ЧТО ЕСТЬ ПОЭЗИЯ

18-06-2004

Виталий БернштейнВ недавней статье Валерия Лебедева под названием “О чем поют цикады” затронут интересный вопрос об особенностях художественного творчества, в частности творчества поэтического. В этой связи я хотел бы поделиться собственными размышлениями о принципиальных признаках поэзии, ее отличиях от прозы. То, о чем собираюсь говорить, во многом может показаться общеизвестным. Но иногда и повторить – не грех. Как говорится, повторенье – мать ученья.

Жанры поэзии многообразны. Различают поэзию лирическую, эпическую, философскую, публицистическую, юмористическую, детскую и т.п. Иногда в рамках одного произведения эти жанры сочетаются (например, эпическая поэма “Слово о полку Игореве” с включенным в нее лирическим “Плачем Ярославны”). Разным читателям могут нравиться разные жанры поэзии. Для меня лично высшая форма поэзия лирическая. О ней и поведу разговор. Не претендуя, однако, на то, что сказанное мною и есть истина в последней инстанции. У кого-то другого о том же предмете вполне может быть иное суждение.

В чем разница между поэзией и прозой, где в художественной литературе располагается грань между ними? Процитирую Пушкина: “Точность и ясность – вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей – без них блестящие выражения ни к чему не служат. Стихи – другое дело”. Пушкин не развил дальше эту мысль, не уточнил, что именно отличает стихи от прозы. Однако о его собственных стихах, конечно же, не скажешь, что в них отсутствуют точность и ясность. Видимо, дело в чем-то другом.

В самых общих словах, задача любого художественного произведения – передать читателю мысли и чувства автора, вызвать соответствующий отклик в читательской душе. В творчестве разных авторов удельный вес мыслей и чувств, их соотношение неодинаковы. Есть авторы, которые делают главный упор на смысловой составляющей произведения, на художественном отображении тех или иных мыслей, идей. У других авторов явно преобладает эмоциональное начало. Но и те, и другие имеют право на существование. И все же, что касается лирической поэзии, то в ней удельный вес чувств, эмоций особенно велик. Этот признак – обязательное присутствие и даже преобладание эмоционального начала – есть важное отличие лирической поэзии от прозы. Но это отличие не единственное.

На карте разных видов человеческого творчества океан поэзии располагается где-то в промежутке между материками прозы, с одной стороны, и музыки, с другой. Настоящая поэзия воздействует на читателя, слушателя не только через смысловые каналы восприятия, но и минуя их – через звуки. Есть даже такое выражение: “музыка стиха”. Она достигается прежде всего за счет ритма и рифм, присутствующих в стихотворной строке.

Как известно, поэтический ритм – это заданное чередование в строке ударных и безударных слогов. Их комбинация называется стопой и может включать два или три слога. Внутри данной стопы ударный слог располагается всегда в одном и том же месте. Как известно, в русской поэзии существуют пять основных ритмов: ямб и хорей – стопы двухсложные, а также дактиль, амфибрахий и анапест – стопы трехсложные. В ямбе ударение в стопе падает на второй слог (“мой дядя самых честных правил...”), в хорее – напротив, на первый слог (“вьются тучи, мчатся тучи...”). В трехсложном дактиле ударение приходится на первый слог (“и в одиноком моем / доме пустом и холодном...” – Блок), тогда как в амфибрахии – на средний слог (“глухая пора листопада, / осенних гусей косяки...” – Пастернак ), а в анапесте под ударением находится последний слог (“и всю ночь напролет жду гостей дорогих, / шевеля кандалами цепочек дверных... Мандельштам).

Что касается рифм, то их существует три вида – в зависимости опять-таки от позиции ударного слога. В так называемой “мужской рифме ударение стоит на последнем слоге данной строки (“занемог” – “мог”) , в женской” – на предпоследнем (“правил” – “заставил”), в “дактилической” – на третьем слоге от конца (“за дорогами пыльными, / за холмами могильными” – Блок).

Музыкальность могут придавать стихам и так называемые аллитерации, т.е. многократно повторяющиеся согласные звуки или их сочетания. Классический пример аллитерации строчки Пушкина: “Кипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой”. Как известно, б и п – это фактически два варианта, звонкий и глухой, одного звука. В приведенных строчках данный звук повторяется в шести словах подряд – и строчки приобретают дополнительную звучность.

Однако и рассмотренная “музыка стиха” (ритмы, рифмы, аллитерации) не исчерпывает всех принципиальных отличий поэзии от прозы. Тем более, что существует, например, “белый стих”, где рифм нет, а поэзия тем не менее может присутствовать (например, “Песня про купца Калашникова”). Более того, в современной американской поэзии во всю процветает так называемый верлибр”, где отсутствуют не только рифмы, но и ритм. Однако, на мой взгляд, в этом случае истинной поэзией уже и не пахнет. (Хотя, конечно же, писать “верлибром неизмеримо легче – не требуется изводить “единого слова ради тысячи тонн словесной руды”). Но с другой стороны, и не всякий текст, написанный с соблюдением ритма и рифм, становится в итоге фактом поэзии; не случайно существует выражение “рифмованная проза”. Иначе говоря, есть еще что-то, отличающее поэтический текст от прозы.

Лирическая поэзия имеет своим объектом внутренний мир человека, она призвана отразить мимолетные колебания его души, его смутные, иногда подсознательные ощущения. Дело непростое, слишком тонкая это материя – душа. Хорошо иллюстрируют это и всем известные строчки Тютчева: “Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь”. Иначе говоря, пытаясь в стихах высветить все закоулки человеческой души, мы можем приблизиться к истине больше или меньше, но никогда это приближение не будет полным, всегда останется некий зазор, некая недосказанность. И эта недосказанность не есть недостаток. Вспомним знаменитую улыбку Моны Лизы на картине Леонардо да Винчи. Ее так и не удается понять до конца – таит ли эта улыбка в себе радость, печаль, раздумье, насмешку? Именно в этом смысле кто-то из поэтов – к сожалению, запамятовал его имя – писал о “божественной невнятице стиха”. Поэтому короткое стихотворение, оборвавшееся, когда еще не все сказано, когда читательскому воображению еще предстоит что-то довоссоздать самому, часто оказывает на читателя более сильное эмоциональное воздействие, чем стихотворение длинное, в котором все уже предельно разжевано автором. Многословие губительно для истинной лирической поэзии. (Именно многословием и эмоциональным холодом грешат, например, стихи Бродского, о чем подробно писали в своих недавних статьях Солженицин и Коржавин). Но, конечно же, говоря о “невнятице стиха”, нельзя забывать и чувства меры. Некоторые поэты такой “невнятицей” просто пытаются прикрыть тот факт, что им нечего сказать. Пример предельной “невнятицы”, или уже, точнее, бессмыслицы, – хорошо известная строчка футуриста Крученых: “Дыр, бул, щил”.

И еще одно замечание. Любое произведение искусства, если оно истинное, – это, говоря высоким слогом, как бы результат общения автора с Богом. А следовательно, автору не стоит забывать и одну из библейских заповедей: Не поминай имени Господа всуе”. Иначе говоря, чтобы начинать разговор с Богом, повод для написания лирического стихотворения должен быть достаточно серьезным. Если этого нет, ничего истинно художественного не получится. (Пример: стихотворение Маяковского, извещающее о том, что он бросил курить). Это не значит, конечно, что темы стихов всегда должны быть космических масштабов. В хорошем лирическом стихотворении можно, например, просто описать листок дерева, покрытый утренними капельками росы. Но при этом, образно говоря, суметь увидеть в такой капельке Солнце. И стихотворение сразу воспарит ввысь, исполнится истинного чувства.

Итак, постараюсь суммировать основные, на мой взгляд, отличия поэзии от прозы.

1) Поэзия, как и проза, оказывает влияние на читателя, слушателя за счет мыслей и чувств. Но дополнительно у поэзии существует еще один канал воздействия – так называемая “музыка стиха” (ритмы, рифмы, аллитерации).

2) Соотношение между чувствами и мыслями в лирической поэзии – по сравнению с прозой – смещено обычно в сторону чувств, т.е. большего эмоционального воздействия на читателя.

3) Если в прозе, как верно отметил Пушкин, главные достоинства – это точность и ясность, то лирическое стихотворение часто отличается некой тайной, недосказанностью. И это придает ему дополнительное очарование.

4) Тема истинно лирического стихотворения, даже кажущегося внешне простым, заземленным, непременно содержит в себе нечто высокое, вызывает в душе читателя ощущение полета к небесам.

И в заключение хочу вкратце поделиться впечатлением от современных российских толстых журналов и публикуемых там стихотворений. На мой взгляд, многие из этих стихотворений лишь ремесленные поделки, в которых, несмотря на ритм и рифмы, вместо мыслей присутствует модное теперь пустоговорение, а вместо чувств – жонглирование случайными словами. Часто такую поэзию называют новаторской, “авангардной”. У военных авангард это передовой отряд, который движется впереди основных сил. А в искусстве “авангард это движение в любую сторону от традиционных форм, используемых данным видом искусства. Ясно, что такое движение не всегда приводит к успеху: справа может открыться новая широкая дорога, а слева – овраг с мусором. Когда-то к такому “авангарду принадлежали, например, так называемые постимпрессионисты. А теперь я стою в восторге перед картинами Ван Гога. Другой пример – не так давно умерший американец Уорхолл, который изобразил баночки из-под консервированного супа, поставив их друг на друга. Шума вокруг этого “творца” было немало. А по мне – типичный “голый король”.

В русской поэзии тоже идет постоянное развитие, поиск новых форм выражения. Понятно, что Блок писал не так, как Пушкин, а поздний Пастернак – не так, как Блок. Но традиционное присутствие и мысли, и чувства, ясность их выражения сохраняются у всех этих поэтов. А вот стихи современных продолжателей дела “дыр, бул, щил” не трогают моего сердца. И значит, для меня поэзией не являются. Понятно, это именно мое вкусовое ощущение. У кого-то другого оно будет иным, как говорится, о вкусах не спорят.

На сходную тему – мое стихотворение, опубликованное пять лет назад в нью-йоркском “Новом журнале” (кн. 217, 1999). В нем присутствуют реминисценции стихов Пушкина, Блока, Пастернака, глубоко чтимых мною... Этим и закончу.

Ах, как шествуют важно и грузно,
В небеса запрокинув головы,
По страницам поэзии русской
Короли ослепительно голые.

Что ж, нехитрое это искусство –
На амвон с бубенцами вылезти.
Пустословить без мысли, без чувства,
Перво-наперво позаковыристей.

Пусть их. Вытерпит все бумага.
Шелуха – легковесна, отсеется.
Но, как прежде, шумит Арагва,
Мгла ночная по холмам стелется.

Да в некошенном рву стынет тело,
И засохшая кровь под вагонами.
Да все так же февральской метелью
Снег за стеклами пляшет оконными…

Пир в разгаре: натужное пенье,
Гул речей, бессвязных и выспренних.
И не слышны сердца биенья.
Много званных, а мало избранных.

Комментарии
  • kingniknik - 07.12.2015 в 11:53:
    Всего комментариев: 2
    Полностью согласен с автором статьи. Небольшое дополнение: связь поэзии и музыки самая прямая, т.к. матерью поэзии является песня. Тексты для песен слагали не Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0

Добавить изображение