РОССИЯ НА ДЕРЕВЕ ИСТОРИИ

По данным социологических опросов ВЦИОМ

треть населения России не знает о празднике
независимости (12 июня), треть знает,
но не считает этот день праздником,
и только треть готова отмечать.
Впрочем, выпить не прочь все -
независимо от дня недели, месяца и года.

Россия явным образом засела в колее. Метафора эта весьма богата. Многие и бывшие, и нынешние российские философы и мыслители (назову только два имени - из прошлых - Н.Бердяева, из нынешних - живущего в Германии - А.Зиновьева) полагают, что Россия за счет своей тысячелетней истории выработала такие устойчивые стереотипы, которые никакими силами не позволяют сделать ее чем-то похожим на западно-цивилизованную страну - она так и будет катиться себе по своей исторической дороге. В точности как в анекдоте. Американец рассказывает, как он проводит свой уикэнд:" выезжаю с герлфренд на хайвэй, ставлю управление на автопилот и, по крайней мере, одна рука всегда свободна, чтобы обнимать девушку". Русский проводит почти также: "сажаю в свою колымагу подругу, выезжаю на большак и перебираюсь к ней на заднее сиденье". - А как же машина?, - удивляется американец. "А куда она из колеи денется!" - смеется русский. Движение по предначертанному пути - это один смысл выражения "засела в колее". А второй- это вообще она никуда не едет, а буксует в колее.

Нанайская борьба власти в лице своих исполнительной и законодательной ветвей, а также явная неспособность экономики откликнуться на шоковые меры рыночных реформаторов, скорее заставляют нас думать, что таки мы застряли и вообще не движемся. Но это, конечно, иллюзия. На самом деле - движемся. Весь вопрос - куда. Вопрос об этом не раз поднимался в нашем альманахе. Здесь я еще раз попробую об этом поговорить, хотя что-то придется напомнить и повторить.

ФИЛОСОФИЯ - ЭТО ХОРОШО, НО НЕДОСТАТОЧНО     Если придерживаться концепции своего "исторического пути", то здесь тоже может возникнуть иллюзия, что дело обстоит так, как в том анекдоте об "автоматической" езде в колее, а раз так, то вот вам и давно опровергнутая философия квиетизма, гласящая, что как бы люди ни пытались, ни прыгали и ни рыпались, а ничего сделать нельзя, ибо все предопределено. Еще Эпикур в своих письмах к Минекею писал, что взгляды "физиков" (имелись ввиду последователи Демокрита) на любые события как на предопределенные лишают людей не только свободы воли, но даже права на юридические и моральные оценки - ибо если кому-то по причине закономерного движения атомов на роду написано запустить руку в чужой карман (рука-то состоит из атомов, а они от века должны двигаться так и только так, что рука сама собой оказывается в чужом кармане), то судить такого человека не за что. Уж так устроена природа, а природу судить нельзя. Если же людей ни оценивать, ни судить нельзя, то возникнет полный произвол и общество неминуемо погибнет. Так что сторонники жесткой колеи были опровергнуты этим этическим доказательством задолго до своего рождения, еще две с лишним тысячи лет назад. Худо-бедно, но Россия состоит из людей, и свобода воли у них имеется. У многих - даже чересчур много воли, как это было с Иваном Грозным и товарищем Сталиным.

Значит, что же, по словам камергера Митрича из "Вороньей слободки": "как пожелаем ,так и сделаем?" Тоже нет, иначе бы удался и "величественный сталинский план преобразования природы", и хрущевское насаждение кукурузы за полярным кругом, и последняя (и роковая для инициаторов) горбачевская борьба с алкоголизмом, и нынешние рыночные реформы. Не удаются же, однако. В чем же загадка? Ну, за философами дело не станет и они ответ дали. Особенно Гегель, который и эту, и прочие дилеммы решил своей диалектикой: история и предопределена, и не предопределена в одно и то же время. Предопределена в том смысле, что с неизбежностью придет к своему светлому концу, когда человечество достигнет абсолютной свободы и абсолютной истины. Правда это будут тогда уже странные люди и даже совсем не люди- они станут свободны и от своей телесности, а обретут абсолютную истину и свободу в сфере чисто духовного бытия, как бы превратившись в абсолютную идею. А до этого времени каждый волен распоряжаться собой по собственному разумению, полная свобода воли: хочешь - борись с пьянством в пьющей стране, хочешь - в ней же вводи рынок, но если эти "воления" каким-то образом противоречат замыслу абсолют

ной идеи, то у тебя все равно ничего не выйдет. Да, на философском уровне с этой диалектикой все довольно неплохо, но на более земном без поллитры не разберешься. Без поллитры хорошей водки "Абсолют", от которой, судя по названию, не отказался бы и Гегель, большой любитель разных абсолютов.

 

МОЖНО ЛИ ВЫСТРОИТЬ ОБЩЕСТВО ПО ПЛАНУ?

Я же попробую без "абсолютов" порассуждать на тему, что же будет с Россией, куда она идет по своему пути. Вообще-то это интересует не только русских или "граждан СНГ", но и лидеров крупнейших стран. Ибо если Россия вдруг пойдет ко дну (ну да, вдруг та самая колея приведет ее туда), то это будет нечто похлеще погружения Атлантиды - от того события осталась, по крайней мере, легенда, записанная Платоном, от утопления одной шестой части суши возникнет такая воронка, которая утянет за собой весь мир, так что читать про это легендарное событие станет некому.

Есть большой соблазн думать, что следует располагать некоей научной теорией развития общества и тогда можно рассчитывать "по науке" траекторию движения страны по историческому пути. И не только рассчитывать, но даже направлять это движение. Такой сильный соблазн содержался у Маркса, который прямо декларировал, что его учение открывает объективные законы развития общества и, если ими руководствоваться дальше, то из предыстории, когда люди действовали стихийно, ибо не знали марксизма, мы перейдем в собственно историю, когда станем строить жизнь осознанно, по научной теории.

Один из таких знатоков "как надо" - Бухарин даже ввел термин "строительство социализма", который воздвигали по плану, по точной науке. Он, правда, не только не узнал из своей науки, чем в итоге закончится это строительство, но даже никаким намеком не почувствовал своей собственной судьбы, завершившейся в подвале Лубянки выстрелом в затылок, произведенным одним из рядовых строителей социализма, безымянным ворошиловским стрелком. А ведь всего за полгода до ареста был в командировке в Париже вместе со своей молодой женой Лариной - казалось бы, чего проще остаться, если хотя бы догадываешься, что тебя ожидает на прогрессивной родине.

Потом, спустя какое-то время видится, что все прошедшее было закономерно, что оно случилось только так, как могло, и никак не иначе. Эту мысль неоднократно высказывал Лев Толстой, когда говорил о прошлом России. Причем, что удивительно - это прошлое может быть гнусноватым, а результат тем не менее поражает своим величием. Лев Николаевич с изумлением писал: "история России состоит из ряда безобразий, а в результате возникло великое единое государство". Сейчас, глядя в недавнее прошлое, мы видим, что там вроде были не безобразия, а напротив, сплошные добродетели. Гласность ввели, плюрализм мнений, провозглашали демократизацию и строили правовое государство, переходили к рынку, - а вышло одно сплошное безобразие, и в итоге великое единое государство, служившее оправданием многочисленных безобразий прошлого в глазах не только Толстого, но и почти всех русских мыслителей, историков и философов (а все они были государственниками), теперь исчезло, а то, что от него осталось, продолжает и далее слабеть и распадаться.

Ну точно, как в анекдотической истории с хеллумскими мудрецами. Один из них, Шлема-трубочист сообщает об утонутии Хаима: " Я хочу вам сказать, что мы на четыре хорошо имеем только одно плохо. Штаны остались, рубашка цела, башмаки и исподнее на месте. Только Хаим исчез. Утонул. Так на четыре хорошо одно плохо - это же пустяк". Как же это мы умудрились не предусмотреть такой "пустячок" как распад единой страны (ну, не только мы - тут и Югославия и Чехословакия и еще много кто), имея столько "хорошо", столько прекрасных идей по вхождению в современное цивилизованное государство? А наверное так, как в евангельской притче о благих намерениях, коими выстлана дорога в ад.

Да, глядя назад, действительно кажется, что все было предопределено. Но и это такая же иллюзия, как заблуждение о том, что мы можем что-то такое строить по "высоконаучным планам революционного преобразования общества". Общество настолько сложная система, что не поддается однозначному моделированию никакой теорией. На этот счет есть одна теорема в кибернетике (Маккалока-Питса), гласящая о том, что промоделировать некую сложную самоорганизующуюся систему может только система, на порядок более сложная. В наших условиях таковой была бы некая инопланетная цивилизация, ушедшая по сравнению с нашей на десятки тысяч лет вперед. Она нам неизвестна, помощи ждать неоткуда.

А что касается земной науки, особенно в социальной области, то, как учил товарищ Сталин, скромнее надо быть. И не уподобляться кустарю-одиночке с мотором Полесову, возомнившему о себе хаму. Если известен закон сохранения энергии, то нечего тратить зря время на изобретение вечного двигателя. Увы, приходится признать, что мечта Канта указать рассудку и разуму человека его границы так и осталась несбыточной мечтой. Именно в социальной сфере эти двигатели вечного спасения изобретаются без устали.

 

КАРАБКАЯСЬ ЧЕРЕЗ СУЧКИ И ЗАДОРИНКИ     В связи со сложностью общества часто, говоря о нем, применяют разные метафоры. Одну из них я уже привел: дорога истории с наезженной в ней колеей. Еще сравнивают общество с кораблем, который плывет по звездам или маякам, с естественной эволюцией биологического вида, с жизнью отдельного организма или человека, имеющего свою судьбу и проходящего стадии от рождения и детства до зрелости-старости и смерти (это особенно у Шпенглера и Тойнби).

Не претендуя на... тоже предлагаю метафору. Мне кажется, что историю можно уподобить карабканью по очень высокому и ветвистому дереву. Когда лезешь вверх, перед тобой множество путей - можно двигаться по основному стволу, а можно по толстой ветке, направленной тоже вверх (а может в сторону), да и по толщине не уступающей стволу, так что их и различить непросто. А затем представим себе, что минуя очередное ответвление, мы отпиливаем все ветки, кроме той, по которой продолжаем лезть. Тогда, оглянувшись "на пройденный путь" мы увидели бы голый ствол и возникла бы полная иллюзия, что иного пути и не было. А ведь он был! И не один, а множество. Но вопрос все равно остается: по какой ветке двигаться, где наш путь, который ведет к цели? И самое главное: какова эта цель, кто ее знает и как можно доказать, что он ее знает?

История показывает, что все харизматические вожди, которые, блестя фанатичными глазами, вели людей к абсолютно точно известной им цели, терпели сокрушительный крах - и лично они, и ведомый ими народ. Из последних примеров: Ленин, Муссолини, Гитлер. В несколько ослабленном виде - Горбачев и Ельцин (помните слова Горбачева о том, что народ выбрал социализм и будет двигаться в коммунистическую перспективу, и фразу, сказанную решительным Ельциным при принятии им присяги Президента России (1991): "Великая Россия поднимается с колен"). Да, все харизматики политического толка, возвещавшие кто царство тысячелетнего рейха, а кто и рай на земле, потерпели фиаско. Все - кроме "великих учителей человечества" - Конфуция, Будды, Христа, Мухаммеда, Швейцера, Сахарова... Возможно потому, что они и не собирались переделывать общество по одним им известным законам, но предлагали принять (притом - добровольно) морально-этические принципы личной жизни и, таким образом, достичь спасения или хотя бы улучшения общества. То есть их цели были как бы растворены в нравственных средствах и потому совершенно исключали возможность добиваться этих целей неправедными средствами.

Российские новые лидеры собираются менять как раз общество. Цель, в направлении которой следует поспешать, им тоже известна: рынок. Притом не рынок цивилизованный, облагороженный давно выработанными методами социальной защиты малоимущих, пожилых, инвалидов, детей и многих других категорий населения, а такой рынок, какой им хочется видеть в эпохе первоначального накопления -дикий, хищнический, безжалостный. Дескать, выживает сильнейший, а неудачник пусть плачет и подыхает.

Такого рынка и такой идеологии вообще никогда не было, сам предпринимательский капитализм вместе с его рынком возник, как известно из работ Вебера, из протестантской этики. И целью людей того общества ХУII века было вовсе не нахапать любыми способами (дескать, рынок ведь), а обрести уверенность, что бессмертная душа будет спасена. То, о чем разглагольствуют теоретики российского "начального нахапления и прихватизации", похоже вовсе не на рынок, а на бесчинства и грабежи конкистадоров в Месамерике или на деятельность современной колумбийской мафии. Разбой, как само собой понятно, ни в каком смысле не может считаться предпринимательством, хотя бы и давал баснословную "прибыль" за единицу времени.

И такими методами хотят вести к рынку, частной собственности и "капитализму" страну, в которой традиционно почти никогда не было широкого класса частных собственников и в которой сотнями лет созревало и крепло представление о справедливости как о примерно равном распределении благ. Для крестьянина это было даже больше, чем просто справедливость. В сознании русского крестьянина, общинника, справедливость сливалась с понятием истины и правды. Жить по истине, по правде и жить справедливо - означало одно и то же, то есть в его сознании этическая категория справедливости совпадала с как бы научной (точнее - с гносеологической) категорией истины!

Не будем забывать, что частная собственность на землю у крестьян появилась только с начала столыпинской реформы, с 1906 года и к 1917 году хутора и отруба имели лишь около 40 процентов крестьян, а остальные продолжали жить в общине и пользоваться общинной (общественной) землей. И хуторяне (так сказать, русские фермеры), вовсе не захребетники и "кулаки" , а мужики, честным и очень большим трудом добивающиеся своего достатка, вызывали у окрестных, более бедных общинников чувство ненависти как нарушители божеских законов справедливости и истины. "Красный петух" частенько гулял по дворам "фермеров", и правительству приходилось даже ставить на постой в неспокойных деревнях воинские гарнизоны.

А ведь еще нужно иметь в виду, что и народ сейчас российский того... Как бы это помягче сказать... Ну, частично спился. То обстоятельство, что спивание (можно так сказать? может - спаивание?) народа весьма усилилось после окончательной борьбы с алкоголизмом порадовало бы Гегеля, явив ему еще одно, уже излишнее, доказательство, что противоположности переходят друг в друг: комсомольские безалкогольные свадьбы обычно заканчивались пьяным мордобоем и спариванием с невестой (хорошо еще, если спаривался жених) в водочном угаре. Да вот же и интегральная цифра: ныне рождается около 16-17 процентов дебилов как результат пьяных зачатий и отравленной экологии. А из демографии известно, что при 18 процентах дебилов начинается цепная реакция их размножения и происходит дебилизация всей страны. Нет, сейчас прямо обращаться к народу за "советами" и даже просто давать ему ваучеры, землю крестьянам, заводы - рабочим, а воду - матросам не очень-то разумно. Сергей Михайлович Соловьев, великий русский историк, боготворил Петра I не за строительство Санкт-Петербурга или сражение под Полтавой, а за то, что он был, по словам Соловьева, "великим учителем народа".

Последние годы Россия отчаянно продиралась по дереву истории к своей "заветной" цели, к рынку, по дороге обламывая все ветки и раздираясь о сучья в кровь. Иные способы, менее болезненные, были при этом отброшены (та же "китайская модель", о которой мнoгие и я говорили еще в 1988 году и о которой в декабре 1993 года как о нереализованной возможности говорил перед своей отставкой Гайдар) и теперь Россия у разбитого корыта.

Впереди опять разные дороги, разные "ветки". По какой двигаться? Можно по дороге междоусобиц и дальнейшего выяснения "кто самее". Эта тенденция довольно отчетливо сейчас проявляется в борьбе регионов за свои привилегии, включая собственные таможни на границах областей и попытки ввести свои денежные суррогаты. Но это - общая погибель. Впрочем, таких погибелей уже в истории России случалось три - феодальная раздробленность и захват монголами, Смутное время, Гражданская война. Теперь происходит четвертая. Если у общества еще остался инстинкт к жизни, то оно выберет целебный, но болезненный путь хирургической операции.

Из многих соображений - из политологических, исторических и даже кибернетических (напомню - теорема Эрроу говорит о том, что в системе, испытывающей энергетический дефицит, "вырабатывается" единый центр по ее распределению) известно, что в дефицитарном обществе скорее всего будет установлена диктатура. Такова окажется цена за неумелое отчаянное лазание по "древу познания", притом же еще и не по "правильным ветвям". Поэтому главное сейчас - срочная помощь в квалифицированном управлении (хотя бы и авторитарном)обществом.

Каков лозунг все эти годы в России? Альтернативы рыночной реформе - нет! Коммунисты (красно-коричневые) хотят реставрировать прошлое! В прошлое возврата нет!

Еще три года назад к ним добавлялись выкрики: Ельцин - оплот демократии! Ельцину нет замены! Теперь, вроде бы, замена допускается. По крайней мере, в этом уверены Лужков, Примаков, Степашин, Лебедь, не говоря уж о Зюганове.

Сам Ельцин в своем выступлении на приеме по случаю Дня России, состоявшемся 12 июня 1999 года в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца, сказал так:

 

"Дорогие гости!
Уважаемые дамы и господа!
     Сегодня в Георгиевском зале Кремля мы отмечаем девятую годовщину принятия Декларации о государственном суверенитете России.
Для нашей страны - это целая эпоха. Эпоха ярких побед и суровых кризисов, высоких устремлений и непростых поисков. Конечно, не все получается быстро и сразу: слишком велик масштаб задач.
Но главное - мы не повернули назад, а двигались только вперед.
Россия встала на путь необратимых демократических преобразований. Она избавилась от политических догм и бесплодных экономических схем. Она освободилась от "коррозии" безверия, которая разлагала наше общество."

Больше всего смущает утверждение об освобождении от коррозии безверия. То есть - вперед, к победе, других путей нет. Хотя, надо отдать должное, несколько ранее он говорил (как бы угрожая нерадивым чиновникам) о широком недовольстве населения, о возможности реставрации, вернее, о социальных катастрофах.

Положение странноватое: страна в долгу как в шелку, новые кредиты нужны для покрытия процентов по прошлым, а вместе с тем нет ей прощения по займам. Нищим странам только что страны Запада решили простить их абсолютно невозвратные долги, в Германии были демонстрации и собрали 17 миллионов голосов, чтобы простили еще больше. Россия же оказалась недостаточно бедна для того, чтобы попасть в одну обойму с Африкой! Это вселяет надежды.

 

ОСТАНОВИСЬ, ПРОГРЕСС, ТЫ ПРЕКРАСЕН !     Ну, если в прошлое возврата нет и, даже в принципе, как доказывают некоторые философствующие демократы (Чубайс в интервью Коммерсанту от 9 июня 1999 г. прямо заявил о том, что победа будет за ними. Дословно: "Бизнес нам помогает. Только потому, что понимает, что все равно в конце концов будет по-нашему"), быть не может, то чего же бояться бессмысленных потуг коммунистов?! Коли прогресс неодолим, то ничто не может ему помешать идти уверенной поступью от победы к победе.

В этих словах что-то послышалось до боли знакомое. Наверняка все помнят, как были идеи коммунизма прогрессивны и всепобеждающи, и как напрасно реакционеры всех стран хотели бы вернуть мир на путь давно отжившего свое капитализма. Тем не менее - вернули. Правда, не в то прошлое, где находилась Россия до 1917 года, и не в пору первоначального накопления в Европе ХVII века - это и впрямь невозможно, но все-таки... И хорошо сделали - хотя бы для того, чтобы подкрепить этим чисто философскую идею о том, что мир вероятностен, время необратимо, и что история представляет собой как бы движение по пути, на котором в каждой точке имеется набор многих потенциальных продолжений движения. А то, какой именно путь будет избран, очень сильно зависит от активности отдельных людей, и даже от отдельных личностей.

Маленькая историческая справка: в социологии известно, что если 25% или больше активного населения страстно желает изменить политический режим или даже вообще строй страны, то они могут этого добиться, пусть и неконституционным путем, а через вооруженный переворот. Выборы в Учредительное собрание проходили уже после захвата власти большевиками, но даже учитывая всю силу их воздействия на "свободную" волю избирателей, большевики получили в Учредительном собрании всего лишь 24 % мест. То есть не дотягивали по своим сторонникам до минимальной цифры в 25 %. Это значит, что в момент захвата власти дай Бог, если и большевиков и всех, кто их поддерживает, имелось хотя бы процентов десять.

И все-таки им удался и переворот и затем одоление 170 миллионной страны, в целом относившейся к ним враждебно. Просто большевики применили массу приемов, которые не могут учитываться никакой социологией, ибо выходят за рамки человеческого, ну, скажем, точно так же, как действия какого-нибудь тиранозавра выходят за рамки психологии. Ленин вначале широко использовал так называемых "латышских стрелков" (именуемых в секретных телеграммах Ленина с требованиями расстрелов "железным полком") - три дивизии (соединенных большевиками в одну), созданные в начале Первой мировой войны, в 1914 году и бывшие надежнейшими защитниками трона. В результате развала российской армии при Временном правительстве эти латыши, находящиеся в чуждой и незнакомой им языковой среде, оказались брошенными на произвол судьбы - и вот тут-то их прибрали к рукам Ленин с товарищами и использовали в дальнейшим как главный рычаг репрессий .

Но для захвата страны явным меньшинством нужна сильнейшая харизма у лидера заговорщиков, и нужна его бешеная, поистине нечеловеческая энергия.

Эти качества были у Ленина - и когда его называли мозгом революции, это было почти правдой. Ибо более точно - больным мозгом. Тот процесс мозговой деградации, который чуть позже привел его к смерти, свидетельствует о том, что глубокое поражение мозга в результате чего одна его половина усохла, а вторая превратилась в зеленую жижу, питала патологическую ненависть Ленина к "старому миру" и давала неуемную энергию для его разрушения. Именно Ленин своей инфернальной энергией компенсировал малый количественный состав большевистской "элиты". Элиты в кавычках, потому что кроме низкого образовательного ценза, эта "элита" представляла собой и физически ущербных людей - они выделялись даже маленьким ростом - между 150 сантиметров (Ежов) и 160 (Сталин). В серединке были все остальные - скажем, и "коренастый крепыш" Ленин (то-то никогда не сообщали его рост) и любимец партии Бухарин - 155 см. Даже "высокий" Троцкий, оказывается, имел рост ниже среднего (что-то около 165 см.) И эти злобные недомерки держали в ужасе российского великана!

Ну, а есть ли сейчас в наличии не то что титаны зла, но хотя бы и такие же карлики, какие уже были? Незаметно, но зато середняков - полно, так что они могут взять количеством. Как раз поэтому причитания об отсутствии альтернативы "демократическим реформам", которые еще, вдобавок, необратимы, есть довольно опасное заблуждение. Опасное - потому что в психологии отлично известен эффект самоустановки или, иначе, самовнушения. Сталин после многолетних кампаний по разоблачению врагов сам совершенно уверовал в их происки, так что под конец даже изолировал всех своих лечащих врачей. Гитлер и Геббельс абсолютно были уверены, что чем ближе противник подходит к Берлину, тем ближе окончательная и сокрушительная победа Германии над скопищем врагов, ибо сокращается линия фронта, растет концентрация германских войск и они, как сжатая пружина, да еще с помощью нового чудо-оружия вот-вот сокрушат врага.

Если уж я коснулся военных аналогий, то приведу еще одну, близкую к российской экономической ситуации. Накануне войны в Красной армии была единственная доктрина военных действий - войну следует вести на чужой территории и малой кровью (своих войск, разумеется). Поэтому во всех уставах и наставлениях из всех видов военного искусства разрабатывалось только наступление и еще немножко оборона - только как краткий период подготовки к наступлению. Но ни в коем случае не отступление. Прорабатывать отступление считалось заведомой изменой. Одним словом, альтернативы наступлению не было. И что вышло? А то, что не умея грамотно отступать, в первые же месяцы войны, примерно за полгода погибла или оказалась в плену, фактически, вся Красная армия - около 5 миллионов человек! И войну продолжали необученные новобранцы, которые гибли, как мухи.

Вот и российская экономическая доктрина разработала одну концепцию - только атаку на государственную экономику, только прорыв вперед штурмовыми отрядами банкиров-биржевиков-предпринимателей. Ну, а вдруг понадобится либо планомерный отход назад - это если обнаружится, что сама сложившаяся экономическая структура не принимает кавалерийско-монетаристских "рыночных" наскоков, либо в силу социальных причин большая часть населения окажет непреодолимое сопротивление (а скорее всего, сработают обе эти причины)? И вот, выясняется, что у властей ныне нет никаких запасных проработок на случай отступления. Мы уже из военных аналогий знаем, чем это может кончиться - котлом, окружением, пленом, разгромом. Маловразумительная попытка правительства Примакова придать большее значение государственному регулированию окончилась для него провалом, а экономика этого просто не заметила, ибо все новации свелись к очередному переделу собственности и дележке портфелей.

Да, Россия сейчас остро нуждается в твердой власти, в первую очередь - исполнительной. Но все таки твердая власть - это не твердый шанкр. Для твердой власти нужно как минимум иметь Идею власти. А Идея власти - это всегда общенациональная идея. Ею не может быть ни в коем случае идея создания рынка и рыночных отношений - точно так же, как целью человеческого существования не может быть исправная работа желудочно-кишечного тракта. На перекрестке желудочно-кишечного тракта стояла слепая кишка с протянутой прямой рукой (анатомо-социологическая шутка).

Рынок - всего лишь некий естественный механизм "физиологической жизни" общества, но вовсе не цель и не национальная идея. Мне вообще не известна страна, которая бы выдвигала в качестве цели для всего народа идею построения рынка. Даже послевоенные Германия и Япония, действительно вводившие у себя рынок с помощью плана Маршалла (реформы Эрхарда и Мацумяэ), тем не менее руководствовались другими соображениями - восстановлением хозяйства, созданием демократического общества, возвращением себе чувства собственного достоинства с одновременным глубинным покаянием за содеянное этими государствами.

Почему Россия не хочет стать частью западного мира ?! - с яростным недоумением восклицают многие наши ведущие на русском радио WMNB. Тут много причин. Одна из них - потому что и сам Запад этого не хочет. И даже не может. Ибо если Россия, Китай, Индия и другие станут счастливым Западом, то на него не хватит земной благодати и он перестанет быть тем, чем есть - избранным народом золотого миллиарда.

С другой стороны, Россия в пиковые и ключевые моменты своей истории при всей своей самости и особости и так была с Западом. Например, во времена борьбы с монгольской ордой. Затем - в войне с имперскими замашками Карла ХII, Османской империи, потом - Наполеона, наконец - с жутким тоталитаризмом Гитлера, хотя сама при этом пребывала в не менее (а как бы не более) жутком сталинском. Даже сейчас, несмотря на всю сомнительность, (скорее - преступность) натовских бомбежек Сербии, Россия в итоге оказалась с Западом, и ее войска занимают какое-то скромное место в расположении немецких, американских и французских секторов.

Но и сама Россия тоже не может стать частью Запада, даже если бы и хотела. Вот, к примеру, что писал по этому поводу Чаадаев:

     «Исходные точки у западного мира и у нас были слишком различны, чтобы мы когда-нибудь могли прийти к одинаковым результатам... . Идея законности, идея права для русского народа - б е с с м ы с л и ц а ...Никакая сила в м и р е не заставит нас выйти из того круга идей, на котором построена вся наша история, который... составляет всю поэзию нашего существования, который признает лишь право дарованное и отметает всякую мысль о праве естественном; таким образом, что бы ни совершилось в высших слоях общества, народ в целом (все выделено Чаадаевым) никогда не примет в этом участия; скрестив руки на груди - любимая поза чистокровного русского человека (по свидетельству Герцена, это и любимая поза самого Чаадаева), - он будет наблюдать происходящее...»
     Россия столетия строила свою судьбу на идее великой империи. После революции эта идея трансформировалась в желание лидерства в построении коммунизма в масштабах всего мира. Дикий утопизм этой идеи в итоге погубил великую Россию. Но даже в этой извращенной форме в течение целых 70 лет для нескольких поколений эта утопия все-таки была Идеей. Найдет ли нынешняя власть свою Идею, идею России - вот главный вопрос, а не возня вокруг очередных выборов в Думу, или тайные замыслы остаться Ельцину на третий срок, именуемым первым. И если диагноз показывает, что общество сейчас может выжить только путем хирургической операции - стало быть, нужно к ней готовиться.