ЧЕЛОВЕК ДЕРЖИТ ОБОРОНУ

   Почему я хожу все последнее время, словно больной? Так ноет та часть сердца, которая безусловно принадлежит Америке, благословенной стране, с открытой душой принимающей у себя миллионы неприкаянных, неустроенных людей, в том числе и меня, грешного. Но и та часть сердца, что неведомыми мне самому нитями (наверное, просто, как человека) связана с противоположным, противостоящим миром, который я, армянин, с младых ногтей приучен воспринимать исключительно как враждебный - мне, моей культуре, моему народу, моей цивилизации - и эта часть моего сердца неспокойна. Ибо там тоже - люди. Другие, во многом непонятные, недружественные, исповедующие совсем иные ценности, но - люди.
Самое страшное, что сейчас, после трагических событий 11 сентября происходит - это попытка пересмотра вопроса единства (сущностной одинаковости) человеческого рода. Под псевдонаучным соусом теперь уже беспардонно проталкивается дикая по своей сути мысль, что наряду с цивилизованными нациями в нашем мире существуют и нелюди (не преступники, не террористы, а целые народы, расы), которых, следуя этой логике до конца, необходимо принудительно держать в определенных жестких рамках, а в крайних случаях, когда они заходят за эти рамки, просто уничтожать. Ну, наподобие чрезмерно размножившийся волчьей популяции. Аристотель, великий мыслитель древности, определял раба, как "говорящее животное". Он вовсе не был мизантропом и не служил "доктором Геббельсом" у покорителя мира Александра Македонского, своего знаменитого ученика. Александр как раз проявлял редкостную для его времени терпимость к покоренным народам, их обычаям, верованиям и. т. д., и вряд ли здесь обошлось без влияния великого философа. Но что касается человеческих существ, попавших в рабство, то - "животное". И, конечно, - соответствующее отношение.
Такова была парадигма древнего мира. В еще более раннюю пору человек вполне мог употребить своего собрата в пищу. Это тоже было нормально для своего времени. Тысячелетиями нашей цивилизации надо было пройти через великие войны, народные восстания, переселения народов, колонизации, революции и длительные гражданские войны, чтобы выработать, вымучить, наконец, непреложный постулат: жизнь человека бесценна и неконвертируема, а его свобода может быть ограничена только теми рамками, за которыми начинается свобода другого человека.
Жизнь, однако, сложна и противоречива. Одно дело принятые в университетские годы разумом и сердцем идеи равенства и свободы, другое дело - темные природные инстинкты, нередко, ох, как нередко диктующие нам совершенно иную, иррациональную линию поведения. Пусть кто-нибудь похвалится, что никогда в сердцах не сожалел о том, что женщина, его жена, "вышла из кухни", и что нерадивых своих подчиненных нельзя как следует отстегать, что дети нынче стали слишком самостоятельными, что молодежь распутна, что... продолжать можно до бесконечности. И пусть кто-нибудь похвалится, что никогда в сердцах не желал разрубить свой маленький "гордиев узел" все тем же лихим ударом острого меча.
Позволю себе процитировать Ф. Ницше, одного из самых глубоких и беспощадных философов. Он говорит: "Культура - это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом". И ведь он имеет в виду не обитателей глухих джунглей, а нас, цивилизованных людей, считающих себя носителями великой культуры.
Обратим же внимание, как часто этот кипящий хаос прорывает кожуру, как часто мы невольно видим самих самих себя в отвратительных деяниях преступников и содрогаемся. Мы, наверное, никогда не отдаем себе в этом ясный отчет, но мне кажется, что в таких случаях нас более всего ужасает сама наша природа - мы понимаем, что каждый из нас не может убежать слишком далеко от того преступника, действия которого заставляют холодеть наши сердца. И ведь происходят эти ужасные вещи ежечасно здесь, на благополучном, сытом Западе. Какие же страсти, какой хаос должен кипеть там, на голодном и необустроенном Востоке!
Глубокое мое убеждение состоит в том, что в центре проблемы, вот этой конкретной проблемы терроризма, стоит человек - его чувства, его переживания, его природные потребности. Неудовлетворенные потребности, в частности. В конце концов, все-таки человек определяет организацию, а не организация человека, хотя и обратное воздействие бесспорно.
Все это достаточно банально, но вот приходится напоминать, что терроризм возник не вчера, что никто не возьмется определить его прародину, что жертвами терроризма (государственного!) еще совсем недавно были целые народы (Камбоджа, Бенгалия, Курдистан), что и сегодня эта зараза очень широко распространена по всему миру.
"Мы заявляем, что тот, кто носит униформу - свинья, то есть он уже не является человеческим существом: таково наше решение проблемы. С этими людьми вообще нельзя говорить, и выстрелы здесь само собой разумеются." Это слова Ульрики Майнхоф, одного из руководителей и основного теоретика немецкой террористической организации Фракция Красной Армии. Она получила блестящее образование в области философии и социологии, а в 1974 за соучастие в убийстве была приговорена к 8 годам тюрьмы; в 1976 она покончила с собой. Совсем свежий пример - чудовищный взрыв в центре Оклахома-Сити и милый американский парень, с улыбкой рассказывающий, как здорово он это сделал.
Не стоит, видимо, приводить длинный перечень подобных печальных историй и вполне благополучных (до определенного момента) биографий - он широко известен.

      Легче всего, конечно, объявить таких людей фанатиками, изгоями, умалишенными и прочими, может быть, вполне уместными терминами. Но это будет больше похоже на страусиную политику.
Подобно тому, как глядя на кровожадного преступника, мы порой невольно задумываемся о своей собственной темной природе, глядя на террориста, мы должны задумываться о своих политических амбициях (уверяю вас, они есть у всех), о, как нам кажется, обидно упущенных возможностях, о клокочущей внутри ярости на несправедливость окружающего мира. Может мы тогда поймем, что эти чудовища являются всего лишь проводниками наших собственных сокрытых чувств и желаний? Что они выполняют некоторую специфическую социальную роль по канализации и относительно безболезненной утилизации нашей внутренней ярости? И что борьба с ними - это, суть, борьба с самими собой, с нашими темными природными инстинктами, с нереальными, непотребными мечтами, с первобытной страстью властвовать и управлять - во что бы то ни стало.
Потому в своей глубокой основе война сегодня идет не между цивилизациями - это вторично. Сегодня человек держит оборону против самого-себя-дикаря. Это надо понимать.

      * * *

Ярость, агрессия внутри человека зреет независимо от условий существования - такова уж его природа. Каких бы высот ни добился человек, ему всегда будет казаться, что он чего-то недополучил, что недостойный сослуживец обманом опередил его, что жена у соседа красивее, что дети у него умнее и т.д. и т.п..
Несомненно, чем хуже условия жизни, тем труднее удерживать ярость внутри себя, не выплеснуть ее на улицу, соединив клокучущую внутри ненависть с такими же чувствами тысяч и тысяч, и пойти крушить все на своем пути. Собственно, удержание внутренней ярости людей в каких-то приемлемых рамках было самой первой цивилизаторской проблемой. Она решалась и решается по сей день самыми разными методами. Совершенно ясно, что окончательно она не будет решена никогда.
Как ни цинично это звучит, но задача государства, которое не в состоянии каким-либо позитивным образом нейтрализовать кипящие страсти, объективно состоит в том, чтобы- канализировать эту ярость, направить ее куда-то, чаще всего вовне, на иные народы, иные культуры. Особенно это было актуально в прошлые эпохи, когда вследствие недостаточного технологического развития и связанных с этим голода и иных лишений внутренняя ярость перехлестывала через край. Хорошо это было, или плохо? Наверное, просто необходимо, ибо неизвестно, было бы возможным создание хоть каких-то структур, если бы ярость не сублимировалась некоторым образом. Нет ничего удивительного, что и сегодня страны, испытывающие те же трудности, точно так же стараются "выпустить пар" во внешнюю среду. Не будем сейчас касаться вопроса о том, что их правителям стоило бы больше думать о технологическом и особенно структурном (организационном) совершенствовании своих политических образований - это тема совсем иного разговора. Есть данность, и есть необходимость ее анализа. Не для выработки рекомендаций Государственному департаменту США - он и без нас разберется. Проблема для нас, как мне кажется, заключается в том, чтобы не дать тому самому зверю внутри себя взять верх над цивилизованным человеком, не дать хаосу в самих себе прорвать "яблочную кожуру".
Это непросто. Непросто, потому что мы на самом деле не ушли, не могли уйти слишком далеко от тех, кого сегодня обвиняем во всех смертных грехах. И неизвестно, как каждый из нас поступил, если бы ему два дня нечем было кормить своих детей. Посмотрите хотя бы, сколь многие из нас и сколь многое в нас уже готово ответить чуждому нам миру (не только террористам) его же неправедной монетой.

      * * *

      Чем выше организован человек, тем более он склонен направлять накопившуюся ярость на себя, а не на других, в себе самом искать источник своих и вообще всех бед. То же касается и целых народов, или государств. С этой точки зрения сдержанное неспешное поведение Америки следует рассматривать не как слабость, или слюнтяйство, а именно как зрелость этой цивилизации. Последующие события подтвердили это. Изрядно струхнувшие вначале лидеры мусульманских стран, в соответствии со своим менталитетом расценили сдержанное поведение Америки, как нерешительность, и наглели на глазах. Похоже однако, что и они в конце концов смекнули что к чему.
По моему непрофессиональному мнению, американцы достаточно жестко разъяснили своим исламским "друзьям", что нынче совершенно недостаточно просто отмежеваться от своих террористов, с которыми они якобы не имеют никаких отношений. Судить сурово самим, или выдать подонков Америке - в противном случае Соединенные Штаты считает данное правительство ответственным за все действия, совершенные террористами. Со всеми вытекающими последствиями. Возможно, не все их хорошо поняли. Возможно, есть среди них такие, которые полагают, что требованием Америки можно пренебречь. Я думаю, Соединенные Штаты очень скоро и очень жестко дадут им понять, как жестоко они ошибаются. И это уже не будет за рамками заповедей Христа.

      * * *

      Очень много говорят о золотом миллиарде, о несправедливом устройстве этого мира и о необходимости помощи беднейшим странам. Кто же спорит! Кто кормит несчастных африканцев, тратящих весь свой талант и пыл души на нескончаемые войны друг с другом? Кто периодически списывает многомиллиардные долги беднейшим странам, взятые якобы на модернизацию "развиваюшихся" экономик, а на самом деле банально проеденные (в лучшем случае), или же (гораздо чаще) просто разворованные?
Простейшая истина, однако, состоит в том, что как внутри страны, так и на международной арене всеобщего процветания и, соответственно, гармонизации отношений удается достичь не путем бесконечных подачек жалобно протянутым рукам, которые при этом почему-то становятся все беспомощнее и наглее, а созданием таких условий (пусть даже в определенной степени жесткими мерами), при которых эти самые протянутые руки переключаются на полезный труд, возвращая их владельцам прежде всего самоуважение и достоинство.
Исходя из этого постулата, в международных отношениях, на мой взгляд, наоборот, следует существенно ужесточить условия, на которых предоставляется эта самая помощь. Так же, впрочем, как и во внутренней политике. Надо наконец, покончить с беспринципной демагогией "деятелей", скрупулезно подсчитывающих, например, сколько компьютеров приходится в среднем на семью афроамериканцев или мексиканцев, но никогда не интересующихся насколько эффективно эти самые компьютеры используются. Такие "друзья бедных" на самом деле являются их злейшими врагами, обрекая несчастных на вечное попрошайничество и подавленеие истинного чувства собственного достоинства. Отсюда до терроризма - один шаг. Нет, не случайно талибы подобострастно приглашали к себе именно одного из таких "государственных мужей", когда дело для них запахло жареным.

      * * *

      Хотелось бы поговорить вот еще о чем. Мне так кажется, что трагедия 11 сентября в конечном итоге неизбежно должна привести к пересмотру фундаментальных принципов суверенитета и права. Гегель говорил, что "суверенитет предшествует праву". Сегодня становится совершенно ясным, что этот принцип безнадежно устарел. Ибо право, следующее за суверенитетом, таковым, по-существу, уже не является. Это, конечно, понято давным-давно, но изменение принципа поныне было невозможно даже через кровопролитные войны. Допущение иностранных наблюдателей к выборам является первой робкой попыткой преодоления порочного принципа; ясно, однако, что их воздействие на справедливый ход выборов весьма призрачно. Сейчас, я думаю, уже недалеко то время, когда все выборы во всех странах будут проходить под жестким международным контролем, а богопомазанные абсолютные монархии будут попросту упразднены. Ибо только в этом случае деятельность правительств может эффективно контролироваться обществом. Мировым обществом, я имею в виду, ибо, к сожалению, в очень многих странах общества действительно еще не созрели для сознательного выбора лучших из своих сограждан. (Это вовсе не говорит о природной тупости народов; общества очень быстро дозреют, едва будут упразднены институты оболванивания людей и подавления инакомыслия.)
Идеальным был бы, конечно, вариант, когда все претенденты на высшие государственные посты в любой стране проходят строгую предварительную международную экспертизу, включающую в себя проверку как физических, так и интеллектуальных и моральных кондиций. Самое интересное, что не существует рациональных аргументов против такого подхода: каждый политик, который с пеной у рта будет кричать об угрожающей суверенитету народа опасности, сразу же разоблачит себя, как претендента на собственный суверенитет над народом.

      Даже тот варвар, что и сегодня может употребить в пищу своего собрата - он наш современник. Мы должны нести за него ответственность, иначе он нам принесет свои обычаи. Ибо в противостоянии всегда побеждает варвар, но в сосуществовании - никогда.
Ошибка всех без исключения империй состояла в том, что они проявляли готовность к сотрудничеству с менее цивилизованными народами не в период своего могущества, а когда орды поработителей уже стояли у их ворот.
Однако нельзя сказать, что опыт веков прошел впустую. Хвала Господу, Америка нынче проявляет редкостное благоразумие, действительно достойное зрелой и уверенной в себе цивилизации. Никогда дотоле могущественная держава не проявляла подобной терпимости к своему обидчику, не выверяла столь долго и скрупулезно силу и направленность ответного удара. Что далеко не всеми было правильно расценено. Когда американцы, чтобы не оскорблять чувства мусульман, изменили название предполагаемой антитеррористической операции и вместо "Безграничной справедливости", осуществление которой, по мнению ревностных последователей пророка Мухаммеда, принадлежит исключительно Аллаху, назвали ее "Выносливая свобода", очень многие глухо возроптали.
И, казалось, имели на то все основания. Кому-то один этот шаг был достаточен, чтобы прогнозировать скорое падение нового Вавилона, который, вроде, действительно слишком далеко оторвался от существующих жизненных реалий, засим сладострастным восточным шейхам выпала задача вернуть его на грешную землю. Иными словами, превратить его в некое подобие самих себя.
Но именно для того, чтобы не превратиться в некое их подобие, Америка тщательно разрабатывала свою политику, очевидно, более всего заботясь о том, чтобы она не была сугубо реактивной. Чтобы действия великой державы определялись логикой ее принципов и конкретной прагматической целью, а не слепой инстинктивной ненавистью.
Оставим на совести исламских мулл их совершенно неуместную после всего случившегося просьбу (или требование?) пылающей гневом могущественной державе следовать их(!) нравственным правилам. Обратим внимание на мудрость американских государственных мужей, не оставивших муллам ни малейшего шанса обвинить США в религиозной, или любой иной нетерпимости. Ибо руководство Соединенных Штатов понимало всю пагубность раскручивания антицивилизационной по своей сути пружины.
Полагаю, не только правительство, но и очень многие другие поняли (или почувствовали на своей коже), что именно это и есть самая большая опасность, которая ныне нависла над цивилизацией - вынужденно следовать поведению варвара. Америке и так уже приходится идти на немыслимые ранее ограничения свободы личности. Если же она когда-нибудь будет вынуждена все-таки "ответить той же монетой" противостоящему миру, то, видимо, можно будет считать, что та "цивилизация" действительно победила. Надо всегда помнить, почему Христос призывал подставлять левую щеку, когда тебя бьют по правой - это единственный способ не превратиться самому в насильника. И это вовсе не прекраснодушные слова, это, может быть, самый важный практический завет Сына человеческого. Очень трудно выполнимый, бесспорно. Порой жизнь заставляет делать и отступления. Сегодня период таких испытаний.
И именно в этом смысле я бы употребил термин о потере Америкой невинности, которую очаровательная Лора Буш увязала лишь с утратой у американцев чувства безопасности. Если бы так! Как это ни печально, американцам придется распрощаться со своей незапятнанной верой в идеалы свободы. Чтобы восстановить чувство безопасности (а это необходимо сделать), американцам придется отдать в жертву часть своих личных свобод – никуда от этого не денешься. Вот в этом смысле они, безусловно, утеряли свою невинность.
Вспоминается история из недавней гражданской войны в Ливане, когда излюбленным приемом различных противоборствующих группировок был захват заложников из числа граждан западных стран и затем выдвижения всевозможных требований для их освобождения.
Правительства Запада со всеми своими спецслужбами едва ли не плакали от такой напасти. Оставить Ливан на произвол судьбы они не могли, а поступить с бандитами вне рамок своих законодательств (например, тоже захватить заложников) они не имели права. Но когда ливанские экстремисты попытались такую же шутку сыграть с гражданами СССР, реакция русских была молниеносной: они захватили ровно такое же количество родственников главарей шайки и заявили, что с ними произойдет точно то же самое, что и с советскими заложниками. Российские спецслужбы, мы хорошо знаем это, никогда не были особенно обременены всякими там правовыми нормами. В глазах своих западных коллег, вероятно, они стояли ближе к террористам, но людей своих они спасли.
К чему эти воспоминания? Сегодня, думаю, американские спецслужбы вряд ли будут испытывать такое же чувство брезгливости к методам своих российских коллег. После того, как невинность уже утеряна, думаешь не о чистоте, а о нужном результате.
Но и то ведь верно, что не может быть островка чистоты в бушующем море грязи. Позволю себе привести небольшой отрывок из своей книги.
“Но тебе непозволительно, недостаточно думать лишь о своем совершенстве; не может быть островка чистоты в разливанном море грязи, захлестнет оно его.
Чистота до тех пор непримирима и не запятнана, пока верит в существование иной, такой же.
Потому тебе недостаточно быть просто чистым, но - очищающим.
От соприкосновения грязи с чистотой что либо одно теряет свое качество. И если чистое чисто по-настоящему, то очистится грязь, в противном случае - не станет чистоты.
Если умыть грязный ботинок стаканом воды, то вода станет грязной, и не очистится ботинок. Но в океане можно отмыть тысячи ботинок, и не станет он грязнее ничуть.
Ты должен стать океаном, чтобы поглотить всю окружающую тебя мерзость и не замараться. Чего бы стоило твое благородство, если оно не стало бы никому примером!
И как долго можно оставаться благородным в среде, где никто не в состоянии ее понять? Может ли расцвести красота там, где она не оценена?” 
Все это относится к государству в той же степени, что и к человеку, не правда ли?
Вот академик Алферов в одном из своих недавних интервью сокрушался, что Америка нынче не та, люди стали более недоверчивыми и прижимистыми; раньше можно было совершать миллионные сделки на словах, и никто никогда не подводил, а сейчас этого нет. Да, конечно, тысячи раз обжегшись на “твердых” обещаниях наших “бизнесменов”, американцы по необходимости стали осторожнее. Сейчас, после 11 сентября, несомненно, они станут и подозрительнее, может, даже не смогут улыбнуться “лицу восточной национальности”. А завтра? Неужели эта ужасная “конвергенция” так фатально неизбежна? Неужели Америке не удастся стать тем самым очищающим океаном, ведь она, в конце концов, и не так одинока в этом сумасшедшем мире! Ее безымянных агентов, носителей и поклонников ее идеалов, ее культуры во всем мире ведь неизмеримо больше, чем подколодных супостатов в ней самой!

      * * *

      Из головы не выходят слова Джона Апдайка: “Глупая доброта рождает умную жестокость”. Боже мой, а как же доброта может быть не глупой! И что же тогда делать?
Неужто исключить ее из нашей жизни? Что же тогда в ней еще останется?
Вот ведь где самая мучительная проблема для человека.
Вот где варвар берет безусловный верх.
Одна надежда, что он сам когда-нибудь станет человеком.
Так было.
Так будет.