Действительно ли мы живём в эпоху информации?

25-02-2001
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.

Александр Кушнер

Приступ Vladimir Baranov

Вы ждёте новых революций в информационных технологиях? Революции уже отгорели, наступили будни, вполне беспросветные. С революционных декретов типа "заводы - рабочим, землю - крестьянам, воду - матросам" вс начиналось в октябре 1917-го. После сразу пошли коллективизация, индустриализация и электрификация, за ней мелиорация, химизация, автоматизация и ещё множество подобных, типично советских затей. В какой-то момент социальные процессы сменили знак и начались демократизация, деполитизация, реструктуризация и иные, типично антисоветские затеи. Ну и что же в "сухом остатке"? Да почти ничего.

Коллективизацию отменили в ходе приватизация, идеи индустриализации опровергли в процессе глобализации, а на электрификацию "наезжают" с идеей реструктуризации. Отчего ж судьба всех социальных инноваций, обозначаемых сходственно уродливыми (1) грамматическими производными, оказалась столь неказистой? Может быть, в грамматике надо что-то подправить? Ведь информатизация и компьютеризация, революционизировавшие жизнь людей в последние десятилетия, тоже не избегли зловредного действия этой фатальной закономерности. Короче, информатизация и компьютеризация, а с ними и эпоха информации закончились. Брокеры спешно избавляются от акций компаний информационного сектора экономики, а компьютер, потеснённый в роли культового предмета потребления "мобильником", перешёл в разряд бытовых приборов.

В общем, как изрёк прозорливый пиита Державин Гавриил Романович:

Река времён в своём стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остаётся
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрётся
И общей не уйдёт судьбы.

Информация к размышлению

Думаете, информация не существовала до того момента, как Клод Шеннон придумал этот термин? Да нет, она была всегда. Как и процесс информационного обмена. Ведь ещё в верхнем палеолите, обсуждая у костра охоту на мамонта, или слушая в пещере политинформацию шамана, наши предки уже тогда обменивались разнообразной информацией. Палеолитический человек влачил довольно убогое существование в экономическом отношении, но он жил ничуть не менее сложной духовной жизнью, чем мы. Наскальная живопись, украшения и орудия исполнены, несомненно, выдающимися личностями по забытым технологиям каменного века. Сегодня эти технологии столь же недоступны профану, как программирование на Java охотнику на мамонта эпохи первобытного коммунизма. Да что там профану. Эксперты Британского музея попытались изготовить вручную чоппер, скребок из гальки, но не достигли успеха, поскольку так и не смогли разобраться в методиках обработки камня древними специалистами. Те люди были отнюдь не глупее нас, просто у них были свои технологии, своя культура, своя вера и, соответственно, свой стандарт информационного обмена. Накопление знания, обмен опытом и духовный рост личности в процессе приобщения к культуре - всё это требует сбора и передачи информации, которая высоко ценились задолго до нашего времени, которому мы довольно самонадеянно присвоили название "Эпоха информации". Иными словами, думать, будто эпоха информации началась с момента, когда факт её существования в середине ХХ века осознали математики, это как у Владимира Семёновича Высоцкого: "Вот висит профессор Боткин, он желтуху изобрёл".

Насчёт осознания роли информации в современном обществе дело, кстати, обстоит неважно. Автору не столь уж давно довелось присутствовать на весьма представительной научной конференции в Москве по информационным процессам и управлению знанием, на которой организаторы сразу расписались в том, что не знают различий между информацией и знанием. Обратившись к почтеннейшей публике, они настоятельно попросили прояснить в выступлениях и дискуссиях этот принципиально важный вопрос. Между тем, это профессионалы бизнеса. Притом, что специфики бизнеса на информации и бизнеса на знании, отличаются друг от друга значительно больше, чем различаются проблемы металлургов и металлистов.

Право, это не столь уж смешно. В своё время Михаил Васильевич Ломоносов, доведённый до отчаян
ия проблемой электричества, даже обращался через газету "СПб ведомости" к населению северной столицы с просьбой сообщить в Академию наук свои соображения. "Тому из обывателей, кто раскроет тайну электричества", академик сулил две с половиной тысячи ефимков, годовое жалование Президента Императорской Академии Наук. На призыв основоположника российской науки, увы, никто из обывателей

Санкт-Петербурга так и не откликнулся. Кстати, вопрос этот, и по сию пору не имеет удовлетворительного научного решения.

В чём же различия между знанием и информацией? А между информацией и данными? Данными и сигналами? Имеют ли точки пересечения знание и культура? А культура и история? Если ответить предельно кратко, - да имеют. Более того, всё это - просто разные агрегатные состояния одной сущности. Как пар, жидкость и лёд являются разными агрегатными состояниями воды.

Эти вопросы кратчайшим маршрутом выводят нас к ответу на вопрос статьи.

Попытаемся эти принципиальные различия описать как можно более наглядно.

А для низкой жизни были числа

В чём же различие между информацией и данными? Это ведь не одно и то же?

Отнюдь нет. Одни и те же числа могут быть как информацией, так и данными.

Пример из повести Станислава Лема "Футурологический конгресс" (1970).

"Докладчику отводилось четыре минуты - многовато, пожалуй, ведь было заявлено 198 докладов из 64 стран. Для экономии времени доклады следовало изучить заранее, а оратор лишь называл цифры - номера ключевых абзацев своего реферата. <…> Стенли Хезлтон из США сразу ошеломил зал, отчеканив: 4, 6, 11, откуда следует 22- 5, 9, ergo 22- 3, 7, 2, 11, из чего опять же получается 22! Кто-то, пристав, выкрикнул, что всё-таки 5 и, может быть, 6, 18, 4. Хейзлтон с лёту опроверг возражение, разъяснив, что так или этак - кругом 22. Заглянув в номерной указатель, я обнаружил, что 22 означает окончательную катастрофу".

В общем, как в анекдоте про сумасшедший дом, где рассказывание анекдотов сводится к называнию номеров, от которых психи радостно смеются или, напротив, укоряют рассказчика в пошлости. В зависимости от полученной информации.

Ещё пример, тоже с числами. Не столь давно Русская Православная Церковь, прославленная своей коммерческой хваткой, не поладила с налоговым ведомством России. Острые разногласия возникли на почве замысла мытарей придать каждому налогоплательщику свой PIN, персональный код. Руководство РПЦ углядело в этой задумке замену человеческого имени цифровой информацией. Возникла даже некая аллюзия с числом 666, которое, как всем известно, является именем собственным Антихриста. Но в конечном итоге руководители обоих ведомств всё-таки пришли ко взаимопониманию. Они поняли, что информация (PIN) и данные (имена людей) суть не одно и то же, а потому они отнюдь не взаимозаменяемы.

Смысл подобного понимания заключается вот в чём: информация позволяет ЛПР (лицу, принимающему решение) сделать выбор, данные - нет. Чтобы извлечь информацию из данных, последние приходится обрабатывать. Для чего требуется математическое обеспечение, алгоритм, т.е. некоторое знание. В этом примере PIN является ключом для поиска данных о налогоплательщике в базе данных. Поиск по именам мало что даёт в смысле анализа и обобщения. В то же время, в структуру PIN "зашита" информация, позволяющая выбирать для статистической обработки данные о категориях людей, например, по их возрасту и полу. Таким образом, PIN это такая информация, благодаря которой может быть сделан выборочный анализ индивидуальных данных, например, проанализирован средний доход всех мужчин в России старше 18 лет и т.п. Пользуясь лишь данными этот анализ сделать трудно.

А что такое знание - частный случай информации или нечто иное?

Совершенно иное. Сходство лишь в едином способе представления. Знание теоремы Пифагора можно представить словами "квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов", можно формулой C2 = A2 + B2, а если обозначить гипотенузу, катеты, символы операций равенства и возведения в квадрат некоторыми числами, то и некоторой последовательностью чисел. Короче, одни и те же числа в принципе могут кодировать совершенно разные сущности - данные, информацию или знание. Между тем, различия между данными и информацией, информацией и знанием принципиальны. Данные (2) могут порождаться даже неисправным калькулятором. Источником ценной инфо
рмации может послужить даже неизлечимый псих из сумасшедшего дома. И только знание не может быть случайным, оно создаётся в ходе направленной мыслительной деятельности, связанной с напряжённым трудом зачастую самых светлых умов.

Знание есть система. Только и только благодаря наличию знания важна и информация. В примере с PIN информация о налогооблагаемых ресурсах страны извлекается из индивидуальных данных налогоплательщиков благодаря методам, основанным на статистических закономерностях. Извлечение этой информации из данных и её систематизация возможны лишь потому, что имеется соответствующее знание (например, о функции плотности распределения общественного богатства). Принять решение по добытой из данных информации (наказать, наградить и т.п.) тоже даёт возможность лишь знание, без него информация полностью бесполезна.

В связи с относительностью ценности информации такой пример.

Сталин обладал вполне достоверной информацией о планирующемся в июне 1941 года нападении Германии на СССР. Информация поступала от независимых источников. За несколько дней до 22 июня о плане "Барбаросса" предупреждал и германский посол в Москве граф Вернер фон дер Шуленбург, впоследствии один из активных участников антигитлеровского заговора военный элиты рейха. Имелись данные наблюдений армейской разведки о сосредоточении на западной границе СССР ударной группировки рейха численностью свыше двухсот дивизий. В общем, информации как раз хватало. Вот только соответствующим знанием о характере протекающих политических процессов вождь тогда не располагал. Иными словами, модель политической ситуации, из которой исходил тогда руководитель СССР, была неадекватна тем реальным целям, которыми руководились правительства стран, уже вовлечённых в мировую войну. Отсюда - неверные решения. Западные округа в повышенную готовность не приводились, офицерскому составу летние отпуска не отменяли, а вплоть до июня 41-го в лагеря ГУЛАГа ехали перебежчики из Германии, осуждённые за распространение провокационной информации о готовящемся нарушении пакта о ненападении.

Много позднее, уже в нашу эпоху умники придумали "законы Мэрфи" и среди них есть такой "закон Майерса": если факты не подтверждают теорию, от них надо избавиться. Корифей всех наук с прибором клал на все эти буржуазные выдумки и избавлялся не только от фактов, но и от тех, кто служил источником информации об этих фактах. Ибо, как было мудро сказано им же, нет человека, нет проблемы.

Ещё пример.

К моменту психологического перелома в войне, когда Сталину стало ясно, что с поражением Германии геополитические разборки только начнутся, он, как до него фюрер германской нации, стал вполне восприимчив к идее "чудо-оружия".

Потому, когда в 1942 году Георгий Николаевич Флёров отправил на имя Верховного письмо о необходимости развернуть работы по урановой проблеме, отправитель не только не был обращён в лагерную пыль, а был воспринят абсолютно адекватно. И это, заметим, в условиях, когда ещё шла битва под Сталинградом, когда никто не мог поручиться за дальнейший ход и исход войны. И отвлечение немалых ресурсов пусть даже на чрезвычайно важные исследования было не только актом государственной мудрости, но и проявлением немалой личной смелости. Как потом оказалось, это решение, основанное по сути дела лишь на теоретическом знании (фактов-то ведь не было), оказалось судьбоносным для страны. Как и решение американского президента, к которому с аналогичным по смыслу заявлением и почти одновремённо с Флёровым обратился эмигрант из Германии физик-теоретик Альберт Эйнштейн. В данном эпизоде профессионализм обоих руководителей - и Сталина, и Рузвельта, не обладавших ни высшим образованием, ни специальной подготовкой, просто поражает.

Возможно, именно от этой эпохи - середины 40-х - и следует вести отсчёт истории интеллектуальных технологий "Knowledge-based Systems" (KBS), "систем основанных на знаниях". Вообще, это отдельная, не закончившаяся и по сию пору история, со своими драмами идей. Как таковая, KBS есть теоретическая дисциплина в рамках огромной проблемы так называемого "искусственного интеллекта" (ИИ). На ИИ с середины прошлого века, начиная с работ Норберта Винера, во всём мире руководители государств (и особенно их военных ведомств) возлагали надежды, не меньшие, чем коронованные особы в раннем Средневековье на алхимиков, обещавших наполнить каз

ну посредством эксплуатации философского камня. Идея философского камня владела умами несколько тысяч лет, вплоть до Нового времени. Поиски ИИ по темпам истории Новейшего времени тоже затянулись и уже полстолетия идут с переменным успехом. Однако журнал с названием "KBS(3) стал выходить в Европе лишь в 80-х годах. Примерно в это время и начали развиваться те направления в ИИ, благодаря которым в 1997 году свершилось историческое событие: суперкомпьютер DEEP BLUE-3љ с процессором RS/6000S, созданный IBM под совершенно другие задачи, между делом обыграл Гарри Кимовича Каспарова, действующего чемпиона мира по шахматам.

Тайна информации

В конце 40-х эпоха знания тогда ещё только зарождалась, окончательно же с эпохой информации развитой мир попрощался лишь с распадом Советского Союза. Лебединой песней распадавшейся уже советской административной системы стала кампания информатизации и компьютеризации. До Интернета "наш рулевой" не дожил. А кабы дожил, то после обычной своей опасливой первоначальной реакции, возможно, и разобрался бы, что Сеть, как социально-экономическая формация есть "полнейшая материальная подготовка" [ПСС, т. 34, с. 192] коммунизма в мировом масштабе. Но тогда, в конце 80-х агонизировавший уже агитпроп ещё что-то бубнил про ещё только якобы наступающую (Sic!) эпоху информации. Логично: генералы всегда готовятся к прошлой войне, а замполиты-политруки, соответственно, учат личный состав бдительности к неактуальным идеологическим опасностям. Освоить управление знанием КПСС не смогла и в итоге самораспустилась, заодно угробив и государство. Нельзя сказать, что на Западе с управлением знаниями дела обстоят много лучше. Просто там, сплошь и рядом, срабатывает "принцип Рэя Бредбери" (не знаю, может быть, он называется как-то иначе, но идею вычитал именно у него), который выражается аббревиатурой ЗАССР - "займись свой собственной работой". И, соответственно, не лезь в чужую. То есть запрещает этот принцип ровно то, чем КПСС и её боевой отряд занимались весь период существования советского строя.

В связи с понятием информации сейчас можно встретить крутые определения, например, "тайна информации".

Вопрос о тайне информации довольно характерный и симптоматичный. Когда "посыпался" рынок информационных технологий, а индекс NASDAQ, отражающий самочувствие этого рынка, опустился на тот уровень, с которого он начал свой стремительный взлёт, бизнесмены резко поумнели и стали задавать своим экспертам вопросы, на которых ранее, пока дела на рынке информационных технологий шли в гору, они не фиксировали особого внимания. Понятно, что теперь бизнес пытается разобраться в причинах неэффективности ещё совершенно недавно казавшейся столь привлекательной "новой экономики". И, конечно же, разберётся. Притом достаточно скоро.

Попытаемся и мы вставить свои пять копеек в эту волнующую весь деловой мир дискуссию. Наша гипотеза состоит в том, что крах потерпели те компании, которые ставили на информацию как таковую, а надежды на будущее у новой экономики связаны не столько с информацией, сколько со знанием, контентом. Отсюда, кстати, борьба за носителей знания. Процесс brain streaming и раньше протекал довольно активно, а сейчас в условиях глобализации превратился в настоящее бедствие для одних стран, тех из которых уезжают учёные и специалисты, и фактически в условие выживание для других, тех, что поставили на поток импорт мозгов, как, например, США. Носители информации, заметим, больше уже не нужны никому и нигде. Сменилась, как теперь принято говорить, парадигма эпохи. Но это аргументы, скорее, интуитивные. Если и вправду произошла смена эпох, то когда и почему?

Триумф и трагедия

ВременнЫе границы не столь давно ушедшей в историю эпохи информации легко установить по описаниям подвигов разведчиков. О том, насколько большое значении придавалось утечкам информации в период Второй мировой войны, можно судить по книге Владимира Осиповича Богомолова "В августе 44-го", неизвестной поколению, воспитанному на Марининой и Акунине. Этой высокохудожественно и высокопрофессионально передающей дух военного времени повести, фатально не везёт с экранизацией. Как, впрочем, и Пушкину с Булгаковым. В документальной почти по фабуле повести вопрос поимки охотящейся за информацией возле линии фронта группы шпионов в период подготовки стратегической операции держит на контроле лично Верховный. Такова была цена информации. Не последний стратег эпохи, Сталин действительно придавал информации почти мистическое значение.

И, надо отметить, не без основания. Ведь в те поры завладеть, например, конструкторской документацией на новую боевую машину практически означало получить готовую конструкцию. Авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев, скрупулёзно скопировав американскую "летающую крепость" тяжёлый бомбардировщик Б-29 Superfortress, создал Ту-4, немцы пытались копировать средний танк Т-34 и комплексы залпового огня БМ-13, японцы – американские линкоры. И это было в ту эпоху естественной практикой. Рубежом эпох информации и знания стал "Манхэттенский проект": примеряющая на себя роль сверхдержавы, Америка впервые принялась вывозить из военной и послевоенной Европы не только и не столько информацию, но, в первую очередь, носителей знания – людей высокого ума, для которых в стране ковбоев враз создали все необходимые условия для продуктивной работы.

Нельзя сказать, будто утечки информации сейчас уже не столь критически значимы. Но вот ведь что характерно: американцы, имеющие ныне неограниченные возможности приобретать в России любую информацию и вывозить из неё любых специалистов, так и не смогли освоить у себя жизненно важную для них советскую ракетную технологию. Ракетные двигатели для своих стратегических программ они предпочитают у России всё же покупать. Ясно, что отнюдь не по причине любви к стране берёзового ситца. Недавно в финале тендера за право создания жидкостного ракетного двигателя для новых ракет-носителей в США сошлись ракетные фирмы из России. В итоге конструкторское бюро из подмосковных Химок одержало верх над коллегами из Самары, практически захватив американский рынок ЖРД. Дело в том, что современные высокие технологии неразрывны с национальной культурной традицией и фактически нетранзитивны. Хрестоматийный пример. До сих пор многочисленные попытки внедрения в Китае технологий ИИ терпели неудачу вследствие принципиальных различий между западной и китайской культурами. Так, в частности, западные концепции вероятности и неопределённости не имеют аналогов в традиционной китайской культуре.

Периодом кульминации систем, основанных на информации, была, конечно, "холодная война". Максимально жестокие приговоры супругам Розенберг с подачи ФБР и полковнику Пеньковскому - с подачи их советских коллег были обычной карой в ту эпоху за посягательства на информацию. В нашу, куда более жестокую эпоху, такой приговор хакерам, даже с учётом идеологической нагрузки, немыслим.

Советский Союз, могучее тоталитарное государство, в информационной политике опирался на две взаимодополняющие системообразующие структуры: партию – для работы с идеями и на боевой отряд партии – для работы с носителями идей. Такая система, в общем и в целом, неплохо справлялась с вызовами времени, но только до тех пор, пока однажды производство информации в мире не превысило возможности любых иерархических структур вообще. В первую очередь, в части их способности поддерживать темп обновления знания – продукта информационного по происхождению, но с куда более высокой (по сравнению с информацией) добавленной стоимостью. Номенклатура до времени справлялась с потоками информации, но распоряжаться штучным продуктом - знанием ей не было дано отроду. Впрочем, порождением знания вообще никто не способен управлять и лучшее, на что в этом смысле способны административные структуры, - не мешать.

В СССР конца 80-х годов был зафиксирован конечный результат процесса, начавшегося в поздние 40-е. Доктрина столкнулась с наукой и одержала в этом столкновении верх. Носители знания редки и хрупки (известный принцип "хрупкости хорошего" академика В.И. Арнольда). Те, кто точно знает, с какой стороны на бутерброде масло (именно такой народ как раз и рекрутируется в идеологические иерархии), бесчисленны и взаимозаменяемы. Их можно выводить в расход сотнями, что и проделывал лучший друг физкультурников, потому что на их места придут тысячи. Уникальные таланты и гении СССР либо не пришли с войны, либо были перемолоты в административных жерновах набравшей неслыханную силу идеологической связки "партия-госбезопасность". Официальная доктрина СССР - марксизм-ленинизм - запрограммировала свою гибель в зените могущества, когда принялась унижать науку и носителей высокого знания. Сессия ВАСХНИЛ 1949 года, репрессировавшая не понравившееся идеологам научное направление, - генетику, - явилась моделью отношений доктрины и науки, веры и знания. Идеологически аморфная Америка никогда не покушалась на права учёных и науки, а потому не только выжила, но и стала могущественнейшим государством в post-Cold war мире. В этом смысле нельзя не согласиться с Тоффлером (4) , СССР оказался разрушен будущим. Окостеневшая номенклатура – спинной мозг СССР – не смогла в итоге выдержать динамической нагрузки нового типа, процессов знаниепорождения.

Сказать, что Советский Союз проиграл холодную войну Соединённым Штатам Америки, было бы не совсем верно. Просто в переломные моменты истории наша страна почему-то всегда оказывалась слабым звеном мироустройства. Если взять в качестве примеров Первую, Вторую и Третью ("холодную") мировые войны, легко заметить, что первым двум отвечала ситуация, когда России удавалось расколоть единый фронт противостоящих ей государств, а в последней войне ей противостоял монолитный Запад, а также переметнувшиеся на его сторону бывшие советские сателлиты, колонии и полуколонии. Благодаря традиционной бездарности внешней политики России, страна и в Евровойне-99 снова оказалась в опасной изоляции.

Сказать, что США остались единственной в мире сверхдержавой, тоже было бы неверно. Однополюсный мир теперь устроен не относительно той или иной державы, но вокруг науки. Именно потому, что мы теперь живём в эпоху систем, основанных на знаниях. Смысл этой идеи подробно описан в бестселлере Олвина Тоффлера "Powershift, Wealth and Violence at the Edge the 21st Centure". Для нас важна лишь та часть описанной им парадигмы, которая гласит: в прекрасном новом мире выживут те и только те общества, которые своевременно додумались обзавестись KBS. Специально отметим: речь совсем не о компьютерных "железках и шнурках", которые везде в мире заслуженно заняли своё почётное место за кулисами общественной жизни, рядом с TV, почтой, водопроводом, мусоропроводом и прочим сервисом. Отнюдь нет, KBS - это системы, построенные вокруг учёных и для учёных, но в высших интересах всего общества и обслуживающего его государства (в России таковые интересы почему-то принято связывать с поисками и находками исключительно на помойке национальных идей). Короче, KBS – это современные фабрики знаний. Типичными примерами KBS мирового значения являются научно-производственный комплекс Кремниевой долины и RAND C, мозговой центр Правительства США. Корпорация RAND, недавно отметившая свой 50-летний юбилей на службе нации, явилась как раз одной из тех основных сил, благодаря которым США одержали интеллектуальную победу над одряхлевшей советской системой. Впрочем, аналогичные (да и нехудшие в профессиональном смысле) структуры, были и в СССР, но в условиях построения в России общества потребительских идеалов, не нуждающегося в науке и знании, они почти исчезли в стране. Более того, они не имеют перспектив восстановления при жизни физически слабого и интеллектуально вялого поколения тинейджеров и менеджеров.

Да, но почему везде столько шума из-за информации? И откуда поговорки типа "Кто владеет информацией, владеет ситуацией"?

Ответ лежит практически на поверхности. Шум по поводу информации есть на самом деле "информационный шум", простите за каламбур. Его источник - те, кто заинтересован, грубо говоря, дурить платёжеспособные массы. На самом деле, если бы информация была столь ценна, разве валялась была бы она в таком количестве и, в основном, как правило free на WWW-сайтах в Интернете? Кстати, уже отмеченное в США снижение посещений Интернета, вызвало обоснованное беспокойство провайдеров. Тенденция, однако.

Несомненной и обнадёживающей тенденцией является и возобновившийся в России "лом" в ВУЗы. Притом, уже не только на модные в последние сезоны факультеты, дающие своим выпускникам дипломы юристов-экономистов. Резко возрос конкурс желающих учиться наукам, связанным с приобретением и положительных знаний тоже. Позитивными знаниями являются те, которые продуцируются современной неопозитивистской по самоопределению наукой, это математика, физика, биология, науки о Земле, социальные науки и т.д.

Читаемые в некоторых ВУЗах теология или менеджмент, являются дисциплинами отнюдь не научными, а полуэмпирическими, к тому же очень консервативными. Они являются, скорее, некими рудиментами, чем развивающимися системами знаний. Современная же наука, является, по определению эпистемологии (науки о знании) "постнеоклассической", она создана едва ли не целиком за последние десятилетия.

Откуда же берётся и как передаётся знание?

Knowledge is itself power

Галилео Галилей в 1633 году был осужден Римско-католической церковью за распространение ереси (обоснование гелиоцентрической системы Коперника), и Церковь до сих считает его частично виновным в непредставлении суду Святейшей Инквизиции бесспорных фактических доказательств движения Земли. Информация эта, в виде механических и оптических наблюдений, появилась лишь 150 лет спустя. Но такова была мощь теории, что для своих выводов об устройстве мира Галилей отнюдь не нуждался в информации. В выводах он шёл от теории предшественника, Николая Коперника и пытался объяснить судьям эту свою логику. Неглупые люди, дипломированные учёные-теологи, прекрасно знающие цену дискуссиям и вообще словам, они и от него требовали не изложения теории, а фактов её подтверждающих, при этом были, отдать им должное, по-своему правы.

Обозначившееся в ходе суда над основоположником математической физики противоречие позиций весьма показательно: суд требовал информации, ответчик же предлагал знание. Принципиальность противоречия подчеркивал еще апостол Павел в своем знаменитом "Первом послании коринфянам" [1Кор. 1:22]: "Иудеи знамения (информации. - В.Б.) требуют, Еллины знания ищут". С информацией ясно, её "юзают". Получив знамение (информацию), как, например, в виде огненного граффити "Мене, текел, фарес", появившегося на пиру у царя Валтасара [Дан. 5:6], получатель руководствуется им в принятии решения. Тот библейский персонаж тоже немедленно принял меры по защите от последствий дурного прогноза (безуспешные, впрочем, т.к. к утру помер). А вот что делают со знанием? Не надо торопиться с ответом, всё не столь очевидно, как оно может показаться на первый взгляд. Пример. Многиељ в России склонны считать Америку "страной тупых людей", но между тем, именно в ней концентрируется почти вся мировая научная элита. Куда ж там знание-то из мозгов населения девается? А вот то-то и оно, что знание не только и не столько в мозгах, в конечном итоге оно всегда обретает форму технологий - машин, механизмов, алгоритмов и программ. Афористически точно и лапидарно сформулировал этот тезис выдающийся учёный академик Альберт Макарьевич Молчанов: "Сегодняшняя физика - это вчерашняя математика и завтрашняя технология". Так что, народ может быть сколь угодно тупым, но вот те высокие технологии, которые ему доступны, - совсем другое дело. К тому же носителей знания отнюдь не требуется столь же много, по крайней мере, не сколько требуется в информационных технологиях клерков для кропотливого перетаскивания файлов информации с винчестеров на бумагу и обратно.

Таким образом, тайна информации в ее вторичности. Знание же первично и физично. Физические законы не придумывают и не изобретают, они открываются в ходе направленного поиска, их форма предписана самой Природой и не может быть сконструирована произвольно. Кстати, именно универсальная, независимая от национальных традиций, форма позволяет транслировать теоретическое знание через любые границы, как выразился Поэт, "поверх барьеров". Иное - технологии. Созданные в одной стране, они совершенно не обязательно приживаются в другой. Примеров - уйма. Знаменитые японские "кружкИ качества", которые столь тщетно пытались освоить у себя американцы. Или гениальная идея Генриха Сауловича Альтшулера - ТРИЗ (теория решения изобретательских задач), которая родилась в СССР, известна во всём мире (в Америке даже журнал выходит по ТРИЗ), но по не до конца понятным причинам не приживается в странах западной культуры, хотя, в то же самое время, прекрасно осваивается в Японии, Корее и на Тайване. Вывод: знанием может овладеть только подготовленный всем собственным развитием человек (коллектив, общество). И в этом смысле легенда о том, что советскую атомную бомбу создали благодаря тому, что советская разведка сумела скоммуниздить всю необходимую информацию из "Манхеттенского проекта" в США, это типичное заблуждение. Один из руководителей советского атомного проекта Юлий Борисович Харитон, которому не давали покою глупые вопросы журналистов типа "правда ли, что советская бомба это копия американской?", даже сочинил на эту тему статью под названием "Могут ли шпионы заменить академию наук?".

Нет, не могут. Шпион может овладеть лишь информацией, а для того проекта требовалось знание. Это различие имеет следствием, в частности, еще и такую важную особенность, как личная безопасность: носителей знания оберегают и самые отсталые тоталитарные режимы, в то время как шпионов зачастую ликвидируют даже в цивилизованных государствах. И всё только потому, что сила на самом деле не в информации, а в знании.

Последствия

Собственно, они уже наступили. В натуре (социальной) уже всё заметнее дифференциация доходов специалистов, занятых, казалось бы, в одном и том же, секторе информационных технологий. Заметнее всего подросли контракты народа, занятого в проблеме "искусственный интеллект".

Можно ожидать, что посыплются многие кажущиеся нерушимыми структуры, вроде бывшего государства рабочих и крестьян. Дело в том, что добрый старый принцип "каждому по труду" (теперь читай - "по знанию") придумал вовсе не Карл Генрихович Маркс, как думают многие, а сама мать-Природа. Социальная. Пока неграмотный и преступный Лаврентий Берия обеспечивал ситуацию, когда зарплата профессора в СССР была в шесть-восемь раз выше, чем у квалифицированного рабочего, никто в мире не имел сомнений насчёт способности страны, пусть даже и потерявшей в двух жесточайших войнах цвет нации, ответить на любой технологический вызов, от кого бы он не исходил. Вопросы о том, кому принадлежат острова, возникли уже много позднее, одновременно с анекдотами об инженерских зарплатах.

"Знание - сила" - так в своё времяљ выразился лорд-канцлер Фрэнсис Бэкон и был он в этом паки и паки прав. Но в современных условиях это ещё и власть. В том числе, и власть над миром, что всем нам наглядно демонстрируют США. Где-нибудь через десяток лет это, возможно, поймёт следующее поколение руководителей России. Но пока страна не готова участвовать в борьбе за лучшие мировые мозги. Впрочем, к чему и когда Россия была готова?

Однако нельзя утверждать, что трансформация знания во власть пройдет беспроблемно, все-таки этот процесс протекает в умах людей, в которые История встроила немало тормозов. По опросам социологов, такое явление как вытеснение науки на периферию общественного сознания одинаково характерно и для России, и для Америки. Кто не верит, пусть лучше вспомнит соответствующие персонажи в фильмах, это всегда не стопроцентные американцы: ученые-злодеи обычно немцы, ученые, более-менее терпимые, - как правило, англичане, всегда эксцентричные.

Самое же главное, эпоха знания, о наступлении которой нам почему-то не объявили (может быть, просто забыли?), есть исторический шанс для России с её неисчерпаемым ресурсом любознательных людей живого ума. Не в мифическом "среднем классе", в который записывают лишь по объёму потребительской корзины, а только в них, толковых и знающих, надежда России.

 


----------------------------------------------------

      1. Легко убедиться, что ни в одном из европейских языков, кроме великорусского ВМПС (великого, могучего, правдивого и свободного) нет этого паноптикума слов-уродов. Скажем, в английском есть «демократия», но нет «демократизации», есть «компьютер», но нет «компьютеризации» и т.д. Эти лингвистические мутации, конечно же, заслуживают отдельного исследования, особенно в части мистической связи с фатальной неудачливостью всех обозначаемых этими словами-выродками гигантских социальных проектов-ублюдков. - Прим. автора.

      2. Существует такой термин Data Mining, обозначающий деятельность, которую по-другому можно было бы назвать добычей данных - по аналогии с добычей руды. Есть даже программные продукты, решающие задачи Data Mining, но они не слишком успешны на рынке интеллектуального софтвера. Не исключено, что та самая неуспешность в какой-то степени связана с путаницей в понятиях: в названии пишут Data, т.е. «данные», при этом на самом деле подразумевают информацию, в то же самое время, претендуют на выявление некоторых аналитически выражаемых закономерностей, т.е. всё-таки - знания. - Прим. автора.

      3. Полное название этого журнала - International Journal of Uncertainty, Fuzziness and Knowledge-Based Systems - Прим. автора.

      4. Toffler, Alvin. Powershift, Wealth and Violence at the Edge the 21st Centure». - New York: Basic Books, 1990. - XXII, 586p. 
vedi@nm.ru

Комментарии
  • тузов - 08.03.2016 в 16:44:
    Всего комментариев: 1
    хорошая по содержанию и прикольная по форме работа
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0

Добавить изображение