ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС ДЛЯ ЗАКОНА

     Рядового гражданина Алексеева (назовем его так) угораздило вляпаться в межгосударственные проблемы СНГ более трех лет назад. В феврале 1996 года пришлось ему вернуться на бывшую свою родину для самостоятельного исполнения решения сочинского районного суда, удовлетворившего иск Алексеева к бывшей супруге. Оставаясь в Сочи, та давно и тайно переправила к своей родне в Караганду их общего и единственного 9-летнего сына Кирилла.

В порядке определения родительских прав судья Ольга Дидик предписала немедленно вернуть ребенка домой. Но бывшая жена Алексеева делать это упорно отказывалась. Судебные исполнители лишь беспомощно разводили руками: до ближнего зарубежья им не дотянуться. А как должна была работать принятая странами СНГ "Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" понятно не было никому. Потому что действенного механизма реализации этой самой Конвенции у бывшего "Союза нерушимых" до сих пор не имеется. Вот и появился Сергей Алексеев в заснеженном казахстанском городе с документом из российского суда.

К стенке, а то убью! 
Эта сколь печальная столь и банальная семейная история оставалась бы сугубо локальной, частной, если бы не одно криминальное происшествие. Начало ему положил нежданный звонок в дверь квартиры на улице Тепловозной, нынешней Пичугина, 242. Там у своих давних знакомых и остановился Алексеев. Именно за ним пришли вечером 14 февраля 1996 года два крепеньких незнакомца. Не стесняясь на сугубо народные выражения, эти непрошеные "гости" потребовали от Алексеева немедленно покинуть город, направили ему в живот взведенный малокалиберный револьвер, приказали встать к стенке и стали совершать то, что в и Казахстане, и в России подпадает, как минимум, под одинаковые уголовные статьи: "Особо злостное хулиганство", "Угроза убийством", "Изготовление, хранение и ношение огнестрельного оружия". Длилось это славное безобразие почти полчаса и навсегда запомнилось донельзя перепуганным хозяевам квартиры.

Уже гораздо позднее, в июле 1997 года, своим исходящем N15/280-97, заместитель Карагандинского областного прокурора И.К.Ким согласится с потерпевшим: " ...Очевидцы, опрошенные 16.06.97 г. в прокуратуре области... подтвердили факты, изложенные в вашей жалобе. При таких обстоятельствах в УВД Карагандинской области направлено указание зарегистрировать происшествие и проверить в полном объеме ваши доводы".

Сроки и уроки.
Но до подобного мига истины будут тома письменных требований хоть как-то отреагировать на официальное заявление Алексеева, поступившее в Ленинский РУВД Караганды на следующий день после случившегося. Напомню, что это было 15 февраля 1996 года. Но лишь после обращения в приемную Президента Нурсултана Назарбаева, через год и два месяца, 29 мая 1997 года, в Сочи поступила первая отписка. Суть задушевной рекомендации В.А.Бузука, начальника Ленинского РУВД, сводилась к тому, что "...по вопросу о встрече с сыном... остается право обратиться в нарсуд в частном порядке".

Бывшему казахстанскому следователю Алексееву пришлось в который уж раз разъяснять карагандинским стражам законности, что речь идет уже не о семейной проблеме и не о гражданском деле частного обвинения. Очевидцы и отчетливая запись на диктофонной пленке, незаметно пущенной на запись в момент нападения, могли бы бесспорно подтвердить факт хулиганского вторжения в чужую квартиру, град нецензурных оскорблений, неоднократные угрозы избить, применить оружие и убить на месте.

Очередные жалобы в Генпрокуратуру республики Казахстан и в администрацию Президента сработали даже быстрее, чем предполагалось. Уже 2 июня старший советник юстиции Н.М.Исаев, строго указал прокурору Карагандинской области: " Обращаю Ваше внимание на волокиту ... О результатах рассмотрения ... дать ответ автору, предоставить информацию в Генеральную прокуратуру к 5 июля 1997 года вместе с объяснениями виновных лиц..."
Так и осталось тайной, что, кому и как объясняли "виновные лица" и какие уроки они извлекли из вопиющего нарушения республиканского УПК, Уголовно-процессуального кодекса. В конце июня 97-го уже из городского УВД Караганды полковник М.Е.Дюбанок своим исх. N З-3 не без раздражения ответил: насчет разбойного нападения Алексеев клевещет и вообще ничего не было.

Театр абсурда.
Ни о каком разбое действительно и речи быть не могло. Никого кроме позднего и единственного сына Кирилла у Сергея Алексеева не отнимали. И никаких материальных претензий ни к кому в самом деле не предъявлялось. Посему начальник Карагандинского горУВД против истины не покривил. Хотя главный вопрос изящно обошел: как, все же, быть с регистрацией заявления, в котором говорится совсем о другом? Ведь к тому времени стал известен даже номер домашнего телефона одного из нападавших: 54-38-48. Казахстанские друзья, заканчивавшие вместе с Алексеевым Карагандинскую Высшую школу МВД СССР, передали кое-что и о втором нападавшем. Он, как и первый, безбоязненно проживает на улице Нуркена Абдирова. Находится под крепкой криминальной "крышей". Считается среди "приблатненных" "авторитетом", хотя активно обеспечивает приватной информацией угрозыск Ленинского РУВД. Все эти пикантные сведения потерпевший автор передал в правоохранительные органы Казахстана.

В ответ - сообщение о том, что "...следователем Сембековым Ж.А. 30.06.97 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела т.к. факты указанные вами не имеют подтверждения".

- Если я заведомо ложно обвиняю кого-то в уголовно наказуемом деянии, привлекайте меня за клевету! - продолжал настаивать юридически подкованная жертва нападения, отсылая жалобу за жалобой в казахстанскую столицу. Бюрократическая карусель провернулась еще разок. Первый заместитель прокурора Карагандинской области Е.М.Кенжетаев успокоил настырного российского заявителя: "Постановление следователя Сембекова... отменено ввиду неполноты проведенной проверки. Начальнику Советского РУВД... дано письменное указание о выполнении ряда дополнительных проверочных действий".

Но в чем эти действия заключались, узнать Алексееву так и не пришлось. Никто из представителей правоохранных служб Казахстана или России показаний потерпевшего ни разу так и не запротоколировал. Никого не заинтересовала и магнитозапись с места происшествия. Буквально через несколько дней и без всяких объяснений была поставлена точка: "...Следователем Сембековым Ж. повторно отказано в возбуждении уголовного дела. Оснований для отмены принятого решения не имеется. Заместитель прокурора Карагандинской области И.К.Ким."
Это был тот самый Ким, что незадолго до этого опрашивал очевидцев, вынужденных выслушивать у себя дома следующее: "Это не газовый пистолет, не газовый! Прикончу тебя на... Продырявлю на... кишки, сбросим в Федоровке, х... кто когда найдет, пока не сгниешь"...

Недавно из Караганды позвонил Алексееву профи, знающий не понаслышке специфику сегодняшнего казахстанского правосудия: - Вся беда в том, что ты иностранец. И к тому же из России. Это значит, что НАШИ законы не на твоей стороне". Подтверждением этих неутешительных слов послужила и последняя отписка прокурора Карагандинской области С.С.Умбиталиева: "Ваши обращения оставлены и будут оставляться без рассмотрения в связи с тем, что заявления с аналогичными доводами ранее неоднократно рассматривались".

Что же до свидетелей происшествия, то жизнь их в Караганде становится все беспокойнее. На Татьяну и Анатолия продолжают сыпаться анонимные угрозы по телефону и требования отказаться от пояснений, данных г-ну Киму в прокуратуре. Приходили из местной милиции и все допытывались, с какой это стати они пустили переночевать незваного гостя из России? Настоятельно посоветовали о февральском происшествии более чем трехлетней давности забыть навсегда.

Попробовал все забыть и Алексеев. Но не получилось. И вряд ли получится. И не только потому, что с сыном никакой связи по-прежнему нет и встречаться с ним приходится только во сне. Дело это давно уже переросло рамки приватного. Как в капле воды частный семейный случай отразил явление межгосударственное. Эта криминальная история - лишь один из множества примеров нынешней правовой незащищенности бывших граждан СССР за пределами границы их обитания. Ближнее зарубежье к россиянину ли, казахстанцу ли, узбеку или армянину очень даже неласково. Оно его не ждет и зачастую обрекает на полное бесправие.

Теперь даже денежные переводы на содержание ребенка могут перерасти в неразрешимую проблему. По сообщениям из Караганды, четверть зарплаты, ежемесячно и добровольно пересылаемая Алексеевым в Казахстан, до ребенка т
о и дело не доходит. Правда это или нет, в переводном отделе Сочинского почтамта ответить не могут. Там регулярно объясняют, что легче выяснить причины задержки в соответствующих службах связи США или даже Австралии. Зато в иных составляющих бывшего СССР как в черной дыре исчезают бесследно и безответно любые запросы не только о деньгах. Но и законные требования восстановить попранное человеческое достоинство.

Краснодарский край.