АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ МИФОЛОГЕМЫ ВАЛЕРИЯ ЛЕБЕДЕВА

  Автор сего не без некоторых колебаний приступает к полемике с редактором издания, где сам регулярно печатается. Надеюсь, однако, на толерантность оппонента.

      Речь идет о статье "Аль-Васка больше не будет слушать и есть", опубликованной в предыдущем номере (237) альманаха. Статья посвящена недавнему нью-йоркскому побоищу и содержит антропологическое открытие: есть, оказывается, homo, а есть quasi homo. Первые украшают мир предивными делами, превращают его в Хрустальный дворец из Четвертого сна Веры Павловны, дарят друг другу улыбку, доллар и любовь – вторые места себе не находят от желания все это поломать и разрушить. Первые рождаются, чтбы жить как можно дольше и во что бы то ни стало, вторым вообще наплевать на собственные, а тем более чужие жизни. Одни выстраивают в центре своих цивилизаций великолепные храмовые билдинги, другие их взрывают. У первых одно в голове: как бы сделать свое существование еще комфортабельнее, сытее, защищеннее, у вторых в голове тоже одно, но прямо противоположное: возвратиться во времена авраамовы и стад его и жить в библейской простоте, питаясь кореньями и сушеными кузнечиками.

      Со всеми этими оппозициями автор полностью согласен, как и с шокирующим, но логически неоспоримым выводом: "мы" должны "их" уничтожить, если не хотим быть уничтожены сами. Вообще говоря, в Лебеде давно не появлялось статей подобной интеллектуальной смелости и онтологического накала. Поразительно поумнела и лебедевская "гестбука", а под иными постами Мансура Гиматова, Владимира Баранова, Игоря Иванова, "Алекса" автор сего почел бы за честь подписаться.

      Все это связано, конечно, с фантасмагористичностью происшедшего: никогда еще "они" не ударяли так больно, с такой выверенной точностью в самую печень благополучному, просвещенному западному миру. Лебедевское "множество" (плоть от плоти этого мира) начало вопиять и обнаружилось, что у многих это получается весьма талантливо.

      Возопил даже ироничный и благодушный Валерий Лебедев. Атас, друзья мои! Атас, мои неверные, слабые, изнеженные, злые, завистливые други! Как бы мы ни собачились в своем кругу и как грешны ни бы ли бы – "мы" это мы, а "они" это они, и нужно немедленно строиться в порядки и колонны, направляться к ближайшему призывному пункту, а как минимум всем на время заткнуться и обратить взоры к президенту Бушу: "Буш, спаси нас, избей супостата! Сколько раз увидишь его, столько раз и избей. "

      Нимало не сомневаюсь, что в Америке появится в ближайшее время много талантливых певцов, художников, музыкантов и поэтов, и даже Таня Марчант исторгнет, наконец, что-нибудь из себя личное. Человека не грех иногда ударить об землю так, чтобы встряхнулся и пришел в ужас весь его жизненный состав. Его нужно регулярно лишать пищи, выгонять босым на снег, побивать палками или его же же мобилою и ущемлять ему селезенку – тогда сытое и сонное становится голосистым и энергичным, взгляд его делается, как у испуганной орлицы, оно начинает слышать и горных ангелов полет, и гад морских подводных ход, и дольней лозы прозябанье. Великий Достоевский выразил это в единственном слове: "страдать надо!". Только страдание активизирует этическую и эстетическую энергетику человеческой личности. Она становится тогда т а л а н т л и в о ю во всем семантическом объеме этого понятия. Вот, по крайней мере один проблематичный плюс в апокалиптическом минусе случившегося.

      Но вернемся к антропологическим оппозициям Валерия Лебедева. У него само собою подразумевается, что родина людей – это Запад, а "антилюдей" – Восток. Впрочем, так абсолютное западное большинство считает, а не только наш расходившийся евроавтор.

      Решительно не согласен. У вашего покорного слуги, если можно так выразиться, обратно пропорциональный ориентальный опыт. Если для большинства здесь присутствующих "заграница" – это, разумеется же, Европа и далеее, то автор сего без малого восемь лет прожил и проработал во Вьетнаме и Афганистане (!). Положа руку на сердце, более гармоничного, уравновешенного, внутренне восполненного существования не удерживает моя биографическая память.

      Афганистан... Он был тогда не местом брутальной войны всех со всеми, а мирным заоблачным королевством, затерянным в отрогах Гиндукуш и единолично управляемым Мохамед-Захир-Шахом, которого советские специалисты звали между собою не иначе, как Михаилом Захаровичем, и было за что: сей грозный монарх с головою, лысой, как поднос и носом римского патриция времен упадка, являлся одновременно завзятым виноградарем, беспрерывно экспериментируя на своей королевской ферме "Хадда" со всевозможными виноградными лозами и с громадным удовольствием приглашая нас, советских специалистов, для демонстрации своих селекционных успехов. И вот, налазавшись до изнеможения за неутомимым монархом по каменистым террасам его виноградника и наставив себе синяков, царапин и шишек, мы были доставляемы под роскошный шатер из японского нейлона, где на низких столах, покрытых белоснежными скатертями, грудились хрустальные вазы с роскошными гроздьями, а между ними - в этой стране абсолютно сухого закона - батареи высокогорлых бутылок с вином, тоже королевского производства. Подмигнув в сторону своих чалмоносных улемов, король лукавым жестом приглашал нас к дегустации его мичуринских экспериметов. О, эти возлежания под косыми лучами заходящего солнца, плеск арыков, сверкающие пятитысячники на фоне бездонного неба, этот стрекот цикад, и эти магнитофоны размером в чемодан, исторгающие мелодии великого Наш-Наза, самого меланхоличного певца на свете! Или пятничные поездки на совсем уж заоблачное водохранилище "Наглу", откуда каждый из нас возвращался, груженый, как минимум, десятью килограммами рыбы! Или еще более фантастическая долина Бамиан с его Буддами, или кочевники, пересекающие Кабул с тысячами своих баранов и верблюдов и с голубым "Мерседесом" возлюбленного шейха во главе, или ежегодные конные ристалища "Буз-Каши", или, наоборот, состязания суфических философов на афганских базарах.., но главное, главное - непередаваемая мерность жизни и ощущение, что ты находишься в самой сердцевине бытия. Короче говоря, есть одна страна на свете, в которой стоит жить и умереть, и эта страна – Афганистан моей младости.

      О Вьетнаме не хочу и рассказывать.

      Но вот закономерность: прожив бок о бок два, а потом и три года, европейские специалисты и их улыбчивые хозяева начинали тихо ненавидеть друг друга. В той мере, в какой европеец был стоиком, фаталистом и созерцателем, он находил общий язык с местным этносом. А потные цивилизаторы, истово стремившиеся привить этому этносу картезитанское знание, техническую культуру, производственную дисциплину, всю эту инженерно-урбанистическую машинерию – нет. "Изнутри" моего афганского или вьетнамского проживания она действительно выглядела ненужной, избыточной, нелепой и, в той мере, в какой ее навязывали, - бесчеловечной.

      А ее навязывали и навязывают! Неугомонная, преобразующая, конквистадорская воля homo westernae заставляет его лезть со своими отвертками в самую душу восточного человека, в его хромосомно-рибонуклеиновую решетку и пытаться переделать то, что изначально, генетически непеределываемо. В ответ – тихое, а потом и яростное сопротивление, а затем концентрация этого неприятия в пассионарных личностях, одной из которых стал на сегодня Бен-Ладен. Позволю себе привести цитату из собственной статьи, только что опубликованной в санкт-петербургском журнале "Нева":

      "Тридцать лет подряд Ирану прививали американскую цивилизацию. Высшие военные чины проходили аттестацию в Вест-Пойнте, в кинотеатрах шли исключительно голливудские фильмы, а девушки сняли паранджи и укоротили юбки. Сам Моххамед Реза Пехлеви Шах получал ежемесячные инструкции из Капитолия. Как вдруг многомиллионная людская масса бросилась на улицу, сокрушила американские посольства и консульства, избила миссионеров и советников и с облегчением вернулась в свое допотопное персидское существование - в то самое мессианское, жестокое, тоталитарное средневековье, которое так смущает ментальность европейских прогрессистов. Потому что иранцам, но также всему многомиллиардному мусульманскому миру; а также Индии, Китаю, Африке - всему этому планетарному множеству американские идеалы представляются идиотскими выдумками одноклеточных толстосумов."

      Или вот еще, из цивилизаторской практики наших собственных отечественных прогрессистов: сто лет назад произошел любопытный диалог между чеченским старейшиной и графом Анреп-Эльмптом, просвещенным генералом. Генерал призвал на помощь все свое красноречие и изложил безупречные перспективы европейского будущего Чечни. После довольно продолжительной беседы горец встал с бурки и спокойно сказал: "Ну, генерал, ты сумасшедший; с тобою бесполезно разговаривать". (Г. Ф и л и п с о н , Воспоминания, М., 1885, с. 246.)

      Так что автор сего не стал бы, в отличие от законченного европоцентриста Валерия Лебедева, призывать атомные громы на головы талибов - потому что они "антилюди", суккубы, и убивать их повелевает гуманистическая логика. Убивать – да, но гуманистические ссылки здесь не при чем. "Их" нужно уничтожить потому, что они, кажется, вознамерились уничтожить "нас" – так будет правильнее, по-моему?

      И последнее. Обрати внимание, читатель, с каким изощренным ритуально-эстетическим мастерством был нанесен удар. Именно по символам техногенной цивилизации, ее надменным алтарям и святыням, по вавилонскому западному Тельцу – и при этом ее же средствами, ее велколепными "Боингами", лучше которых летают только ангелы или ездит машина Анатолия Клесова, что одно и то же. Воистину, Запад впервые получил в самое донышко души своея, в собственную рибонуклеиновую цепь, а талибы – откуда мы своим европейским умом и толком знаем, кто они? Они как песок морской: накапливаются и развеваются, возникают и исчезают, просачиваются и меняют названия, имена, внешность, места проживания. Это не Ирак и не Иран с четкими маркированными границами и наличными объектами для бомбометания. У талибов таких объектов попросту нет, и нет той государственной инфрастуктуры, разгромить которую призывает Валерий Лебедев. Американские мстители смогут превратить Афганистан в застекленный каток, но даже их военой мощи не хватит на то, чтобы превратить в такой же каток две третьих земной суши, именуемой расплывчато и географически неразличимо: Восток. Так что нас ждут события чрезвычайные, никем заранее не постижимые - и

      Блажен, кто мир сей посетил
В его минуты роковые.

      С наступлением (наконец-то!) интересной жизни вас, дорогие товарищи!