НА ГРАНИЦЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Автор - научный сотрудник Отдела социальных и политологических исследований

Института экономики Карельского научного центра Российской Академии Наук.

Подвижная граница

Очень часто можно услышать: "Запад", "западная цивилизация". Всем мало-мальски образованным людям примерно ясно, что это означает. Это страны Европы плюс США, Канада и Австралия. Ну, может быть, еще кое-какие страны. Без сомнений относят к западным странам и Финляндию. Однако стоит начать уточнять границы этого понятия, как возникает масса осложнений. Например, отнести ли Японию к "западным цивилизациям"?

Хотя экономически Япония полностью интегрирована в мировое рыночное хозяйство, но она имеет совершенно своеобразную культуру, начиная с иероглифического письма и кончая своим особым стилем жизни, не говоря о том, что Япония никогда не была христианской страной.

Китай или Иран будут практически без колебаний отнесены к восточным странам, хотя Китай и включается все быстрее в мировое разделение труда.

В одной из широко известных современных работ, посвященных теории цивилизаций, Самуэл Хантингтон определяет "цивилизацию" так: "Цивилизация - это широчайшая культурная общность. Цивилизация представляет собой самую широкую культурную группировку людей и самый широкий круг их культурной идентификации - за исключением того, что вообще отличает людей от других живых существ. Цивилизацию определяют и такие общие объективные элементы, как язык, история, религия, традиции, институты и субъективная самоидентификация людей. Цивилизации - это самое большое "мы", где человек чувствует себя в культурном отношении дома, и одновременно то, что отделяет нас от всех "них" - тех, что вовне. (1)

Далеко не всех устраивает такое определение. "Политологу трудно всерьез работать с такими объектами, как цивилизации, пока они туманно определены как "культурные общности наивысшего ранга" - пишет В. Цымбурский (2). Далее я попытаюсь дать другое определение цивилизации, основанное на механизме ее функционирования.

К какому же из миров относится Россия? Если в советские времена она однозначно не входила в круг стран Западной цивилизации, то как дело обстояло до "советских времен" и обстоит теперь? Можно напомнить, что один из отцов цивилизационного подхода Арнольд Тойнби писал о России:" Этот внутренний шок подтолкнул их к практическим действиям, что выразилось в процессе "вестернизации", которую возглавил Петр Великий. Эта небывалая революция раздвинула границы западного мира от восточных границ Польши и Швеции до границ Маньчжурской империи." (3) То есть, границы западной цивилизации не безусловны, не неподвижны и Россия, пусть это и спорно, была близка к тому, чтобы стать ее частью.

Действительно, так или иначе, но Россия, преобразованная Петром I, начала участвовать в европейских делах, вплоть до вхождения в Антанту, русская аристократия училась в европейских столицах и говорила на французском языке даже у себя дома, русские писатели (Толстой и Достоевский) и композиторы (Чайковский) стали полноправной частью европейской культуры, европейские фирмы открывали отделения в России. Одновременно Россия все в большей степени становилась частью мировой рыночной системы. Однако прошло время, и теперь к этому можно добавить: революция Ленина-Сталина вернула границы западного мира на прежнее место, вновь превратив Россию из быстро развивающейся и интегрирующейся окраины западного мира в абсолютно противостоящее ему общество.

Может ли революция Горбачева-Ельцина вновь включить Россию в Западную цивилизацию? Может ли Сортавала, да и вся Карелия, оказаться не на границе, а чуть ли не в центре западной (тем самым становящейся не "западной", а евразийской) цивилизации - вот вопрос, от решения которого зависит очень многое, зависит то, что нужно делать нам по обе стороны границы сегодня и в ближайшие десятилетия.

Цивилизация и движение идей

Начнем издалека. Наше материалистическое общество часто не замечает того, что вся наша жизнь определяется, формируется движением якобы бесплотных идей. Вот в мозгу некого инженера, сидящего ночи напролет за своим компьютером, рождается некая идея. Она движется затем в субстанции общества, овладевая умами и производственными силами - и через несколько лет весь мир начинает носить с собой сотовый телефон или CD-плэйер. Отметим, что цивилизация при этом чуть-чуть изменяется.

Некоторые идеи движутся в социальной среде из фантастической дали. Например, откуда, от какого народа пришла к нам идея кувшина или идея молотка? Если мы начнем присматриваться к движению идей в общественном сознании, то обнаружим, что они легко образуют устойчивые комплексы. Так связаны идея повозки и идея колеса, идея гвоздя и идея молотка, идея лезвия и идея точила. Всякая идея, чтобы не исчезнуть в пучине времени, должна уметь овладевать материей и удерживать ее, иначе она просто перестанет существовать - ведь идеи не могут существовать вне материи. Однако, существуя всегда в какой-то материи, идеи относительно независимы от нее - они могут двигаться в материи, покидая старую и овладевая новой.

Способы, которыми идеи овладевают материей, весьма разнообразны, и мы не будем здесь углубляться в их разбор. Можно отметить только, что, с этой точки зрения, идея молотка овладевает материей с помощью человека; человек для нее лишь средство увековечить себя. Но идея молотка полезна идее человека; вместе им легче овладеть материей какого-нибудь бревна. Поэтому идея молотка и идея человека образуют устойчивый комплекс, усиливают друг друга, или образуют синергетическое взаимодействие. И ведь нельзя сказать, что только человек делает молотки. В каком то смысле молоток делает человека, потому что человек без молотка - животное, а человек с молотком - это уже цивилизация.

Складываясь вместе, синергетические идеи образуют огромные комплексы, обладающие, однако, легко узнаваемым общим видом. Будем называть такие целостные (холические) комплексы гештальтами, позаимствовав это слово у психологов. Например, физика, как наука - это типичный гештальт. Она не просто единичная идея - она включает в себя огромное количество частных идей (массы, скорости, идею измерения, идею эксперимента и т.д.) Все эти идеи соединяются в определенном порядке, образующем структуру науки, образуя хорошо узнаваемый даже неспециалистом образ - гештальт. Человек, имеющий самое общее образование, способен отличить физику от, например, биологии.

Мы можем заметить, что, образуя сложные комплексы, идеи создают нечто новое, обладающее свойствами, которых не было у составляющих идей. Так, идеи планера и двигателя в комплексе создают самолет. При этом целое, помимо идей-элементов содержит новую идею, не существовавшую до этого в природе - идею соединениясоставляющих идей. В. Турчин назвал эффект возникновения нового качества при образовании новой комплексной системы из систем низшего уровня "метасистемным переходом" (4)

Так же, как соединение в автомобиле идеи повозки с идеей двигателя создает новое, намного более эффективное средство передвижения, так и соединение в цивилизации римского государственного устройства с христианской религией создало новый, весьма эффективный способ устройства общества, который в разных вариантах охватил постепенно всю Европу и Россию, хотя и в заметно измененном виде.

Эффективность, с которой комплексы овладевают материей, сильно различается для разных комплексов, количество же материи является ограниченным ресурсом. Поэтому существует естественный отбор идей, происходящий в их соревновании за обладание материей (здесь мы опять отвлекаемся от рассмотрения механизмов, ясно, что идея самолета, например, борется за материю опосредованно, через механизмы человеческого общества).

Самыми большими из таких комплексов идей являются цивилизации. Практически любой человек, не понимая ничего в мировой истории и не читав Леви-Стросса, может отличить восточную цивилизацию от западной, будучи высажен из летающей тарелки в Пекине или Лондоне. Поэтому цивилизация - это гештальт, целостный комплекс идей меньшего масштаба. Поскольку в цивилизацию входят такие элементы, как наука и культура, можно говорить, что цивилизация - это комплекс идейных комплексов, многоэтажное иерархическое идейное строение. Цивилизация также борется за материю особого рода. Эта материя - люди и их сознания. В борьбе цивилизаций овладение людьми, их включение в социальную массу, несущую данную цивилизацию, предпочтительнее, нежели уничтожение людей другой цивилизации. То есть, борьба здесь ведется не на жизнь, а на смерть именно между идейными комплексами, а не между биологическими существами, хотя именно живых людей сталкивают друг с другом в реальной физической борьбе эти информационные суперсистемы.

Распространение целостного образа цивилизации, гештальта, происходит зачастую некими слоями, плоскостями. Так, например, сначала на соседствующее общество распространялась религия. И уже следом шло изменение законов, трансформация обычаев. Будет ли сообщество, в которое происходит интрузия цивилизации, восприниматься, как западное, например, зависит от того, превышен ли некий порог, выше которого происходит уверенное распознавание специфического образа, гештальта цивилизации.

Итак, гештальт - это целостный образ. Распознавание образов в последние годы оформилось в особую науку, имеющую большое практическое значение. Программы, использующие методы распознавания образов используются в компьютерных программах, из которых наиболее распространены программы для ввода текстов через сканеры (OCR - optical character recognition) . Однако компьютеры до сих пор сильно уступают человеку при распознании сложных образов, например, фотографий.

Однако существуют образы, не видимые глазами. Как мы узнаем, например, писателя по кусочку его текста на вырванной странице? Или человека, который пишет на форуме в Интернет, скрываясь под псевдонимом? У нас в сознании имеется мысленный, постигаемый только умом, или, как говорят философы, интеллигибельный образ умственного склада человека, его способа мыслить и выражаться.

Хотя цивилизация имеют и множество буквально очевидных проявлений, вроде архитектуры типичных для нее зданий, но образ большей части компонентов, если можно их так называть, цивилизации - религии, обычаев, моральных принципов, культуры - носит именно такой умопостигаемый, интеллигибельный характер.

Распознать цивилизацию, отличить ее от другой, может сегодня только человек. Но и для человека это очень сложная проблема. На сегодня нет даже общепринятого определения того, что такое "цивилизация". "Цивилизация - это широчайшая культурная общность" - пишет Хантингтон.

"Цивилизация - межэтническая культурно-историческая общность людей, основания и критерии для выделения которой, как правило, разнятся в зависимости от контекста и целей применения этого термина" - так определяет этот термин энциклопедия "Культурология ХХ век" (5)

В состав цивилизации входят ": язык, история, религия, традиции, институты и субъективная самоидентификация людей" (Хантингтон). К этому можно добавить науку, материальную культуру, искусство и многое другое.

При распознавании образов всегда возникают случаи, когда тот или иной образ не может быть с уверенностью отнесен к какому-либо классу. Зачастую это образы лежащие между классами. Для культурологов таким образом является образ России. Одни относят ее к западной цивилизации, другие считают ее самостоятельной евразийской цивилизацией, многие предпочитают обходить Россию стороной, не смотря на всю сложность такого поведения для ученого. И это не случайно. В России смешаны кажущиеся со стороны несовместимыми черты восточных и западных культур. Более того, пропорции этой смеси постоянно изменялись на протяжении ее истории. Поэтому, чтобы разобраться с тем, как соотносятся Россия и Запад сейчас, в период быстрых и глубоких изменений, необходимо попытаться проанализировать как структуру, так и исторические тенденции гештальтов по обе стороны границы.

Взрыв сложности

Человеческое общество представляет собой систему. Систему, состоящую из живых существ, связанных особыми социальными взаимодействиями, не встречающимися нигде вне общества. Это взаимодействия подчинения, доверия, обмена, координации, договора, дружбы, любви и так далее. Это специфически человеческие взаимодействия, столь же характерные для социального интегративного уровня организации материи, как для химического характерны химические связи между молекулами и атомами. Именно взаимодействия между людьми и создают общество.

Эти взаимодействия позволяют обществу действовать координировано, как единое целое. Если первобытное племя представляло собой довольно простую и хорошо очерченную систему, то современное общество - это огромное количества относительно независимых систем, наложенных друг на друга, границы которых зачастую не совпадают.

Так, например, производство современного компьютера требует работы системы взаимодействующих предприятий, многие из которых расположены в разных странах. Страны (государства) тоже представляют собой системы, объединенные определенными юридическими институтами и обеспечивающими их действие государственными структурами (армией, пограничной и таможенной службами и т.д.). Однако и люди, и предприятия и организации, находящиеся на территории этих государств, могут одновременно входить в системы, границы которых не совпадают с границами государств. Например, человек может быть членом мирового научного или писательского сообщества, предприятие - отделением международной корпорации, организация - членом какой-либо ассоциации; возможно, что и не одной. Житель России, пользуясь фотоаппаратом "Кодак" или бритвой "Филипс" незаметно для себя становится частью всемирной экономической системы (попутно отметим, что количество и разнообразие взаимодействий россиян с этой системой увеличились во много раз с 1990 года).

Критерием сложности социальной организации можно считать минимальное количество людей, необходимое для сохранения ей своего качества.

Если мы сравним, исходя из этого критерия, различные человеческие организации и общества в различные исторические эпохи, то обнаружим очень большие различия.

Так, например, любую цивилизацию каменного века могли нести в себе очень небольшие человеческие общины. Племя тех времен было способно воспроизводить себя, а самое главное, свою культуру, имея в своем составе несколько сотен человек. Этого хватало, чтобы хранить обычаи, навыки охоты на разных зверей, знания о растениях, способы изготовления оружия и одежды, строительства примитивных жилищ.

"Номенклатура орудий насчитывает для нижнего палеолита свыше 20 названий, для среднего - свыше 60, для верхнего (позднего) - свыше 90. Если разбить этот нижнепалеолитический прогресс даже на 20 этапов (что дает очень дробную шкалу мельчайших, едва уловимых археологических сдвигов), то на каждый этап придется величина порядка 2.500 поколений. Даже в среднем палеолите на малейший сдвиг в технике изготовления орудий приходится величина порядка 200-300 поколений." (7)

(Сравните этот десяток новых орудий, созданных за 200 поколений, с теми десятками тысяч принципиально новых изделий, которые созданы за 20 век, т.е., за три поколения)

Однако даже простейший культурный багаж неолитического племени не в состоянии в совершенстве нести один человек, одна биологическая особь. Зачем отдельному человеку помнить язык? И что такое человек без языка? Сама мысль об абсолютно отдельном человеке вообще абсурдна, эквивалентна мысли о дырке от бублика. Культура, цивилизация, являются, таким образом, принадлежностью именно человеческого общества и не могут переноситься одним человеком, как целостность.

Емкость и производительность отдельного человеческого мозга просто недостаточна для этого. Если воспользоваться аналогией из области компьютерной техники, то общество представляет собой многопроцессорный комплекс, объединенный информационной сетью. Язык, устный и письменный, играет для людей ту же роль, какую информационные сети играют для компьютеров. Цивилизация же - это программа, выполняющаяся на этом комплексе, программа, основной целью которой является расширенное воспроизведение самой себя, а заодно и комплекса.

В более поздние эпохи, например, во времена средневековья, для поддержания качества цивилизации были нужны в роли носителей сообщества, состоящие из сотен тысяч человек. Цивилизация невероятно усложнилась. Появились сотни разнообразных профессий и тысячи видов изделий, тысячи видов знаний и умений, составляющих вместе неповторимую картину данной цивилизации. Эту особую картину, целостный идеальный образ цивилизации, представляющий собой как набор определенных частных идей изделий, умений, знаний, правил и прочего, так и особый, специфический для этой цивилизации способ их соединения, взаимодействия, можно назвать гештальтом общества. (8)

Гештальт общества зачастую позволяет чисто зрительно в доли секунды понять, внутри какой цивилизации мы оказались. Кареты и мощеные камнем улицы говорят нам о Европе позднего средневековья, рикши и пагоды - о цивилизациях Востока, асфальт, небоскребы и большие автомобили - о Североамериканских Штатах.

В настоящее время такая цивилизация, как западная, способна существовать и воспроизводиться только в огромных сообществах, насчитывающих сотни миллионов человек. Ни одна страна в мире не обеспечивает сегодня себя всем необходимым. Достаточно вспомнить, что даже в США практически вся бытовая электроника, которой пользуются американцы, произведена иностранными фирмами.

Но попробуйте вообразить современную цивилизацию без телевизора и видео! А раз так, то бытовая техника является неотъемлемой частью современной цивилизации.

Что ожидает нас в случае, если сложность цивилизаций продолжит свой рост? Ясно, что через очень короткое по историческим масштабам время (двести - триста лет) все человечество будет вынуждено влиться в одну-единственную цивилизацию. Однако до какой степени можно быть уверенными в справедливости этой закономерности?

Мы можем попытаться проследить ее и во времена, предшествующие возникновению человеческого общества. И обнаружим там ту же тенденцию в развитии жизни от примитивных одноклеточных до сложно организованных высших позвоночных, состоящих из триллионов клеток. Более того, ту же закономерность можно проследить с самой секунды Большого Взрыва, в котором возникла наша Вселенная. (9) В Начале не существовало ничего, кроме газа элементарных частиц. Не было даже атомов. Сложные атомы и молекулы возникли позже, в процессе звездной и планетарной эволюции.

Еще позже возникли планеты, первоначально безжизненные. Жизнь возникла в виде примитивных одноклеточных организмов, и лишь через миллионы лет развилась в известные нам сложные организмы, имеющие развитый мозг, скелет, состоящие из триллионов клеток. Представим себе еще раз иерархию систем, образовавшихся за время эволюции Вселенной:

- атомы, самые сложные из которых включают более 300 элементарных частиц

- молекулы, включающие до миллионов атомов

- клетки, включающие 10¹⁶ - 10¹⁸ молекул

- живые существа, включающие до 10¹⁰ - 10¹² клеток

- общества, включающие до сотен миллионов и даже нескольких миллиардов человек.

Тенденции развития науки, техники, организации производства, возникновение надгосударственных образований и другие векторы развития общества, существующие в настоящее время, говорят о том, что нет никаких оснований надеяться на то, что рост сложности элементов, входящих в социум и сложности всего общественного организма прекратится. Конечно, усложняются далеко не все существующие системы. До сих пор существуют и элементарные частицы, и примитивные организмы, и затерянные в джунглях племена. Но лидирующие системы, составляющие ветвь прогрессивной эволюции, усложняются уже многие миллиарды лет, и довольно странно ждать, что этот рост прекратится в грядущем столетии, которое всего лишь миг по временным масштабам истории, геологии и космоса.

(Окончание следует. Библиография приведена в окончании.)