ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ McDONALD'S (О естественности пребывания всякого гуру в Интернете)

Тот, кто выкричался, покидает ристалище, унося в памяти лишь упоительное чувство победы. Тот, кто в силу разных причин немотствовал, тот возвращается к теме еще и еще, постепенно забывает и свой страх, и клокочущее рычание победителя, но сохраняет и стилизует предмет разногласий, ибо только в своей правоте в нем может видеть и свою победу.

Разумеется речь не идет о том, правомерны ли оскорбления на страницах Альманаха (если бы наши взгляды на сей предмет существенно расходились, я бы не был читателем “Лебедя”). Я бы хотел обратить Ваше внимание на две другие темы: а) О [ново]мистическом типе сознания (названном так лишь в силу “исторических” причин – вспомните последнюю переписку): б) О присутствии носителей этого типа сознания на страницах Альманаха. В дальнейшем, дабы избегнуть интеллектуальных судорог (Витгенштейн), позвольте мне и далее не делать на каждом шагу уточнения и пояснения вроде того, что выделение указанного типа имеет все же условный характер, нигде не встречается в чистом виде и т.д.

Для современного мистика центром и смыслом вселенной является он сам и поэтому (в отличие от настоящих мистиков) он не признает ни [другого] Бога, ни черта. Свои истины он черпает единственно из сферы его сознания и бессознательного, остальное – лишь бледные тени этого мира, используемые исключительно для иллюстрации этих великих истин непонятливым баранам. Отсюда исключительно манипулятивный характер отношения мистика ко всему, что не является им самим.

Обратите внимание, они как правило окружены некоторым количеством в разной степени эксплуатируемыми почитателями и неплохо устраиваются в материальном и бытовом отношениях. К учебе интереса у них нет : все идеи они уже несут в себе, а из книг можно взять либо образы (независимо от того, как использовал их автор) либо примеры своей правоты (примеры неправоты просто не существуют). Отсюда фантастическая эклектика, неуважение (даже презрение) к другим авторам, отсутствие малейшего интереса к самим предметам (повторяю, все это не более чем сам по себе мертвый, бессодержательный иллюстративный материал для собственных построений).

Разговор с таким мистиком лишь формально можно считать диалогом: такому мистику изначально не нужен СОбеседник, ему нужен только слушатель и почитатель. Если в беседе мистик и делает паузы, любезно предоставляя своему визави возможность заполнять их чем угодно, то использует их лишь для того, чтобы в ответном бесструктурном булькании выхватить одно-два наименования и использовать их как снежный комок для спуска очередной словесной лавины. Так же он ведет себя, якобы отвечая на вопросы.

А теперь немного о том, что привлекает в этих гуру. У них несомненно есть обаяние. И в первую очередь обаяние непривычности и раскованности, подобное обаянию всех без разбора иностранцев в самом конце 80-х годов. Можно сидя в кресле высоко задирать ногу, обращаться ко всем по имени, громко смеяться, легко обзывать тех, о ком еще недавно было принято говорить с официальным почтением. В общении с аудиторией и читательской массой новых мистиков и популярных телеведущих отличает то качество, которое ранее выделяло торговых работников и сантехников – беспримерная наглость.

Что касается более продвинутых читателей, то на безграмотных текстах, посвященных якобы очень серьезным вещам, они отдыхают. Читаю, мол, вещи значительные (не бульварное чтиво какое-нибудь) и при этом не нужно напрягаться: белиберда сойдет за текст с хорошими языковыми изысками и с непривычным для нас стилем мышления с одной стороны, а с другой - останется некоторое чувство превосходства (читатель любит считать себя умнее автора). А уж возражать мистикам - так и вообще одно удовольствие: куда ни ткни – везде ляп; выбери, что тебе по вкусу, и давай демонстрируй свою ученость без малейшей опасности нарваться на более глубокое знание предмета.

Элементы скандальности (их допустимый уровень как раз и отличает издания), который приносят новые мистики, весьма оживляют псевдоинтеллектуальное действо. Успеху именно “мистических” текстов способствует обилие материалов в Сети. Когда перед тобой море разливанное разнообразных источников сведений, ни один из них не стоит особого доверия, а значит не стоит затрачивать значительные усилия на прочтение некоего текста из одного из этих источников если существует множество других, более легких для восприятия и столь же “легитимных”. Это соблазн и соблазн диавольский (сам ему подвержен).

А что касается новых гуру то им в Сети привольнее – уж там-то есть все для подтверждения абсолютно любой их фантазии и никто носом не ткнет в очередную несуразицу. Фактом является [становится] все, что представлено в Сети. А кто вынес это на web-страничку, зачем и на каком основании – это уже детали, которые некогда (!), а значит и неинтересно раскапывать. Учитывая доступность Сети единственным ограничением на сброс в нее очередной порции “фактов” становятся лень (прекрасное, оказывается, качество), либо некоторая скромность. Ни того, ни другого у новых мистиков и в помине нет (маньяки всю жизнь энергичны как маленькие дети). И, думаю, не случайно таким популярным стало слово “энергетика”. Оно прикладывается ко всему именно потому, что рядом с ним само это “все” стушевалось, стало неприметным и никому не интересным. Другим богом Сети стала “оригинальность”, узко понимаемая как нетождественность уже имеющемуся. При этом начисто игнорируется содержательная сторона новизны: нечто имеет ценность просто в силу того, что его раньше не было, и при этом непременно большую ценность чем то, что было.

Хотелось многое добавить, но ограничусь замечанием

а) о естественной обидчивости гуру (основной их капитал - дутый авторитет поэтому малейшее покушение на него вещь очень серьезная; ср., например, положение философа, у которого даже при поношении остаются его мысли и диалоги с другими философами, а у гуру ничего этого нет);

б) эффект zapping (частое переключение телезрителем TV с одного канала на другой): в Интернете это постоянное перепрыгивание с сайта на сайт, невозможность прочесть текст до конца.

Таким образом, как мне представляется, пребывание гуру на страницах интеллектуально ориентированных сайтов отнюдь не случайно (в т.н. духовных областях они давно уже расселись как вороны; о литературной среде разговор особый). Но отличается масштаб их присутствия. Мамы всякие нужны, мамы всякие важны.

В советское время был журнал “Техника молодежи” (зачитывался им в свое время), а была “Природа” (тоже зачитывался, но когда стал постарше). И дрейф “Природы” вполне возможен. Вопрос лишь в том, в какой мере это смещение, если оно есть, осознано редакцией журнала. Но даже легкой формой раскованности можно было выделиться среди идиотской серьезности советского официоза (и тогда эта раскованность действительно ловилась – значит и так можно!), но в век всеобщего кривлянья, среди скорченных рож, высунутых языков и кое чего другого (генитальное - все просто) выделиться без сокрушительного финансирования можно только серьезностью. Не напускной, а настоящей. Попытаться стать внешне таким как все и при этом сохранять прежде дорогое тебе – это, боюсь, такой же самообман как некогда вступление в КПСС с намерением изменить ее изнутри. Сила пошлости огромна, она переламывает (перемалывает) почти всех.

Привлекательность Сети в том, что почти всегда можно найти в ней уголок с людьми, близкими тебе по духу (тем самым закрепляя и оформляя то, что ближние становятся дальними, а дальние – ближними). Если близости нет – не нужна критика, голосуешь ногами. Может быть привязанность к какому-то сайту более чем на 2-3 месяца уже такой же анахронизм, как к бабушкиному комоду. Но такое головокружительное странничество можно выдержать только, когда на всех остановках встречаешь одно и тоже легкоперевариваемое блюдо, лучше всего приготовленное очередным мистиком.

Интеллектуальный McDonalds так же предельно функционален в любой точке [сетевого] мира как и его желудочный собрат (и так же облегчает путешествия), и в той же мере делает бессмысленными любые неделовые перемещения: чем легче и быстрее двигаешься, тем меньше отличий встречаешь на новом месте. Перемещение ради перемещения обрекает на неподвижность.