ТЕЗИСЫ К ДУХОВНОЙ БИОГРАФИИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

Мы еще не научились писать духовные биографии. Нас занимают яркие факты, значительные свершения и прочая фольга действительности, в которую завернут воистину сладкий материал. Именно его мы никогда и не пробовали раскусить. Между тем, если бы мы действительно поняли, как писать духовную биографию, то такой биографии удостоился бы каждый живущий на Земле человек.

Жизнь человека, как и облик Луны, имеет видимую и невидимую сторону. Видимая сторона – соприкосновение человека с социумом, его адекватная реакция на поставленные жизнью внешние задачи. Невидимая, или обратная сторона, - соприкосновение с космическим временем, пространство психической жизни, мистический опыт взаимодействия с пластами семейной, этнической и культурной памяти, откуда личная мифология и в результате личная модель мира. Это есть у каждого человека, независимо от внешних свершений, и именно это может лежать в основе любой духовной биографии. Можно сказать, что объектом духовной биографии является не то, в чем человек состоялся для людей, а то, в чем он состоялся для Господа Бога, то есть, для воплощения того идеального плана, в соответствии с которым создан человек.

Через 20 лет после смерти Высоцкого слышны все те же старые и глупые, уже набившие оскомину слова о поэте-бунтаре, залихватском ухаре, весело прожигавшем жизнь, о народном любимце, смерть которого потрясла всех, и которого так любили даже следователи КГБ, даже сам Брежнев. И вот его, как капитана Кука, любили и все-таки съели… Совершенно неясно, за что же любили и почему он так дорог всем вот уже около четверти века. Поэтому приходится брать слово, хотя и не хочется говорить об интимно-близком максимально отстраненными от него словами.

В культурном феномене Высоцкого (или “мифе Высоцкого”) очень отчетливо различается социально-историческая, индивидуально-психологическая и эстетическая сторона. Кроме того, в рамки культурного феномена вмещается далеко не весь Высоцкий – туда не попадает как раз обратная сторона его духовной сущности.

• Высоцкий был духовным лидером российского народа примерно с 1974 по 1980 гг. Он стал им после высылки Солженицына и смерти Шукшина, и духовное водительство Высоцкого было весьма необычным. Стопроцентный горожанин, мальчик из среднего слоя, любитель науки и техники, он очень расходился в своей основе с писателями-почвенниками, пытавшимися одно время вернуть Россию назад в деревню. Высоцкий стал выступать по различным оборонным НИИ, по школам и больницам, по гуманитарным институтам, и его песни сами же слушатели стали записывать на магнитофон. Тем самым преодолевалась цензура и устанавливалась как бы двойная связь – прямая и обратная. Поэт писал в расчете на своего умного слушателя и поднимался вверх по лестнице своего ремесла вместе с ростом знаний и запросов аудитории; аудитория же, и без того прогрессирующая, дополнительно развивалась и опережала сама себя вместе со своим поэтом. Весь расчет Высоцкого был именно на умного ремесленника, настоящего мастера своего дела, который может оценить и шутку, и трагическую песню. Поэтому можно сказать, что духовное водительство Высоцкого постепенно возносило Россию от трактора и прокатного стана к космическому кораблю и компьютеру. Слушая его, люди становились умнее и тоньше, учились выходить за флажки своей территории и идеологии. В этом и состоит первая особенность социально-исторической миссии Высоцкого: он поэт нового сословия и новой технологической эпохи городской магнитофонный поэт-технарь.

Вторая особенность заключается в профетическом значении материального бытия Высоцкого. Своей жизнью он как бы предсказал и смоделировал жизнь человека нашей эпохи. Именно Высоцкий первым из бардов стал брать деньги за концерт, показав остальной России, что качественный труд должен хорошо оплачиваться. Именно у него появились Мерседесы, любовь с иностранкой и длительные заграничные выезды: Высоцкий первым за долгие годы стал пространственно-свободным русским человеком. На своих выступлениях он первым стал называть СССР Россией, словно предвидя историческую судьбу своей страны. Он изо всех сил старался жить хорошо – а это было очень трудно в ту пору, и поэт стал жертвой
своего желания. Даже погиб он прогрессивно – от наркотиков, как русские люди стали гибнуть только десятилетие спустя.

Третья особенность, как бы дополнительная ко второй, - в уникальной нравственно-этической миссии Высоцкого. В пору, когда кодекс строителя коммунизма был всеми заброшен, а церковь служила КГБ и была отвергнута народом, именно он решился напомнить людям о том, что такое хорошо и что такое плохо. Стал учителем и другом для миллионов людей, призвав отвергнуть любовь к государству во имя любви к человеку тем самым, по сути дела, вернув Россию к христианскому добротолюбию. Высоцкий не был церковно-верующим, – и в этом-то и было благо, потому что он говорил о любви человека к человеку как бы поверх барьеров, без обращения к авторитету какого-либо писания, сверяясь только с параметрами жизни. Точно расставив акценты на вопросах Добра и Зла, он тем самым спас народ от окончательного морального разложения.

• Теперь поговорим об индивидуально-психологической стороне. Почему Высоцкого любили все слои населения ? Ответ на этот вопрос имеет два основных момента. Первый момент состоит в том, что он обладал уникальным даром трансперсонального мистического опыта, позволявшего ему на время превращаться не только в шахтера или космонавта, но и в римского патриция или первобытного любовника, не говоря уж о солдате Великой Отечественной. Это означает, что Высоцкий был в состоянии путешествовать по времени так же, как и по планете. В этом его можно уподобить шаману, путешествующему по древу сфер и времен. Однако, Высоцкий в этих своих путешествиях никогда не бывал полным медиумом – всегда наряду с присутствием чужого он сохранял и надзирающую часть собственной личности. То есть, происходил контроль за своим мистическим опытом, и контроль этот старался удержать хаос бессознательного в рамках жесткой психической формы, что, конечно же, очень сложно. Отсюда и запои, и наркотики… Второй момент, выходящий из первого, - в том, что для Высоцкого вследствие всех его путешествий по пространству-времени не существовало верха и низа, высокого и низкого, небесного и земного. Он видел жизнь всю целиком, во всем единстве и во всем разнообразии – как бы с птичьего полета. Значит, для него не существовало ни запретной темы, ни закрытой человеческой души. Именно благодаря этому его свойству он так любим и близок всем в России.

• Эстетическую сторону миновать довольно сложно, хотя все сплошь и рядом это делают. Здесь тоже несколько моментов. Первое – это непосредственное воздействие голоса. Писателя нужно читать, а это трудно и не всегда есть время. Поэт-певец не требует усилий, он может проходить фоном на протяжении трудового дня или на отдыхе. Если нравится голос – нравится и песня, слова же запоминаются на третий-четвертый раз. Голос Высоцкого понравился сразу и заставил вслушаться в слова. Он был скорее ритмичный, чем мелодичный, резкий, а не приятный, настойчивый, а не вкрадчивый. Кроме того, в нем было много тепла, нежности и мужской силы. Это голос сильного, умного и требовательного самца, заставляющего обратить на себя внимание. Второе – дикция. После десятой перезаписи не всегда можно расслышать гитару, но каждое слово звучит так же отчетливо, как и в оригинале. Значит, можно переписывать сколько угодно, и главное все равно дойдет (что было невозможно с Окуджавой или Галичем). Третье гитарное сопровождение, интонационно и мелодически конгениальное голосу, существующее с ним совершенно слитно, как оружие с Роландом. Четвертое жанр песни, мнимый монолог, в котором за каждым “я” угадывалась тысяча мы”. Песня – не роман и даже не поэма, она проста по сюжету и выплескивается единым духом. Поэтому она доходчива, как не всякая молитва. Пятое актерский талант к перевоплощению, соединение пения и голосовой игры. Здесь нужно различать обычный дар артиста прикидываться (т.е. надевать на время чью-то маску, откуда потом жаргонное “прикид” для покрова, одежды) и присущий шаману дар мистического преображения (впускания в себя другой личности), диалога с духами по горизонтальному, вертикальному и временному срезам. Прикидывание, аудиальный розыгрыш воспринимались сперва как веселье и потеха, а с течением времени – все более как юродство.

• Особого внимания заслуживает проблема жанрового и стилевого разнообразия в творчестве Высоцкого. Здесь нужно отметить, что им созданы предпосылки для возникновения русского рока (как минимум, Башлачев, Шевчук и Сукачев), русского шансона и с
  овременной российской поп-культуры. То есть, Высоцкий был тем мостиком, который соединил бардовскую, эстрадную и блатную песню. После него в России стало нормально восприниматься кумиропоклонство, пение хриплым голосом и сценическое исполнение лагерных песен. Что же касается русской классической поэзии, то очень ощутимыми представляются связи Высоцкого с традицией Есенина (трагическое мироощущение и русский темперамент), Маяковского (отражение действительности и стремление эту действительность улучшить) и Блока (музыкальная интонация, ритмика стиха) при некотором участии Гумилева (авантюрная романтика).

Кроме того, Высоцкий – это Чехов без пьес. То есть, автор коротких новелл, по-новому представляющих привычные жизненные ситуации. За такими новеллами вполне могли последовать произведения в более крупных и неожиданных формах (доказательство чему – неоконченный роман). И этой стороной своего творчества Высоцкий, подобно Чехову, мог бы быть близок уже не только российскому читателю. Но не случилось

• За пределом культурного феномена Высоцкого остается тот Высоцкий, который не стал для слушателя (а впоследствии и для читателя) частью культурного пространства, не был понят совершенно. Это Высоцкий как вещь в себе, вне песен, вне мистического опыта – грозный апокалиптик и борец с психическим двойником, искатель примирения со своим национальным началом и сторонник тоталитарного подхода к проблеме преступности, занимающий позицию своего героя Жеглова. Этот “потусторонний” Высоцкий является особенно интересным объектом для исследователя, поскольку он отвергнут массовым сознанием и существует как оборотная сторона социально признанного Высоцкого. Можно сказать, что если социально-массовой своей стороной поэт выражал ценности русского и – шире – российского народа, то своей теневой стороной он ближе к еврейству и ближневосточным ценностям. Высоцкому совершенно недоступен Дальний Восток – гармонические идеалы индуизма или буддизма удостоились у него одной шуточно-иронической песенки про переселение душ. Зато ему очень близки события арабо-израильского конфликта, тема отказа вообще, в стихах и песнях часто встречаются античные и библейские персонажи, а стихи последних лет полны мрачных апокалиптических пророчеств о конце света и новом оледенении Земли. Высоцкий верит в то, что преступность удастся победить только насильственными средствами, он также верит в справедливость – но только земную.

Религиозные его воззрения нетрадиционны: поставив на первый план веру в человека, Высоцкий отрицает бессмертие души и загробную жизнь и настаивает на необходимости смерти для человека. В то же время тот и этот свет существуют для него не как трансцендентные миры, а как части одного и того же мира, и человек – просто путешественник по этим маршрутам (“Побег на рывок”). То есть, по его представлениям, жизнь и смерть для одного и того же человека являются двумя разными формами существования, каждая из которых приемлема только в одной части этого мира. Человек не может вечно жить только здесь и только в этом облике, поскольку в этом случае получилось бы, что его лишают прав на передвижение по пространству-времени (“День без единой смерти”). Значит, он по своему желанию может умереть и, некоторое время пробыв в другой части мира, вернуться затем обратно. Но Высоцкий не объясняет, в каком виде и куда (по теории относительности) попадает человек, желающий вернуться. В его мироощущении совершенно отсутствует Бог, который появляется только в некоторых риторических оборотах песен (например, “Купола”). На самом же деле весь этот космос от начала до конца отдан человеку, и только человек несет за него всю полноту ответственности (о чем, например, Парус”). Таким образом, мы видим, что своим отношением к человеку Высоцкий соприкасается с христианством, своими пророчествами о конце света с еврейством, своими рассуждениями о жизни и смерти – с чем-то подобным египетской религии или даже нелюбимому им буддизму. Но для народа это осталось совершенно “за кадром”…

• Трагедия Высоцкого почти совершенно не отражена в современном “мифе Высоцкого”. Все здесь сводится к тому, что поэт боролся с властью или к тому, что беспокойное “второе я” привело поэта к саморазрушению. Кроме этих достаточно очевидных и самим Высоцким выраженных аспектов есть более глубокие, о которых он предпочитал молчать. Во-первых, можно вспомнить название книги Стругацких “Тру
  1. дно быть богом”. Высоцкий был очень амбициозным человеком, но его амбициозность пробивала путь его альтруистичности. Он хотел быть благодетелем как можно большего числа людей. А для этого требовалось самому стать независимым от обстоятельств, прежде всего материально. Но до конца своих дней Высоцкий продолжал зависеть от денег и связей жены-француженки. В театре он получал 140 рублей, огромные гонорары от концертов уходили за несколько дней, долги постоянно росли, и только последние два-три года жизни поэта можно назвать относительно безбедными (были концерты в США и в Европе). Тем не менее, когда появлялась хоть малейшая возможность, он помогал друзьям покупать одежду, какие-то ценные вещи и книги, которых было не достать в СССР. То есть, перефразируя О.Бендера, прежде чем учить людей жить, Высоцкий хотел помочь им материально. Но зависимость от власти и от жены на корню рушила все планы нового богочеловека. Чувствуя в себе не только свободное, но и всемогущее существо, Высоцкий был скован данными им обязательствами быть верным той и другой, и это только усиливало его депрессию.

     Во-вторых, Высоцкому очень не повезло, что он родился в России, занимался советскими реалиями и пел на русском языке. Потенциал этой личности был рассчитан на овладение всей планетой. Появись Высоцкий на свет в Англии – Битлз оказались бы не нужны. Но произошло иначе: поэт-актер всемирного значения вынужден был петь на языке малоизвестном и содержанием его песен стала действительность изолированной от суши шестой части суши, практически острова под названием Советский Союз. Запад был покорен самой личностью Высоцкого, но не содержанием его творчества. То есть, сильное биологическое обаяние не перешло в данном случае в обаяние эстетическое. И в результате все многочисленные концерты Высоцкого за рубежом оказывались значимыми только для России, но не для того французского или американского зала, который через неделю совершенно забывал о нем. Это сочетание невозможности свободно жить в России и полной ненужности на Западе делало жизнь Высоцкого вдвойне несчастной и невыносимой.

  1. “Миф Высоцкого” совершенно не помнит прижизненной известности Высоцкого в России. Это была известность голоса, а не лица. О том, кто такой Высоцкий, большинство народа не знало. Фильмы с его участием шли вторым экраном или вовсе лежали на полке. Впервые движущийся и вполне легальный экранный Высоцкий появляется за год до смерти на телевидении в сериале “Место встречи изменить нельзя”. Именно тогда страна отождествила, наконец, обладателя магнитофонного голоса с обладателем лица и фигуры. Пластинки – гибкие и миньоны – покупали для того чтобы иметь, но слушали только магнитофоны. Причина – нежелание слушать песни Высоцкого под оркестр. Магнитофоны крутили пятые перезаписи, расслышать можно было только голос и часть гитары во время пения, услышать разговорную речь часто было невозможно. И теперь можно представить себе ощущение самого Высоцкого, который, никогда не видя себя поющим на экране телевизора, не слыша своего голоса по радио, каждый день сталкивается с многократным ухудшением и искажением себя, со слухами вместо фактов, с фальцетом вместо глубокого баритона, с хроническим неузнаванием на улице (“Где-то я Вас видела… Вы не зубной врач?”). Нужно быть очень здоровым человеком, чтобы жить и работать так долго в такой невыносимой атмосфере. Не спиться, не уехать, и дожить если не до глубокой старости, то до глубокой и пророческой смерти, которая перевернет всю страну. Смерти, которая стала началом исхода России из собственного рабства. В этом смысле Высоцкий представляется жрецом, заклавшим самого себя во имя лучшего будущего своей земли. И на его жертве возвышается постройка нового здания российской действительности, им приближенной и в самом себе пережитой (почему-то думается о могиле Высоцкого как о новом Мавзолее).
  1. Посмертная судьба Высоцкого подозрительно напоминает судьбу Некрасова и Маяковского. Поэта чтут как политика, ему устраивают государственный музей. Слишком хорошо известно, что будет дальше – остывание культа, его противоречие новой действительности, десакрализация и социальная смерть. Пока не поздно, нужно воскресить Высоцкого как поэта и актера, понять его глубоко и всесторонне, т.е. не исторически-внешне, а с умственной и душевной стороны, со стороны вечного.