ВТОРАЯ ПОПЫТКА (Рождественская быль)

- Садись, сынок. Послушай, что папа скажет. Мы тут со Святым Духом посоветовались и решили, что тебе стоит еще разок заглянуть на Землю. Резонов тут несколько. Во-первых, приближается как-никак юбилейная дата, и миллионы твоих последователей воспримут твое появление как само собой разумеющееся. Многие его даже всерьез ожидают. То, что на самом деле две тысячи тебе стукнет где-то с декабря 2000-го года на январь 2001-го, им невдомек, но это и неважно. Пусть каждому воздастся по вере его. Во-вторых, они хоть и добились ощутимого прогресса в науке и технике, но зверствуют, мерзавцы. Зверствуют! Надо бы им мое Божье Слово напомнить. Ну, и в-третьих, присмотрись, не погорячился ли я со свободой воли. Не слишком ли много ее дал. Может, стоит подрезать, чтобы не забывались. Ну, и вообще...

- Папа! За что казнишь? За что на муку обрекаешь? Мало ли что тебе Святой Дух нашепчет, у него рук нет, в которые гвозди забивают. Неужели не знаешь, чем все это кончится? И никакие они не мои последователи: понастроили храмов, напридумывали обрядов, талдычат часами что-то невразумительное... Церквей - десятки, и каждая только себя считает истинной. Язычниками были - язычниками и остались, только теперь их колдуны и шаманы называются святыми отцами. Плюнь ты на них. Сотворил, и ладно. Пусть теперь сами кувыркаются, как хотят. Может, еще через пару тысяч лет войдут в разум.

- Отставить пререкания! Ступай и делай, что сказано!

И Он, понурившись, пошел выбирать место для приземления.

Здесь было о чем поразмыслить. Если явиться народу в Иерусалиме, можно затеряться среди фанатиков и сумасшедших, которых туда сейчас понаехало сотнями. Рим чересчур помпезен, к тому же штат Ватикана укомплектован полностью и в расширении не нуждается. Святая Русь не услышит, там сейчас слишком шумно. Надо исходить из особенностей момента. А чем характерен текущий момент? Текущий момент характерен взрывом информационных технологий. Это как раз то что надо. В конце концов Слово Божье - тоже информация. Значит, надо приземляться там, где это дело хорошо налажено, то есть в Северной Америке. Соединенные Штаты, однако, зажрались и возомнили. Там своих евреев хватает, пока пробьешься, юбилей кончится. Остается Канада...

...Бородатый писатель по прозвищу Торонтский отшельник проснулся в тяжелой депрессии. Этим утром с ним случилось откровение. Теперь Он все знал, все понимал и все провидел, а с таким грузом в душе - не до смеха, потому что во многой мудрости много печали. И самое печальное, что ничего изменить уже невозможно. Суета сует - все суета! Все тщетно!

Но надо было нести свой крест. Он сел к компьютеру и отправил в кибернетическое пространство короткое сообщение: "Я пришел". В течение суток поступил только один ответ, причем из порта Нагаево Магаданской области и без подписи: "Искренне соболезную!".

Следующим шагом стало изложение основных принципов Нравственного Абсолюта в стиле и терминах современной публицистики (существенная деталь - родным языком писателя был русский). Текст в форме газетной статьи был разослан с помощью электронной почты в крупные русскоязычные издания Северной Америки. Одно из них, расположенное в городе Балтимор штата Мэриленд, прислало сообщение о готовности опубликовать статью "в порядке дискуссии" и извинение, что сумма гонорара ограничится двадцатью долларами США. "Платить больше, к сожалению, мы не можем себе позволить".

"Раньше меня слушали, собирались, следовало за мной множество народа из Галилеи и Десятиградия, из Иерусалима и из-за Иордана. Все-таки живое слово Сына Человеческого обладает особой притягательной силой. Надо бы проповедь что ли произнести," - подумал Он и стал обзванивать знакомых. Договориться о публичном выступлении удалось только в клубе пенсионеров. "Ну, что ж, мудрость старцев - золотой фонд человечества. Да и по возрасту они мне как-то ближе. Поеду."

Небольшой зал был почти полон. "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное...", - начал Он. Публика благосклонно слушала, некоторые дремали. После выступления его тепло благодарили, задавали вопросы, а в конце председатель клуба вручил конверт с чеком. Успех был очевиден, но сомнителен.

"Жанр проповеди устарел, его вытеснил другой жанр - новость. Если где-то п
роисходит что-то необычное, репортеры разносят сведения об этом по всему миру. Надо ехать туда, где люди страдают больше всего, и надо сделать все, чтобы облегчить их страдания. Только так можно привлечь внимание к проблемам Вселенской Нравственности".

Так Он оказался в роли переводчика среди волонтеров миссии Красного Креста в Чечне.

Караван миссии, а точнее - два грузовика с продовольствием и собранной в Канаде теплой одеждой, продвигался по грязному проселку в сторону предполагаемой колонны беженцев. Бородатый писатель трясся рядом с бородатым же местным водителем и грустил о том, что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие. Они были чем-то похожи, два эти бородача, но глаза... Глаза у них были разные. Взгляд писателя излучал свет и печаль, а бегающие глазки водителя - корысть и коварство.

Их встретили радостные возгласы, но принадлежали они не старикам, женщинам и детям, а вооруженным молодым людям. Миссионеров заперли в подвале.

Там, в подвале, Он провел несколько дней, утешая наивных канадцев, которые никак не могли поверить, что происходящее с ними возможно в самом конце второго тысячелетия от Рождества Христова.

- Эй, вы, выходи! - раздалось однажды утром. - А ты, переводчик, останься, за тебя никто платить не хочет. …Куртка у тебя что надо! Канадская, что ли? Cнимай.

И вытащил кинжал.

"Распявшие же Его делили одежды Его, бросая жребий," - почему-то вспомнилась Ему в эту минуту строчка из брошюры ученика...