БЫТЬ РУССКИМ

Валерию Лебедеву, Ивану Тургеневу и всем русским Алеко посвящается.

Когда СССР развалился, виновником всех его страданий был объявлен русский народ. Боже, как ему досталось (и продолжает доставаться) на страницах младопатриотических изданий СНД! Он-де вечный империалист, азиатский садист, агрессивный шовинист и тому подобное. Начитавшись и насмотревшись подобных СМИ, можно подумать, что Россия вот-вот обрушится своими танками на Прибалтику, Кавказ и Западную Украину.

В действительности все обстоит с точностью наоборот. Об постсоветскую Россию вытирают ноги все, кому не лень. Ее фабрики и заводы остановились, науки и ремесла пришли в упадок, поля и нивы заросли чертополохом. Русских колотят на пороге собственного дома, в котором они колотят себя сами, на радость и потеху окрестным племенам и народам. "В России нет нации. Нет нации, гордой, осознающей свои интересы. Есть только темное и забитое русскоязычное население, готовое, подобно стаду баранов, весело блеять, когда его гонят на убой. По сути дела, нет уже и великой, могучей России, а есть лишь евразийское политическое пространство, заполненное некой абстрактной массой" (А. Андреев, Русские и Россия, “Москва”, 2001, № 11)

Совершенно верно. Русские – уникальное изделие в мастерской у Господа Бога. Когда история предоставляет их самим себе, они перестают ударять пальцем о палец и впадают в благодушную обломовскую спячку. Читайте “Философические письма” Чаадаева, “Историю села Горюхина” Пушкина, “Историю одного города” С.-Щедрина и “Дым” Тургенева. Если вы россиянин, вам обеспечены разлитие желчи и желание выставить самого себя за дверь.

"Лезут мне в глаза с даровитостью русской натуры, с гениальным инстинктом, … Да какая это гениальность, помилуйте, господа? Это лепетанье спросонья, а не то полузвериная сметка. Инстинкт! Нашли, чем хвастаться! Возьмите муравья в лесу и отнесите его на версту от его кочки: он найдет дорогу домой; человек ничего подобного сделать не сможет; что ж? Разве он ниже муравья? Инстинкт, будь он хоть распрегениальный, не достоин человека: рассудок, простой, здравый, дюжинный рассудок - вот наше прямое достояние, наша гордость; рассудок никогда таких штук не выкидывает; оттого-то на нем все и держится. А что до Кулибина, который, не зная механики, смастерил какие-то пребезобразные часы, так я бы эти самые часы на позорный столб выставить приказал; вот, мол, смотрите, люди добрые, как не надо делать. Кулибин тут не виноват, да дело его дрянь. Хвалить Телушкина, что на адмиралтейский шпиль лазил, за смелость и ловкость - можно; отчего бы не похвалить? Но не следует кричать, что, дескать, какой он нос наклеил немцам-архитекторам! И на что они! Только деньги берут… Никакого он им носа не наклеивал: пришлось же потом леса вокруг шпиля поставить, да починить его обыкновенным порядком. Не поощряйте, ради Бога, у нас на Руси мысли, что можно чего-нибудь добиться без учения! Нет! Будь ты хоть семи пядей во лбу, а учись, учись с азбуки!" (Тургенев, “Дым”)

Но тогда каким образом Россия оказалась державой полумира, произвела величайшую социальную революцию, выиграла мировую войну и первой оказалась в космосе?

Здесь не найдешь никакого внятного ответа кроме того, что всё дело в её вождях. Россияне ленивы и нелюбопытны, их вожди неутомимы и гениальны. Иван Грозный, Петр Первый, Владимир Ленин, Иосиф Сталин – вот творящий слой русской истории и нации. Когда он истощается, Россия превращается в гуляй-поле, по которому бродит лихой человек. Среди здешних интеллектуалов во главе с блаженным С. Пригодичем принято считать, что монархия и советская власть уродовали русскую нацию. Наивные! Именно Петр Первый и Сталин заставляли эту нацию прыгать выше собственной головы и покорять своими науками и искусствами Европу. Исчезли со своих мостиков жестокие капитаны, и что же?

А то, что обнаружилось, что русский национальный гений без кнута и палки не может существовать. Он внутренне желает принуждения, приказа и гулаговской шарашки. В сказанном нет никакого оскорбления, но единственно признание антропологического факта: сталинизм, этот жупел европейского гуманизма, есть чаемое состояние русского вещества. “Быть русским” - значит отдавать свою индивидуальную свободу во власть демиурга, кесаря, “другого”. О, этот мучительный парадокс, от которого трещит голова! С одной стороны тончайшая духовная цивилизация, великие Пушкин, Достоевский, Лев Толстой и вся гениальная русская классика, с другой – жандармский монстр, упершийся головой в Ледовитый океан, а пятками в прикаспийские степи и пугающий Европу казарменными предпочтениями своей души. Ваш покорный слуга, проживший украинское детство, прибалтийское отрочество, ленинградскую юность и далее везде, не в силах разрешить этого парадокса и оставляет его в ведении говорящих голов интернетовских Guestbooks.

В том числе еврейских. Именно евреи заполонили Internet. Не найдешь такого сайта, где бы ни отметился неугомонный, бессонный, вездесущий, прокламирующий Еврей. Это как в анекдоте: “Я нигде, он везде”. Это евреи записали за русских их историю, возглавили революцию, создали Красную армию, трудовые лагеря, совнаркомы, академическую науку, просвещение – короче говоря, оказались самыми верными и талантливыми исполнителями воли великих русских вождей, бродильным составом их державных замыслов. “Двести лет вместе” назвал свою книгу Александр Солженицын. “Двести лет вместо” - поправил его названием своей статьи Дмитрий Быков. Точка зрения Дмитрия Быкова представляется более убедительной. Ба, даже наиболее талантливые советско-патриотические фильмы, песни, литературные произведения и самый социалистический реализм, как “стиль эпохи”, были написаны и созданы евреями. Они хотели быть святее римского папы и сами же больше всего страдали от своего верноподданнического рвения. Их бурный жизнестроительный темперамент встречался русским “множеством” с гримасой антипатии. “Оставь нас, жид. Нам хорошо в нашем болоте. Мы здесь живем.”

Но те же русские дали оглушительный отпор двум величайшим завоевателям мира, Наполеону и Гитлеру, когда остальные народы пали на лице свое и просили и пощаде, предпочтя сопротивлению рабство. Обе войны на территории России стали народными и партизанскими. Каждый раз, когда начинают ломать ее коллективную генетическую сущность, эта нация встает на дыбы. “Быть русским” - значит любить свою родину больше, чем самого себя.

А быть китайцем? Французом, итальянцем, испанцем, никарагуанцем?

Наверное, то же самое. Но автор никогда не бывал ни тем, ни другим, ни третьим, и ему не очень хочется. Его родина – Советский Союз. Он там родился, вырос, служил в армии, получал образование, был счастлив и несчастлив, любил и был любимым, дружил и ненавидел, пересекал эту необъятную ойкумену из края в край и везде чувствовал себя в своей ложке, “среди своих”.

А половина здесь присутствующих поддалась на антисоветскую пропаганду и брызнула во все четыре стороны света, полагая, что за эмигрантским бугром её ждут сплошные пышки и пироги. Как бы не так. Насколько известно автору, легконогие беглецы отнюдь не процвели на эмигрантской ниве и маются, соблазненные и покинутые, в чужой и чуждой иноязычной среде, ежедневно наказывающей их за непонимание арифметических таблиц западного поведения. “Русские за границей не процветают”, - меланхолично констатировал один из корреспондентов автора сего. И продолжил:

““Слухи о благополучии в Америке-Канаде сильно преувеличены. Наши по-прежнему думают, что они будут здесь жить в таких же домах, какие они видели в кино. А они живут в таких же, в каких жили в “совке” или похуже, только в 100 раз дороже. Канадцы тоже живут в таких же домах, как и мы в “совке”, и считают, что все нормально. Люди продолжают не верить своим глазам долгие годы, озлобляются и т. д. Лекарство от этого – учить английский язык и не читать русских газет, меньше общаться по-русски. Пессимизм - заразная штука!”

И далее:

“/…/В “русских” магазинах Торонто такие базисные вещи, как хлеб, молоко и масло стоят гораздо дороже, чем в ближайших канадских магазинах. Русские просто НИГОГДА не заходят в местные продуктовые магазины! Они продолжают оставаться в тюрьме, добровольно. Изъясняются на английском только при крайней необходимости, пользуются сотней слов, словарем Еллочки-людоедочки. У них потрясающее нежелание хоть в чем-нибудь поменяться. Кстати, нас уже очень хорошо на Западе знают. Когда я заканчивал свою банковскую карьеру, я заметил, что людям, которые бойко говорят по-русски, а на любом другом изъясняться неспособны, банки отказываются открывать счета. Банки заметили, что русские не богатеют. Мы поверхностны, мы ничего не умеем делать долго и основательно, а только срываем эмигрантские вершки и несемся, сами не знаем куда.”

Если кто-нибудь из здесь присутствующих может поделиться противоположным опытом жизни, согласен съесть очередную порцию собственных шляп и вручить баловню удачи блок сигарет “Прилуки” львовского производства. Есть подозрения, однако, что этот блок окажется невостребованным. В наиболее откровенных письмах, поступающих к автору этих строк, звучит вопль экзистенциального отчаяния; “Нас кинули! В. Л., поддержите духоподъемным словом нашу эмигрантскую юдоль и душу!”

Что ответить на это? Автор сам отнюдь не процветает в постсоветском пространстве. Но взамен ему дарована возможность быть понимаемым с полуслова и жить так, как он привык жить. Это великое благо, и оно дается тем, кто ждет от жизни только то, что она может дать, а не бегает, задрав штаны, по заморским городам и весям, теряя необходимое в надежде получить излишнее.

….Завершим сей очерк словами удавшегося русского эмигранта: “Россия без каждого из нас проживет, а каждый из нас прожить без нее не в состоянии”.

03.03.2003