ПЕРЕПИСКА ПО ПОВОДУ ПОХАБЩИНЫ

 

ДОРОГОЙ ВАЛЕРИЙ
Статьи в "Лебеде" о конференции по русской порнографии в Калифорнии (вернее - приложение) и письмо Троцкого своей жене Седовой шокировали и расстроили. Во-первых, неуместностью порнухи и похабщины на страницах Вашего альманаха. По-моему недостатка этого добра на Интернете не ощущается, и логика вашего решения о новой ориентации альманаха, увы, до меня не доходит. Во-вторых, мне было жаль, что альманах, в том числе и предыдущие его выпуски, теперь стал закрыт для определенных категорий читателей. В частности, мы очень активно ориентировали нашего сына и друзей на ваши статьи, считали их информативными и стимулирующими мысль, дающими пищу для ума и дискуссий. Увы теперь, я наоборот должен предпринимать шаги, чтобы оградить сына от доступа на ваши страницы, поскольку блуждание по ним стало небезопасно. И вообще о таких вещах надо как-то предупреждать. Остается мне только радоваться, что он туда не забрел до меня.
Моя досада отчасти усугубляется еще и тем, что по возвращению из Бостона, я тут активно рекламировал Лебедь нескольким своим друзьям. То, что они там обнаружили превзошло все ожидания, и признаться, поставило меня в несколько комичное и двусмысленное положение. Ну да ладно, разберемся, хотя, конечно, я был бы очень рад, если бы определенные страницы были бы изъяты или хотя бы как-то защищены от случайного посещения. К вопросу об авторстве и авторских правах...
Всего доброго. Алексей Воинов

 

УВАЖАЕМЫЙ АЛЕКСЕЙ !15 июня 1998г.
Я хотел бы более определенно разъяснить свою позицию.
Никакой порнографии и похабщины в тех двух номерах нет. Есть явление, которое называется этими словами. И мы уделили внимание этим явлениям - причем, на достаточной научной основе. Как вы думаете, если проводится международная конференция по русской порнографии (на самом деле - похабщине) , должны ли мы откликнуться на это событие? Тем более что мы были единственными, чей автор присутствовал на этой конференции лично. И этот один - один из лучших наших авторов - Левинтов. Должны ли мы были произвести анализ этих понятий и выявить различие между порнографией и похабщиной? Я это, в меру своих сил, сделал (статья "Сексуальный Homo sapiens").
Вы увидели в этих статьях вовсе не то, что вложено. Порносайтов множество без нас. Я об этом написал в упомянутой статье. А вот анализа этого явления - мало. Что же, мы будем обвинять Фрейда в том, что он выявил роль полового инстинкта в жизни человека? Или мы будем обвинять самого человека, в том, что у него есть этот инстинкт? Не думаю, что друзья, которых вы теперь будете оберегать, знают так мало, что мы им открыли глаза на существование половых органов.
Что касается письма Троцкого. В отрыве от предыдущей темы (также и в прошлом номере) я бы не стал его публиковать. А так - как иллюстрация "сексуального Homo sapiens'а".
Скажу, что Фельштинский - самый видный сегодня специалист по Троцкому. Все книги о Троцком, его переписка и дневники, изданные в России за последние лет 7 - под его редакцией, и он автор обширных комментариев к ним. А также автор многих книг о революции и Троцком. Работает в архивах с подлинниками. Если он посчитал нужным публиковать это письмо Троцкого - значит, в этом что-то есть (Фельшинский это обосновал еще раз более подробно в своем ответе по поводу протеста бостонских троцкистов на публикацию письма Троцкого.
Люди склада и типа Троцкого не пишут ничего "личного", а если и пишут, то потом уничтожают. Если данное письмо оставлено и им , и Седовой для архива - значит, хотели, чтобы его знали. И мы предоставили им такую возможность.
С моей точки зрения (и не только с моей) это письмо нисколько не унижает Троцкого. Скорее - наоборот. Гораздо хуже для его образа, скажем, его оценка расстрела царской семьи (в его "Дневниках"). Хотя это и есть главное для его образа. Как-нибудь приведу.
А вот что написал по этому поводу Рубен Герр, главный редактор "PC magazine", человек сведущий не только в компьютерах.
"Прочитал в «Лебеде» письмо Троцкого и мое отношение к этому деятелю немного переменилось... в лучшую сторону. Теперь я попытаюсь перечитать доступные мне работы чуть по-другому. По моим наблюдениям, творческий потенциал очень часто коррелирует с сексуальной потенцией -- иногда они идут в противофазе, иногда синфазно, но коррелируют почти всегда. Вопрос же о том, следует ли обнародовать такого рода переписку, на мой взгляд, очень спорный. Слава Богу, все фигуранты этого письма ныне человеческому суду неподвластны... ".
Как видите, он тоже не уверен в необходимости публиковать письмо Троцкого, но и ничего ужасного в этом не видит. (Впрочем, позже Герр поддержал вашу позицию, написав мне, что не стоило публиковать письмо Троцкого - думаю, не потому, что он стал троцкистом)
Я считаю пока что тему порно, сексуальности, похабщины и пр. исчерпанной и в обозримом будущем к ней обращаться не собираюсь. Хотя кое-какие письма опубликовал бы. В частности - ваше письмо и вот этот ответ вам.
С уважением - Валерий Лебедев
Нижеследующий ответ Воинова построен на цитировании моего письма по кускам и ответа на каждый кусок. Я для экономии места свои (цитированные) куски опустил, кроме коротких мест, без которых его ответы не совсем понятны.

 

Глубокоуважаемый Валерий!
Ваше пояснение: "Никакой порнографии и похабщины в тех двух номерах нет. Есть явление, которое называется этими словами. И мы уделили внимание этим явлениям - причем, на достаточной научной основе", признаться, дошло не сразу. Видимо вы хотите сказать, что вы изучаете явление абстрактно, на высоком научном уровне, как бы в теории, абстрагируясь от самого явления. И я бы с этим вполне согласился и с удовольствием бы поизучал, если бы после теории не началась практика.
Получается, что если похабщина приводится как бы в качестве примера, чтобы мы, несведущие, получше бы поняли о чем же собственно идет речь, то она автоматически из разряда похабщины переходит в разряд науки и, как таковая, становится уже общеприемлемой и вполне допустимой. Тем не менее на практических занятиях мы уже имеем дело непосредственно с явлением, а не только с его теоретическим отображением. И таким образом явление уже само начинает присутствовать на ваших страницах. Причем довольно неожиданно и потому вдвойне шокирующе. Насколько мне известно даже студентов-медиков специально готовят к занятиям в анатомическом театре, а тут переворачиваешь страницу и... ах, какая прелесть, и даже пароль никто не спрашивает, и все даром!
Международных конференций проводится уйма и я не думаю, что русская порнография - это что- то настолько выдающееся, что мы должны на нее откликаться.
Кстати я никак не могу согласиться с вашим определением различия между порнографией и похабщиной по признаку возбуждения полового чувства. Человек разнообразен и непредсказуем, то что у одного вызывает рвотный рефлекс, у другого может вызвать эрекцию и наоборот. Я бы скорее предложил основываться на истоках тех или иных шедевров и считать похабщиной то, что восходит в первую очередь к устному, народному, так сказать, творчеству. Порнография тогда будет в большей степени относится к письменному (графос - гр. написанный) творчеству.
Отсюда и некоторые следствия. Когда устно, то это так, брякнул, пошалил, похулиганил вроде, мало что осталось. Коль написал, нарисовал, то это уже серьезней, топором не вырубишь, надолго осталось. Отсюда и различное общественное восприятие. Похабник - отношение вроде как снисходительное, за порнографию - пока еще могут и посадить.
"Не думаю, что друзья, которых вы теперь будете оберегать, знает так мало, что мы им открыли глаза на существование половых органов. "
Да я вообще-то тоже так не думаю, тем более, что у всех у них есть дети и наверное все они, и даже мой сын уже знают откуда и как они получились.
"Если он посчитал нужным публиковать это письмо Троцкого - значит, в этом что-то есть."
- Конечно что-то в этом есть. Но я полагал, что решение о публикации принимает редактор, и руководствуется при этом не только авторитетом и желанием авторов, но и общей направленностью издания и вкусами аудитории.
"С моей точки зрения (и не только с моей) это письмо нисколько не унижает Троцкого. Скорее - наоборот."
=Совершенно согласен - наоборот, оно унижает читателя. Наверное сознание того, что вы выполнили последнюю волю Троцкого и обнародовали его... даже затрудняюсь охарактеризовать какое... письмо, может принести определенное удовлетворение публикатору. Увы, должен еще раз признаться что читателю, по крайней мере в моем лице, это удовлетворения не принесло. А Фельштинского остается только поздравить с тем, что он наконец нашел издание, готовое предоставить ему свои страницы для публикации этого важного документа.
=То что эта публикация может заставить даже весьма сведущего Рубена Герра пересмотреть свое отношение к Троцкому может только удивлять. Как будто если вы подсмотрите в замочную скважину как, некий политический деятель трахает (видите, опять ханжество, ну не поворачивается рука написать так, как вы учите, прямо, сочно, полновесно - буду работать над собой, ханжество надо изживать!) собственную жену, то вы сможете поменять свое мнение об этом политике. "О, вот это мужик, вот это потенция, ну точно - творческая личность, побегу-ка скорее за него голосовать!"
Я лишь высказываю свое мнение, а вовсе не предлагаю "снять" страницы. И сам же вспоминаю нашу дискуссию об авторстве в этой связи. А что касается защиты случайного посещения, то вообще-то есть определенная категория читателей, для которых подобный текст является действительно болезненным и оскорбительным, и их в цивилизованном Интернетовском пространстве обычно принято хотя бы предупреждать, что то что они увидят на следующей странице не предназначено для детей до 18 лет.
С глубоким уважением, Алексей Воинов.

УВАЖАЕМЫЙ АЛЕКСЕЙ !

Стиль, который вырисовывается - не мой стиль. Цитирование всех абзацев моего письма с их подробным комментированием, что я это не так понял, а то вы и вовсе не имели ввиду... Есть в этом что-то от протокола допроса.
Потому буду краток. Мое издание не рассчитано на детей и подростков. В силу тем и уровня поднимаемых проблем. Не рассчитано оно также и на людей, которые дочитывают "непристойность" до конца, а потом морщат нос: "Фи, как противно". Увидели первую же строчку частушек - бросьте читать.
А то вся позиция укладывается в анекдот, который я знаю еще с младших классов. Пожаловался жилец, что у него под окнами женская баня и вид голых баб его очень отвлекает и раздражает. Закрасили ему окна , только полоску наверху оставили. Опять жалуется. Комиссия из ЖЭКа проверяет: "Что вы выдумываете? Ничего ведь не видно". - "Не видно?! А вы на шкаф полезайте, оттуда все видно!".
Не сидите на шкафу, там неудобно.
Да, похабщина, которая анализируется как некий феномен культуры, перестает в этом анализе быть похабщиной. Это точно так же, как культура даже вредоносных микробов in vitro в лаборатории не является источником заразы. Именно в этом смысле Михалков на недавнем 4-м съезде кинематографистов сделал нарезку из сцен дикого насилия, столь же дикого секса и пр. из нынешних российских кинолент. Некоторых, действительно, стошнило. Это было очистительное рвотное. Которое одобрили: Патриарх, Главный Имам, Главный Раввин. Но вы - не Раввин, не Имам, не Патриарх. Вы не обязаны одобрять.
Пока я могу заметить одно: у нас явно разные ценностные установки. Причем они имеют вид несоизмеримых отрезков. Поэтому я вам ничего не докажу. Равно как и наоборот. Вы можете только показать мне личным примером, как надо. Издать альманах и не печатать там ничего, что вы считаете неправильным. Можно этим ограничиться и выпускать чистые страницы. Второй этап еще проще: печатать то, что вы считаете правильным. Туда войдет все то, что осталось ненапечатанным нами.
Надеюсь (вот видите - опять надеюсь), что вы оцените шутки и не обидитесь, ибо у меня и в мыслях не было вас обижать. Напротив, я благодарен за ваше желание помочь альманаху. Как с целью его улучшения, так и сокращения. Уверен, что эта небольшая опухоль рассосется. А главное, с течением времени вопросы секса нас совершенно перестанут интересовать. Вас, похоже, уже. Да и меня, по правде сказать, тоже.
ак что недолго уж осталось.
C наилучшими пожеланиями и успехами в труде и личной жизни
С уважением, Валерий.

УВАЖАЕМЫЙ ВАЛЕРИЙ

Алексей Воинов переслал мне вашу переписку и попросил поучаствовать. Охотно это делаю.
По поводу возникшей у вас дискуссии с Лебедевым, - едва ли мы сможем внести в нее какой-то новый вклад. Все, что говорит по этому поводу А.Воинов, мы разделяем на 100 процентов, и никакой проблемы для нас здесь нет.
Да, и еще вспомнилось ваше примечательное высказывание про культуру вредоносных микробов in vitro, которая в лаборатории не является источником заразы. Хотелось напомнить о всех тех предосторожностях с хранением и обработкой, которые сопутствуют работе с такими культурами. Именно благодаря этим предосторожностям эта культура остается лишь объектом научных исследований и действительно опасности не представляет.
Интересной мне показалась мысль о том, что порнографический бум может быть связан с падением рождаемости после каких-то исторических передряг. Может быть это и так, но я не думаю, что в наших нынешних условиях это может помочь. Само же отношение к сексу, как к естественному бытовому отправлению человеческого организма, вроде поел, помочился, "сделал любовь", как это звучит у вас там, и занялся делом - такое отношение мне всегда было отвратительно. Допускаю, что это плоды воспитания, периода, на который пришлась большая часть нашей жизни, советского ханжества, но вся природа наша так уж сформирована, что для нас секс - это лишь производное, необходимое, но как бы освященное чувством, продолжение чувства.
Мы вполне допускаем, что детям надо все объяснять, что у супружеских пар о отдельных лиц могут быть какие-то проблемы, и что для этого должны работать воспитатели, сексологи, врачи и т.д. Но почему надо, так сказать, публично снимать штаны и рассказывать окружающим подробности своей анатомии? Я прочитала недавно книгу нашего новоявленного политического деятеля Лимонова, который абсолютно все называет своими именами, да еще и подробно описывает, и ничего, кроме омерзения, не испытала. Конечно, русский язык чрезвычайно богат в этом отношении, может быть, как ни один другой из тех, какие я чуть-чуть знаю, и это тоже для меня - лингвистическая загадка, и, может быть, многие из больших и знаменитых людей (даже Пушкин!) шалили и играли этим в своих произведениях и письмах (кстати, что это за письмо Троцкого, мы не слышали), но это все-таки оставалось как бы за скобками, как шалость - Пушкин никогда не публиковал Гаврилиаду - и не демонстрировалось. Наш советский пуританизм, также, кстати, как и американский, завершился взрывом, вроде сексуальной революции в США в 60-х, но, как всегда у нас с русской широтой души в любом шараханьи, достиг сейчас таких размеров, что поистине тошно становится, может уж, кстати, и испражняться будем в открытую, где захотелось, уже лет 30 тому назад даже фильм на эту тему демострировался. Но главным для нас, как мне кажется, остается один вопрос и одна проблема. Вопрос - зачем все это, какое, уж конечно, не духовное обогащение, а хотя бы просто художественное, дает весь этот набор заборной лексики. Ведь 98 процентов анекдотов, стишков и проч. на эту тему просто, простите, не остроумны, не интересны, да не умны, наконец, и рассчитаны на, как бы это выразиться, не очень богатый менталитет.
Допускаю, что в пьяной компании кто-то может получить от этого удовольствие, но мы не получаем, вполне возможно что по причине возраста и устаревших традиций. А вот проблема - посерьезнее, это очень сильное и, возможно, действенное покушение на воспитание чувств. То есть любовь, как мощный источник вдохновения, радости обладания, стимула творчества и созидания, вообще оказывается сброшенной со счетов, во всяком случае к сексу отношения не имеющей. Мы ведь все забываем, что подавляющее большинство людей на планете вообще живут, не зная этого чувства и не веря, что оно возможно. Так - сказки, литература или индийские-мексиканские сериалы. - посмотрел, приятно, вроде как искупался, очистился и можно опять возвращаться к грязной действительности. И как с этим быть, я не знаю. Может быть, когда- нибудь введут в школах такой предмет - обучение любви, а если нет,- жаль, потускнеет жизнь.
С уважением, М. Алешина.

 

Дорогой Валерий!
Посмотрел я уголок русско-советского секса и решил откликнуться.
Я думаю, что это все-таки стиль "Лебедя", поскольку он продолжает спор о том, есть ли такая штука, как "запретная тема". Религиозное / идеологизированное сознание не допускает никаких диалогов с дьяволом: праведник должен быть чист и не интересоваться никакой ересью. А потому, пожалуйста, никаких картинок с органами, никаких цитат антисемитов, никаких позитивов о коммунизме (капитализме, фашизме).
Определение понятия "порнография" - благодарное занятие как для тех, кто ее определяет, так и для тех, кто эти определения анализирует, потому что главное в том как на это посмотреть. В одном старом анекдоте пациент жалуется врачу на то, что страдает онанизмом. Врач пытается проанализировать клинический случай: "Покажите мне предмет, который вдохновляет вас на эти действия!" "Вот, - говорит пациент, - эта девушка с косичкой мне нравится" "Да, вы, батенька, не только онанист, но и гомосексуалист, - говорит врач, - ведь это - Ломоносов!" Советские таможенники в свое время руководствовались термином "грубая эротика", под каковую подпадали органы и не обязательно в действии и даже не крупным планом.
А вот герой романа Воннегута "God Bless You Mr Rosewater" считал, что порнография наличествует уже тогда, когда на фото можно различить отдельные лобковые волосы. Но к настоящему времени фотография прошла большой путь развития, так что на хорошем фото, даже отпечатанном бытовым компьютерным принтером можно многое увидеть. Мне попалась реклама принтера, сообщавшая, что на фото, распечатанным этим принтером можно рассмотреть не только леди в купальном костюме, но и то, что этот костюм на ней нарисован. Такова сила искусства. В жизни все по-другому. В британском журнале Club International (вроде Penthous'а - органы есть, действия нет) я видел фоторепортаж: на порнозвезде рисуют купальный костюм, она выходит на центральные улицы курортного городка, проходит весь путь до пляжа никто ничего не замечает, и только на пляже она смывает "купальный костюм" в море к удовлетворению присутствующих.
Советский (или постсоветский) человек воспитан в иной традиции, нежели чисто западное потребление. Приведу личный пример. До моего первого выезда на Запад я не имел представления о том, что такое порношоп и что там происходит. Поэтому, завидев его у вокзала Берлин-Цоо, я не удержался и зашел. В 1988 году нам в Союзе еще не примелькалась эротическая продукция, и я ожидал чего-то невероятного. В натуре оказалось, что заведение (примерно так же как и наши советские кооперативные уборные или общепитовские столовые) скромно удовлетворяло одну из человеческих потребностей. Там было грязновато, от видеороликов тянуло на рвоту, а живой женский материал отработал технику извлечения денег из посетителей. Сами посетители, заходя туда, старались не поднимать глаза, видимо опасаясь кого-нибудь встретить. Я выбрал по фото у кабинки даму для общения, опустил свои пять марок в прорезь и нажал кнопку. Пришла несколько потрепанная молодая немка и сказала мне, что это только вступление, во время которого я могу на нее посмотреть, после чего за дополнительные двадцать марок она может мне сделать "эротический массаж". От массажа я отказался и попросил ее повернуться. Она выполнила мою просьбу и сказала: "Время истекло. До свидания, милый!", и ушла. Вся эта убогая обстановка представилась мне столь неожиданной, что я развеселился и смеясь над самим собой (бессмысленно выкинул несколько западногерманских марок - в то время большая сумма для меня!) вышел на улицу к поджидавшему меня немецкому приятелю. Позже я узнал у него, что запомнился хозяину заведения. Все его клиенты очень серьезно потребляли свой кусок суррогата секса, а я смеялся. На вопрос хозяина о странном посетителе мой немец ответил, что я его русский друг.
Несколькими годами позже, когда я работал в международном отделе Латвийской железной дороги и часто ездил за границу, я показывал моему литовскому коллеге Париж. Я повел его по бульвару Клиши и мимоходом заметил, что кроме знаменитого Мулен Ружа там есть заведения и попроще. "Давай зайдем!" - воскликнул Альгис (так его звали). Я, в то время уже ученый, ответил: "Там нет ничего интересного, ты все это и так видел." Но Альгис настаивал. Мы зашли посмотреть peep show. Оно заключалось в том, что служанка Эроса медленно сняла трусы, а потом стала сосредоточенно поднимать и раздвигать ноги для лучшего рассмотрения органа. Альгис был потрясен: "Как это можно делать с таким мрачным видом! - возмущался он - У нас в Литве, можно найти сколько угодно девушек, которые покажут тебе все что угодно и даже больше и все с улыбкой!" Несколько позже, когда мы зашли в полутемную прохладу храма Сакре Кер, он нашел нужное место и опустился там на колени - должно быть просил прощения у Бога. Эта непоследовательность мне была уже совсем непонятной. Ведь если твоя религия против таких развлечений, то не гонись за ними. А если ты допускаешь для себя такое свободомыслие, то зачем тебе эта религия? Видимо в этом еще одно различие между советским и западным сознанием (в данном случае прибалтийским - на полпути к Западу).
Видимо то, что Вы определяете как "ерничество по поводу секса или органов любви" одно из проявлений глубокого различия между советской иронической культурой и западным серьезным потреблением.
С дружеским приветом, Сабирджан Курмаев

 

ДОРОГОЙ ВАЛЕРИЙ !
Что касается порнографии и похабщины… Это ведь – культура, одно из ее проявлений. На описанной мной конференции обсуждалась, например, проблема: почему в русских анекдотах так много насилия над женщинами и почему женщинам нравятся именно эти анекдоты? Ведь это действительно феномен русской культуры, отражающий в себе ментальные особенности русских и национальные традиции.
Чем спокойней, не прячась от детей и подростков, не запираясь от них в темном сарае и чулане, мы будем обсуждать эти темы, тем спокойней будет их сексуальное взросление, не ослепленное тайнами и подгляданными сценами. Само понятие порнографии все более смещается из области возбуждения сексуальных эмоций в направлении сексуальных извращений. Мне, как, наверно, и большинству нормальных людей, куда милей сексуальные сцены в художественных произведениях, чем разнузданные порнофильмы, где нет ничего, кроме извращений и пресыщений. Я, например, не смог до конца досмотреть "Содомию" (кажется. Бертолуччи) – слишком много грязи. Вместе с тем, не отпираюсь, писал довольно много эротики и даже публиковался, а некоторыми вещами просто горжусь, как приличной (по качеству) прозой. "Декамерон" Бокаччио, "Озорные рассказы" Бальзака, Мопассан и многое другое – порнография или куртуазное искусство? "Яма" Куприна, "Крейцерова соната" Толстого, "Жерминаль" Золя – порнография или художественная социология? "Лука Мудищев" и "Гаврилиада" – порнография или вольные забавы вольных поэтов? Сейчас мы даем только вторые ответы, но на нашей же памяти эти книжки прятались от детей и подростков.
И последний сюжет в этом махании кулаками после драки.
Культурологическая филологическая традиция гласит: первоначально производится критический анализ произведения. Только потом – его оценка. Русская критическая мысль, начиная с Белинского, Писарева, Добролюбова, Стасова, мысль, по большей части, малограмотная и самоучная, из-за отсутствия других образцов, навязала нам примитивную схему докритических оценок. Сначала – оценка, потом, и то, может быть, -- критика. Стасов заявляет, что у Чайковского ничего русского, кроме какого-то скерцо а ля рюс и на этом кончает критику самого русского композитора. Добролюбов вешает на утопленницу ярлык "луча света в темном царстве" (сама по себе идея какая-то нездоровая) и только с этой позиции и оценивает Островского, Писарев сначала заявляет, что Базаров и Татьяна Ларина – молодцы, все остальные, включая их авторов, так себе, придурки – и на этом строит свой – нет, не критический анализ, свою, улучшенную модель, не имеющую ничего общего с авторским замыслом и воплощением.
О том, что все русские писатели вышли из "Шинели" Гоголя, сказал не литературный критик, а писатель Достоевский. Собственно критикой у нас занимались обычно не критики, а критикуемые.
Русская, советская и российская школа художественной критики построена не на культурологическом критическом анализе, а на раздаче оценок в виде оплеух и оваций. Это, кстати, здорово описано в "Мастере и Маргарите" (обратите внимание: Булгаков не случайно смешивает критиков с редакторами, это – все одна компания). Разумеется, есть исключения – многие вещи из серии "ЖЗЛ", роман Виноградова об импрессионистах и другое, но выглядят эти исключения, как острова в океане.
Это я все к тому, что – может хватит оценивать авторов и журналы? Может, попробуем их немного покритиковать, что означает – искать жанр, связи и место среди других авторов и произведений, производить средствиальную декомпозицию произведения и так далее?
С уважением А. Левинтов
Заключение сексолога-любителя женщин и мужчин.
Я мог бы сказать много, но приведу всего лишь свое имя и оно скажет само за себя все:
ПЕДРО ГОМЕС АМОРАЛЕС.