ТРОФЕЙНОЕ КИНО

24-03-2002

Думаю, многим зрителям будет небезынтересно узнать, что это такое, «трофейное кино», и почему фильмы, поставленные в фашистской Германии, широко демонстрировались в Советском Союзе.

Один из ведущих московских кинорежиссеров вспоминал, как незадолго до начала войны, когда казалось, что дружба двух диктаторских режимов всерьез и надолго, его и некоторых кинематографистов пригласили на очень секретные просмотры. Им предложили посмотреть несколько новых немецких картин и рекомендовать лучшие из них для покупки. Зная по прессе, какой чудовищной идеологической обработке подвергались зрители в гитлеровской Германии, деятели советского кино ожидали увидеть, так или иначе отражающие человеконенавистнические, расистские постулаты геббельсовской пропагандистской машины. Каково же было их изумление, когда они увидели нормальные мелодрамы, биографические, исторические фильмы, музыкальные комедии.

Дело было в том, подобные фильмы составляли основной репертуар кинотеатров Германии, а откровенно нацистских, таких, как "Триумф воли" Лени Рифеншталь, или «Еврей Зюсс» Файта Харлана по роману Фейхтвангера, было сравнительно немного (за все время нацизма было выпущено 1363 полнометражных фильма - ред.).

Когда война закончилась, пригород Берлина Бабельсберг, в котором кроме киностудий находился богатейший архив фильмов и документов, оказался в зоне советской оккупации (кстати сказать, от названия этого пригорода кличка Геббельса - "Бабельсбергский бычок" - он курировал все кино Германии, а заодно и всех киноактрис - ред.). Конечно, архив этот был быстренько отправлен в Москву. В течение многих лет сотрудники Госфильмофонда (Всесоюзного государственного фонда кинофильмов), расположенного в подмосковном поселке Белые Столбы, разбирали этот архив, в котором были сотни немецких, и не только немецких фильмов.

Теперь, по прошествии более полувека, трудно сказать, кому из киноруководителей пришло в голову выпустить часть из этих картин на советские экраны.

Во всяком случае, вряд ли это было бы возможно без высочайшего одобрения главного зрителя. Известно, что Сталин просматривал все отечественные художественные фильмы перед их выпуском в прокат (это - одна из причин, почему таких фильмов выпускали не более 10 в год, вторая причина - при таком количестве была максимальная финансовая отдача с одной копии, сам Сталин объяснял малое количество картин тем, что больше десяти шедевров в год все равно снять невозможно- ред.), Зарубежные фильмы Сталину переводил тогдашний руководитель кинематографии Большаков, который выучивал тексты реплик по специально для него сделанным переводам. Представить трудно, какой феноменальной памятью обладал этот высокопоставленный чиновник.

Таким образом, экраны кинотеатров и клубов заполнили десятки кинофильмов, которые вполне законно можно было назвать трофейными. Если есть трофейное оружие, трофейная амуниция, почему нельзя было считать трофейными немецкие и австрийские фильмы (автор не касается в этой статье американских фильмов, взятых в Бабельсберге, которые тоже шли как трофейные - ред.). Тем более, что расходы на их подготовку к демонстрацию были невелики (перевод, изготовление титров, пленка, печать - и никакой рекламы).

Зрители старшего поколения наверняка помнят эти картины, которые, как правило, предварял текст такого содержания: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году». Правда, фильмы эти выходили как бы анонимно: ни в одном из них не было ни единого титра, из которого зрители могли бы узнать, в какой стране снимался фильм, кто его авторы, какие актеры в нем снимались. Зрителю предлагали посмотреть просто "зарубежный фильм". Даже по названию нельзя было определить, какой фильм демонстрируется. Потому что за редкими исключениями заменяли и оригинальное название. К примеру, те, кто смотрел фильм 1943 года «Чудесный исцелитель», так и не узнали, что поставил его один из классиков мирового кино Георг Вильгельм Пабст, что главную роль '' сыграл знаменитый Вернер Краус, и что фильм назывался по имени своего героя- великого медика - «Парацельс».

Так какие же фильмы поверженной Германии были отобраны для самого передового советского зрителя? Ведь именно в эти годы ужесточились критерии с точки зрения идейного содержания советского искусства вообще и кинематографа в частности. Вспомним хотя бы «историческое» постановление о второй серии кинофильма «Большая жизнь». А какую свистопляску устроили власти вокруг фильма 1948 года «Поезд идет на восток» - фильма о простых людях, о дружбе, взаимовыручке, о чистых чувствах. Только злым, недобрым взглядом надо было смотреть эти фильмы, чтобы найти в них безыдейность, незрелость. И в это же самое мое время выходит полсотни фильмов, большинство которых носило чисто развлекательный характер. И ничего страшного не произошло. Зрители с удовольствием смотрели фильмы с участием знаменитых певцов Джильи и Каруэо, музыкальные ревю с очаровательной Марикой Рокк, приключенческие картины "Индийская гробницами" и "Каучук" (в прокате - «Охотники за каучуком»), биографические фильмы о Рембрандте, Моцарте, Шиллере, экранизации «Тоски», «Чио-Чио-сан», «Мадам Бовари» и др.

Рассказ о немецких фильмах был бы неполным, если не вспомнить о нескольких картинах, снятых в Германии во время войны и выпущенных на советский экран. Имеются в виду фильмы, носящие откровенно антианглийский или антиамериканский характер. Немецкие режиссеры в основе своих фильмов, как правило, использовали исторические факты, но столь ловко их препарировали, что зрителю трудно было отличить правду от подтасовки .

Возникает вопрос: почему фальшивки, направленные против союзников России во Второй мировой войне, широко демострировались в СССР? Причина ясна. Началась «холодная война». И пока советские кинематографисты готовили «Заговор обреченных» или «Встречу на Эльбе», сгодились немецкие пропагандистские фильмы, сделанные отнюдь не бездарными людьми.

Несколько примеров. Фильм режиссера Герберта Зельпина и Вернера Клинглера «Титаник» производства 1942 года. Да-да, о том самом «Титанике», о трагической судьбе этого корабля и многих его пассажирах. Почему в разгар кровавой войны немецких кинематографистов заинтересовал этот трагический эпизод истории, казалось, никакого отношения ни к Германии, ни к войне не имевший? В отличие от недавнего американского боевика Камерона, немецких авторов занимали не судьбы жертв катастрофы. Свой пафос создатели фильма направили на разоблачение английских «плутократов», которые в погоне за наживой допустили гибель не готового к рейсу корабля и не смогли организовать спасение пассажиров. И «разоблачительный» опус демострировался в СССР под названием "Гибель 'Титаника".

В фильме Луиса Тренкера «Король Калифорнии» (в советском прокате «Золотая горячка») воспроизводятся факты из биографии Иоганна Аугуста Зуттера (или Суттера), приехавшего из Швейцарии, за, как сказали бы сегодня, «американской мечтой». Зуттер, купивший по дешевке у России Форт- Росс в Калифорнии, быстро разбогател (об этом в фильме ни слова). Но судьба обошлась с ним жестоко. На принадлежавшей ему земле нашли золото, и хлынувшие со всей страны золотоискатели разорили его владения. Одна беда следует за другой: внезапно умирает его жена, один за другим погибают три его сына, а сам Зуттер, хотя и выиграл судебный процесс, в результате махинаций юристов не получил ни цента и умер в пищите. Трагическая судьба Зуттера, которого сыграл сам Тренкер, тронула сердца членов жюри IV Международного кинофестиваля в Венеции, посчитавшего это « антиплутократическое » произведение лучшим иностранным фильмом.

Кинофестивали в Венеции, особенно в годы Второй мировой войны, международными можно назвать условно. Страны антигитлеровской коалиции участия в них не принимали, а доминировали и получали призы итальянские и немецкие картины, как правило, профашистского характера («Золотой город», «Я обвиняю»). Не случайно, один из призов назывался «Кубок Муссолини».

Главный приз Венецианского фестиваля в то время получил фильм режиссера Ганса Штайнхоффа и Гаральда Братта «Дядюшка Крюгер», посвященный одному из руководителей восстания буров против англичан в 1883-1902 годах. В свое время симпатии многих людей были на стороне свободолюбивых потомков голландцев и немцев. Эмиль ЯннингсВ исполнении Эмиля Яннингса, любимца немецкой верхушки, Пауль Крюгер фигура противоречивая, предстает рыцарем без страха и упрека, а основное внимание уделено зверствам англичан, особой жестокостью отличался в этом фильме офицер - Уинстон Черчилль (он, действительно, был на этой войне, но только как военный корреспондент, затем попавший в плен и авантюрно бежавший. В фильме "Черчилль", пожилой и толстый - якобы начальник английского концлагеря - ред.). Разумеется, эта откровенно пропагандистская антианглийская направленность и привлекла советский прокат, выпустивший фильм под названием «Трансвааль в огне», а чтобы неразумные зрители поняли о чем речь, фильму, как и другим картинам такого рода, было предпослано подробное разъяснение.

Марика РоккЕще один трофейный фильм: «Девушка моей мечты» режиссера Георга Якоби с блистательной Марикой Рокк. Правда, и здесь не устроило название моралистов от компартии. Фильм в оригинале называется «Женщина моих грез» (Dir Frau meine traume»). Разве можно грезить о женщине, хотя в 1944 году, когда снимался этот фильм, Марика Рокк, тридцатилетняя венгерка, больше подходила к оригинальному названию.

ПРИЛОЖЕНИЕ
Энвер Шафир "Увлекательный фильм"

«Наш фильм "Еврей Зюсс" не должен быть направлен против них всех, но одного показать надо», - так считал доктор Геббельс, уверенный, что война продлится не больше года и закончится победой Германии. И не скрывая оптимизма делился своими мечтами с кинорежиссером Файтом Харланом. Этого человека нельзя назвать киноподенщиком, им была экранизирована «Крейцерова соната» Льва Толстого, где обсираемый современными нарциссами граф говорит о том, что так же как евреи денежной властью отплачивают за свое угнетение, так и женщины. «А, вы хотите, чтобы мы были только торговцы. Хорошо, мы, торговцы, завладеем вами», говорят евреи. «А, вы хотите, чтобы мы были только предмет чувственности, хорошо, мы, как предмет чувственности и поработим вас», говорят женщины.

Нет нужды объяснять, чем мог приглянуться Геббельсу Йозеф Зюсс Опенгеймер. Родился в 1692 году в Гейдельберге. Тайный финансовый советник герцога Карла Александра, орденоносец. После смерти своего покровителя казнен через повешение в специальной клетке четвертого февраля 1738 года. Крупнейший мошенник своего времени. По его приказанию было отчеканено одиннадцать миллионов фальшивых гульденов…

Начинаются поиски актера на главную роль в проклятой картине. Выбор рейхсминистра определяет посещение театра – Зюсса должен играть Фердинанд Мариан, коварный Яго. Известный артист явно не обрадован вниманием одного из нацистских главарей, что скажут коллеги и т. д. В кабинете Геббельса происходит тяжелый разговор, свидетелем которого становится все тот же Харлан.

Геббельс: Скажите честно, почему вы не хотите играть эту роль?
Мариан: Ваш герой злодей. Мое амплуа – симпатичный весельчак, бонвиван. Боюсь, зритель меня разлюбит.
Геббельс: А как же ваш Яго? Тоже «бонвиван»?
Мариан: Это Шекспир, господин Рейхсминистр.

Тогда «Лошадиная стопа» вышел из себя: А я Йозеф Геббельс! Вот значит в чем дело, вот как мы рассуждаем - если я сыграю Зюсса, не видать мне жидовских ангажементов! Что скажут в Голливуде! Так вы рассуждаете?! Вон отсюда, вон!

Сосед Мариана музыкант Ханс Отто Боргман рассказывает, что воротясь с той злополучной встречи, актер одним махом выпил полбутылки коньяку и устроил в квартире дебош. Но, в конце концов, хромой Йозеф добился от него согласия и чутье не подвело рейхсминистра. Картине суждено было стать одиозным шедевром, посмотреть который мечтали все, кого интересует такая тематика. Принято считать, что лучшие фильмы, сделанные при Гитлере принадлежат к так называемому кинематографу эскапизма. Их задача отвлечь обывателя от тягот военного времени, усыпить сомнения в непогрешимости указанного фюрером пути. «Еврей Зюсс» определенно не относится к данной категории, с первых минут ясно – перед нами не «Девушка моей мечты» и не «Мюнхгаузен». Но и пропагандистской цели, поставленные Геббельсом, фильм не достиг. Слишком глубокой оказалась затронутая в нем тема противоборства двух взаимонепонятных мироощущений.

Чересчур оригинальной и сложной получилась личность Швабского Жида, (отчасти поневоле, благодаря таланту режиссера и актеров), чтобы вызвать погромную горячку у рядовых граждан, как правило, безразличных к символу власти, лишь бы то была власть. После войны Файт Харлан попадет на скамью подсудимых за этот фильм, и тогда в его защиту выступит доктор Леопольд, председатель общества узников лагеря «Терезиенштадт». До ареста гестаповцами активный подпольщик-антифашист дважды успел посмотреть «Зюсса» в Берлине. Он подчеркнул, что зрители в зале вели себя тихо, только на выходе слышались реплики: «Главная свинья это герцог! Ну и свинья же этот герцог!» Гражданин нейтральной Швеции Свен Хедин – известнейший археолог, гитлеролюбец и еврей по бабушке тоже смотрел «Зюсса» два раза, правда это были закрытые показы в посольстве. Там же успел полюбоваться работой великогерманских кинематографистов и Кнут Гамсун – «писатель, которого обосрали». Карл Александр, герцог Вюртембергский желает иметь у себя при дворе оперу и балет. Финансист Зюсс готов дать денег («чтобы потом брать, брать и брать», поясняет колоритный дворник вначале фильма), но при одном условии…

Герцог-свинья подписывает указ, и через открытые «грантами» находчивого Зюсса ворота в столицу княжества входят живописнейшие существа. Ради этой не имеющей равных сцены были приглашены жители настоящего гетто, многие из них в дальнейшем пострадали. Вот шагает, распевая «Вир зынд ыбэрлэбт» (они нас не переживут) не то старовер, не то геополитик. Юденбан напоминает «хипповую трассу» в курортный сезон, когда по нему бредут Яны Гилланы Бобы Диланы. Внешность осталась прежняя. «Краковские экипажи» или «жидовские брички» по выражению Гоголя провозят прикрытые тряпьем тиражи сакральных книг изд-ва «Арктогея». По Юденбану движется образ грядущего. Ковыляют умки и панки – соль земли и золото Евразии, что в огне не тонет, и в море не горит. Вековая пульсация детородных сарделек делает свое дело, облик не изменился за века. В обличии гранджиста и антиглобалиста, компьютерщика-меломана и арт-критика они по сей день в долгу у человека, распахнувшего им двери туда, куда их не пускали.

Помните финал песенки про каховского раввина: «И сбрил он бороду, усы, и стал он франтом, интересуется валютой и брильянтом…» Зюссу определенно к лицу костюм придворного щеголя. Временами он даже бывает похож на Александра Галича, правда дальнейшая судьба актера печальна, он сгинет без вести среди беженцев на дорогах разоренной бомбардировками союзников Германии.

Люди постарше могут помнить Фердинанда Мариана по картине «Трансвааль в огне», там он сыграл гнусную личность Сэсиля Родса, британского жида-работорговца, основателя Родезии. Кстати реальный Иосиф Оппенгеймер не был евреем чистокровным, его отец был не разборчивый в связях дворянин-волокита. Но за спиною Иосифа, облаченной в щеголеватый камзол, крадется зловещий homo regius, фанатичный прагматик Рабби Лёв. Эта роль досталась легендарному Вернеру Краусу, тому самому «доктору Калигари».

В роли фанатика-авантюриста, преданного высокой, с его точки зрения цели, Вернер Краус великолепен, по моему, красив как Чорт, хотя и смахивает временами на Сталкера Кайдашу. Появляясь во дворце гойского самодура раввин-орденоносец, это бросается в глаза, не снимает перчаток. Обделывает гешефты стерильно, без касания рук придворных буратино. В самом деле нерешительные швабские патриоты проигрывают на фоне двух отчаянных евреев. Есть что-то ущербное в их семейных обедах с подначками и байками, в пении под клавесин «под музыку Вивальди». Вопреки замыслу Геббельса возникает вопрос: чего еще достойны эти арийские овечки? Анестезии только разве…

Основные герои не честные бюргеры - обманутые вкладчики, но верные себе великие комбинаторы биржевой паутины, рыцари процентного роста, как способа достижения таинственной цели. Заказ Геббельса раздвоился. Заказали, как говорится, «Ухаря купца» и «Сувенир». Про перчатки Рабби Лёва вспоминаешь и сейчас, глядя на доморощенных ариев, слизывающих западную моду на бритую башку и бритый лобок. Герцог-свинья умирает от пьянства. Хайнрих Георге беспощадно изображает разложение этого храброго в прошлом полководца. Кто же будет отвечать за непомерные излишества раскабаневшего князька?

Разумеется тайный советник Зюсс. На экране козел отпущения погибает почти мгновенно. Историческое лицо Юд Зюсс провисел в особой клетке много часов, ожидая когда арийские палачи дернут за веревку. Оттуда он произнес пламенную речь, где успел высказать много нелестного в адрес обиженных на него блондинов. И как говорит старый нацист в к/ф «Майор Вихрь»: «В его словах все правда, мой мальчик». Одно начало чего стоит: «Пидорасы вы, изверги, не знаете с кем связались…на кого вашим пресловутым пивом дышите, чтоб у вас руки-ноги поотсыхали, будете еще гнить заживо. Да загноятся кости ваших детей и внуков, а городишко ваш со всеми пожитками пусть спалит огоньс небес (обойдемся и без небес, это общество давно же курит в постели, заснет, и обойдемся без небес)».

Разумеется «Лошадиная стопа» все это в фильм не пропустила, и мы привели слова Зюсса из книги «Die grosse diebe der Weltgeschichte». Картина удалась, но где продолжение, разве вечен один только Вечный Жид? А где Вечный Гой? Вечный Ходя? Вечный Хачик и его вечный мячик, Вечный Ваха и неизменная папаха… Впрочем это не главное.

Главное – фильм, ради которого потребовались такие жертвы и по сей день смотрится не менее увлекательно, чем старый «Дубровский», или «Остров Сокровищ» Вайнштока.

 

«ТРАНСВААЛЬ, ТРАНСВААЛЬ, СТРАНА МОЯ»

Если смешать 100 г водки и 50 г шампанского, то будет "Трансвааль в огне".

После принятия смеси завотделом "Известий" допустил опечатку "Трансвааль в говне", за что был уволен.

"Идет война, кто-то волнуется над газетными депешами, кто-то поёт "Трансвааль в огне" - Александр Гучков с братом Фёдором уже добровольцами среди буров "(А.И. Солженицын. Октябрь Шестнадцатого. Глава 41).

Из российской действительности

Вести и слухи об англо-бурской войне когда-то ловили на всех материках, во множестве стран. Два с половиной года, с октября 1899-го до мая 1902-го. А что теперь осталось в памяти? Несколько строчек в школьном учебнике да еще русская почти что народная песня: 'Трансвааль, Трансвааль, страна моя, Ты вся горишь в огне...'

11 октября 1899 года началась война между Британской империей и бурами, населявшими Трансвааль (Южно-Африканскую республику) и Вольное государство реки Оранжевая. Последнняя война XIX века. Это была самая тяжелая и выматывающая военная операция между Наполеоновскими войнами и I Мировой войной, несмотря на явный перевес сил в пользу британцев. Численность имперского военного присутствия доходила до полумиллиона человек, тогда как буры могли предоставить от силы 88 тысяч солдат. Причиной являлось незнание англичанами территории, а также достаточно тяжелые климатические условия.

Буры, известные ещё как африканеры, являлись потомками голландских поселенцев в Южной Африке. В конце Наполеоновских войн Британия завладела голладской колонией. Однако их присутсвию очень противились вольнолюбивые буры, которых не устраивало распространение английского образа жизни и мысли на южном побережье материка, а также антирабовладельческая политика англичан.

В 1833 году рабство было отменено в Британской империи. В том же году буры начали вторгаться на территорию африканских племен, где образовали Трансвааль и вольное государство реки Оранжевая. Две новые республики жили достаточно мирно с британскими соседями до 1867 года, когда на побережье были обнаружены огромные запасы алмазов и золота. Конфликт был неминуем. Начались мелкие стычки, которые в 1899 году приняли масштаб настоящей войны. Буры предъявили английским захватчикам ультиматум, по истечении срока которого начали активные военные действия 11 октября 1899 года.

Ход войны можно разделить на три этапа. На первом англичане терпели постоянные поражения от буров, поскольку не могли сориентироваться на местности. Буры атаковали в двух направлениях - из Трансвааля войска двигались в Наталь, а их Оранжевой республики - в сторону северного Мыса. Тогда северные округа колонии Мыса взбунтовались против англичан и присоединились к бурам.

В середине июля 1900 года началась вторая фаза войны. Англичане, имевшие значительное военное превосходство и возглавляемые лордом Китченером и Фредериком Робертсом, сняли осаду оставшихся городов, оперативно увеличили железнодорожные линии, нанесли рад поражений бурам, захватили практически все основные бурские города: ещё в феврале 1900 года британцы взяли Бломфонтейн, в мае Претория и Йоханнесбург перешел под их господство. Таким образом, формально аннексирована была вся территория. Но буры продолжали борьбу в тылу врага, чем сильно раздражали англичан.

В конце 1900 года англо-бурская войны вошла в завершающую, самую жестокую стадию. 15 месяцев буры под командованием генералов Кристиана Рудольфа де Вета и Джейкобса де ла Рея совершали точечные нападения на английские базы. Однако большая часть территории оставалась у англичан, поскольку они в 1901 году перешли к новой тактике - поиск и уничтожение отдельных групп сопротивленцев, а их семьи отправлялись в концлагеря. Таким образом, все хозяйство двух бурских республик было разрушено, фермы были в запустении, а их хозяева сидели в концлагерях. Примерно 20000 буров, из которых большинство составляло мирное население, погибли в тюрьмах от голода и болезней.

Только к 1902 году англичанам удалось сломить сопротивление, и буры стали искать пути достижения перемирия с империалами. 31 мая 1902 года в Претории был подписан мирный договор.

В 1910 году в рамках Британской империи был создан Южно-Африканский Союз, в который входили территории бывших бурских республик, а также колонии Мыса и Наталь.

Что же еще помнится? Вот поговорка у курящих: 'Третий не прикуривает'. Она тоже пошла с той войны. Считалось, что, когда зажигается спичка и прикуривает первый, бур берет винтовку, когда прикуривает второй - целится, а когда третий - стреляет, и обычно без промаха.

А еще - стишки М. ИСКАКОВСКОГО. ПЕСНЯ О РОДИНЕ

Выдающийся советский поэт вспоминает о том, как повлияла на его жизнь русская народная песня "Трансвааль в огне" ( Воспроизводится по тексту сборника Избранное. М., 1950, с. 294-99 )

Александру Фадееву

Трансвааль, Трансвааль— страна моя,
Ты вся горишь в огне.

(Русская народная песня)

 

1Та песня с детских лет, друзья,
Была знакома мне:
— Трансвааль, Трансвааль — страна моя,
Ты вся горишь в огне.

Трансвааль, Трансвааль — страна моя!.. Каким она путем
Пришла в смоленские края,
Вошла в крестьянский дом?

И что за дело было мне,
За тыщи верст вдали,
До той страны, что вся в огне,
До той чужой земли?

Я даже знал тогда едва ль —
В свои двенадцать лет, —
Где эта самая Трансвааль
И есть она иль нет.

И все ж она меня нашла
В Смоленщине родной,
По тихим улицам села
Ходила вслед за мной.

И понял я её печаль,
Увидел тот пожар.
Я повторял: Трансвааль, Трансвааль!
И голос мой дрожал.

***

Я пел свой гнев, свою печаль
Словами песни той,
Я повторял: — Трансвааль, Трансвааль! —
Но думал о другой,

О той, о русской, о родной,
Где понял в первый раз:
Ни бог, ни царь и ни герой
Свободы нам не даст;

О той, что сотни лет жила
С лучиною в светце,
О той, которая была
Вся в огненном кольце.

Мы шли свободу отстоять,
Избавить свет от тьмы.
А долго ль будем воевать —
Не спрашивали мы.

И враг в заморские края
Бежал за тыщи верст.
И поднялась страна моя
Во весь могучий рост.

Дороги к счастью ей одной
Открыты до конца.
И к ней — к стране моей родной —
Устремлены сердца.

Ее не сжечь, не задушить,
Не смять, не растоптать.
Она живет, и будет жить,
И будет побеждать!

...Трансвааль, Трансвааль!.. — Я много знал
Других прекрасных слов.
Но эту песную вспоминал,
Как первую любовь;

Трансвааль, Трансвааль — моя страна,
В лесу костер ночной...
Опять мне вспомнилась она,
Опять владеет мной.

Идут на битву сыновья
С отцами наравне... —
— Трансвааль, Трансвааль —страна моя,
Ты вся горишь в огне...

И за одним встает другой
Разгневанный народ, —
На грозный бой, на смертный бой
И стар и млад идет.

И остров Ява, и Китай,
И Греции сыны
Идут за свой родимый край,
За честь своей страны;

За тех, что в лютой кабале,
В неволе тяжкой мрут,
За справедливость на земле
И за свободный труд.

Дороги к счастью — с ней одной
Открыты до конца,
И к ней — к стране моей родной —
Устремлены сердца.

Ее не сжечь, не задушить,
Не смять, не растоптать.
Она живет, и будет жить,
И будет побеждать!

Февраль, 1948

Комментарии

Добавить изображение