Не только этнические предпочтения

Лена из Оттавы написала, что "…часто дискуссия, начатая в Гостевой Книге выливается в серию статей в журнале. Это принципиальное отличие традиционной, "бумажной" журналистики от интернетовской." Я бы назвал такую журналистику интерактивной по аналогии с процессом общения с компьютером вообще. Как, обычно, пользователь изучает новую программу? Начинает "щелкать" ("кликать") мышью, что-то у него получается, предыдущий опыт подсказывает, что еще можно сделать. Настроение пользователя улучшается, самооценка повышается. И невдомек пользователю, что программу написали именно так, чтобы у него получалось и именно так, чтобы предыдущий опыт был полезен. Программисту приходится решать поставленные задачи не просто так, чтобы условия удовлетворялись, а чтобы у пользователя возникало ощущение легкости. Эта легкость дается нелегко, необходимо многое отбросить чтобы найти как можно более приятное для пользователя решение.

Роль программиста в Лебеде выполняет его создатель и главный редактор - Валерий Лебедев. Хоть я и не вебмастер, но тоже отдам ему должное. Хорошо программирует, многим интересно. Это показывает и бесстрастная статистика и заинтересованные отклики в гостевой книге. Но и у главного редактора есть свои предпочтения. Мы их вычитываем из его политических обзоров и из редких замечаний в гостевой книге. Читатель-пользователь может с ними и не согласиться

Вот два замечания Валерия:

"Между прочим, в нашей ГБ четко вырисовываются симпатии и антипатии. И они, господа, лежат вне логики и всяких там исторических реминисценций. Они лежат в этническом происхождении. Смотрите сами: Гази Алиев, Султан Хабибулин, Сабирджан Курмаев и любой Махмуд оказываются на стороне чеченцев. Хотя они не чеченцы, но "восточные люди". И вот этого отдаленного родства оказывается достаточно. Стало быть, сполохи и отголоски этнической битвы достигли и нас."

"Обычные этнические предпочтения - вполне нормальные и естественные для представителей этнических групп."

Поскольку журналистика интерактивная, то не буду лепить стройную теорию, а ограничусь наблюдениями с натуры - тоже вполне приемлемым в компьютерном мире методом. Следующий этап по доступности после пособий для "идиотов" и "чайников" составляют как раз учебники для обучения на примерах (by example).

Мне кажется, что нельзя ограничивать предпочтения этническим происхождением. И в самом деле, у меня нет ничего общего с Гази Алиевым на национальномм, этническом или племенном уровне. Но кое что общее есть: родились мы в определенной близости от Кавказского хребта, оба связаны с Ленинградом/Петербургом (я получил диплом ЛИИЖТа), жили в Советском Союзе, свободно изъясняемся на русском языке. И самое важное сходство: в наших советских паспортах указана нерусская национальность. Вполне возможно, что это сходство по отрицательному признаку в чем-то определяет "предпочтения - вполне нормальные и естественные для представителей не той этнической группы. Во всяком случае оно дает сходный опыт жизни представителя меньшинства.

Когда Латвия стала независимой, роли меньшинства и большинства поменялись. Русский "старший брат" вдруг стал меньшинством. Мой приятель Ефим - офицер - подводник вышел на пенсию в самый разгар "песенной революции". Однажды он встретил на улице замполита подводной лодки, на которой он служил:
- Ты понимаешь, они нас ненавидят только за то, что мы - русские!

- Теперь ты понимаешь, каково быть евреем. Человека могут ненавидеть только за то, что у него нос не такой формы!

Русским нужно было принять трудное решение: или смириться с ролью младшего, или …не смириться. А нерусским? Первое время все было пропитано всеобщей ненавистью. Потом стало легче.

Сейчас, на расстоянии я расстаюсь со своей озлобленностью. Мне понятны устремления латышей. Мне только не повезло в том, что я оказался не в том месте не в то время. Но мне противны усилия бывших "старших братьев" отработанными приемами приспособиться к новым условиям. В переходный период еще в Советском Союзе, но уже на пути к независимости одно из националистических движений организовало так называемые "гражданские комитеты", которые занимались тем, что регистрировали "кандидатов в граждане", обе
щая первоочередную натурализацию. Многие клюнули на эту наживку, рассчитывая на то, что новый гегемон их не забудет. В результате, они проголосовали так, как хотели националисты, а гражданства никакого не получили.

Гази Алиев спросил своего оппонента, какая лично ему выгода или ущерб от войны в Чечне. Война невыгодна для всех и для оппонента тоже. Но какая выгода обычному человеку от подчеркивания этнических различий? Правителям, конечно, выгодно: разделяй и властвуй. А что нам от этого? Интересно, что в Латвии первоначальный всплеск национализма вскоре прошел, когда обычные люди увидели, что опять выиграли не они. Сейчас национализм в латышском обществе представлен в двух разновидностях: престарелыми фашистами (их не переделаешь, как и электорат Зюганова) и партийными деятелями (эти заинтересованы в получении должностей, взяток и прочих благ). Поскольку в латвийском сейме ни одна партия не имеет абсолютного большинства, то в правительственную коалицию обязательно попадают националисты, и их надо ублажать. Ситуация сходная с ролью религиозных партий в Израиле.

Одним из коронных аргументов в споре по любому поводу является упрек в "совковости". Уязвленный как правило отвечает: "Ты сам совок!" Он прав. Мы все "совки", во всяком случае, те кто успел закончить хотя бы начальную школу в бытность Советского Союза. Перемена убеждений не гарантирует смены образа мышления ("менталитета", как любят теперь говорить). В Латвии выпустили паспорта граждан, которые одновременно являлись внутренним удостоверением личности с указанием национальности и прописки - что-то очень напоминает! Только теперь через девять лет независимости заговорили об "идентификационных картах" и паспортах отвечающих международным стандартам - наконец-то чего-то нахватались в Европе!

Образ мышления нельзя сменить даже перейдя на другой язык. Когда я впервые встретился со своим приятелем в Западной Германии, он похвалил мои письма на английском языке: "В них так полно раскрывается смысл! Совсем непохоже на американский small talk!" Разобравшись в чем дело, я понял, что немцу нравилась структура моего текста - длинные абзацы, придаточные предложения, т.е. я писал по-английски в русском стиле. Здесь, в США, "новые американцы" из советских должны понять, что если они будут говорить "иншурансная компания" (страховая компания) и моргидж (закладная), то это их не избавит от совковости.

У нас - тех, кто родом из бывшего СССР (или если кому-то так больше нравится - у "совков") есть много общего: язык, культура, места, где мы проживали, даже пища. В немецком языке есть два понятия для обозначения родины: Heimat - родная сторона, и Vaterland - отечество. Для немца, жившего в Восточной Пруссии, эти ныне польские и российские территории - Heimat, а ФРГ - Vaterland. Я прожил в Латвии более тридцати лет, у меня там остались друзья-латыши, с которыми у меня гораздо больше общего, чем с американцами.

Известно, что в СССР процветал городской фольклор - анекдоты. Анекдоты были типичным порождением советской жизни и советского мышления. В любом уголке СССР, во всех национальных республиках рассказывали анекдоты. Ирония и эзопов язык были одинаково понятны и эстонцам и таджикам. В Америке тоже есть свои анекдоты, часть из них совпадает с советскими. Но вообще-то американских анекдотов не так много (для сравнения на сайте Димы Вернера четвертый год подряд ежедневно публикуются по десять новых анекдотов), а с другой стороны большая часть наших анекдотов их не смешит, потому что опыт жизни у них совсем другой.

Как-то мне попалось интервью Давида Голощекина (выдающегося российского джазового музыканта). Описывая, как хорошо его принимали бывшие соотечественники в США он упомянул встречу в бостонском магазине "Березка". Хозяйка этого заведения кормила его "какими-то пирожками". Невдомек маэстро, что пища с родной стороны зачастую самое главное, что объединяет разномастных эмигрантов. Это могут понять только те, кто надолго уехал из своих родных мест. В свое время мне довелось довольно много путешествовать и я всегда с удовольствием пробовал чужую еду. Но самая длительная поездка отлучала меня от родных мест менее чем на месяц. Теперь мне понятно, что рассказы о том, как привозили в подарок настоящий не "ватный" хлеб, абсолютно правдивы. В Бостоне есть русские, индийские, армянские, бразильские и всякие другие магазины. Самые экзотические - китайские. По выход

ным дням туда съезжаются делать закупки китайцы не только со всего Массачусетса, но и из близлежащих штатов.

Когда я попал в Латвию мои убеждения можно было назвать космополитическими. Как-то мой приятель-латыш, сказал, что его любимая писательница - Регина Эзера. Я возразил: "Кто она такая по сравнению с Шекспиром или Толстым!" "Она пишет о нас и мне интересно", - был его ответ. Теперь я оценил его кредо. Любить своих, свое отнюдь не зазорно, а даже наоборот. Плохо ненавидеть чужих!

Ребята, давайте жить дружно!

На этом призыве я хотел бы закончить свое интерактивное и движимое событиями (event driven) повествование. Оно беспорядочно, как действия пользователя, который тыкается в разные точки меню, но, надеюсь, что в нем все же обозначились некоторые проблемы.