ДОЛГИ НАШИ ТЯЖКИЕ

[Доклад советника по экономике президента России А.Н. Илларионова 25 июня 2003 г. в Александр-хаусе. Эссе по материалам доклада с разрешения автора подготовил В. Лебедев]

Для увеличение ВВП к началу 2010-го года", если следовать строго тексту послания, то есть за 2000-2009 годы, с учетом фактического роста российской экономики в 2000-2003-м году, (2003-й год мы почти наполовину прожили, и в значительной степени темпы экономического роста в этом предопределены), требуется среднегодовой темп роста ВВП в оставшиеся годы, 2004-2009 годах, не менее 7,9%. Если же необходимо удвоить ВВП к концу 2010-го года, то с учетом фактического роста российской экономики в 2001-2003 годах требуется среднегодовой темп рост ВВП не менее 8,2%.

Мы можем приступить к анализу того, за счет чего же происходит рост российской экономики. Есть две основные группы факторов, о которых довольно много было сказано в последние 4 года. Один фактор - фактор удачи, фактор счастливого стечения обстоятельств, благоприятной конъюнктуры, прежде всего внешнеэкономической.

К фактору удачи относятся соотношения экспортно-импортных цен на те экспортные товары, которые Россия экспортирует, импортные товары, которые Россия покупает.

И второй фактор, фактор проводимой политики, целенаправленных действий людей, прежде всего, политики, проводимой властями.

В этом году мы должны заплатить по внешнему долгу (и мы сейчас платим), сумму порядка 17 миллиардов долларов, но это не максимальные суммы, которые страна платила, потому что, например, в 96-м, 97-м, 98-м году страна заплатила по всем частям долга, как процентные платежи, так и выплаты основной суммы, величины между 22 и 26 миллиардами долларов в год, и никто тогда этого не обсуждал, эта тема вообще не обсуждалась, что мы выплачиваем, какие суммы. Тот факт, что эта тема стала обсуждаться, является, с моей точки зрения, большим достижением, потому что мы должны знать, какие суммы, на что тратим. Это первое.

Второе, долг - это то, что взяли мы, взяла страна или взяли власти от нашего имени. Расходы по долгу являются абсолютным приоритетом с точки зрения прежде всего международной репутации страны. Дискуссия о том, платить или не платить, или платить в каком объеме, велась, практически в каждой стране. В конце XVIII века в Соединенных Штатах Америки велась активнейшая дискуссия по поводу того, стоит ли новому американскому государству выплачивать те долги, которые новые власти взяли в качестве займов у французского и голландского правительства для ведения войны за независимость, и тоже были горячие головы, которые рекомендовали не делать этого.

Тем не менее, после очень ожесточенной дискуссии возобладала точка зрения ставшего позже министром финансов, секретарем казначейства Александра Гамильтона, который сформулировал принцип, которого американские власти придерживаются до сих пор. На зыбкой почве обманов и мошенничества надежную крепкую страну не построишь, и уважаемую страну не построишь. И Соединенные Штаты стали выплачивать этот самый долг. В конце XVIII начале XIX веков в отдельные годы на платежи по долгу уходило до 70% всех расходов бюджета Соединенных Штатов Америки. Поскольку суммы были приличные, военные расходы - это важная статья, тем более война за независимость, сразу погасить долги не удалось, поэтому перезанимали, брали новые долги, из которых выплачивали эти долги. Последний долг по этим кредитам Соединенные Штаты заплатили в 70-х годах XIX века, то есть потратили на это 80 с лишним лет.

Первая и последняя инфляция, которая была в США, произошла как раз во время войны за независимость. После этого в истории, в экономической истории США не было ни гиперинфляций, ни девальваций, ни дефолтов. Именно их история создала ту кредитную историю, которую имеет и американский доллар, и американские казначейские бумаги. Поэтому доллар используется в качестве резервной валюты, а ценные бумаги используются в качестве инструментов накопления валютных резервов очень многих стран мира. Собственно говоря, это та премия, которую страна, в данном случае, национальная банковская организация федеральной резервной системы и национальное казначейство, получает за 200 лет безупречной репутации.

Я думаю, что другого пути, кроме безупречной репутации, у нашей страны не должно быть, и чем раньше мы начнем про
водить такую политику, тем лучше для нас. Мы начали эту политику в 2001-м году, мы проводим такую политику всего лишь два с небольшим года, что несопоставимо с двумя столетиями Соединенных Штатов Америки, но, мне кажется, у нас другого пути нет, нам по этому пути нужно идти.

В той конкретной ситуации, в которой находится российская экономика сегодня, а именно в условиях голландской болезни, платежи по государственному долгу являются не только наиболее цивилизованным способом общения с окружающим миром, но являются одним из наиболее эффективных инструментов экономической политики, препятствующей дальнейшему резкому росту реального валютного курса, и обеспечивающего в том числе и приличные темпы экономического роста. Если бы мы не платили этот долг, если бы мы, наоборот, брали дополнительные кредиты за рубежом как у международных организаций, так и у внешних кредиторов, мы бы в государственном секторе имели бы больше денег за счет кредитов, зато меньше средств от роста реальной экономики, и меньше бы имели средств в частном секторе, и наша экономика не росла бы как она растет сейчас, а скорее всего, могла бы и остановиться.

Сколько нам еще выплачивать (по сроку)? Это зависит от того, какую долговую стратегию выстраивать. В настоящее время график платежей сверстан таким образом, что последние платежи приходятся на начало 30-х годов. Но значительная часть этих платежей является процентными платежами по основной сумме долга. В том случае, если национальные власти проводят долговую стратегию, в результате которой основная сумма долга погашается с опережением графика, то этот срок может быть существенно сокращен. Проводились соответствующие расчеты, мы можем полностью погасить весь долг до 2010-го года, причем, мы не только этого как бы не заметим, но это не скажется на нашем кармане. Вернее, это скажется, но положительно, именно в силу макроэкономических причин.

Плюс к этому мы сэкономим довольно приличную сумму на процентах, потому что это означает, что в период с 2010-го по 2030-й год мы не будем платить проценты по тому основному долгу, который у нас был бы в том случае, если бы мы его не погасили к 2010-му году. В любом случае, получается win-win, такая ситуация, в которой мы выигрываем по всем направлениям, поэтому, с этой точки зрения, оптимальной долговой стратегией является стратегия максимально быстрого погашения долга, особенно в те годы, когда мы имеем такое невероятное положительное сальдо платежного баланса, и когда мы имеем такой значительный чистый гранд от внешнеэкономической конъюнктуры

С экономической точки зрения необходимости в государственных займах сегодня нет. В редких случаях, (такие случаи бывают) проводится классический анализ, сравнение издержек и преимуществ.

Одним из наиболее простых, я бы сказал, элементарных инструментов этого анализа является сравнение уровня процентов, который страна как заемщик платит своим кредиторам, и процентов, которые страна получает от размещения своих валютных резервов в валютах или в казначейских облигаций стран, валюта которых используется в качестве резерва. Например, сейчас, когда процентная ставка федеральной резервной системы низка, чуть больше 1%, соответственно, ставка по казначейским облигациям в Соединенных Штатах Америки также чуть превышает 1%. И проценты, которые получает Россия, наш Центральный банк, от размещения валютных резервов в казначейских облигациях Соединенных Штатов Америки или, скажем, в обязательствах Минфина Германии, (там чуть побольше, около 2%), фактически несопоставимы с теми процентными ставками, которые мы платим как заемщики по тому долгу, который мы накопили за предшествующие годы.

По разным кредитам разные ставки, по государственным кредитам ставки, как правило, ниже, зато по еврокредитам ставки выше, до 11-12%. Средневзвешенная ставка сейчас порядка 7%. Поэтому, увеличивая займы, а сейчас никто дешевле, чем по 8-9%, России кредиты не готов предлагать, и сопоставляя то, что мы получаем по нашим валютным резервам, с тем, что мы сегодня платим и будем платить в том случае, если мы берем займы, получаем очевидное сравнение, даже для первоклассника простую задачу - надо проводить такую политику или не надо. Поэтому еще раз скажу, что экономических причин, экономической необходимости для осуществления заимствований сегодня нет.

И, наконец, что касается использования валютных резервов Центрального банка. Это политика не только Центрального ба

нка, это политика в целом денежных властей, Министерства финансов и Центрального банка. Просто, с моей точки зрения, в силу ошибок, которые были допущены при проведении соответствующей политики, мы потеряли сумму, эквивалентную 15-17 млрд. долларов. Вместо ускоренного погашения нашего внешнего долга мы накапливали резервы. В результате мы накопили резервы, по которым получаем сейчас 1-1,5% годовых и не расплачиваемся с долгами, по которым процентные платежи составляют в средневзвешенном виде порядка 7%.

Таким образом, мы сохраняем те самые платежи на более длительный период. За это время произошло изменение курса доллара и евро, и вместо того, чтобы пользоваться дорогим долларом, который мы получали от экспорта наших энергоносителей, для погашения значительной части нашего внешнего долга, номинированного в немецких марках и в других валютах, которые были потом конвертированы в евро, мы все копили и ничего не сделали.

Сейчас курс евро к доллару поменялся, евро сильно подорожал, и произошло то, о чем мы еще недавно не могли даже подумать - абсолютные объемы нашего внешнего долга в I квартале этого года не уменьшились, как это происходило последние 4 года, а возросли более чем на миллиард долларов. Почему они возросли? Они возросли не потому что у нас произошло существенное увеличение внешних заимствований, оно у нас произошло только потому, что у нас изменилась структура внешнего долга, потому что евро подорожал и та часть внешнего долга, которая была номинирована в евро, естественно, выросла в гораздо большей степени, чем та часть, которая номинирована в долларах.

Вот на этих колебаниях, не платя долги быстро, мы и потеряли сумму, эквивалентную порядка 15-17 млрд. долларов. Поэтому, с моей точки зрения, политика по отношению к накоплению валютных резервов и погашению государственного долга должна была бы быть другой, и мы об этом говорили в течение последних трех лет, и тогда бы у нас сегодня абсолютный объем валютных резервов был бы существенно меньше, чем нынешние 63-64 млрд. долларов. Возможно, они находились бы на уровне 30 или 40 млрд. долларов, но на уровне, достаточном для того, чтобы обеспечить рублевую денежную базу соответствующими резервами, но зато у нас и внешний долг был бы существенно ниже. Эта политика называется разумным, эффективным управлением активами.

Мы видим лишь два года с устойчивыми положительными значениями темпов прироста ВВП, скорректированных на чистый грант, то есть скорректированных на внешнеэкономические условия. Это 1999-й год с показателем 6,4% и 2000-й год с показателем 3,6%. То есть, собственно говоря, те два года, когда экономическая политика, проводившаяся в стране, даже без воздействия внешних факторов обеспечивала бы положительные темпы экономического роста.

За последние 52 года, с 50-го по 2002 год в мире было 68 стран, которые в течение 10-ти лет удвоили свой ВВП. Если мы посчитаем страны, по которым существует соответствующая статистика за эти 52 года, то этих стран примерно 130. То есть, практически каждая вторая страна мира в течение последнего полувека имела период, когда в течение десятилетия она удвоила ВВП. России в этом списке пока нет. Возникает естественный вопрос: мы в принципе не можем этого сделать? Почему мы находимся в той половине списка стран, которые этого не сделали?

В настоящее время очень многие страны, очень многие государства и очень многие администрации ставят такую задачу и реализуют ее. Это сделали в Китае, в Корее, в Тайване, в Японии, в Гонконге, в Сингапуре. Это сделали в Казахстане, такую задачу поставили, и среднегодовые темпы прироста ВВП в Казахстане превышают 11% - существенно выше, чем необходимые 7,2% для удвоения. Поэтому сейчас они уже говорят о возможном учетверении ВВП за 15 лет. И новое правительство Казахстана, которое только что заступило на пост, подтвердило свою решимость продолжать соответствующую экономическую политику.

В течение последних 50-ти с лишним лет в Тайване не было ни одного года с отрицательными темпами экономического роста. Среднегодовой темп прироста ВВП на душу населения превысил 5% - не за 10 лет, не за 15 лет, не за 20, а за 52 года - 5,2%. За это время, поскольку система сложных процентов дает существенное увеличение показателей, ВВП на душу населения в Тайване увеличился в 22 раза. То есть, по сути дела, за время жизни двух поколений произошло невероятное, до этого случая немыслимое никем повышение уровня жизни граждан. Возникла не просто другая страна, возникла 21 новая страна, 21 новая экономика, какой не было тогда, когда Тайвань начинал свой бег к экономическому росту.

Спрашивается: если это делают другие, если африканские страны приняли план НЕПАД, план поддержания темпов экономического роста стран Африки южнее Сахары на уровне не ниже 7% ежегодно, что дает удвоение ВВП за 10 лет, если все в мире этим занимаются, почему мы должны находиться в том очень небольшом списке стран, кто этого не делает? Нет никакого резона. Это нормальный, естественный процесс возвращения в мир, как некоторые говорят - интернационализация или глобализация. Жить в мире и быть свободным от этого мира, перефразируя классика, нельзя.

Если весь мир занимается такими, надо прямо сказать, достаточно приятными и интересными вещами, ибо удвоение ВВП - это фактически удвоение уровня жизни, особенно в странах, где численность населения не увеличивается, как у нас, - то кто хочет отказаться от такой симпатичной цели?

ВОПРОСЫ:

Американо-российский альманах "Лебедь", Валерий Лебедев:

У меня возникла неясность по поводу проектного задания Президента. Он дал его около месяца назад, а, как я понял, господин советник, до сих пор неясно, идет ли речь о сроке между 2000 -2010 годами или между 2004-м и 2010-м, не учитывая первых трех лет после 2000 года, Считать ли до 2010-го, то есть включая 2009-й, а 2010-й уже нет? Соответственно цифры прироста для удвоения ВВП тогда будут разные - 7,2%, 7,9, 8,2 процента. Почему такая неясность? Ведь от этого зависит очень многое другое.

И затем, в связи с этим: вы упоминали 99-й год как наиболее успешный. В чем его такая замечательная особенность, в чем его, так сказать, политическая удача? Ведь Владимир Владимирович Путин заступил на пост премьера в августе 99-го года, значит, удача нам привалила только со второй половины года.

И что такое голландская болезнь, которая мешает России? Я, знаете, давно не был в Голландии и не знаю. Это много денег? Или много водки?

Илларионов А.Н.: Если я правильно понял, у Вас 3 вопроса. Первый касается возникших сомнений по поводу того, относительно какой даты идет речь. Есть конкретная цитата из послания, которую я здесь воспроизвел, и соответственно, в зависимости от того, нужно ли достигнуть удвоения ВВП к 2010-му году (началу) или к концу 2010-го года цифра будет меняться. На самом деле, 2 варианта, только 7,9 и 8,2, потому что речь идет как раз об удвоении ВВП к 2010-му году. Ну, русский язык - богатый язык, он позволяет различные интерпретации, что означает к 2010-му году, это может быть, учитывая 2000-й год, как стартовый, или 2001-й, в зависимости от того, что больше нравится тому или другому комментатору. Я специально это сделал для того, чтобы показать возможные варианты, и для того, чтобы получился весь веер возможных значений.

На самом деле, то, какой знак будет после запятой, не существенно, и он не существенен также для Президента, как я думаю, и для подавляющего большинства населения нашей страны. Что существенно? Существенен порядок, порядок величины темпов экономического роста. Эти цифры приведены для того, чтобы показать, что для того, чтобы выполнить задачу либо удвоение ВВП до 2010-го года, либо в течение десятилетия, начиная с 2000-го, с 2001-го, с 2003-го, с 2004-го года, темпы экономического роста должны быть не ниже 7,2% ежегодно. Если же мы хотим обеспечить, по крайней мере не возрастание экономического разрыва с некоторыми из наших соседей, речь должна идти о темпах экономического роста не ниже 8% ежегодно.

Что касается 99-го года, в чем его особенность. 1999-й год явился в нашей недавней истории особым годом, он оказался годом, в течение которого проводилась лучшая по качеству экономическая политика. В чем она выражалась? Она выражалась в том, что размеры нерыночного сектора в 99-м году были минимальными из всех тех наблюдений, которые у нас есть за последние 12 лет. Это означает, что удельный вес государственного сектора и, прежде всего, государственных расходов ВВП, был минимальным. В 99-м году был минимальным удельный вес монопольного сектора в российской экономике, соответственно, государственно регулируемые тарифы на продукты и услуги естественных, точнее неестественных монополий, были минимальными по сравнению с любыми другими годами. В 1999-м году наблюдался период, когда поддерживался самый низкий относительно других лет, реальный эффективный валютный курс рубля. В это же время, в 99-м году, Россия не страдала от той самой голландской болезни, по поводу которой Вы задали свой третий вопрос. Поэтому с этой точки зрения, та экономическая политика, которая проводилась в 99-м году, являлась наилучшей, и с этой точки зрения она может использоваться в качестве образца для анализа экономической политики, проводившейся как до 99-го года, так и после 99-го года.

Что касается голландской болезни, то таким термином в экономической науке называется процесс вытеснения обрабатывающих отраслей экономики и, соответственно, занятости из обрабатывающих отраслей экономики в результате прилива значительного количества иностранной валюты в страну, в результате повышения цен на сырьевые товары, и вызываемого этим повышения реального валютного курса национальной валюты. То есть повышение реального валютного курса приводит к повышению уровня цен в стране, к снижению конкурентоспособности реального сектора, потере рынков внутренних и внешних, сокращению объемов производства, прежде всего, в отраслях, в ценах на продукцию которых доля ренты минимальна или отсутствует.

В то же самое время отрасли, в цене продукции которых доля ренты велика, продолжают развиваться. С конца 99-го года - начала 2000-го года Россия оказывается подвержена вот этой самой голландской болезни и пока справляется с этим не слишком успешно.

Полный текст выступления и обсуждения по адресу: http://www.kreml.org/calendar/docs/26873901