С ТОЙ СТОРОНЫ ИЗОГНУТОГО ПРОСТРАНСТВА

Как-то незаметно для самого себя я закрутил спираль дискуссий о России, Родине и родине, а также об ассимиляции эмигрантов в американское общество.
Я пришел к достаточно твердому убеждению, что доводы тех, кто живет в России о том, что «все нормально», «нечего очернять», «стояли и будем стоять» – обусловлены чисто психологическими и психоаналитическими причинами. Я уже писал в переписке, что если, находясь в России, постоянно концентрировать свое внимание на том, что все плохо, фондовый рынок упал, власти некомпетентны и коррумпированы, милиция (мягко говоря) неэффективна – и при этом ничего сделать нельзя, то запросто может развиться невроз, который наверняка перейдет во что-то типа МДП (маниакально-депрессивный психоз). Природа этого невроза достаточно хорошо изучена – он называется «неконтролируемость внешних негативных раздражителей».Проводились специальные опыты – перед шимпанзе включали яркий свет, но рядом ставили большую кнопку-выключатель. Шимпанзе быстро осваивался и контролировал светильник выключателем. Затем выключатель незаметно отсоединяли от светильника, но продолжали посылать раздражающие сигналы. Шимпанзе по-прежнему нажимал на кнопку, но это не оказывало никакого влияния на яркий свет. Тут животное входило в исступление. Пример, конечно, достаточно примитивен, но его тем не менее любят приводить американские врачи и психологи, чтобы показать, как бурно человек может реагировать на внешние негативные раздражители, особенно когда не может их контролировать.
Наш организм в целях внутренней защиты запускает анти-стрессовые регуляторы, иначе, если называть вещи своими именами, то «просто поедет крыша». Мы так устроены, что он ко всему приспосабливаемся. Люди живут с острой зубной болью годами, и то ничего – привыкают! Хотя определенные отпечатки российская действительность все же накладывает на характер человека.
Те, кто понимает всю глубину процессов, живя в России, обычно примыкает к одной из больших групп.
Первая группа – «Порожденные реформами». Сюда безусловно относятся практически все «новые русские», а так же все те, кто сумел «развернуться» только благодаря «новым необычным условиям». Это и многочисленные эксперты по «курсу отсечения ГКО», и расплодившиеся «представители Президента на местах», и хваленые-перехваленные «силовые структуры» – словом все те, кто вряд ли выдержит экзамен на профессионализм за пределами России. По меткому замечанию Станислава Говорухина, «они всем обязаны этому строю – он их породил, они его поддержат на всех референдумах»
Вторая группа – «Российские гедонисты». Представители этой группы не испытывают никаких иллюзий относительно того, что происходит вокруг. Но они сумели найти (очень часто по воле случая) свою «золотую жилу», и тиражируют образ «русских яппи». Типичное их высказывание: «Да, я много побывал за границей, но Москва меня устраивает по всем параметрам». «Российские гедонисты» счастливо избегают (или не замечают) вопиющего произвола правоохранительных органов, их вполне устраивает пиратский рынок аудио-, видеопродукции и программного обеспечения. Десяток-другой телефонов в записной книжке с пометками, типа «ст. лейтенант милиц.» . «бывш. 4 Гл. упр. Минздрав», «адвокат», «автомеханик по Фордам и Шевроле» и т.п. создают призрачную, но очень устойчивую иллюзию благополучия. Мираж мгновенно исчезает, если такого гедониста, отстраненно дефилирующего в хорошем английском пальто по Тверской, внезапно останавливают «отморозки» или чем-то очень расстроенные сотрудники милиции. Тут сразу происходит протрезвление от «Budwiser», («У нас тоже он продается у каждой станции метро!») выпитого десять минут назад. Мне приходилось общаться с парой знакомых-снобов, которые случайно ночью попали в «обезьянник» и там не сумели применить свои высокие рассуждения о «росте котировок» и «крутых банковских курсах в Лондоне». Очень точно прообраз современных российских гедонистов передал Александр Солженицын через образ Иннокентия Володина.
Третья группа – «Приспособившиеся». Они не пытаются доказывать с пеной у рта, что «все хорошо, прекрасная маркиза». Они не носят маску внезапно свалившегося счастья. Они просто работают. Кто более удачно, кто менее. Кто-то раз в месяц ходит на отложенные пару сотен долларов в казино («А чем я хуже их?»), чтобы потом небрежно вставить в разговоре - «Да у них крупье лажовый….Вот в «Метелице» – это да!» А кто-то эти пару сотен копит год, чтобы купить сильно подержанный компьютер на Митинском рынке. И те, и другие знают расположение обменных пунктов, где можно «купить баксы» по выгодному курсу. И те, и другие овладели нехитрой наукой общения с нерасторопными бюрократами и продавцами книг в подземных переходах. Кто-то из них лелеет мечту «подняться», чтобы подъезжать к капотненской пятиэтажке на стареньком «Опеле», а кто-то, начитавшись «Хроники происшествий» вездесущего «МК», предпочел затаиться. Кто-то подался в религию, кто в «скинхеды». Кто-то с трепетом перечитывает по ночам Стругацких, прикрыв форточку, чтобы не слышать криков с улицы: «Убью !П…уй отсюда На х..! Ты что оборзел , бля!»» – в половине третьего утра это особенно впечатляет. А кто-то просто стал мещанином. Это самая удобная форма выживания в любой ситуации. Обыватель обычно просыпается уже при другом строе.
Вообще довольно сложно объективно дискутировать о взаимоотношениях России и Запада с россиянами, которые или никогда не бывали на Западе, или нахватались впечатлений из окон туристических автобусов, аэропортов и сбивчивых рассказов опустившихся эмигрантов. По выражению Михаила Эпштейна «между нами было волшебно изогнутое пространство». Мы видим Россию отсюда, а они нас нет. Мы можем запросто позвонить и справиться о состоянии взорванного дома на Щербаковской, или о здоровье знакомого декана, или о новых хохмах в сериале «Менты» - а наши российские друзья-оппоненты лишены возможности подсказать мне, какой CISCO лучше купить, или есть ли смысл оформлять лизинг на «Lexus», или зачем надо перефинансировать (refinance) дом. И даже дело не в дороговизне телефонных звонков и географической удаленности. Просто это им не к чему. Не интересно и не нужно.
Избаловавшись от осознания собственной важности участника многосторонних телефонных переговоров между Сан-Франциско, Нью-Йорком, Сиэтлом и Ванкувером и выслушав исчерпывающий рассказ вежливого оператора (проверив через «Интернет»!) о том, на каком автобусе проехать в аэропорт Сан-Хосе, мы, глотнув японского пивка, начинаем набирать телефонный номер 0-11-7…Занято. Пусто. Наконец длинный гудок. Это сонная российская телефонистка на подстанции усталым голосом дает о себе знать. Мы с ужасом осознаем, что в город, находящийся в 50 км. от Москвы, проведено всего несколько прямых телефонных линий - туда приходится звонить через оператора!. В российские города с населением менее миллиона человек можно вообще не дозвониться неделями. А после многочасового набора номера туда, где по нашим представлениям должна находиться справочная, мы слышим: «Не звоните больше сюда. Мешаете работать!» Так в чем причина нашего негодования?
Ответ очень прост. Мы пытались применить атрибуты Запада (Америки, в частности) к российским реалиям, к сегодняшнему быту, к образу жизни человека , который не до конца проснувшись, каждое утро отправляется на работу в битком набитом автобусе. Да он в гробу видал буржуйские телеконференции и расчеты по кредитным картам через Интернет. У него не сегодня –завтра денежная реформа произойдет да лоджию бы застеклить не помешает – а мы пристали, как банные листы, со своими Pentium-II и отличиями между Toyota-Corolla-LX (1998) и Toyota-Camry-V6 (1998). Те, кому это, а также многое другое действительно интересно, уже давно прошли (или вот-вот пройдут) паспортный контроль. Просто мы находимся в совершенно разных ценностных и социальных координатах с жителями России. Привести эти системы под единый знаменатель – дело дохлое.
Тот, кто едет по ночному калифорнийскому фривею на «Форд-мустанге», заработанном за полтора года работы в Штатах, имеет совсем другие проблемы, чем тот, кто запирает «копейку» под дождем в "ракушку" где-нибудь в Отрадном. Хотя это и банальная истина, но почему – то на уровне общественной системы не воспринимается. И уж совсем разные проблемы, у тех, кто думает о вложении средств в «Charles Schwab», и у тех, кто должен записаться «на 25 число, чтобы получить тысячу долларов со своего же вклада» (см. «Московские новости» за 19 августа 1998 – «Касса работает в новом масштабе цен»). Надо же, теперь доллар стоит 9.5 рублей. Никита, 29 лет, художник-дизайнер, москвич комментирует ситуацию: «Я в пятницу получил зарплату в рублях, а долг мне отдавать в долларах. Неприятно, скажем так». Не предусмотрели реформаторы такие мелочи, что россияне, глотнув шипучего вина свободы, захотят почувствовать себя людьми и вести расчеты в долларах. А может еще и настоящие кредитные карточки ввести? Но ведь надо же где-то и кредитную историю иметь, а как это делать если даже систему трудовых книжек развалили. Нет, что –то не получается жить по западным меркам и содержать социалистическую систему льгот (в Москве практически каждый второй проезжает в метро по льготному удостоверению, а в автобусах один-два человека имеют по-настоящему оплаченный проезд) и чем-то кормить людей, труд которых никому в мире не нужен. Да, да – не их это вина, что ни «Жигули», ни «Рубины», ни «Электроники-302» не могут конкурировать с «Тойотами», «Панасониками» и «Сони», но это вовсе не означает, что миллионы людей, занятых в непродуктивном производстве должны умереть с голоду, как проигравшие. Просто их выбросили в рынок, не подумав, а смогут ли они выжить в новых условиях. Короче, 10% должны дожить до светлого капиталистического завтра, а 90% - в расход. Где-то мы такое уже видели.
Получается, дискутировать на тему «Как нам обустроить Россию» - занятие малопродуктивное.
Чтобы жить в едином социально-экономическом ритме с Западом, придется пересмотреть множество краеугольных понятий, на которых зиждется российский образ жизни. Ну, например, отношение к личности, отношение к успеху, отношение к работе, отношение к собственности и т.д.
Коммунистическая уравниловка как-то незаметно трансформировалась в насаждаемое кредо жить «дешево и сердито». А еще лучше принимать меры, чтобы и остальные жили так же. То есть не стремиться построить более красивый дом, а спалить вместо этого соседский, чтобы и ему было плохо.
Только пробыв некоторое время на Западе, осознаешь ту бездну пропасти, в которую мы себя загнали. Прочно вошедшая в каждодневный быт нищета неоднократно описана, как в художественной, так и в публицистической литературе. Эта, по выражению Владимира Сорокина, «обыденная и привычная, бодрая и убогая, в существование которой так не верил улыбающийся <..> слесарь» нищета совсем другого свойства, чем бедность рабочих районов Бостона и Чикаго. Вернее, отношение к своему статусу, а тем более статусу ближнего, в России и на Западе диаметрально противоположное. Есть любопытный пример на этот счет. Фильм "Good Will Hunting" (в русском переводе «Умница Уилл Хантинг» или «Хороший Уилл Хантинг») достаточно идеалистичен, но в нем есть очень честный эпизод, в котором лучший друг главного героя, которому вот-вот исполнится 21 год, говорит (цитирую по памяти) страстный монолог: "Я завтра проснусь, и мне будет 50 лет, и я буду работать на стройке, как и сейчас. А ты можешь работать где угодно. Мы бы все отдали, чтобы быть таким, как ты, чтобы иметь твой талант. Но у нас нет этого дара. Ты сидишь на выигрышном лотерейном билете и не хочешь предъявить его к оплате. Самые счастливые минуты в моей жизни – это, когда я заезжаю за тобой по дороге на стройку, у меня есть десять секунд, чтобы подняться и позвонить тебе в дверь. Потому что в течение этих мгновений я ловлю себя на мысли, что я хочу, чтобы мне никто не открыл дверь. Чтобы ты просто уехал, без объявления, без объяснения причин – просто исчез в один день». Наверняка многие посмотрели (или в ближайшее время посмотрят) этот необычный фильм и помнят это место.
Как контрастирует это с легендарным нашим: "Ты что, самый умный ?!», «Ты что линять отсюда хочешь? Ну вали в свою Америку!». Сколько черной злобы и подсознательной зависти выплескивается на тех, кто достиг своим трудом настоящего успеха, кто просто уехал в отпуск за рубеж, не говоря о тех, кто учится или работает на Западе. По своему опыту и опыту своих знакомых, скажу, что стоило нам заикнуться об учебе и работе за границей, так обвинение в предательстве было одним из самых мягких.
Интересно отметить, что получившие приглашение на учебу или работу, практически не воспринимаются как более трудолюбивые или талантливые. Например, я с интересом для себя узнал, что один мой бывший приятель по микрорайону, которого можно часто встретить у винной очереди, совершенно искренне считает, что я нахожусь на Западе, так как я «просто гад», а не из-за каких-то других заслуг. Хотя это и тема для отдельного очерка, который должен писаться в соавторстве с психоаналитиком, в двух словах отмечу, что обычно думают, про уехавших:

1. Они ничуть не лучше нас. (вставить по смыслу - "не умнее", "не прилежнее", "не талантливее", "не образованнее" и т .п.).
2. О чем вообще с ними говорить, ведь они «свалили отсюда»
3. Купишь «Жигулевского» и с телками в Новогорск – никакая Америка не нужна!
4. «Россия – дерьмо, Америка – не дерьмо» – одна тема всех эмигрантских разговоров и статей.

Так что жизнь на Западе в российском понимании – вещь достаточно специфическая.
Не видят в России Запада, не воспринимают его в привычном понимании. И все западные атрибуты, проникшие в мельчайшие поры жизни, увы, не выживают в российских условиях. Сравнение с жирафами, попавшими на Северный полюс, поэтому вымершими - неудачно, так как климатические условия неподвластны нашей воле. Желание жить цивилизованно, научиться передовым технологиям и просто уважать личность - это в возможностях человека, если он этого хочет. Если он этого не хочет, то тогда незачем и разводить весь этот сыр-бор.
Поэтому с большим скептицизмом я отношусь к любым попыткам наладить полномасштабное сотрудничество с фирмой Билла Гейтса (как же, прошлой осенью к самому Черномырдину приезжал!), если российский Интернет и ФИДО полны искренних призывов: "Microsoft Suxx and must die!" в самых разных интерпретациях. Зачем же использовать, если suxx ?! Я тоже не в восторге от продукции Microsoft и обсуждал эту тему со многими американскими компьютерщиками, но почему-то только в России я слышу: "Давить!", "Must die" Ведь и вправду раздавят, если бульдозер под руку подвернется. А вот еще задачка. Как, например, посадить за стол переговоров Стивена Спилберга, который решил увековечить память о Холокосте и губернатора Краснодарского края (то есть, официальное лицо), открыто исповедующего антисемитизм?
Поэтому меня охватывает жгучий стыд за нас, когда я читаю еще об одном избитом ОМОНом иностранце. А вот окажется он ведущим сотрудником (лучшим другом, шурином, соседом по гаражу - нужное подчеркнуть) у какого-нибудь Сороса или Камдессю, что тогда будем делать?