никак между собой не связаны, а отношения – самые натянутые и взаимно ненавистные, потому и сделать в этой стране что-нибудь путное очень трудно: то потемкинские деревни получаются, то ГУЛАГ, то еще какая-нибудь приватизация.

Но это так – для примера. А теперь – о творчестве.

Творчество безответственно. Если понимать ответственность как проявление собственности в жанре и пространстве коммуникаций, то, по принципу интеллектуальной собственности, выпорхнувшее слово не поймать и отвечать на все мнения не надо ( и бесполезно). Право читателей и зрителей на интерпретации сотворенного затыкает рот творившему. И эта безответственность – важнейший ресурс самого творчества. Не поняли тебя? -- заткнись по поводу сделанного и попробуй что-нибудь новое и иное, не встревай в развернувшееся по поводу твоей работы страсти и споры.

Творчество бездарно. Как говорил Аристотель, творчество несет само в себе утешение и удовольствие, а потому ожидать и надеяться на дары и гонорары за творчество – вредная наивность. Впрочем, человечество никогда не потакало этим надеждам и чаяниям, содержа свою творческую часть в вечной нужде и страхе нищеты. Ни одна профессия, включая профессию нищего, не сопряжена с таким риском пустых хлопот, как творчество. И чем меньше в творчестве собственно творческого, чем больше в нем ремесленничества, индустриальности и кустарщины, тем больше шансов зарабатывать на … но вот на творчестве ли? Или на его маркетинге и рекламе?

Творчество безнравственно. Морализирующее творчество тошнотворно и вызывает всего одну реакцию: не учите меня жить, лучше помогите материально. У творчества свои, непривычные для социального мира, нравственные основы. Красота является нравственным критерием и оправданием творчества. Эстетично – значит имеет право на разглашение. Это очень интересная проблема – творчество не отражает жизнь, но формирует образ жизни, при этом, как бы критически не был настроен творец, образ жизни всегда возвышенней самой жизни: это помогает людям выжить и увидеть в своих страданиях и унижениях эстетическое оправдание. Беспощадные к реальности Достоевский и Босх создали такие образцы образа жизни, что теперь мы постоянно цитируем "красота спасет мир" и испытываем религиозный стыд от взгляда на нас Христа, несущего свой крест сквозь потерявших смысл своего существования сопровождающих его на крестном пути.

Творчество образно, но безобразно. Творчество – это прежде всего создание образов, онтологий. В этом смысле оно нелогично, не видит в логике своих целей и результатов. А потому, как сказал Платон, преступно, ибо преступает и логику и сложившиеся картины мира и устоявшиеся нормы и правила. Сколько улюлюканий пришлось на долю импрессионистов? Абстракционистов? Сюрреалистов? Соцреалистов и прочих формалистов и нон-формалистов? -- Первая реакция на все новое, будь то "Страшный суд" Микеланджело или синематограф – это социальный протест и всеобщее осуждение. Признание приходит, как правило потом. чаще всего посмертно и с помощью разных искусствоведов и толкователей.

Творчество беспокойно. Судьба Мастера – лишь мечта людей творческих, жаждущих обрести покой – не от гонений толпы и гонки за куском хлеба, а от самого творчества, тяжкого бр
емени каждого творца. Творчество, однако, настолько беспокойно, что не оставляет творца и за пределами жизни. Все нормальные люди лежат себе по кладбищам и урнам покойниками и мало кто их вспоминает и тревожит, а творческих нередко объявляют бессмертными, постоянно цитируют, экранизируют, пародируют, копируют, на них учатся и зарабатывают деньги, их вечно тормошат и не дают покоя, а порой делают с ними такое, что те переворачиваются в своих гробах.

Творчество беспробудно. Рабочее место писателя – за пивной стойкой, художника – граненый стакан, поэта – бутылка сухого, шампанского, портвейна или политуры, музыкант пьет маленькими глотками, чтоб не терять темп, а скульптор глушит большими глотками, потому что руки от кайла и стила трясутся.

Но дело не только в этом. Дело в утомительной и удивительной болезни всех творческих личностей – в преобразовании мира под себя и собственные желания. Из кровавого месива ХY века до нас вполне дошел лишь свято-чистый мир икон Андрея Рублева. Как он видел в той промозглой поре свою "Троицу"? -- Но теперь и мы ничего иного из того мира не видим. А "Дон Кихот"? -- что общего имеет этот мир с тюрьмой, в которой сидючи сочинял Сервантес?

Грезы и сны творцов – это та социо-культурная реальность, в которой трезвеет остальное человечество.

Творчество безыдейно. Хотя бы здесь надо сказать, что речь идет лишь о художественном творчестве. Научное и философское творчество – творение идей, спекуляция (наращивание) идей, игра в комбинации идей. Художественное творчество безыдейно. Так получилось, что я одновременно нахожусь и в научном и в художественном творчествах. Пишу, вроде бы, одним языком, но – как только пытаешься художественным образом протащить или разработать какую-нибудь идею – такая муть получается болотная! И наоборот, всякая живописность в научных текстах почти всегда криклива и неуместна.

Идейное, идеологизированное творчество всегда ангажировано и – либо умирает, либо в нем умирает идеологизация. Творчество способно к самоочищению от идей, их растворению в творимых образах.

Комментарии

Добавить изображение