ФОРМАТ ТЕРМИНОЛОГИИ

Специалисты знают, что их язык непонятен для непосвященных, что слова, ими употребляемые, необязательно попали в общие и даже специальные словари. Очень часто те слова, что попали в общие словари, не означают то же самое в специальной лексике. У коровы в желудке есть книжечка, а у станка бабка. Бывает и так, что одно и то же в разных отраслях техники называется по-разному. Новые слова рождаются каждый день. Специалисты, а не лингвисты, дают названия предметам и явлениям, с которыми они работают. Если техника заимствована из-за рубежа названия дают переводчики. Между переводчиками в разных отраслях нет специального соглашения о новых словах. Называют так, как считают правильным.

Когда появились лазеры, кто-то перевел английское слово «mode» для лазера как «моду». Так появились «моды» лазера, хотя «mode» до которого сокращали «mode of operation» всегда был «режимом работы», но вот для лазера он стал «модой». Или, другой пример: английским терминам «front contact» и «rear contact» в русском языке соответствуют понятия «замыкающий контакт» и «размыкающий контакт».

Но в железнодорожной автоматике, которая пришла в СССР в тридцатые годы из США свои железнодорожные переводчики нарекли их соответственно «фронтовым контактом» и «тыловым контактом» и так они там именуются и по сей день. Интересно, что случайность при переводе может кому-то показаться многозначительной. Особенность железнодорожной автоматики такова, что наиболее ответственные цепи замыкаются через фронтовые контакты (зеленого огня светофора, замыкания стрелки и т.п.). И вот, моя руководительница дипломного проектирования, дама начинавшая молодым специалистом в годы войны, всерьез объясняла мне, что такие названия даны неспроста: «На то он и фронтовой, что берет на себя ответственность, как на фронте, а с тыловых что взять?»

Специальная лексика приходит вместе со своей отраслью оттуда, где развивалась эта наука или техника. Развитие машиностроения пришлось на то время, когда Германия была ведущей мировой державой. Отсюда в русском языке шпиндели, штуцеры и шайбы. Компьютеризация пришла из Америки. И у слова «формат», ранее заимствованного из французского языка со значением – сочетание длины и ширины листа бумаги или листов, собранных в книгу, значительно расширилось. И вот, уже в Англо - русском словаре по вычислительной технике издания 1984 года можно найти «форматирование текста». Там же «бесформатный» текст уживается с «неформатированным». В живой речи встречаются «сформатированные» и «несформатированные» тексты.

Когда я скопировал текст эпиграфа из гостевой книги проверка орфографии программы Word слово «несформатированный» не признала и подчеркнула его красным, но вот «сформатированный» уже оказалось для Word «родным». В словаре проверки орфографии этой программы это слово в отрицательном значении еще не появилось. Но вполне возможно, что в следующей версии оно уже будет присутствовать.

В компьютерной области моду задает корпорация Microsoft, она дает свои названия ни с кем не советуясь. Не успели мы привыкнуть к directory, которую не очень удачно на мой взгляд перевели как «каталог», как Microsoft вводит новое название для того же – folder – «папка». Им показалось, что простой американец, привыкший к картонным Manila File Folder легче воспримет folder / папку, а что касается остального мира, где вынуждены пользоваться продукцией монополиста, то черт с ними. Тот же Microsoft перейдя когда-то от операционной системы MS DOS к Windows ввел понятие MS DOS Prompt «Окно ДОС» для окна, в котором можно было выполнять команды MS DOS. Через некоторое время Microsoft объявил, что операционной системы MS DOS больше нет и он ее больше поддерживать не будет. Но окно оставалось. Для ликвидации этого несоответствия в последних версиях Windows оно стало именоваться уже Command Prompt. В таком случае у нас принято было говорить, что сделано это, чтобы враг не догадался. В данном случае враг мог бы найти какую-то юридическую зацепку в том, что MS DOS живет и что-то потребовать от Microsoft. А Microsoft тогда ответит: «А вот и нет никакого MS DOS». Но ведь это – специальная лексика, без которой не может обойтись ни один пользователь Windows. И какими гибкими должны быть словари, чтобы без промедления следовать за всеми изгибами моды от Microsoft!

В Латвии, где я прожил более трех десятков лет, наука и техника со своей лексикой двигалась с востока из России. Поэтому в латышских словарях научно-технической лексики почти не было, а латыши по необходимости пользовались русским языком. С восстановлением независимости языковые проблемы стали для новых властей важнее экономических. Государственный язык (только так разрешено было отныне называть латышский) использовался как дубинка для обращения с нелатышами. Но, конечно, языковые проблемы имели не только политическую окраску. На железных дорогах существует нехитрое устройство, называемое «башмаком». Его закладывают под колеса вагонов, чтобы те самопроизвольно не начинали двигаться, особенно, если путь имеет уклон. Соответственно существуют «башмачники», закладывающие башмаки при роспуске составов на сортировочных горках. Как-то на одной из станций в латвийской провинции потребовался башмачник. Написали объявление на государственном языке. На другой день пришел наниматься сапожник.

Нельзя судить о специальных терминах только по их значениям в общей лексике. Я иногда обмениваюсь электронными посланиями с журналистом Дмитрием Савицким. ДС, как он предпочитает себя называть, ведет из Парижа джазовые передачи на радио Свобода. Наша переписка по большей части тоже связана с терминологией, но не железнодорожной, а джазовой. Я как-то пожаловался ему, что не мог найти в Америке работу по своей специальности Сигнализация, централизация и блокировка, а он ответил: «Вам бы к нам = у нас не жизнь а сплошные железные дороги, которыми руководят ком. профсоюзы и поэтому железнодорожники постоянно бастуют; причем железно - по праздникам и во время отпусков.... Блокировка без сигнализации, но с централизацией...». Пришлось ему написать: «Каламбур хороший, но просто для информации в упрощении:

* централизация - единая система стрелок и сигналов СТАНЦИИ с центральными зависимостями, исключающая пересекающиеся маршруты, выпуск на первый перед станцией блок участок более одного поезда;

* блокировка - система, позволяющая с помощью сигнализации разделять поезда на ПЕРЕГОНАХ - например, проехал поезд сигнал, он перекрылся на красный огонь, следующий за ним загорелся желтым, еще следующий уже - зеленый.»

Бывает, однако, непонимание и с другой стороны. Однажды я рассказал одному из своих коллег анекдот:

- Чем отличается советский карлик от американского?

- Советский на голову выше!

а тот прокомментировал: «Но разве у нас все мачтовые?». Дело в том, что светофоры в основном бывают мачтовые и карликовые, последние в разговоре называют просто «карликами». Мой коллега мыслил «карлики» только светофорами.

Дефицит специальной терминологии в Латвийской Республике решили побороть административными методами. Каждое латвийское ведомство стало выпускать свои отраслевые словари. Эти словари составлялись новым «революционным» способом. Самодеятельные лингвисты не исследовали специальную лексику, которой и так не было. Они ее создавали. Моделью терминологического сборника в идеале должен бы быть какой-нибудь американский словарь, но на практике приходилось брать советский. Трудно было подобрать западные соответствия де факто советской действительности в науке и технике. Далее советские / русские термины с некоторыми дополнениями переводились на государственный / латышский язык, готовый словарь отправлялся на утверждение правительственной языковой комиссии.

На Латвийской Железной Дороге также составляли свой терминологический словарь, но не только. Поскольку 90% железнодорожников составляли нелатыши приходилось показывать особое рвение. И тут оказалось, что в это время Международный Союз Железных Дорог (UIC или МСЖД по-русски) проводил сходную акцию – проект RailLexic. Целью RailLexic было издание многоязычного железнодорожного словаря как в книжном формате, так и в формате CD ROM. Латвийская дорога немедленно вступила в него.

Тогда я работал в международном отделе дороги и меня назначили ответственным за этот проект. Основу словаря составили сборники терминов на трех официальных языках МСЖД: французском, немецком и английском, потом к ним прибавились голландский, испанский, финский, чешский, румынский, польский и другие. Всего в 1996 г. было 15 языков, но из стран бывшего СССР ни одного. Русский язык не был представлен хотя бы потому, что МПС России не входил в МСЖД (это было экономически невыгодно, т.к. членские взносы были пропорциональны общей длине сети, которая в России была самой протяженной в мире).

Белоруссия взялась разрабатывать русскую часть. RailLexic был в замешательстве. Они знали, что в Белоруссии – белорусский язык, но причем же тогда русский? Поскольку белорусы по бедности не могли приехать на заседание во Франкфурт, я пытался объяснить делегатам конференции, что специальные термины у белорусских железнодорожников русские, и белорусы вполне могут справиться с этой задачей. Когда я сказал, что, вообще, русским языком владеют все железнодорожники бывшего СССР, это было расценено как политическая декларация.

В RailLexic вообще было много интересного. Английский RailLexic ориентировался на британский вариант языка, но надо было как-то охватить и американский (в железнодорожной лексике разброс между британским и американским вариантами английского языка гораздо шире, чем в общей лексике, потому что железные дороги в США и Англии развивались самостоятельно и никакие комиссии не согласовывали термины; короче говоря одно и то же называлось совершенно несхожими словами). Ответственный за RailLexic в Финляндии рассказал мне, что у них были проблемы сходные с латвийскими, но еще более сложные. Ранее вся их железнодорожная лексика строилась на немецкой терминологии, т.е. финны употребляли слегка финнизированные немецкие слова. Потом они стали ориентироваться на английский язык. Пришлось заново строить всю терминологию. Старым железнодорожникам пришлось туго, т.к. если они и знали какой-нибудь иностранный язык, то это был немецкий.

Повседневная практика устного и письменного технического перевода и деловая переписка невозможны если нет знания реалий. Словари охватывают только то, что существует как минимум лет десять. Передний край технологии, где происходит самое существенное, нужно осваивать иными методами. В бытность моей работы на Латвийской дороге МСЖД развивал на сети европейских железных дорогах так называемую interoperability. В словарях, по крайней мере тогда, такого термина не было.

Смысл interoperability проявился из контекста. Имелись в виду условия, при которых поезд, отправившийся из любого пункта Европы мог бы прибыть в любой другой пункт без технических остановок, замены локомотивов, колесных тележек и самой поездной бригады. Казалось бы, в чем проблема: вот поезд, а вот путь, - подай гудок и отправляйся. Но напряжение и частота тягового тока различны в разных странах Европы, значит нужно создать универсальные локомотивы.

Сигнализация также различна. Нужно либо унифицировать ее, либо обучить персонал работе с разными вариантами. Ширина колеи на Пиренейском полуострове отличается от той, что принята в остальной Европе, а в бывшем СССР и Финляндии не совпадает ни с общеевропейской, ни с пиренейской. Нужен подвижной состав с возможностью динамической перемены колесной базы. Наконец, состояние пути различно, не всюду он может выдержать предельные значения скорости и массы груженого поезда. Ну и как вкратце представить значение слова interoperability?

Вначале я переводил interoperability как «совместимость технических норм и стандартов на железных дорогах разных стран», потом стал писать «совместимость технических норм и стандартов (интероперабильность)», а после того как потребители моих переводов привыкли к новому термину я оставил только «интероперабильность» без пояснений. По прошествии какого-то времени мне попался какой-то российский текст почти с моим вариантом. Там была «интероперабельность». Я заменил «и» на «е», чтобы уменьшить разнобой и счел процесс вживания в interoperability / интероперабельность законченным. Не знаю, появилась ли она в каких-то сборниках русской железнодорожной терминологии сейчас, спустя десять лет после того, как она встретилась мне впервые.

В заключение можно сказать, что, между специальной терминологией различных отраслей науки и техники, к сожалению, нет согласованности, но она и неосуществима и даже может быть вредной. Если бы на просторах СССР или теперь России наплодили какие-то ведомства, в которых сидели бы ничего не понимающие в предмете лингвисты, и только бы запрещали и не пущали или неукоснительно требовали исполнения своих ценных советов, то, не говоря уже о нешуточных расходах, это был бы немалый тормоз.