ШОЛОХОВ И СТАЛИН

03-03-2002

Виктор Балан

Литература и политика - две сферы жизни, в которых действовали Шолохов и Сталин, не так далеки друг от друга, как может показаться на первый взгляд. Вспомним, что некоторые политики и писатели (Черчилль, Бухарин, Винниченко, Гавел) с разной степенью успеха занимались смежной деятельностью. Внимание же советской власти к литературе вообще не имеет аналогов в истории. Это хорошо прослеживается на истории отношений Шолохова и Сталина.

При всем различии этих весьма известных в минувшем веке людей в них есть одно общее – их происхождение, ранние годы и вообще многие стороны их жизни основательно скрыты. И им было что скрывать.

Сталину, естественно, никто вопросов не задавал. Шолохов же резко обрывал тех, кто спрашивал о его прошлом. Но это было его право, и он имел к этому основания. Дело в том, что семейная история его родителей была трагичной. Они, Александр Михайлович и Анастасия Даниловна, жили в браке, не освященном церковью, когда у них родился сын Михаил. Более того будущий писатель при рождении получил фамилию юридического мужа своей матери – Кузнецов. Шолохов стал Шолоховым только в восемь лет, когда его родители обвенчались. И это не все. Жена Михаила Александровича, Мария Петровна, была дочерью казачьего офицера Громославского, атамана станицы Бухановской, позже - церковного старосты, человека бывалого и образованного, не чуждого литературе.. К тому же сам тесть и младший брат Марии Петровны в 30-е годы побывали в “местах не столь отдаленных”.

Это был излюбленный прием Сталина - держать в страхе писателей, и не только писателей, репрессируя их близких. Примеры: Фадеев, Ахматова, Гайдар, Платонов, Сосюра.

Роль тестя в литературной работе автора “Тихого Дона еще не раскрыта. А может быть, и не будет раскрыта никогда.

Все это было тавро, которое лучше всего не выставлять на чужие глаза. Поэтому Шолохов так много напускал туману в беседах с журналистами и вообще их избегал. Повторяю – это было его право. Вспомним Маяковского: “Я - поэт, этим и интересен”.

Литературоведам же эта черта Шолохова добавила много трудностей.

Когда Сталин впервые узнал о Шолохове? Почти наверняка - после публикации в 1928 г. первой части “Тихого Дона”. И если даже он тогда не прочел начало нового романа, то не мог пропустить в “Правде восторженный, но безвкусно написанный отклик Серафимовича о нем: “Вспомнил я синеюще-далекое, когда прочитал “Тихий Дон” Михаила Шолохова. Молодой орелик (!) желтоклювый, а крылья распахнул”. Это было напечатано в апреле.

Был ли “Тихий Дон” оценен высоко советской критикой?

Лучше сказать – замечен. В январе 1929 г. роман Шолохова опять упомянут Правдой” среди других “достижений” минувшего года (между Бахметьевым и Панферовым). Но читательский успех сразу был очень велик, роман высоко оценили на Западе, в том числе белой прессой, что доставило Шолохову достаточно неприятностей. Понравился “Тихий Дон” и ворчливому Бунину.

Впервые Сталин упомянул Шолохова в июле 1929 г. в письме Феликсу Кону, партийному журналисту, с более чем прохладным комментарием: Тов. Шолохов допустил в своем “Тихом Доне” ряд грубейших ошибок и прямо неверных сведений…” Письмо это станет известным писателю только через 20 лет, когда оно было напечатано в собрании сочинений “великого учителя”.

А вот Сталин первый раз прочел письмо Шолохова месяцем раньше. Но адресовано оно было не ему, а Евгении Григорьевне Левицкой, старому (с1903 г.) члену партии, верному другу Михаила Александровича, его редактору. Из лучших побуждений она послала копию письма (в извлечениях) Сталину.

Собственно оно и заставило генсека взяться за “Тихий Дон”.

Вот что прочел Сталин в присланном Левицкой письме: Середняк уже раздавлен. Беднота голодает…В телеграмме Калинину они прямо сказали: “Нас разорили хуже, чем нас разоряли белые в 1919 году Писал краевому прокурору. Молчит, гадюка… Не работаю, подавлен. Все опротивело”. Тон отношений писателя и вождя был задан. Но Сталин не был бы сам собой, если бы в письме Кону после “кнута” не подкинул “пряника с вопросительным знаком: “Но разве из этого следует, что “Тихий Дон никуда не годная вещь, заслуживающая изъятия из продажи?”.

Переписка Шолохова и Сталина началась в тяжелейший год советской истории - год закрепощения крестьянства, она включает 15 посланий писателя (писем и телеграмм) и 4 ответных (январь 1931-январь 1950). Встречались они 16 раз, дважды –
у Горького, один раз –на даче Сталина, остальные встречи – в Кремле (последний раз – в 1942 г.).

Несколько общих замечаний. Если мы говорим о советском писателе, то следует учитывать не только, что о нем пишут, но задумываться над тем, почему его замалчивают. А также, если речь идет о Сталине, нужно знать, не только что исходит от него лично, а также что вещает газета “Правда”. И ни на минуту не забывать, что такое коллективизация, советский режим, сталинизм.

Вот несколько отрывков и отдельных слов из первого письма Шолохова, показывающие, о чем и как он писал: “Тов. Сталин! В колхозах целого ряда районов Северо-Кавказского края сложилось столь угрожающее положение, что я считаю необходимым обратиться прямо к Вам… Скот дошел до пределов истощения и от бескормицы, начал дохнуть… Сколь грозно положение Катастрофа… Лошади не в состоянии дойти до водопоя, лежат… Сердце кровью обливается…”. Из третьего письма (3 апреля того же 1931 г): “Сейчас умирают от голода колхозники и единоличники, дети и взрослые пухнут и … питаются, начиная с падали и кончая дубовой корой… Страшное бедствие… 1090 семей при 20-градусном морозе … круглые сутки жили на улице… Особуполномоченный РК был идейным вдохновителем этих жутких издевательств… Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу “Поднятой целины”. Следует хорошо задуматься над последними словами, особенно тем, кто считает Шолохова плагиатором. Стал бы писатель, на душе которого тайна, вести себя столь смело?

В этом письме, а в нем 13 печатных страниц, десятки фамилий, дат, жизненных примеров, цифр. Шолохов хорошо знал, что происходит в донской земле.

16 апреля Сталин ответил телеграммой, в которой поблагодарил за “сообщение”, обещал “необходимую помощь”. Расчет простой и точный почтари разнесли ее содержание, значит, все узнали, что виноваты “перегибщики”, а не Сталин. Общая политика не изменилась. “Форсируйте вывоз хлеба вовсю это из телеграммы Сталина Молотову, относящейся к тому же времени.

Прежде чем рассказывать о первой встрече Шолохова и Сталина в июле 1931 г. (ее инициатором был Горький, и состоялась она в его особняке) необходимо хотя бы коротко обрисовать обстановку вокруг писателя. Появление в журнале “Октябрь” в1928 и 1929 гг. первых двух книг “Тихого Дона” привлекло к Шолохову чрезвычайное внимание, начались съемки фильма, но официального признания роман тогда не получил. Упоминания о Шолохове в прессе единичны, но разговоры о плагиате возникли немедленно.

В конце марта 1929 г. “Правда” печатает выводы комиссии, подтверждающей авторство Шолохова.

Важно подчеркнуть, что тогдашняя рапповская критика не считала Шолохова “пролетарским” писателем. Позиция Горького была двойственной, он признал роман очень талантливым, но “местническим”.

И хотя сомневался в авторстве Шолохова, он полностью был за печатание 3-й книги, которая к 1931 году была готова. И к тому же времени, по позднейшему утверждению Шолохова, 1-я часть “Поднятой целины” тоже была написана. Но документальных доказательств этому нет. Вот что значит отсутствие литературного архива. Шолохов много лет спустя рассказывал журналистам, что его разговор со Сталиным (Горький был очень немногословен) был посвящен допуску в печать начала “Поднятой целины” и продолжения Тихого Дона” с учетом замечаний Сталина. И ни слова о недавних письмах?

О положении казачества и крестьянства? Ни даже о судьбе своего тестя, который как раз в это время отбывал срок? Как бы то ни было, “Новый мир” с январского номера следующего 1932 года начал печатать “Поднятую целину”.

Следующая встреча Шолохова со Сталиным состоялась в октябре 1932 г. также в доме Горького, но уже в очень широком составе (около 50 человек) то есть присутствовали практически все русские писатели, советские естественно. Говорили о будущем писательском союзе. Гостей прежде всего поразил великолепный особняк хозяина, подаренный правительством, щедрое угощение. Всем понятно – если будешь писать, что нужно, откроются большие возможности… Все ли пойдут по этому пути? Будущее показало многие, но не все.

Сталин в тот вечер не раз упоминал Шолохова. Чаще, чем других. Он хорошо понимал, кто есть кто в литературе, поднял тост за него. А как вел себя Шолохов? Никак. Не выступал, не благодарил, подобно другим, не подпевал общему хору (в прямом смысле слова – когда пели песни). И вообще ушел раньше других. Порассуж

дайте над этой информацией.

Реконструировать разговоры Сталина и Шолохова мы не можем, но несколько следов осталось. Шолохов как-то узнал, что Вересаев отозвался о “Поднятой целине”, что в ней – “полуправда”. Он посетил старейшего писателя, они откровенно побеседовали. В своем дневнике Вересаев записал рассказ Шолохова, как тот поведал Сталину во время встречи 28 октября 1932 г. об ужасах коллективизации. Сталин слушал, не перебивая, но это продолжалось недолго. Он просто встал и вышел.

Другой эпизод дошел до нас в пересказе сына Шолохова. Михаил Александрович в простоте душевной, возможно, нарочитой, спросил в1937 году Сталина, не слишком ли много его славословят, не много ли его портретов всюду развешено. Точно такой вопрос в том же году задал вождю Фейхтвангер. Ответ и тому и другому был один – народу нужен “божок”.

И наконец, рассказ дочери Шолохова о том, как Сталин спросил ее отца : “Когда Григорий Мелехов станет большевиком?”. Писатель ответил: “Я уговаривал его вступить в партию, а он не хочет”. Другими словами – не послушал вождя и учителя.

Всегда ли Шолохов вел себя так независимо? А кто в советской стране мог быть независимым? Начиная с апреля 1933 г. тон писем становится ровнее, начало их: “Дорогой т. Сталин!”, конец: “Крепко жму руку”. Чем вызвана эта перемена? Скорее всего – общей атмосферой в стране, усилением сталинского диктата. Тестя, кстати, в том году как раз освободили. И еще важный штрих: тогдашний секретарь Союза Писателей Ставский докладывал вождю о контрреволюционном влиянии родни жены на Шолохова.

Несмотря на тяжелые обстоятельства жизни его самого и страны, литературная работа Шолохова продолжалась. Но об этом мы можем судить, по известным причинам, только по его переписке. А в них – постоянные жалобы на бытовые трудности и угнетенное настроение.

Известность писателя, его авторитет перешагнули советские границы. Вот несколько выдержек 1935 и 1936 гг.

  • “Поднятая целина” – произведение большого художника, написанное с необычайной силой” (газета “Нотр Тан”, Франция).
  • “Автор “Тихого Дона” издал роман, в котором показал жестокость сталинской коллективизации” (“Джерма”, Италия).
  • “Михаил Шолохов, как никто другой, заслуживает Нобелевской премии” (“Ню Таг”, Швеция). Второй раз та же газета поднимала этот вопрос в 1946 г.
  • “Поднятая целина” во всех отношениях – огромный шаг вперед по сравнению с “Тихим Доном” (Ромен Роллан).

Интересно сравнить эти оценки с высказываниями советской прессы о новом романе: “Затушевывание контрреволюционной инициативы кулачества”. “Пантеизм (!), биологизм, властный зов земли”. “Объективизм”.

Мог ли Сталин в такой обстановке поступить с Шолоховым так, как с Кольцовым, Бабелем, Артемом Веселым? Нужно было привлечь Шолохова, и вот в прессе звучат другие слова: “Книга поднимает дух”, “Нарастание новых социалистических отношений”, “Герои романа воодушевлены идеями…”. Сталин свои письма также начинает “тепло”: “Дорогой тов. Шолохов!”

1937 год был для Шолохова, как и для всего народа, до крайности тяжел. В апреле арестован секретарь Вешенского райкома Луговой, близкий друг писателя. Из него выбивают показания на Шолохова, но Луговой держится стойко ,это не первый его арест. Писатель мчится в Москву, добивается приема у Сталина, пишет ему письма, обращается к Ежову – и вот Луговой, другие члены райкома, а с ними и родичи Шолохова, освобождены.

И в то же время на писателя летят доносы в пособничестве “врагам народа”, тайно готовится лишение его жизни по “фрунзенскому” варианту – на операционном столе в правительственной больнице и даже по “михоэлсовскому” – прямое убийство, он слышит политические обвинения. Выстоял ли Шолохов в этих условиях? Сталинская система и не таких ломала. Можно ли говорить, что говорить, что Шолохов был сломлен? В некотором смысле – да. Но вся линия его поведения и отношение к нему власти ставили его какое-то особое, отличное ото всех положение.

К середине 30-х годов всем было ясно, что Шолохов – самый талантливый русский писатель своего поколения. И самый читаемый. Библиотекари свидетельствуют- его читают больше, чем Пушкина, Горького, обоих Толстых. Шолохов – депутат Верховного Совета, кавалер ордена Ленина, академик, лауреат Сталинской премии 1-й степени. Но многие факты тех лет входят в противоречие с этим казалось бы официальным признанием и показывают, что отношение к нему Сталина далеко не положительное. А вслед за ним – вождей помельче, и критики , и братьев- писателей.

Начнем с 1-го съезда писателей (1934 г.). В докладе Горького Шолохов не упомянут. Да что доклад. Его вообще вспомнил только один (!) писатель (Чумандрин), и то только в связи с тем, что “активные колхозники читают “Поднятую целину”. Эта реплика даже не попала в газеты. Сам Шолохов на съезде не выступал, но в президиуме сидел.

Бывали периоды в месяцы и даже годы, когда о Шолохове пресса как будто забывала. Доходило до того, что в рецензиях на оперы по его романам не указывали автора этих романов.

В советские годы, а тем более в сталинские, у советских писателей были жанры – приветствия (стахановцам, колхозникам, челюскинцам…), требования (сурового приговора), призывы (голосовать, поддержать), поздравления и т.д. Подпись Шолохова под этой разновидностью художественных произведений крайне редки. На некоторых эпизодах следует остановиться подробнее.

В январе 1937 г. “Литгазета” напечатала коллективное письмо писателей (А. Толстой, Маршак, Олеша, Фадеев…) с гневным осуждением (понятно кого) и решительным требованием (знаете чего). Подписи Шолохова нет.

В ноябре – юбилей ЧК-ОГПУ-НКВД. Все известнейшие писатели и вообще все знаменитости поздравляли славных наследников Дзержинского. Шолохова среди них нет.

Центральные газеты печатают отчеты о предвыборных выступлениях кандидатов. О Шолохове – только ростовская газета.

Вполне понятно, что в последний период жизни Сталина (военные и послевоенные годы) его контакты с Шолоховым сократились. Поэтому расскажем только о нескольких характерных эпизодах, возможно, относящихся к теме очерка лишь косвенно.

В романе “Тихий Дон” имя Сталина не встречается ни разу, даже на страницах об обороне Царицына. А вот Ворошилов – упомянут. Примечательно, что в изданиях “Тихого Дона” 40-х годов есть сцена “ходоки у Сталина” (!). Шолоховеды утверждают, что она вписана неким редактором. После смерти Сталина это место исчезло. В “Поднятой целине” имя Сталина можно найти несколько раз, но в таких сценах и в такой связи, что “проницательному читателю” становится ясно, от кого и “перегибы”, и падеж скота, и высылки, и “раскулачивание” (“Товарищ Сталин сказал: “Уволить кулака из ж и з н и).

В 1947 г. Шолохов обратился лично к Сталину с просьбой разрешить ему поездку в Швецию за счет своих гонораров. Не разрешил. Шолохов вообще после 1935 г. был невыездной. Его не пускали даже на конгрессы мира.

В январе 1948 г. Сталин принял югославского политического деятеля, “титовца” (тогда) Милована Джиласа. Поговорили о литературе. Джилас назвал Шолохова, как наиболее известного советского писателя. Сталин заметил, что сейчас, мол, есть и лучшие, назвав при этом две фамилии, мужскую и женскую, обе неизвестные югославу.

Последнее письмо Сталину Шолохов отправил 3 января 1950 г. Он просил разъяснить, в чем заключаются “грубейшие ошибки” его романа “Тихий Дон”, о которых вождь писал 20 лет назад и о которых писатель узнал только сейчас. Ответа не последовало.

В архиве ЦК найдена бумага, в которой надлежащие кадры сообщают руководству, что будучи делегатом 19 съезда, последнего, на котором присутствовал Сталин, Шолохов пропустил несколько заседаний.

В заключение – несколько малоизвестных фактов из жизни Шолохова. Некоторые из них связаны с нашей темой, другие – нет, но расширяют представление о писателе.

Очень далеки в литературе писатель казачьей темы и Булгаков со своими героями – дворянами-белогвардейцами. А они были соавторами. Елена Сергеевна Булгакова свидетельствует – ее муж во время репетиции оперы “Поднятая целина”, одним из авторов либретто которой был Шолохов, в кулисах Большого театра вносил изменения в его текст. Михаил Александрович их одобрил.

Все годы “большого террора” Шолохов хлопотал за многих., и за людей незнаменитых, скромного положения и за известных. Об одной женщине хочется рассказать отдельно. Это – киноактриса Эмма Цесарская, первая Аксинья, еще в старом, немом фильме “Тихий Дон”. Она была близким другом писателя, они несколько лет переписывались. Мужем ее был высокопоставленный советский работник, который в 1938 году разделил судьбу многих других “врагов народа”. Артистке грозила судьба Наталии Сац – лагерь и многолетнее отлучение от искусства. Благодаря усилиям Шолохова, Цесарскую миновала чаша сия, и она еще много десятилетий снималась в кино, обычно в ролях казачек.

Среди других, за кого заступался Шолохов, были: один из конструкторов “Катюши”, сотрудник Королева И. Клейменов, сын Андрея Платонова, сын Анны Ахматовой Лев Гумилев. А саму Анну Андреевну вместе с Фадеевым, Пастернаком и А. Толстым выдвигал в 1940 г. на Сталинскую премию. Не ждали? А то, что еще до войны рекомендовал молодым писателям учиться на примерах Хемингуэя и Ремарка вы знали?

Во время войны “Тихий Дон” в СССР не издавали, но издали в США и Венгрии (!).

Много писали о неприязненных отношениях между Шолоховым и Эренбургом. В этом много правды. У Шолохова был действительно тяжелый характер, точнее – прямой, но не прямолинейный. Плохие отношения у него были также с Федором Гладковым и Симоновым, с Твардовским – прохладные, а с Панферовым – просто враждебные. Все потому, что он называл вещи своими именами.

Говоря о Шолохове, невозможно обойти вопрос о его обвинении в плагиате. Я сам много лет разделял мнение “радикальной” интеллигенции – не Шолохов автор “Тихого Дона”. Я и сейчас могу повторить аргументы против него – недостаточное образование ( а у Горького оно было выше?), молодость, малый литературный опыт (пример Лермонтова вам недостаточен?), отсутствие архива (не хранил черновики и Пастернак), непрогрессивные выступления (Катаев, Шостакович, Чуковский, Слуцкий и мн. др. бросили бы в него камень? А революционного демократа Некрасова вы всего читали?). И, наконец, обвинение в грубости, “несветскости” и других плохих чертах характера. А Гоголь, Достоевский, Толстой разве были мужчинами “приятными во всех отношениях”?). Шолохов потерял творческий потенциал? Бывало и такое.

Это долгий разговор, но замечу одно – многие сюжетные линии “Тихого Дона” взяты из жизни самого Шолохова, в том числе главная – судьба Аксиньи почти полностью (кроме гибели от случайной пули) списана с жизненного пути его матери Анастасии (какое созвучие имен!), вплоть до смерти во младенчестве ее внебрачной дочери, единоутробной сестры Шолохова? Мать Шолохова погибла в 1942 г. при бомбежке, и оберегать ее честь от любопытствующих литературоведов и биографов стало задачей писателей до конца дней.

Шолохову очень не повезло с его апологетами и приверженцами. Очень часто о нем писали без чувства меры, вкуса, его обычно окружали и захваливали посредственности. Обвиняли и клеветали на него тоже без меры. Да, на Шолохове висят грехи. Чего стоит только его письмо в ЦК с такой фразой: “Особенно яростно, активно ведет атаку на русскую культуру мировой сионизм”. Но говоря о падениях Шолохова следует также знать, что он поддержал “безродного космополита” Александра Борщаговского, сказал доброе слово в адрес другого - Абрама Гурвича, помнить, что заявил французскому журналисту: “Надо было опубликовать книгу Пастернака “Доктор Живаго” вместо того, чтобы запрещать ее”.

Ничего удивительного. Ведь мятущийся, неприкаянный Юрий Живаго – тот же Григорий Мелехов, только с высшим образованием.

Комментарии
  • Laker - 28.11.2020 в 19:33:
    Всего комментариев: 1
    "Надо было опубликовать книгу Пастернака «Доктор Живаго» в Советском Союзе, вместо того чтобы запрещать ее. Надо было, чтобы Пастернаку нанесли поражение его Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0

Добавить изображение