Александр Логинов YOU2, 23 января 2005 г.
20-09-2013* * * *
Когда бы знали вы, вослед какой причуде
Покинул я мещанский свой насест
И устремился, возмечтав о чуде,
На кряжистый российский Эверест!
Там - на вершине ларь стоит из злата,
Усеян жемчугом и вязью древних рун.
Сияет он, как Грановитая палата
В сто сорок солнц и триста тысяч лун.
Но сколь ни тщился я, сколь ни старался
Рассечь клинком его магический замок,
Мне каждый новый взмах с таким трудом давался,
Что ничего поделать я не мог.
Вконец разбитый, я оставил все надежды,
Махнул рукой на соблазнительный обман
И повернул назад, а в спину свет мне брезжил,
Как глаз дракона сквозь предутренний дурман…
**********************************
СИНИЙ ОГОНЬ
Посвящается Наталии О'Шей
Я видела в полночь как синий огонь
Над лесом метался зарницей.
Хрипел и ярился каурый мой конь,
А сердце мое билось птицей.
Я видела утром как серый туман
Из пади клубился зловеще.
Сказал мне ведун: "Это морок, обман."
Но знала я - знак это вещий.
У каждого слова есть две стороны:
Как две стороны у монеты.
Одна сторона - свет победной войны,
Другая - худая примета.
Подбросив монету, удачу зову,
Сверяю судьбу и примету.
Монета упала в густую траву
И канула в мох словно в Лету.
На воинах латы как кубки звенят,
Сраженье - утеха мужчины.
И я говорю, и мне вторит отряд:
"Устроим засаду в лощине".
У каждого слова есть две стороны:
Как две стороны у медали.
Одна сторона - камень тяжкой вины.
Другая - из кремня и стали.
Но как же мне быть, если ветреный бес
Высокие травы качает.
И синий огонь пробирается в лес,
И серый туман подступает.
Я века не помню, не помню страны,
Не знаю, что явь, а что мнится.
Но сердце кипит - не порвать бы струны,
На стоны и хрипы не сбиться.
У каждого слова есть две стороны:
Как две стороны у Селены.
Одна сторона - светлее зимы,
Другая - чернее измены.
8 февраля 2009 г.
**********************************
ВЕСНА
И только краем глаза примечая
Трамвайчик на нейтральной полосе,
Скольжу по восходящим струнам мая
Навстречу сумасшедшей бирюзе.
И отхлебнув парного кислорода
Из золоченого ковша,
Восславит летную погоду
Моя нелетная душа.
Женева, ноябрь 2005 г.
СИЕСТА
К полудню время устает
И застывает в сладкой дреме.
Так муха, погружаясь в мед,
Не знает выше счастья кроме
Кристаллизации ее
Ведомой высшей целью плоти.
Звенит бессмертия копье,
Тоскуя по последней ноте.
Женева, июнь 2005 г.
**********************************
L'Art (delicat) de la seduction
Чтобы деву обольстить
Ни к чему терпение.
Здесь нужны напор и прыть.
А еще - везение.
Чтобы время не терять
С чопорной девицей,
Нужно лихо ей сказать,
Что готов жениться.
А когда от этих слов
Дева разомлеет,
То тащить ее в альков
Надобно скорее.
Ну а дальше приключенье
Целиком в руках везенья.
Лишь откроется обман -
Тут и кончится роман.
**********************************
НА ПУТИ В САЛАМАНКУ
Офонарел проспект. Дежурная аптека
Заляпана зеленкой. Камни мостовой
Лоснятся златом облапошенных ацтеков.
Платан бодает звезды рыжей головой.
Уснул “Английский двор”: негоциант бывалый
В краю жестоковыйных, варварских натур
Накрылся с головой лоскутным одеялом
Из рас, обычаев, наречий и культур.
Вдоль площади дель Соль, размером с бычью шкуру,
Жандармы хмурые цыган в тюрьму вели.
Над “Прадо” колосились зябкие фигуры
Веласкеса, Эль-Греко, Гойи и Дали.
В каком-то душно-ушлом, смачно-злачном баре
Мне вместо “айриш виски” вдули “айриш крим”.
Сновали девки. Дядька джазил на гитаре.
Под потолком курился конопляный дым.
Опять обман. Унижен в хлам и объегорен.
Рубинами горят созвездья блядских глаз.
Опять дурман. И только факт один бесспорен:
Автобус в Саламанку будет через час.
******************
* * * *
Женевский воздух так прозрачен и приятен
Ей-ей! - не воздух, а сладчайший фимиам.
Лик зданий городский задумчив и опрятен.
Туман струится по синеющим горам.
О, край прекраснейший, Леман благословенный!
Влечет меня к тебе твой безмятежный вид.
Люблю Гельвецию за нрав ее степенный.
Мне по душе покой, что здесь всегда царит.
*************
ЗИМА
Как безотрадна европейская зима!
Французским носом шмыгая в салфетку,
Она сосет лечебные конфетки
И сходит потихонечку с ума.
Сидит часами на чахоточной скамье
И тычет тростью в дождевые волдыри.
А рядом клянчат хлеб ленивцы-сизари –
Изгои в пестрой миротворческой семье.
Летят прохожие на рваных лоскутках
Пронырливого желтого тумана.
Они проснулись, как обычно, рано
И к офисам спешат в дремучих закутках.
А ветер рвет зонты из их бескровных рук,
Плюет им дождь на лысины и в души.
И слышат их полуглухие уши
Лишь зимней трости метрономный стук.
**************************************
МОСКВА , или ТУДА И ОБРАТНО
Дворник лужу погоняет
Бородатою метлой.
Рядом волны рассекает
“Мерс” – суровый и крутой.
Злится люд у банкомата,
В щелку карточки сует,
Бьет ногами супостата –
Видно, денег не дает.
Сорный бомж меня хватает
Цепкой жилистой рукой
И беседу затевает,
Сам веселый и бухой:
“Слышь, друган, откинь на водку.
Ветер, вишь, какой шальной.
Да не жмися, дай хоть сотку.
От, спасибочки, родной!”
Переправа-переправа -
Мне б на берег на другой.
Только мчится слева-справа
Наглый авторазнобой.
Здесь водитель шибко строгий –
С ног сшибет и не моргнет.
Но ведь где-то на дороге
Должен быть и переход?
Венин дух меня морочит -
Вечно Кремль хочу найти.
Но судьба помочь не хочет:
Кружит, путает пути.
В кабаке я - как в нирване.
В фитнес-клубе – в тесноте.
А в театре – словно в ванне:
В обнаженной чистоте.
В клубе “Слава” вновь я молод.
“Хауз” хлюпает в ушах.
Гордо реет “серп и молот”
У обслуги на задах!
Бродят стайки топлесс-телок.
Глаз слепит густой неон.
Путь домой угрюм и долог,
Не пора ль отсюда вон?
“Это светское гулянье” -
Мне подруга говорит.
Мне ж послышалось – “скучанье”.
Всё одно – башка гудит!
Занесло и на Горбушку –
Как без этого витка?
Был облаян злой старушкой,
Продававшей чай с лотка.
“Что ж ты банку мне подбросил
В личный мусорный бачок?
Где купил – туда и сбросил.
Понял прынцып, дурачок?
Москвичи – народ радушный.
Хоть и нервные слегка.
Враз тебе раскроют душу
После кружечки пивка.
Мне твердил один упрямо –
Звали, вроде, Игорьком:
“На ментов здесь нет управы.
Им Москва – казенный дом.
Помню, как-то выпил лишку.
Чинно еду я домой.
Тут на станции Марксистской
Прицепился постовой.
“Предъявите документы”, -
Он глумливо попросил.
Я без всяких сантиментов
Паспорт мусору вручил.
Вот вы спросите: “Он что же –
Пьяных душ лихой ловец?”
Мимо! Просто красной рожей
Наградил меня отец.
Вот и ловят то и дело:
То в метро, то у пивной.
Забодали до предела –
Бабки тянут – ой-ой-ой!”
Вот такая вот судьбина
Незавидная моя -
Бьет по темечку дубиной,
И в карманах – не буя”.
Пожалел я горемыку,
Предложил пятьсот рублей.
Отодвинул деньги, хмыкнув:
“Лучше пива мне налей!”
Я и сам на уркаганов
Как-то ночью налетел.
Повезло, что в двух карманах -
По бумажнику имел.
Выхожу я из “Перово”,
От метро пешком бреду.
Слышу вдруг: “Мюжик, здорово!
Тут попали ми в беду.
Нам нэмножко нэ хватаэт
В Кутаиси на бэнзин”.
И к кустам меня толкают
Трое сумрачных грузин.
Достаю бумажник мятый –
В нем всего рублей семьсот.
“Вот, друзья, я - небогатый”.
“Ладно, топай, обормот!”
Повезло мне, в общем, круто –
Невредим и все при мне:
Документы и валюта.
Брел к подъезду, как во сне.
В дополненье к этим бедам
Прорвало в квартире кран.
Возвращаюсь я к обеду,
А в квартире – окиян.
Кран на кухне завывает,
Пар густой стеной стоит,
А из ванной выплывает
Чудо-юдо – рыба-кит.
В миг соседи набежали,
Стали дверь гуртом ломать.
Бабы люто завизжали:
“Открывай, ядрена мать!”
Отворяю дверь без боя,
Говорю спокойно: “Ша!
Всем ущерб с лихвой покрою
Ходовой валютой США!”
Исчерпал конфликт гринами,
Погасил страстей накал,
Укротил с трудом цунами,
В кране муфту поменял.
В день последний, на дорожку
Накупил еды с утра:
Колбасу, свиную ножку,
Ветчину и осетра.
В супермаркетах продукты –
Подороже, чем в “Мигро”
(Магазин женевский крупный).
Не слыхали? – Всё равно!
Затолкал всё в “Самсониты”
И вперед - в аэропорт.
Там прошел контроль сердитый
И взбежал на “Свисса” борт.
Что ж прощай, страна родная,
Был тебе я очень рад!
Иногда – ты лучше рая.
Иногда – страшней, чем ад.
Если крикнет дядя в кепке:
“Кинь Сервет, живи в Кремле!”
Я скажу: “Я парень крепкий!
Сдюжу на чужой земле!”
*************************
Женева – Москва– Женева
Компания "Свисс" нас встречает прохладой,
Как утренний воздух в горах.
Буравит пилот с удальством и бравадой
Воронку в тугих облаках.
Я зла не держу на дотошную деву:
"Месье, вы привысили вес!"
Я весел вполне, а у девы проблемы
И свой козырной интерес.
Но все-таки лучше с мужчинами знаться
В публичной афере услуг.
С мужчинами вам не придется бодаться
По поводу фунта иль двух.
А, впрочем, оставим постылую тему
И выпьем бутылку вина.
"Шираз-каберне" идет, как поэма:
В глазах и мозгах - пелена.
И вот, наконец, расплескались по тверди
Пейзажи родной Мосыке.
Но чудятся мне очертания смерти
С "Иглою" в костлявой руке...
**************************************
СНЕГОПАД
В Женеве колобродит снегопад.
Диковинное, редкое явленье!
Я озадачен и отчасти рад,
Поскольку чую смутное знаменье:
Мне верится, что снегопад пройдет
И унесет с собой настрой души печальный
Жаль, правда, что растает дивный лед,
Который сердце в кубок обратил хрустальный.
*********
ЛИСТОПАД
Круженье пестроцветных тонких листьев.
Или крушенье – кто же тут поймет?
Последний путь отмерив и отмыслив,
Багряный листик отправляется в полет.
Порхнул он бабочкой в пространство роковое
И ввысь пошел, почуяв с небом связь,
Но ветер – цап! – невидимой рукою
Его поймал и, скомкав, бросил в грязь…
************
НОЧНОЙ ПАНЕГИРИК
Сколь не ласкает слух зык гордого павлина
Или печальный вопль больного бабуина,
Душе моей пустой, томящейся от скуки,
Приятней и милей совсем другие звуки.
Когда ночной туман над озером клубится,
И бледный лунный свет меж облаков струится,
В прозрачном хрустале предутренней прохлады
Выводит василиск сладчайшие рулады.
Из дебрей лопуха у одинокой ели
Он испускает ввысь божественные трели.
И предрассветный мир, застыв в благоговеньи,
Внимает, трепеща, пленительному пенью.
Удодом прогудит, сорокой прострекочет,
Заверещит сурком, гиеной захохочет,
Заплачет словно выпь, в кудахтаньи зайдется,
Заухает совой, словушкой зальется.
По утонченности, колоратуре пенья,
Пронзительности нот и силе вдохновенья
Нет равного ему во всем подлунном мире,
Коль арий не считать прямой кишки в сортире.
Но, чу! Встает заря, над лесом пламенея,
И затихает песнь сморенного Орфея.
Впадает вокалист в сон чуткий, но целебный,
Чтоб вновь с приходом тьмы начать концерт волшебный.
************