КАПИТАЛИЗМ И МАТЬ ЕГО КОНКУРЕНЦИЯ

Предисловие

Хотя все разделы этой статьи связаны двумя-тремя общими нетривиальными, по моему мнению, идеями, предлагаю послабление тем, кому читать меня трудно или не интересно: идите сразу к главе 3. Конкуренция - пламенный мотор капитализма -- она здесь главная, и одна из упомянутых идей находится как раз там.

1. Тебя, капитализм, пою!

С тех пор, как я попал в самое капиталистическое лоно почти 10 лет назад, я не устаю удивляться тому, как капитализм сумел раскрепостить гений человеческой изобретательности. Будучи творчески вполне заурядным человеком и не обладая изобретательским даром, я, тем не менее, способен оценить красоту и элегантность того или иного изобретательского решения. При этом поражают не только продукты деятельности высококлассных исследовательских коллективов с грандиозным финансированием вроде Bell Labs с их 11 нобелевскими премиями, но и творчество "низов", то и дело выдающих разные мелкие штучки-приспособления-gadgetы, выглядящими очень простыми, но вызывающими всегда одну и ту же досадную мысль: "Русские никогда бы такого не придумали". Здесь важна приставка: не "не додумались бы", а "не придумали бы". Додуматься-то додумались, если бы стали вообще думать в данном направлении, да ведь просто не задумываются.

Думаю, главная причина такой творческой плодотворности капитализма - конкуренция, являющаяся борьбой за место в экономико-экологической нише, в которой, теоретически, побеждает производитель наилучшего продукта.

Капитализм по самому своему определению вне морали и вне человеколюбия. Капитализм не может не быть бесчеловечным. Разумеется, нет такого экономического или политического закона, который обязывал бы капиталистов быть бесчеловечными, но человеколюбие - это то качество, которое делает капиталиста неконкурентноспособным. Гуманный капиталист - явление быстро преходящее и потому почти не наблюдаемое в природе.

Тем не менее, развитые капиталистические страны обеспечили завидный уровень благосостояния большинству своих жителей. Этот "капитализм с человеческим лицом", если смотреть на него глобально, совсем не так благороден, как может показаться при разглядывании витрин западных магазинов (а это было, как известно, излюбленным занятием бывших советских диссидентов), и стал он возможен благодаря многим фундаментальным обстоятельствам, из которых упомяну только одно - упомянутую уже выше конкуренцию. Я имею в виду в данном случае конкуренцию с альтернативными политическими и экономическими устройствами, например, с советским социализмом. На Западе считается хорошим тоном быть антикоммунистом и говорить о социалистических идеях в пренебрежительно-снисходительно-презрительном тоне; жаль, что западные трудящиеся не осознают, что их высокое благосостояние - результат идеологического давления этих идей - не на капитализм, конечно - а на правительства капиталистических стран.

2. Еще раз о мудрости и смысле жизни

Диалектика заставляет признать, что существуют, тем не менее, качества капитализма, которые многим людям кажутся неприемлемыми. Да, капитализм является наиболее эффективным средством развития промышленного производства и жизнеобеспечения. Но можно ли требовать высокого экономического развития любой ценой?

Немедленно становится ясно, что слово "цена" и является камнем преткновения, поскольку разные люди имеют разные шкалы ценностей и по разному оценивают те или иных явления жизни. Возможность жить в теплом комфортабельном жилище с ватерклозетом и изобилием горячей воды вряд ли является большой ценностью, скажем, для индийского йога или тибетского монаха. Возможно, для них это вообще антиценность. Всё, в конце концов, упирается в формулировку ответа на вопрос о смысле жизни, которую каждый человек имеет (или не имеет) в своей душе.

Таким образом, обсуждение возможно только среди людей, имеющих более или менее сходные представления о смысле жизни и ее подлинных ценностях. Во всяком случае, желательно установить как можно более общий минимальный набор аксиом, все еще позволяющих конструктивно и согласно мыслить. Делая уступку преобладающему мнению, предлагаю в данном рассмотрении считать, что высокий уровень жизненного комфорта является важной и достойной целью. Это, однако, далеко не устраняет все проблемы в выборе приемлемой для всех разумной точки зрения.

Комфорт? Когда и насколько долго? Если мне утром страшно не хочется вставать и идти на работу, и я решу продлить свой комфорт наедине с постелью, то скоро я обнаружу себя уволенным, что повлечет колоссальное снижение комфорта на, возможно, длительное время. Если человек избегает дискомфорта и даже, возможно, сильной боли от хирургической операции, он может навсегда лишиться комфортного существования, а то и жизни, в силу обострения болезни или перехода ее в хроническую форму.

Таким образом, совершенно не разумно требовать маленького комфорта здесь и сейчас, рискуя при этом потерять большой комфорт везде и навсегда. Желая комфортного существования, мы не можем расчитывать на абсолютный и всегда существующий комфорт. Мы можем лишь ставить задачу максимизировать свой проинтегрированный по всей жизни комфорт. Мы вынуждены идти на компромиссы, допуская в те или иные моменты времени дискофорт в виде боли от сверления зуба или холода закаливающего обливания.

Комфорт? Для кого? Люди самых разных политических ориентаций обычно любят своих детей и внуков. Самый осатанелый индивидуалист, называющий альтруизм - любовь к ближнему - подлой пропагандой проклятых commies, может, тем не менее, самозабвенно любить своих детей и внуков. Поэтому в число своих сиюминутных единомышленников я включаю и индивидуалистов, если только они способны думать не только о своем собственном благе. Они могут принимать за факт то, что комфорт для себя (например, трата всех сбережений на собственные развлечения) может оказаться дискомфортом для детей (отсутствие средств на образование), и наоборот, и, таким образом, комфорт вообще оказывается не вполне однозначной категорией.

Таким образом, некоторые и, вероятно, многие люди могут расширить "целевую функцию", полагая важной целью комфорт не только сейчас и для себя, но и интегральный комфорт хотя бы для нескольких будущих поколений. Эти люди (к которым я безусловно отношу и себя) считают важным интересы человеческой популяции как целого во времени и пространстве, точно так же, как все виды живых организмов действуют в соответствии со своими эволюционно приобретенными инстинктами "альтруистически", то есть в интересах выживания популяции: если бы это было не так, популяция с "эгоистическими" наклонностями прекратила бы свое существование. Альтруизм, таким образом, это иррациональный инстинкт, то есть инстинкт, не контолируемый разумом ("бессмысленный"); наоборот, именно Человек Разумный силой своего разума сумел преодолеть этот инстинкт и довел свои разумные концепции индивидуализма и эгоизма до совершенства, если не сказать: до абсурда. При этом альтруизм как инстинктивная потребность заботы о выживании вида отнюдь не всегда требует самопожертвования: иногда данная потребность обеспечивается спасением изо всех сил самого себя. В то же время нельзя отрицать, что даже в США существуют люди, способные пожертвовать буквально своей жизнью ради спасения других; тем более очевидно, что такие люди все еще будут рассматриваться в США как герои, а не как глупцы.

Итак, к настоящему моменту я предполагаю иметь в качестве своих читателей тех, кто в той или иной мере считает близкой себе заботу о выживании человечества хотя бы для ближайших нескольких поколений. Если эта забота по своей приоритетности сопоставима с заботой о личном благополучии, то тогда можно рассмотреть вопрос о том, в какой мере большая или меньшая жертва личного благополучия может компенсироваться для нас большим или меньшим благополучием наших потомков.

Рассматривая в этом ключе человечество как единый организм, мы можем прийти к заключению, что этот организм, в целях максимизации интегрального благополучия, не должен пытаться максимизировать благополучие локальное - "здесь и сейчас", а именно это и делает капитализм. "Здесь и сейчас" хорошо, а что будет здесь через 70 лет? Хорошо ли будет нашим внукам, когда эффективность капитализма, процветающая, как можно понять, на хищническом истреблении ресурсов, эти ресурсы довольно скоро благополучно уничтожит? (Читайте об этом у С.Г.Кара-Мурзы, говорящем о феноменальной затратности и расточительности западной экономики, благо теперь, с помощью американских авианосцев и крылатых ракет, она может паразитировать на ресурсах всего земного шара. В частности, он указывает, что:
1) Энергоемкость сельскохозяйственного производства в США (здесь надо учитывать затраты энергии на производство удобрений - весьма энергоемкое -- и сельхозтехники, затраты нефти этой сельхозтехникой и затраты на перевозку продукции, иногда и за океан) на порядки превышает таковую в патриархальном хозяйстве, работающем по замкнутому циклу "навоз-солнечная энергия-продукт-навоз". По этому циклу живая жизнь на Земле процветала в течение миллионов лет благодаря солнечному свету и теплу, теперь же американцы вгоняют в землю невосполнимой энергии больше, чем получают ее в виде сельхозпродукции!
2) Варварские расходы на упаковку (часто превышающие себестоимость самого изделия) и рекламу в США превышают, наверное, бюджет современной России -- каждый из этих расходов в отдельности.
3) Частная энергетика требует многократного резервирования энергопроизводящих мощностей сравнительно с единой энергосистемой типа советской, и т.п.)

Любая упорядоченная система должна быть открыта - она должна пропускать через себя поток энергии и вещества. То, что выходит из нее, непременно хуже того, что входит. Можно предположить, что, чем выше организация системы, тем больше вещества и энергии в единицу времени система должна через себя пропускать. Если уподобить западное общество XIX века паровозу, то современное его состояние - это ракета, способная двигаться да и просто существовать, не падая на землю, лишь сжигая тонны горючего в считанные секунды! Вот на какой тяге творятся чудеса капиталистического творчества!

В связи с этим инспирированная капитализмом всепоглощающая потребность к безудержному потреблению, являющаяся его жизнеобразующим принципом, подобна дрёме разгильдяя, решившего еще понежиться в постели и не идти на работу, и не задумывающегося о том, что будет завтра. То есть сейчас хорошо, через час будет еще лучше, а вот завтра? Или я умру, или наука что-нибудь придумает!

Так героин менее чем сто лет назад хорошо выручал людей от кашля и его можно было купить без рецепта в любой аптеке в виде раствора, наливаемого аптекарем из большой бутыли. Втянулись, однако, и уже сами не рады...

Предложу такую аналогию: если некоторым людям требуются хирургические операции, например, удаление злокачественных образований, можно предположить, что и человечеству они могут требоваться тоже: в какой-то момент человечество должно отказаться от привычного комфорта и понести определенные жертвы. В этом случае сталинские репрессии могут вполне оказаться исполненными высокого гуманистического смысла, который не всем понятен, что и не мудрено: мудрых людей мало. Даже Достоевский не понимал, зачем всеблагой и вселюбящий Бог попускает мучениям невинных детей. Куда уж тут нынешнему обывателю, наскоро обученному по современным "прогрессивным" учебникам!

В свете сказанного, готовность жертвовать собой - альтруизм - отнюдь не с очевидностью является диким фанатизмом и изуверством; таков он только для людей с определенным мировоззрением, которые составляют далеко не большинство человечества. Это не вопрос логики, ума или образования: это вопрос жизненных приоритетов, основанных в значительной мере на инстинктах и, весьма вероятно, закрепленных в генетическом коде. Наоборот, безудержный индивидуализм и неукротимый эгоизм - это, скорее всего, зловредная разрушительная мутация, которая, весьма вероятно, приведет человечество к скорой гибели.

Любопытно отметить, что жертвенные альтруисты могут казаться жестокими и бессердечными с точки зрения обывателя. Связано это с тем, что, будучи готовы пожертвовать собой, они предполагают такую же готовность за другими, поэтому не видят ничего неестественного, предавая этих других закланию.

Однако и капитализм требует жертв, о чем косвенно свидетельствуют данные о неблагополучии капиталистических наций в области здоровья, особенно психического. Да, западники живут долго, но НЕЕСТЕСТВЕННО, в полной аналогии с искусственностью их сельского хозяйства. Как сельское хозяйство, в котором постоянно занято лишь несколько процентов трудящихся, требует огромной энергоемкой индустрии для своего обслуживания, так и само здоровье западников требует огромной фармацевтической и медицинской индустрии. Западник живет долго не благодаря солнцу, воздуху и воде, а благодаря тоннам лекарств, которыми его явно или неявно пичкают с рождения и до смерти.

Почему так? Потому что это требуется для технологического прогресса - для развития этой самой фармокопеи и медицины, а заодно и электроники, и многого чего другого. Собственно говоря, главным топливом в капиталистической ракете и является человеческое здоровье и человеческий дух - ничего не дается даром, и блеск западной технологии должен оплачиваться духовной нищетой не только её рабочих лошадок, но и хозяев жизни.

Западник живет долго, да хорошо ли? Огромная армия психотерапевтов излечивает его от стресса. Собственно говоря, он так плодовит именно благодаря ему - постоянному изматывающему душу и тело напряжению. А как вы хотели? Вам нужно много-много новых красивых игрушек с моторчиками и экранчиками? Извольте расстараться: забудьте о семье, любви и дружбе - надо творить чудеса! Если ты потратишь секунду, приласкав детей, твое открытие совершит кто-нибудь другой! Вот цена капиталистического великолепия, ставшая уже притчей во языцех и в самом западном мире.

3. Конкуренция - пламенный мотор капитализма

Ну да ладно, не все же о плохом. Вернемся к капиталистическим достижениям, которые, повторюсь, поражают воображение даже нас, современников, не говоря уже о том, как они были бы восприняты всего несколько десятков лет назад. Механизм, заставляющий людей трудиться, не покладая рук и высунув языки, называется "конкуренцией". Он работает в предположении, что один и тот же товар могут делать разные производители, и тот, кто делает лучше или дешевле, оказывается вознагражден удовлетворенным потребителем, несущим ему и только ему свои денежки.

Как видно, для конкуренции важно, что производителей, по крайней мере, несколько, и что они делают разные товары, возможно даже, используя разные технологии.

Совсем недавно так и было. Времена, однако, меняются, меняются технологии и, следовательно, меняются условия рыночной игры. Это только недалекие люди вроде безродного космополита Фрэнсиса Фукуямы могут полагать, что человечество достигло высшей фазы своего развития и готово застыть в ней навсегда.

Каковы же сейчас условия игры и как они влияют на главный движитель капиталистического прогресса - конкуренцию?

Думается, очень многое изменил прогресс полупроводниковой электроники, в частности, появление микропроцессоров, позволяющих автоматизировать все, что поддается описанию. В результате производство сейчас осуществляется автоматизированными линиями, способными оценить качество сырья и отфильтровать негодное, а также выполнять технологические процедуры с идеальным следованием отлаженному порядку. Качество продукции перестает зависеть от образования, искусства и опытности рабочих и даже инженеров.

Сами технологические линии производятся совсем немногими производителями. Например, оборудование для производства больших интегральных схем производят две-три фирмы - на весь белый (и желтый) свет, а штампы для изготовления автомобильных кузовов - одна фирма в Швейцарии.

Далее, современные технологии строительства промышленных зданий и, более того, установившийся обычай арендовать производственные площади приводит к тому, что производство стало очень мобильным: в течение нескольких недель, максимум, месяцев можно, при необходимости, резко увеличить производство или даже открыть новый завод на другом конце Земли.

Все это приводит к тому, что каждый вид продукции становится все более и более унифицирован, и продукция разных производителей становится неотличимой по потребительским качествам одна от другой. Более того, продукция любого производителя может быть оперативно доставлена в любое место на Земле - глобализация!

Предположим теперь, что потребитель способен выбрать наилучший товар, имея перед собой все возможные его образцы. Прозводитель этого товара, заметивший рост спроса, немедленно увеличит объемы производства и завалит все рынки своим товаром! Все конкуренты будут разорены упавшим спросом и покинут рынок, скорее всего, навсегда. Пример из личного опыта: мне довелось работать в одном из подразделений "Панасоника" -- огромной империи по производству потребительских товаров. Компания старалась застолбить свою нишу на рынке приемников телевидения высокого разрешения (HDTV) и в течение некоторого времени вынуждена была продавать эти приемники ниже себестоимости - себе в убыток! Вот как важно любой ценой удержаться на рынке: покинув его, будет почти невозможно вернуться.

Таким образом, в условиях современного мобильного высокоавтоматизированного глобального производства конкуренция будет непременно приводить к монополии, о чем, впрочем, было написано лет сто назад в известной работе В.И.Ленина "Империализм как высшая стадия капитализма". Великому мыслителю не требовались детали будущей истории развития хай-тека, чтобы понять основную тенденцию. Жаль, что эта небольшая книжка не попалась в свое время на глаза Фрэнсису Фукуяме.

Тем не менее, не все так просто. Позвольте маленькое отступление. В начале 90-х годов продвинутые москвичи вдруг начали гоняться за "Аспирином". Не простым, конечно -- "Аспирин" "Аспирину" рознь - а американским, который супротив нашего был как спирт "Рояль" против самогонки. Да что там "Аспирин"! Появилось чудесное лекарство от всех болезней "Тайленол". Особенной чудотворной силой отличался "Tylenol Extra Strengh". Впрочем, любознательные люди уже тогда легко могли бы выяснить, что чудодейственный "Тайленол" был неявно знаком советским людям уже не одно десятилетие под пошлым именем "Парацетамол", или, еще проще, как химическое вещество ацетаминофен. Знаменитый же "Tylenol Extra Strengh" отличался, по сравнению с обычной таблеткой, повышенным содержанием действующего вещества. (Это, в свою очередь, напомнило мне радиорекламу еще советских времен зубной пасты "Семейная": "Большой тюбик этой пасты хорош для всей семьи... Не надо лишний раз идти в магазин..." -- как будто в магазине нельзя было вместо одного тюбика "Семейной" купить два тюбика "Холостяцкой".) Далее, при некотором размышлении, любознательные люди могли понять, что, при всей разнице в идеологии и экономическом устройстве, молекулы разных веществ в Соединенных Штатах сделаны из того же материалы и нисколько не лучше, чем в СССР.

Короче говоря, меня бесило то, что быдло так легко дает себя обмануть такими дешевыми приемами: скрывать простое банальное содержание специально придуманными красивыми словами - форма подлого обмана! Но однажды я задумался: предположим, капиталисты решили вдруг стать честными и стали представлять свои товары тем, чем они и являются. Вы входите в аптеку и видите полку, на которой стоит ацетаминофен производства фирмы "Pfizer", ацетаминофен фирмы "Johnson & Johnson", ацетаминофен фирмы "Merck" и ацетаминофен фирмы "Eli Lilly". Причем никаким химическим анализом не отличишь один ацетоминофен от другого.

Аналогично - никакого шикарного "Advilа" на все случае жизни. Стоят себе баночки с банальным ибупрофеном от разных производителей.

Как тут сработает конкуренция, которая должна, по идее, отобрать лучший товар и вознаградить лучшего производителя? А никак - нет ни лучшего, ни худшего, все товары одинаковы. Собственно говоря, точно таково же положение почти на любом рынке: промышленной электроники, бытовых приборов, даже автомобилей.

Поэтому производитель будет из кожи лезть, чтобы привлечь потребителя к своему товару. Качеством уже не возьмешь, остается упаковка, реклама и зазывалы. Отсюда и проистекает баснословное расточение ресурсов на эти три абсолютно ненужные потребителю компоненты современного глобального рынка.

Конкуренция продолжается, но критерием становится уже не качество, а ВПЕЧАТЛЕНИЕ. Конкуренция из борьбы за качество превращается в борьбу за промывание мозгов.

Здесь уместно вспомнить популярный термин времен позднего застоя "фирма", соответствующий английскому "brand name", или просто "брэнд". В эпоху классического капитализма популярный брэнд был таковым, поскольку сумел доказать свое качество и надежность. Сейчас же брэнд - это не более чем, простите за еще одно нерусское слово, имидж, который имеет такое же отношение к качеству товара, как имидж политика к тому, что политик на самом деле думает. И то, и другое - результат промывки мозгов - нечто идеальное, существующее лишь в мозгу манипулируемого потребителя.

Типичный пример - фирма Microsoft, которая в первое десятилетие своего существования, выпуская крайне низкокачественный продукт, сумела занять почти монопольное положение в своем секторе рынка, а сейчас, пользуясь этим положением, искореняет всякую попытку на свободное творчество в смежных областях - см. об этом в статье американского прорыночно и даже либертариански настроенного автора What's So Bad About Microsoft?

Брэнд, сумевший завоевать популярность, может почивать на лаврах. Лекарства, несущие известные брэнд, могут стоить в несколько раз дороже, чем идентичные им, выпускаемые по лицензии и пренебрежительно называемые "generic" (расхожие, заурядные). Популярный брэнд может купить другую фирму, и давно известные товары этой другой фирмы могут разом подскочить в цене, став в результате сделки "фирменными".

Более того, брэнды могут продаваться тем, кто хочет погреться в лучах их славы -- так называемый "franchisement". Кстати, именно это явление - разрешение продавать товары под известным фирменным знаком при условии следования технологии фирмы и за изрядную мзду, является наилучшей иллюстрацией вышеприведенного важного тезиса о том, что одна и та же технология в разных руках и разных местах дает в наше время тождественный результат.

Таким образом, конкуренция из главного фактора технологического прогресса превращается в грязную борьбу за продвижение своего брэнда в умах потребителей и, в конечном итоге, за монополизацию рынка. Как следствие, технический прогресс замедляется, так как меняются приоритеты: наиболее важным становится не сделать хороший продукт, а ослеживать и топить конкурента законными или условно-законными методами, прибегая иногда и к коррупции, а изредка - к государственным переворотам. Капиталистическая модель, похоже, исчерпывает себя на наших глазах.

Наши дети будут жить при ХХХизме!