ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ ВАГНЕРА?

[Подборку материалов подготовил и прислал Соломон Динкевич]

Е. Лопушанская (Дюссельдорф) февраль 2001 "Partner" Dortmund ©

Личность Рихарда Вагнера (1813, Лейпциг- 1883, Венеция) - одна из самых неоднозначных в истории музыки. Мало кто может сравниться с ним по масштабу музыкального наследия и дарования, с одной стороны, и обилию резкой критики и карикатур в свой адрес - с другой, по количеству страстных приверженцев и ярых врагов.

Результатом его неустанного творчества стали 13 крупномасштабных опер, исполнение которых длится в среднем от 3-х до 5 часов. Оперы Вагнера и по сей день занимают прочное положение в репертуаре множества театров мира и, в первую очередь, единственного в своем роде театра, построенного по инициативе самого Вагнера для постановки его опер в баварском городе Байройт (Bayreuth). В их числе „Летучий голландец", „Тангейзер", „Лоэнгрин", Тристан и Изольда", тетралогия „Кольцо нибелунга", включающая в себя четыре оперных спектакля: „Золото Рейна", „Валькирия", „Зигфрид" и „Закат богов"- оперы „Нюрнбергские майстерзингеры" и „Парсифаль". Известен целый ряд его работ в других жанрах: увертюры и марши, знаменитая „Зигфрид-идиллия", струнный квартет, хоровые, вокальные, фортепианные произведения.

Вагнер стремился к созданию новой синтетической музыкальной драмы, где были бы неразделимы поэтическое слово, музыка и сценическое действие. Однако, несмотря на все попытки, полностью уйти от оперного жанра ему не удалось, и сценические произведения Вагнера по-прежнему считаются операми.

Страсти вокруг Вагнера не улеглись и по сегодняшний день, и некоторые нынешние ниспровергатели объявляют вагнеровскую музыку тяжеловесной, скучной и даже бездарной, добавляя непременно, что Вагнер был любимым композитором Гитлера и к тому же националистом и антисемитом. К сожалению, два последних аргумента совершенно справедливы, но они относятся уже к Вагнеру-человеку, а не к Вагнеру-композитору. И хотя Вагнер умер в 1883 году, т.е. задолго до прихода нацистов к власти, последние действительно подхватили некоторые его идеи.

Талант Рихарда Вагнера проявился не только в области композиторского творчества. Показав себя превосходнымхормейстером и дирижером, он был также драматургом, автором либретто собственных опер, по-своему трактовавшим сюжеты древних германских и скандинавских саг и легенд, музыкальным критиком и даже политиком.

Его творческая биография связана с Вюрцбургом, где он работал хормейстером в местном театре, с Магдебургом, Кенигсбергом и Ригой, где дирижировал оркестром, с Парижем, где предпринял ряд неудачных попыток получить признание публики, с Дрезденом, где был назначен королевским придворным капельмейстером и откуда как участник Дрезденского восстания 1849 года бежал после его поражения в Цюрих. Он гастролировал в Вене и Будапеште, Праге и Лондоне. Побывал Вагнер в Петербурге и Москве, где его девять концертов прошли с большим успехом. Однако лишь с Мюнхеном, куда Вагнер приехал по приглашению своего почитателя, короля Баварии Людвига II, и Байройтом, где благодаря активной помощи того же Людвига был построен Готфридом Земпером уже упомянутый выше театр и роскошная вагнеровская вилла Ванфрид, связаны наиболее благополучные годы жизни композитора как в творческом, так и в личном плане.

Сохранились различные мнения современников о Вагнере, многие из которых созвучны оценке блестящего пропагандиста вагнеровской музыки дирижера Ганса фон Бюлова: „Он в своих творениях возвышен, а в поступках - низок". Подобное же мнение разделял и Томас Манн, характеризуя Вагнера как „саксонского гнома (рост Вагнера был 152 см) с феноменальным талантом и ничтожным характером". Пример жизненного и творческого пути Вагнера опровергает мысль Пушкина о несовместности гения и злодейства.

По-видимому, по жизни его вёл комплекс Наполеона - низкорослого человека, стремящегося во что бы то ни стало компенсировать физический недостаток величием другого рода. Вагнер был искренне убежден в том, что весь мир должен вращаться вокруг него и постоянно благодарить его за сам факт существования, предоставляя всё, в чём он нуждается, чтобы, по его словам, „в хорошем настроении создавать нечто дельное". А нуждался этот патологически расточительный человек, мстивший всем и вся за нужду, испытанную в молодые годы, в роскошной одежде, дорогост

оящей обстановке, личном железнодорожном вагоне-люкс и т.д. и т.п. Достаточно отметить, что за 4 года Вагнер истратил четверть миллиона марок из личных средств короля Людвига II. Его долги росли и множились. Он занимал и вымогал деньги у всех: у друзей, почитателей и кредиторов, у вельмож и королей. Возврат долгов он считал для себя делом унизительным, часто спасался бегством от кредиторов.

Эгоцентризм этого человека порой доходил до крайности, он представлял себе дружбу лишь как преданность его собственной персоне. Он пользовался чувствами и привязанностью людей и, не испытывая угрызений совести, зачастую предавал самых близких и преданных, втайне ненавидя их за оказанную ему помощь. В этом смысле наиболее показательны примеры его дружбы с королем Людвигом II и философом Фридрихом Ницше.

Вагнер, имевший огромное влияние на юного короля (разница в возрасте составляла 32 года!), использовал его в своих целях и пытался даже вмешиваться в политику. В результате под давлением двора Людвигу пришлось просить зарвавшегося фаворита удалиться из Мюнхена, продолжая оплачивать огромные долги своего возлюбленного. Вагнер не простил королю своей ссылки и не пожелал вернуться в Мюнхен, несмотря на просьбы Людвига, однозначно характеризующие их отношения. Мечтая вернуть Вагнера, у которого в ту пору завязался скрываемый им от Людвига роман с женой Бюлова, отчаявшийся король возводит сказочные рыцарские замки, интерьеры которых украшает изображениями сцен и персонажей вагнеровских опер. Так появился знаменитый замок Neuschwanstein, посвящённый Лоэнгрину, с которым романтик Людвиг отождествлял Вагнера. Но бывшему фавориту это уже было безразлично. К тому времени, благодаря королю, он был богат и знаменит.

Одного из своих друзей и почитателей, знаменитого философа Фридриха Ницше Вагнер тоже попытался использовать для пропаганды своих идей. Однако Ницше, являясь яркой и неординарной личностью, в свою очередь, претендовал на место в истории и при этом отнюдь не как проводник идей своего старшего друга. Вагнер отомстил тяжело больному философу тем, что, прибегнув к помощи личного врача Ницше, сделал достоянием общественности скрываемое им психическое заболевание, а также подробности его интимной жизни. После этого былая дружба переросла в обоюдную открытую ненависть. Отличавшийся необузданным нравом Вагнер не ведал барьеров и тормозов, отдаваясь всецело собственным эмоциям и инстинктам. Его первая жена, актриса Минна Планер, на которой Вагнер женился по страстной любви и к которой быстро охладел, постоянно испытывала беды и лишения и не единожды страдала от его невыносимого характера. Предметом притязаний Вагнера нередко являлись жёны его друзей или покровителей. Такова, например, история его страстного увлечения Козимой фон Бюлов (1837 - 1930), ставшей в 1870 г. его второй женой. Козима была дочерью одного из самых преданных его друзей - композитора Ференца Листа и супругой ещё одного близкого Вагнеру человека - дирижёра Ганса фон Бюлова, пожертвовавшего, между прочим, на строительство театра в Байройте всю прибыль от концертного турне. Козима сыграла немалую роль в жизни Вагнера и в создании его посмертной славы, но также и в фальсификации его наследия. После его смерти она уничтожила всё, что могло повредить репутации её богоподобного Рихарда.

Наряду с заслуживающими внимания работами, посвящёнными музыкальному творчеству, дирижёрскому искусству и т.п., Вагнер писал статьи, изобилующие резкими нападками на искусство того времени. При чтении их невольно вспоминаются заказные статьи советской критики с их откровенной бранью и наклеиванием ярлыков. Характеризуя ход художественного развития Германии как неверный (!), Вагнер призывает к созданию истинно немецкого искусства. Раньше Германии не везло, но час пробил, явился гений, способный совершить революцию в музыке, и это не кто иной, как сам Вагнер!..

Однако одним из самых позорных и по праву непрощаемых его поступков было опубликование под псевдонимом Вольнодумец отвратительного антисемитского памфлета „Еврейство в музыке". В нём он не только в весьма пренебрежительном тоне отзывается об еврейском народе, его культуре, но и нападает на композиторов Д. Мейербера и Ф. Мендельсона, благополучию и славе которых Вагнер попросту завидует. Памфлет невозможно читать, не заливаясь краской стыда за человека, создавшего такие шедевры, как „Тристан..." или „Кольцо нибелунга". Непостижимо, как Вагнер, страстный приверженец бетховенской Девятой симфонии, взывавшей к любви и единению всего человечества, в числе друзей и почитателей которого были многие известные евреи-музыканты, смог опуститься до такой низости!.. Антисемитизм Вагнера подогревала честолюбивая Козима, заражённая антисемитскими и националистическими настроениями, фиксировавшая в своих дневниках буквально каждое слово, каждый поступок своего обожаемого мужа.

Можно сказать, что с Козимы и её окружения в Байрейте, где она после смерти Вагнера стала полновластной хозяйкой, начался культ Вагнера как провозвестника „германского национального духа". Козима собрала вокруг себя реакционных журналистов, заражённых идеями национализма и антисемитизма музыковедов и критиков, тех, кого австрийский музыкальный критик Эдуард Ганслик назвал „братством ханжей святого Рихарда". Вагнеровские „апостолы", выхолостив всё, что было связано с открытием и свободой мысли, превратили его в идола „нового германского христианства", пророка северо-германского духа. Авторы байрейтского круга, таким образом, стали духовными предтечами национал-социализма. Мост к Адольфу Гитлеру был переброшен.

Владимир МАК "Альтернатива 2001"

Национальный комплекс склоняет нас заведомо любить Золя и Короленко, но ставит преграду между нами и Достоевским. С Вагнером дело дошло до крайности: произведения великого композитора практически запрещены к исполнению в еврейском государстве. Мы не навязываем читателю никаких мнений. Мы лишь хотим ознакомить его с фактической стороной запрета.

Эта проблема старше Израиля на 10 лет. Скоро исполнится 64 года с тех пор, как появился запрет на исполнение музыки Вагнера. В чем его причина? В том, что Вагнер был просто антисемитом? что он был идеологом антисемитизма? что его музыка сопровождала торжества в нацистской Германии и шествие евреев в крематории? или же это было просто чье-то волевое решение?

Обсуждая вечно скандальную и одиозную личность Вагнера, в обществе говорили то о еврее-отчиме, бывшем на самом деле внебрачным отцом, то о еврейских корнях матери. Все это подкреплялось дружбой на определенных этапах жизни со знаменитыми евреями того времени – Гейне, Мейербером и Галеви; покровительством крупнейшего нотоиздателя Шлезингера; исполнениями вагнеровской музыки многочисленными евреями-дирижерами... Не правда ли, знакомая ситуация? Антисемит с еврейскими корнями, ненавидящий нацию в целом (из-за того, что не может к ней полноценно принадлежать), но водящий дружбу с отдельными ее представителями – такие примеры известны.

В двадцатом веке подозревать Вагнера в еврействе перестали. Теперь это никому не выгодно. В первую очередь, самим антисемитам. Нельзя записать в евреи автора статьи "Еврейство в музыке", завершающейся словами: "Для еврея сделаться человеком – значит перестать быть евреем... Спасение Агасфера – в его погибели". Это же лозунг для Ванцзейской конференции, вынесшей вердикт об уничтожении всего народа, и не мог быть он написан евреем. Изданная в нацистскую эпоху биография Вагнера сняла все вопросы о его крови, оставив в ней исключительно арийскую составляющую, и с этим все согласились. Вопрос был закрыт навсегда. Сегодня, полагаю, вернуться к нему невозможно: документов нет. Остается лишь верить или не верить интуиции, подсказывающей каждому его собственный ответ.

Вагнер был выдающимся антисемитом, но в историю музыки он все же вошел не поэтому. Вагнер – композитор, перевернувший представление о музыкальном театре и об оркестре, блистательный мелодист и бескомпромиссный новатор. Судьба его музыки печальна – очень широко исполняются лишь оркестровые фрагменты из его опер, особенно увертюры к "Нюрнбергским мейстерзингерам" и "Тангейзеру", траурный марш из "Гибели богов", фрагменты из "Тристана и Изольды" и "Лоэнгрина" и, конечно же, "Полет Валькирии'', который по популярности может сравниться разве что с "Полетом шмеля" или "Танцем с саблями". Симфонической и камерной музыки у Вагнера практически нет, а оперы его настолько сложны для исполнения и восприятия, что требуют мастеров высочайшего класса. "Кармен" или "Евгения Онегина" можно слушать неискушенным ухом – сочетание формы и содержания в этих спектаклях идеальны и позволяют наслаждаться музыкой почти независимо от качества исполнения. Огромными операми Вагнера, состоящими наполовину из длинных речитативов, даже компетентную публику возможно зажечь лишь в "Метрополитене", в Берлинском и еще нескольких оперных театрах, или на фестивалях, собирающих лучших со всего мира.

Вагнер – один из крупнейших музыкальных критиков своего времени, и, кроме "Еврейства в музыке" (статья относится к 1850 году – периоду начала близкой дружбы с патологическим антисемитом Листом, написавшим: "Настанет день, когда для всех народов, среди которых живут евреи, вопрос об их поголовном изгнании станет вопросом жизни и смерти"), опубликовал несколько блестящих полемических статей. Его "Художник и публика" и "Виртуоз и публика" – лучшее, что написано о взаимоотношениях толпы и настоящего искусства. Однако если взглянуть на его литературное творчество, то видно, что Вагнер претендует на место не просто критика, но властителя дум, и претензии эти жалки. Чем более Вагнер увлекается философией, тем менее он интересен, и тем запутаннее, вплоть до полной бездарности, его литературный стиль. Игорь Федорович Стравинский, один из самых честных художников двадцатого века, чьи суждения порой парадоксальны, но всегда справедливы, сказал: "...Прозаические опусы Вагнера хороши, как экспонат, демонстрирующий пропасть, которая пролегла между гением человека и аксессуарами его мышления", а о еврействе в музыке он же говорит: "...Поразили злобность и современность: Геббельс и Розенберг вполне могли бы участвовать в нем (в труде – В.М.)... Сам Томас Манн не смог бы скрыть горькую истину, что именно Вагнер был пророком Третьего Рейха".

Вот уже более двадцати лет в Израиле предпринимаются попытки исполнить произведения Рихарда Вагнера. Создатель Палестинского филармонического оркестра, знаменитый скрипач Бронислав Губерман, вернувшийся из Германии, заявил, что Вагнера играть не будет, объяснив, что Вагнер - это символ нацизма.

Тот самый филармонический оркестр, который тогда отказался от Вагнера, вот уже более двух десятилетий пытается исполнить его. Это было в 1981 году, когда знаменитый Зубин Мета объявил о своем желании исполнить Вагнера, а израильская общественность ответила грандиозным скандалом.

Попытка была повторена 10 лет спустя израильским дирижером Даниэлем Баренбоймом, реакция была такой же. В 2001 году Баренбойм все же исполнил фрагмент из музыки Вагнера с Берлинским филармоническим оркестром на фестивале в Иерусалиме. Это не изменило отношения к Вагнеру и его музыке. Вагнер в глазах израильтян остается символом нацистской Германии, и неисполнение его музыки в сознании многих израильтян стало нерукотворным памятником 6 миллионам евреев, погибших во время Холокоста.

Похоже, что пушкинский Моцарт ошибался, утверждая, что "гений и злодейство несовместны". История воинствующего вагнеровского антисемитизма в очередной раз доказывает, насколько опасны идеи расовой ненависти и болезненной ксенофобии, когда исходят они не из уст полупьяного колбасника, а принадлежат представителям национальных творческих элит. "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется". Увы, дано. Слова одного из величайших композиторов XIX века отозвались миллионами трупов и одной из страшнейших трагедий в мировой истории. Собственно, именно об этом и идет речь: об ответственности духовных лидеров наций перед историей и людьми. "Евреи - это черви, крысы, трихины, глисты, которых нужно уничтожать, как чуму, до последнего микроба, потому что против них нет никакого средства, разве что ядовитые газы". Р. Вагнер. Письмо к Козиме (вторая жена Вагнера) 1849 г.

Вот книга Клауса Умбаха "Рихард Вагнер" (Клаус Умбах - один из самых серьезных и глубоких исследователей творчества Вагнера), которая начинается словами: "Даже через 100 лет после смерти Вагнера его физическая смерть вызывает большие дискуссии. Был ли Вагнер вообще человеком? Был ли он музыкантом? Вел ли он священную войну за свои религиозные и шовинистические убеждения или занимался только тем, что прекрасными звуками изображал прелесть искусства?" Сама эта цитата говорит о том, что не только в Израиле и других странах, но и в самой Германии еще не решен вопрос - кто такой Рихард Вагнер. Не решен настолько, что второй том дневников жены Вагнера, Козимы, не разрешили печатать по цензурным соображениям, ведь дневники Козимы - это стенографическая запись ее бесед со своим мужем.

Звучал ли Вагнер в лагерях? Конечно. Вместе с Бетховеном, Моцартом, Брамсом и даже Мендельсоном, называвшимся "неизвестным автором". Звучала вся немецкая музыка, из которой Вагнера не выкинешь. Что же касается праздничного репертуара, то главным его сочинением была 9-я симфония Бетховена, которой в Мюнхене отказался дирижировать все тот же Тосканини. Среди любимых композиторов Гитлера Вагнер возможно и был, но, полагаю, были и другие, не запрещенные в Израиле.

Вагнера по-прежнему не играют в филармонии, а вслед за ней, законодательницей мод, не играют и в других местах. Но на радиостанции "Коль ха-музика" Вагнер постепенно стал звучать, а совсем недавно "Полет Валькирии" услышали по "Решет Бет", и это уже никого не удивляет. Израильские дирижеры ставят оперы Вагнера по всему миру, причем даже активный противник Вагнера Юрий Аранович в последнее время включает его в свои программы. Но на концертах в Израиле по-прежнему табу на Вагнера. К чему оно может привести?

Вернемся назад. Запретив Рихарда Штрауса (теперь уже исполняют), совершенно забыли про сменившего его на посту мюзикдиректора рейха Карла Орфа. Этот у нас в большом почете – его "Карминой Бураной", написанной по заказу нацистской верхушки в 1937 году, филармония в 1994 году открывала сезон, вступление в течение полугода звучало по радио в рекламе диска избранных хоровых фрагментов...

Никто и не думал запрещать Листа, постоянно на афишах имена и других антисемитов, слава Б-гу, не занимавшихся графоманией, и об их отношении к евреям известно только знатокам, читавшим письма.

Будут иногда звучать увертюры к "Тангейзеру" и "Летучемуголландцу", а над тем, что написал о евреях их безумный автор, израильские слушатели будут задумываться все меньше и меньше, как не задумываются они об антисемитизме Листа, наслаждаясь "Грезами любви".

Говорит скрипач Даниэль Фрадкин.
Pодился в 1944 году, в 1973 приехал в Израиль из Москвы и с тех пор работает в Иерусалимском симфоническом оркестре.

- Вагнера запретили не сверху, а сами музыканты. Вагнер был запрещен волею случая. Страшный еврейский погром, вошедший в историю под именем "Хрустальной ночи", произошел за 2 дня до первого концерта 3-го сезона филармонии, который должен был открыться увертюрой к "Нюрнбергским мейстерзингерам" Вагнера. Известия о "Хрустальной ночи" дошли до Тель-Авива, до оркестра и близких к нему кругов, среди которых репатриантов из Германии было большинство. И именно им, в тот день окончательно потерявшим родину, принадлежит инициатива запрета.

Этот композитор впервые сформулировал идею полного уничтожения евреев не только в статье, но и в главном своем творении, оперной тетралогии "Кольцо Нибелунгов", главная идея которой – всемирная трагедия от золота, правящего людьми. А золото – это, конечно, евреи, и главный герой, Альберих, должен быть, как это написано в авторских ремарках, "карликом с типично еврейской внешностью". Я не возражаю, когда Вагнера исполняют по всему миру даже наши музыканты, играл и сам, когда работал в оркестрах Швейцарии и Германии, однако, если это будет запланировано в Иерусалиме, то участвовать в исполнении для евреев не буду.

Герман Леви (дирижер)

Мы много спорим о Вагнере. Спорим темпераментно, но я думаю, что не всегда знаем, о чем идет речь. Объяснений этому много. Прежде всего именно мы, выходцы из СССР, знаем о Вагнере меньше всех. В Советском Союзе Вагнер-человек был неизвестен абсолютно. Его антисемитская философия не упоминается ни в одном труде о Вагнере, а русский перевод его опер очень далек от оригинального текста. Я понял это только на Западе, близко познакомившись с оригинальными либретто опер Вагнера.

Вначале приведу несколько цитат. В своей книге, одну из глав которой Вагнер называет "Ожидовевшее искусство", он пишет: "Было бы глубочайшей ошибкой отделить Вагнера, мыслителя и философа, от Вагнера-композитора. Может быть, в других случаях это возможно, но в моем - нет". Вагнер не оставляет никаких сомнений в том, что он хочет сказать своей музыкой. В письме к Листу в 1848 году он приглашал его (как Вагнер сам пишет) "...Заниматься музыкальным терроризмом". И действительно, с полным основанием Вагнера можно назвать первым музыкальным террористом нашего времени. И точно так же, как, например, Арафат и его организация заложили краеугольные камни терроризма интернационального, Вагнер является автором теории музыкального терроризма и вообще терроризма в искусстве. Поэтому наше отношение к Вагнеру должно выражаться как отношение к идеологу определенного течения, определенной цели в музыкальном искусстве. И не только в музыке, но и в политике, общественной жизни.

Какова же была его основная цель? Ее Вагнер выражает совершенно ясно в последней главе своей нашумевшей и не перестающей вызывать ожесточенные споры до наших дней книги, одна из глав которой называется "Окончательное решение еврейского вопроса" (кстати, он первый ввел этот термин). Вагнер написал письмо в баварский парламент, в котором предлагал свой план уничтожения евреев. Ни один из музыкантов, и не только музыкантов, но и философов вообще, никогда до Вагнера не выступал с программой уничтожения народа. Даже Ницше, которого трудно заподозрить в симпатиях к евреям, написал ему письмо, где сказал, что за это предложение Вагнер достоин того, "чтобы он умер в тюрьме, а не в своей постели". В своем письме Вагнеру Ницше заявляет открыто: "Вы не человек, вы просто болезнь". Вагнер заботился о том, чтобы его идеи были ясно поняты последующими поколениями. Например, на праздновании 68-летия, за год до смерти, Вагнер в ответной речи сказал: "Моя дирижерская палочка еще много раз будет показывать грядущим поколениям, на какой путь они должны стать". Каким же действительно был путь, на который направлял Вагнер последующие поколения? Первая и главная цель - освобождение человечества от евреев. Во-первых, потому что "евреи, как мухи и крысы: чем больше вы их уничтожаете, тем больше они плодятся. Не существует никакого средства, кроме тотального уничтожения. Еврейская раса родилась как враг человечества и всего человеческого. И особенно враг всего немецкого. И до того пока последний еврей не будет уничтожен, немецкое искусство не может спать спокойно".

Эта идея была, как Вагнер сам говорит, "лейтмотивом моей жизни". Посмотрим, совпадают ли его слова, его ненависть к евреям с той музыкой, которую он пишет. Может быть, действительно это только слова, а музыка прекрасна? Вагнер на самом деле не является архитектором новой оперы. В жанре оперы он пользовался новыми приемами, украденными, в частности, у Листа. Не будем переоценивать значение Вагнера в музыке. Он привел жанр оперы в тупик и поэтому не имел последователей. Было, правда, несколько неудачных имитаторов, эпигонов, но, если мы говорим о музыке конца XIX и XX столетий, ни один композитор практически не пошел за Вагнером. Его открытия были сделаны на бесплодной почве. Принцип речитативного развития музыкальной ткани не нашел никаких последователей, потому что был мертв, потому что у Вагнера он был связан со словом и слово было носителем идеи, а идея была сама по себе античеловеческая. В этом - существо творческого банкротства Вагнера.

Вагнер, разговаривая, вещал в очень возвышенно-мистических тонах. "Слово - "самка", которая родилась, для того чтобы быть беременной, и слово беременно моей идеей". А идеи были самые ужасные. Попытаемся связать, например, музыкальными интонациями те слова, которые он вкладывает в уста Миме, персонажа из "Кольца нибелунга". Этот отвратительный карлик - олицетворение еврейства - по желанию Вагнера должен быть таким ужасным, что даже петь обязан с еврейским акцентом.

Я хотел бы отослать сторонников и любителей музыки Вагнера к этим страницам партитуры и потом спросить их, хотят ли они что-либо подобное слушать со сцены в Израиле. К сожалению, все эти тонкости практически неизвестны не только любителям музыки, но часто даже профессионалам- музыкантам. Зато защитникам Вагнера очень хорошо известно, например, о том, что первым дирижером оперы Вагнера "Парсифаль" был еврей Герман Леви, и это важный аргумент в устах защитников Вагнера. Но им нужно вспомнить или знать о том, как все это происходило на самом деле.

Герман Леви по контракту был придворным капельмейстером баварской Королевской капеллы. Оркестр этот не имел права выступать ни с кем другим, кроме Леви. Контракт не мог отменить даже Людвиг Второй, король Баварии. Однако в случае с "Парсифалем" и Германом Леви между Рихардом Вагнером и баварским королем был составлен новый контракт. Тех, кто хочет убедиться в его существовании, мы можем направить в музей немецкого искусства в Мюнхене. Фотокопия этого документа, который очень неохотно дают посетителям, находится в музее Вагнера в Байрейте. А те, кому и то и другое трудно или невозможно, могут найти подробное описание этого контракта в книге Клауса Умбаха "Рихард Вагнер". Контракт этот состоит из трех пунктов.

Первый: до того как Герман Леви начнет первую репетицию, он должен креститься.

Во втором пункте Вагнер оговаривает себе право никогда не разговаривать даже с крещеным Германом Леви непосредственно, а всегда только через третье лицо.

Третий пункт: после первого исполнения "Парсифаля" Вагнер оговаривает себе право в присутствии баварского короля Людвига Второго сказать Герману Леви, что он, как еврей, имеет только одно право - умереть и как можно скорее. Под контрактом есть приписка, сделанная Вагнером и баварским королем: "Контракт был выполнен во всех его пунктах".

Можно попытаться обнаружить начало антисемитизма Вагнера. Он стал юдофобом после смерти его матери и последовавшей вскоре после этого смерти его первой жены Минны Планер, которая была еврейкой. В одном из своих писем в этот период Вагнер неожиданно пишет: "Я был на кладбище и посетил могилу моей любимой собаки" (собака лежала рядом с его женой, но Вагнер пишет только о посещении могилы любимой собаки). Именно в этот момент начинается вспышка зоологического антисемитизма, который не оставляет Вагнера до самой смерти.

Однако вернемся к "Парсифалю", который занимает в творчестве Вагнера особое место. Он называл эту оперу "завещанием для будущих потомков". В предисловии к первому изданию "Парсифаля" Вагнер писал: "В моей опере "Парсифаль" я представляю идею фигуры Христа, которая очищена от еврейской крови". Для Вагнера "Парсифаль", как он сам называет, - это "избавление от Избавителя". Почему нужно избавиться от Христа? Вагнер пишет дальше: "Ведь в жилах Христа текла еврейская кровь". Отталкиваясь от этого, Вагнер пускается в долгие философствования о том, какая часть еврейской крови может дать право человеку считаться неевреем.

И вот что он пишет в своем дневнике и что подтверждает также дневник Козимы Вагнер, его второй жены: "Сначала я пришел к выводу, что одна шестнадцатая доля еврейской крови уже может освободить еврея от его преступления перед человечеством".

Кстати, напомним, что эту пропорцию - одна шестнадцатая - Гитлер считал уже достаточной, для того чтобы изолировать, но не уничтожать человека физически (неверно - при одной четвертой. При одной восьмой человек в рейхе не считался евреем - В.Л.).

Но потом, как пишет Вагнер: "Я пришел к выводу, что даже одной микроскопической капли крови (он употребляет даже не слово "капля", а "целле" /клетка/), одной микроскопической клетки еврейской крови уже достаточно, чтобы человек никогда не смыл с себя позор быть евреем, и он должен быть уничтожен".

Здесь мы видим, что Вагнер пошел даже дальше нацистов. И вот этой-то идее посвятил себя Вагнер в "Парсифале". И еще одна цитата. Вагнер просит, чтобы перед исполнением "Парсифаля" на сцене была разыграна мистерия, в которой "тело Христа будет сожжено вместе с другими евреями как символ избавления от еврейства вообще". Но даже во времена Вагнера никто не решился на подобные вещи.

Или приведу такой диалог между Кундри и Парсифалем, когда Кундри не знает, кто пришел, и она говорит: "Кто ты, неизвестный путник? Ты устал, и твои руки обагрены кровью. Но если они обагрены еврейской кровью, тогда ты желанный гость в моем доме". После окончания работы над "Парсифалем" Вагнер писал своей жене, что "звуки уничтожения, которые я написал для литавр в соль миноре, олицетворяют гибель всего еврейства, и, поверь мне, я не написал ничего прекраснее". Я хотел бы спросить у защитников Вагнера, знают ли они об этом? И те, кто знает, хотят ли они слушать его произведения, или, может быть, эти слова заставляют задуматься о том, что музыка не всегда является сочетанием звуков, иногда она может быть оружием смерти?

Ницше назвал "Парсифаль" черной мессой. И это действительно так. Из того, что Вагнер посеял на музыкальной почве, взошли хорошие всходы. Очень часто можно услышать: "Да, но Вагнер в этом не виноват". К сожалению, все, что пишет сам Вагнер о себе, опровергает подобный подход. Потому что Вагнер не только хотел осуществления своих идей, но даже сказал: "И после нашей смерти (он называл себя во множественном числе, ибо считал, что он и Б-г - это почти одинаковые по важности явления) мы сверху будем следить, чтобы все шло по пути, указанному нами".

Именно эти идеи Вагнера были приняты нацистским режимом, и не было необходимости изменять ни мелодию, ни слова - все подходило и без этого. Вся философия Вагнера - это тенденция разрушения, даже когда он говорит о любви. Еще раз цитирую: "Женщина является депо для приема сперматозоидов. Если это депо иногда проявляет чувства, способствующие оплодотворению (такие, как любовь), то эти чувства можно разрешить. В противном случае их, эти чувства, нужно уничтожить".

Иногда задают вопрос, каким же образом мог человек с такой философией написать "Смерть Изольды" и любовную сцену смерти Изольды? Вагнер даже не ставил себе целью написать сцену человеческой любви. Он прямо пишет, что предпочитал, чтобы смерть Изольды была в спектакле инсценирована вообще без Изольды и без Тристана. Это, как он говорил, "беспрестанные мистические передвижения материи в нужном нам направлении". Например, Чайковский пишет, что "Смерть Изольды" он слушал с огромным вниманием, но когда ушел из театра, то все забыл. Музыка Вагнера, по словам Ницше, да и самого Вагнера, - это "яд, который одурманивает мозг". Наша цель - как можно скорей избавиться от этого дурмана, пока он не разрушил наш организм. Музыка Вагнера безусловно обладает свойствами наркотиков, но от наркотиков надо вылечиваться. И я думаю, что от музыки Вагнера тоже нужно вылечиться.

Есть очень много людей, которые вылечились. Например, мы знаем об отношении Верди к Вагнеру. Верди, который с самого начала был очень увлечен Вагнером, в конце, когда он понял, что это такое, написал в своем дневнике: "Грустно, грустно, грустно, очень грустно. Как бы ни было грустно, но мы должны расстаться с музыкой Вагнера, если не хотим, чтобы нас (он имел в виду музыкантов) уничтожила его злая сила". Вообще все, что связано с уничтожением в любой области, - это обязательно связано с Вагнером.

В жизни существуют позитивное и негативное начала. Негативное начало может быть очень сильным. Никто ни в коем случае не отказывает Вагнеру в музыкальном даровании, которое очень велико. Но мы знаем также такие определения, как "злой дух" или "злой гений".

"Буду дирижировать музыку Вагнера в перчатках" (из интервью Юрия Арановича)
Юрий Аранович считается одним из самых убежденных противников Рихарда Вагнера. Свое отношение к личности Вагнера он изложил в нескольких крупных статьях и многочисленных интервью. При этом он дирижировал его произведения в России и в начале своей деятельности на Западе, записал пластинку с Венским оркестром и даже был назван немецкой критикой в числе трех лучших интерпретаторов музыки Вагнера рядом с Вильгельмом Фуртвенглером и Гербертом фон Караяном. Впрочем, вот уже много лет Аранович не прикасается к вагнеровским сочинениям. И вдруг - включает в программу американского турне с Лондонским симфоническим оркестром музыку Вагнерa...

- Что произошло? Изменилось отношение к Вагнеру?

- Не изменились ни мы, ни Вагнер, ни наше отношение к нему. Но я хочу подчеркнуть, что никто из вагнеровских противников никогда не призывал бойкотировать его музыку. Во всех своих статьях я говорил о том, что следует провести четкую границу между личностью композитора и его произведениями. Нельзя запретить музыку Вагнера, следует просто знать, о ком идет речь.

Действительно, Вагнер - ярый антисемит, апологет антисемитизма, одна из самых мрачных фигур в музыкальной истории. Но ему нельзя отказать в колоссальном мастерстве и огромном таланте, даже гениальности. Я ставил перед собой цель предохранить людей от слепого непонимания личности Вагнера и объяснить им, в каких случаях его музыка смертельно опасна, а в каких - нет.

К примеру, если мы возьмем "Шелест леса", "Путешествие по Рейну" или увертюру к "Мейстерзингерам", то даже под микроскопом не сможем разглядеть там и тени антисемитизма. В Израиле - и это мне особенно близко - существует активное неприятие "команд сверху". Нет такой страны, где правительство подвергалось бы столь резкой критике, как в Израиле. Еврейский мозг в принципе своем резко критический. Мы не выносим, когда нам указывают, что следует писать, а что нельзя, что можно слушать, а что запрещено. Поэтому я считаю, что любой запрет, в том числе музыкальный, здесь невозможен.

- Но мы уже говорили как-то, что неисполнение музыки Вагнера в Израиле стало определенным символом, памятником шести миллионам евреев, погибших в Катастрофе. Мы оцениваем личность Вагнера с позиций страшного геноцида, который пережил наш народ. Что же позволяет Юрию Арановичу сейчас, после долгого перерыва, вернуться к музыке Вагнера?

- В 1881 году, за два года до смерти, когда его антисемитизм практически достиг апогея, Вагнер продирижировал на своем фестивале в Байрёйте "Итальянскую симфонию" Мендельсона. И когда его спросили: "Маэстро, как вы можете исполнять музыку этого еврея?", Вагнер ответил: " Это великий композитор, а его симфонию я дирижировал в белых перчатках, чтобы не прикасаться к партитуре."

Я решил сделать то же самое. Я буду дирижировать музыку Вагнера в перчатках, чтобы не оскорбить его прикосновением еврейской руки. Мне кажется, что если кто-нибудь действительно нуждается в освоении вагнеровского стиля, так это еврейские оркестры. И жаль, если именно мы по причинам, далеким от музыки, навсегда откажемся от исполнения его сочинений.

Разумеется, те партитуры опер Вагнера, где он говорит о евреях и своем отношении к ним, я и в руки не возьму. Даже в белых перчатках. Но я убежден, что со временем мы все больше будем отдаляться от личности Вагнера и все больше приближаться к его музыке.

Анекдотические истории из жизни Вагнера

В 1855 году Вагнера пригласило Лондонское филармоническое общество дать в британской столице несколько концертов. Едва только Вагнер появился в Лондоне, как сразу же подвергся нападкам. В музыкальных кругах прошёл слух, что он свысока относится к непререкаемым авторитетам: Моцарту, Керубини, Бетховену и "мучает их в своих концертах", как угодно. Особенно раздражало лондонцев то, что он дирижирует симфониями Бетховена наизусть.

Вагнеру дали понять, что это очень неприлично и неуважительно по отношению к Бетховену. И на следующем концерте партитура действительно лежала на пюпитре.

Успех концерта был чрезвычайный. Знатоки музыки окружили Вагнера и наперебой поздравляли:
- Ведь мы вам говорили!.. Это совсем другое звучание! С каким совершенством вы взяли темп скерцо! Как гениально вели альты!...

С этими словами один из музыкальных знатоков схватил открытую партитуру, и - о ужас!... То был "Севильский цирюльник", да ещё в переложении для фортепиано и к тому же стоящий на пюпитре... вверх ногами.

* * *

Как-то Вагнер пригласил на премьеру своей оперы "Тангейзер" в парижской Гранд Опера композитора Мейербера, приятеля и соперника.
- Ну как вам, маэстро, моё новое произведение? - спросил он, когда занавес упал.

Вместо ответа Мейербер указал на спящего зрителя :
- Смотрите сами.

А когда была поставлена опера Мейербера, он в свою очередь пригласил Вагнера.
- Каковы впечатления? - поинтересовался на этот раз Мейербер.
- Я вижу, что и ваша музыка повергает слушателей в сон! - с торжеством рассмеялся Вагнер, обнаружив в зале безмятежно посапывающего зрителя.
- Где? Ах, этот? - пожал плечами Мейербер. - Ну, этот спит ещё с того вечера, когда шёл ваш "Тангейзер"...