ЭКСГИБИЦИОНИЗМ СТАРЕЮЩЕЙ ГРАФОМАНКИ [Заметки о курьезах израильской иммигрантской жизни впреддверии начала боевых действий США против Ирака]

Имена действующих лиц, за исключением Саши Хлявича, пожелавшего остаться известным, а также автора в роли действующего лица, изменены.

Израиль – страна, существующая не благодаря, а вопреки, страна, где, кажется, война и мир уже не могут существовать друг без друга, страна с вульгарной пышнотелой, молодящейся (еще бы – даме уже перевалило за 50!), перекрашенной, напоенной броскими ароматами природой, с бестактно и бесцеремонно заглядывающим во все уголки солнцем. Едва ли здесь можно почувствовать себя уютно, особенно на фоне постоянно обнажающихся страстей! Тем не менее, стареющая дама требует неустанной защиты сразу множества юных мужей, которые охотно ей служат. Однако, и этого ей мало: уже зачастую женатые мужи, бросив дела и семьи, бросаются на ее защиту, закрывая ее собой. В народе называют их "милуимниками".

"Милуимник" – резервист, от слова "милуим", - военные сборы. Практически каждый дееспособный мужчина в Израиле – резервист. Резервисты не всегда возвращаются с фронта. Иногда гибнут нелепо и дико (линч двух резервистов в Рамалле). Однако…

"А у мужчин – милуим!"

Однажды мой друг Саша Хлявич пришел с таким предложением: "Ребята, тут наклевывается почти что халявная поездка в киббуц, организованная движением Прогрессивного иудаизма ( означает ли это, что сам по себе иудаизм регрессивен или реакционен? – прим автора). Правда, придется там поучаствовать в каком-то семинаре, но это мы можем проигнорировать". Семинар был на природе, так что мы согласились.

По дороге Шура сделал новое, неожиданное, предложение: "Нет, давайте все же поучаствуем в семинаре. Говорят, там будет идти речь о гиюре (переходе в иудейскую веру). Мы обязательно должны выступить. Значит так: Андрей скажет: "Для меня вопрос гиюра неактуален. Моя жена – еврейка" и укажет на Аню (автора). А я скажу: "Для меня этот вопрос актуален. Моя жена – русская. И тоже укажу … на Аню".

Однако события на семинаре развивались по другому сценарию. В первую очередь, почему-то, инициативу перехватили гиперактивные феминистки, поставив на повестку дня вопрос: "Почему женщинам в Израиле платят меньше, чем мужчинам?" . В ответ на первый взгляд психически здоровый мужчина ответил: "И правильно, что женщинам платят меньше. Зато у них каждый месяц – месячные. Они плохо себя чувствуют, плохо работают, пропускают работу. Вот и пусть себе получают меньше!". Тогда не на шутку разъяренная феминистка - руки в боки - закричла: "А у мужчин – милуим!".

Перевпечатленный происходящим рыжий бородач, взобравшись на табуретку и перекрикивая возбужденную половыми "различиями" аудиторию, истошно завопил: "А я, может быть, вообще – кастрат!!!".

Так и был положен конец половым "различиям".

"Сын уходит в милуим, или Диагноз: экзгибиСионизм"

Дядя Моисей, которому вот уже который год – восемьдесят, весьма любвеобилен. Особенно его романтические аппетиты возросли после того, как, прожив с супругой без малого пятьдесят лет, он оставил ее, внезапно обнаружив несовместимость характеров. Неуместно, но последовательно предложив руку и сердце нескольким единственным (об этом они сообщили мне в приватных беседах) и отчаявшись найти свое счастье в городе на Неве, дядя Моисей решил попытать еврейского счастья на исторической Родине.

Прибыв в Израиль, дядя Моисей продолжал ходить с протянутой рукой и сердцем и – надо сказать – небезрезультатно: то и дело, рука, державшаяся за сердце, ухитрялась ухватить сердце одинокой пенсионерки, пребывавшей в бескорыстном и безрезультатном поиске родной души для совместного съема постоянно дорожающих аппартаментов.

И вот, наконец, неустанное сердце и пытливый взор попали в сладостный плен к великой поэтессе, члену организации русскоязычных писателей Израиля, коим от 60 до 80, Розе. Роза оказалась на 23 года моложе. Правда, с каждым годом возрастная дистанция между влюбленными сокращалась, ибо дяде Моисею продолжало ежегодно исполняться 80. Пользуясь молодостью и неважным слухом Моисея, Роза не замедлила посвятить кумиру сердца бессмертное стихотворение "Не обижайте седые вершины". С тех пор неунывающая поэтесса и страстная женщина залила мир и дядю Моисея морем неубиенной поэзии.

Не гнушалась она и "передариванием". Так, например, на очередное восьмидесятилетие Ромео она подарила некогда подаренное ей "маститым поэтом Дворским" стихотворение, прославившееся строками "Как сонная сомнамбула, на ультразвук бреду" (услышав это, я подумала: "Да это же обо мне в бытность беременной!") . А вообще Роза – натура романтическая: она не только мужчину, она и природу любит : " "Цимес" застолья, конечно, природа". И на небо она нет-нет, да и глянет. "Вот, знаете ли, стишок написала: "Звездопад". А эпиграф – знаете, какой? – "К звездопаду. 1998 год". Вот так. А Как заканчивается, знаете? – "Падают звезды, еще одна/ Это, наверно, уже и она""…

Это бы ладно: прославилась-то Роза патриотическим стихом:

Вот в один прекрасный день слабый на ухо (на второе совсем не слышит) дядя Моисей и говорит про Розу : "Хорошая, понимаешь, женщина, да вот, понимаешь, стихи читает…".

Эпилог

Перемазанная стареющая пышнотелая дама 50+, со всех сторон окруженная вражественными арабами, всем своим существом кричит: "Я еще жива, я еще есть, я еще не так стара! И еще чем-то даже выделяюсь: например, вот, пишу справа налево…" (реплика в сторону: ивритский текст такой древний, а все еще ползет налево …).

А вообще, почему какой-никакой, но Исаак, открыл закон, согласно которому, какие бы силы на земном шаре не были направлены друг против друга, результат их взаимодействия всегда направлен против Израиля?