Волновая функция человека и пространства

(по прочтении Мартина Хайдеггера "Искусство и пространство")

Не будучи философом, ни профессионалом, ни любителем, автор сей скромной заметки не пытается ни объяснить феномен пространства, ни найти обобщающие законы, ни расставить всё осмысленное по полочкам, а, напротив, пытается вернуть всё в лоно природного многомерного беспорядка. Однако, акт сей не является актом спекулятивного вандализма (куда уж автору до разрушения стальных конструкций Хайдеггера). Нет, ничуть. Скорее, дом из стекла, стали и бетона, который построил Мартин, медленно, но верно зарастает неумолимыми джунглями хаоса, который автор тут старается подпустить. Дом цел, но зарос, стал частью чего-то большего, хотя и неорганизованного. Всё на самом деле просто: автор в данный момент знает, что гармония Пространства Окружающего с Человеком Взаимодействующим не может быть объяснена дискретными размышлизмами последнего, так же, как и феномена скрытого в языке знания совершенно недостаточно для объяснения феномена пространства в искусстве. Фраза "автор знает" подразумевает некие довольно-таки специфические вещи, на которые в данной краткой работе отвлекаться не будем.

Когда я был младенцем, я мог управлять пространством. Лёжа в постели в полутёмной комнате, я усилием воли мог приближать к себе и удалять от себя потолок, платяной шкаф, подоконник, противоположную стену. Когда меня выносили на улицу, я мог видеть совершенно занятные вещи, например, улицу, уходящую вдаль, но где только перспектива была изъедена дисторцией, как железо бывает изъедено ржавчиной.

Позднее, будучи уже взрослым, во время посещения выставки абстрактной живописи, я случайно остановился перед одной из картин и долго её рассматривал. Благодарное полотно вдруг протянуло мне нечто, а именно то детское видение улицы с искажённой перспективой. Спектральные характеристики сознания художника в момент замысла картины совпали с моими в момент рассматривания творения: линии, точки, пятна оказались сигналами, попавшими на соответствующие нейроны моего мозга, и спровоцировавшими поток восприятия, пришедший из далёкого по пространству и времени участка Универсума.

Моё воспоминание наводит меня на подозрение, что искусство скульптуры, на примере которого Хайдеггер пытается строить мысленные конструкции о феномене пространства в искусстве – не лучшая для этого отправная точка. Гораздо, на мой взгляд, любопытнее рассматривать живопись, и живопись в первую очередь абстрактную. Доля участия человека в реконструкции пространства при этом максимальна и даёт она интереснейшие догадки о природе пространства.

Наиболее распространённое, обычное понимание пространства, в его однородности и изотропности по все трём измерениям, а также принцип взаимонепроникновения предметов друг в друга – на мой взгляд, самая тоталитарная из всех возможных моделей восприятия пространства, построенных человеческим сознанием. Модель эта навязывается нам в раннем детстве нашей нынешней цивилизацией и в дальнейшей жизни воспринимается как наиболее естественная и абсолютно непререкаемая. И рациональный резон в этом есть. Данная модель просто-напросто наиболее выгодна для строительства и самоподдержания человеческого социума в системе идеалов нашей цивилизации.

Человек Взаимодействующий соединяет своё сознание посредством органов чувств с ближними и дальними объектами и субстанциями окружающего мира. Имеет смысл рассматривать конгломерат Пространства Окружающего и Человека Взаимодействующего как единое целое и описывать некоторой волновой функцией. Тогда конгломерат человек-пространство с тоталитарной системой восприятия пространства, так лелеемой нашей цивилизацией и, в частности, исследуемой в вышеуказанной работе г-на Хайдеггера, имеет чисто корпускулярные свойства.

Если же человек только что появился на свет и тоталитарная парадигма восприятия пространства ещё ему не навязана, или же взрослый человек находится под воздействием усталости, психотропных средств или медитации и тоталитарная парадигма восприятия пространства в силу некоторых причин перестаёт довлеть над сознанием человека, взаимодействие этого человека с окружающим пространством приобретает волновую природу и чем дальше человек способен уйти от тоталитарного восприятия пространства, тем меньше корпускулярных и больше волновых свойств имеет конгломерат, тем неопределённее человеко-пространственные характеристики.