ЛИХТЕНШТЕЙН РАЗБИРАЕТСЯ, КТО ЧЕМ ПИТАЕТСЯ

16-02-2005

Помниться, больше двадцати лет назад в правых национально-патриотических кругах русскоязычного Израиля собирали деньги, чтоб помочь независимому журналисту, барду и писателю Эли Лихтенштейну оплатить адвоката. Адвокат понадобился потому, что от барда-журналиста ушла жена. Более того, она заявила куда надо, что Лихтенштейн с другом держали дома целый арсенал оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, то ли украденных из армии, то ли полученных еще каким незаконным путем.

Обыск выявил в доме “независимого журналиста” не только боеприпасы, взрывчатку и стрелковое оружие, но даже наплечные противотанковые ракеты типа Лау. Подсудимый объяснял тогда свое пристрастие к собиранию оружию заботой о безопасности Израиля, искренне болел душей за еврейский народ, толковал об арабской угрозе. В суде он обещал осознать и исправиться. Мне стало жаль его, и я дал небольшую сумму, эквивалентную 20-и американских долларов.

Не знаю, тот ли это Эли Лихтенштейн, что взялся опровергать хорошую и честную статью Веры Райдер “Нет мира под оливами или его тезка, тоже с именем наказанного в потомстве библейского первосвященника и фамилией крошечного великого герцогства.

Не знаю, какое наказание ему присудили. Времена тогда были либеральные. Оружие из армии таскали многие. Помню, возвращаясь с учений усталые, мы забросили ротный миномет в мой гараж. Миномет пролежал там лет пять, пока я не вернул его в связи с амнистией по возврату армейского имущества.

Я до сих пор не знаю, что собирался делать “независимый журналист” с краденым оружием? Если бы я знал тогда, как ситуация изменится через несколько лет, возможно, я был бы не столь благодушен.

Апрельским днем 1984 года в канун Дня независимости Израиля контрразведчики из ШАБАК арестовали 27 террористов из так называемого еврейского подполья” во главе с Йеудой Эционом и Менахемом Ливни - все как на подбор - цвет национально-религиозного движения, сыновья и зятья видных раввинов и лидеров израильских поселений на контролируемых территориях. Террористов поймали, когда они закладывали взрывчатку в рейсовые автобусы арабской транспортной компании. Оказалось, террористы планировали взорвать мечети на Храмовой горе в Иерусалиме, вызвать беспорядки, а если удастся, то и вооруженный конфликт в регионе, и кто знает... По оценке Лондонского стратегического института, теракт на Храмовой горе считался тогда одним из наиболее вероятных сценариев начала Третьей мировой войны. Террористы планировавшие “стратегический теракт”, рассчитывали на Бога, который их не подведет и пошлет на выручку мессию. Террористы прочли в первоисточниках, что “вечность Израиля не обманет”, так чего беспокоится? Среди терактов, осуществленных еврейским подпольем”, были взрывы в домах мэров арабских городов. В результате погибли невинные люди, а мэру Шхему Басаму Шаке оторвало обе ноги.

После ареста террористов выяснилось подробности их извращенной морали. Почуяв неладное, родственники одного из мэров обратились к израильским военным властям, ответственным по Женевским конвенциям за безопасность находящегося под оккупацией гражданского населения. В дом мэра послали патруль под командованием капитана по фамилии Левитан, тоже участника террористического еврейского подполья. Левитан знал, что в гараже заложена бомба, и, тем не менее, спокойно приказал саперу проверить, в чем дело. Сапер подорвался. Такова цена боевого братства террористов, “искренне болевших душой за еврейский народ”. Впрочем, сапер не был евреем, и возможно его командир, набожный поселенец-террорист считал его “двуногим зверем”.

Отношение к солдатам-евреям в еврейских поселениях на контролируемых территориях, впрочем, тоже не отличаются радушием. За много лет службы в Армии обороны Израиля мне много раз приходилось охранять отдаленные поселения. Не те, крупные, где живет подавляющее большинство так называемых поселенцев. По сути они – пригороды Иерусалима или городки, вроде Ариэля или Кацрина, куда в поисках доступного жилья устремились обычные израильтяне или репатрианты, не задумываясь над идеологией. Мы охраняли дальние мелкие поселения, рассеянные среди густонаселенных арабских деревень и городов. В поселениях этих засели самые стойкие и фанатичные, как раз те, кто сегодня призывает армию не подчиняться приказам правительства; те, кто угрожают открыть огонь по нашим солдатам в случае эвакуации. Как правило, такое поселение - это несколько снятых с колес трейлеров, где живут две-три семьи поселенцев, бочка с водой и полвзвода солдат для их охраны.

Отношения к солдатам и в мирные временя далеки от радушия. Многие косо смотрели на солдат, не здоровались и относились к нам с пренебрежением. Речи не было, чтоб пригласить в дом, или разрешить принять душ. А уже если ты не носил ермолки, отличающей религиозного еврея, то и вовсе на тебя смотрели как на врага. То, о чем молчали взрослые, не скрывали дети, обзываясь и устраивая солдатам всяческие пакости. Помню, к нам на пост по службе завернули две армейские медсестры. Почему-то женщины в форме вызвали у поселенцев особую ярость. Дети сопровождали девушек от машины, кривлялись, бросались грязью и громко кричали “Проститутки приехали! ... Суки! ...”. Папаша отказался угомонить детей потому, что как раз в это время ему надо было стать на молитву.

Крохотные поселения, которые нам приходилось охранять, не имели никакого военного или экономического значения. Большинство мужчин не работало, а за государственный счет учило Тору. Отношение поселенцев к арабским соседям было еще хуже, так, что я охотно поверю рассказу Веры Рейдер, что “поселенцы – враги арабского крестьянина”. В вечернее время мужчины частенько уезжали группами, чтоб “поучить арабов” - портили урожай, запугивали окрестных крестьян. Они не делали из своих наездов никакой тайны. В периоды напряжения, поселенцы, на которых не распространялся комендантский час, совершали “воспитательные акции”. Например, въезжало в городок на машинах с полторы дюжины вооруженных автоматами поселенцев. Перепуганные и наученные горьким опытом жители прятались по домам, а поселенцы с громкими криками проносились по главной улице городка, стреляя в разные стороны, разбивая стекла автомашин, гоняя курей...

Зная, что из щелей наблюдают перепуганные женщины и дети, поселенцы с видом победителей становились в кружок, спускали штаны и начинали дружно мочиться в единственный в деревне колодец. У нас в части был пенсионер-доброволец – 78-летний портной Янкель, бесплатно ушивавший и чинивший нашу солдатскую форму. Он хорошо помнил вход банды в свою родную украинское местечко деревню и еврейский погром в бурном 1918 году. Поселенцы сильно напоминали ему погромщиков в его родном Тульчине. О бесчинствах поселенцев, терроре против местных жителей и даже эпизодических убийствах подробно рассказал в своих воспоминаниях очевидец Йоэль Лернер, известный поселенческий право-религиозный экстремист и приближенный известного раввина Меира Каханэ, бывшего одно время даже депутатом Кнессета, тоже планировавший взрыв Храмовой горы 30 лет назад.

Кроме рассказа о попытке убедить какую-то итальянскую тетку, в письме Лихтенштейна нет обещанных “свидетельств очевидца”. Даже, если бы я сам не видел, что происходит в глубине территорий, только из текста Лихтенштейна я все равно поверил бы утверждению Веры Рейдер, что “поселенцы главные враги палестинских крестьян”. Перлы: “двуногие звери... хуже зверей”, не понимают собственной пользы” сами за себя говорят о слепой враждебности. Не к террористам, а ко всем без исключения “арабам”. Как будто все арабы пошли и взорвали КПП, а завтра они же всем народом терпят убытки, ... но арабам нипочем из-за их звериного нутра.

“Да нет! – патетически восклицает Лихтенштейн, - Звери не столь жестоки и не уничтожают себе подобных!”. Посоветовать Лихтенштейну прочесть книжки по зоологии не поможет. Фактами его не смутить. С таким отношением нельзя рассчитывать на добрососедские отношения. Да фанатичной части поселенцев вкупе с Лихтенштейном и не надо добрососедства. Возложение коллективной вины, клевета на целый народ показывают, что до миролюбия и доброй воли здесь далеко.

Поэтому нет в письме Лихтенштейна ни свидетельств очевидцев, ни объективных и уравновешенных данных, ни достоверных фактов. “За последние годы, - пишет Лихтенштейн, - арабские изверги убили 1500 евреев”. Но ведь с сентября 2000 г. до марта 2004 по данным Международного Красного креста погибли также 2,859 палестинцев, из них 82% – гражданское население и 19% детей, которые уж точно ни за что не отвечают. Около 41.000 палестинцев были ранены за этот период, в том числе 35.7% детей. Они для Лихтенштейна тоже – “изверги”. Сомнительна ссылка на “Агентство еврейских новостей”, не значащееся ни в одном солидном реестре новостных организаций, якобы “террористическая организация “Хизбалла” выплачивает денежную премию в размере пяти тысяч шекелей за каждого израильтянина, убитого или раненого в результате теракта”. Возможно, так и есть, но портал Центрального разведывательного управления США, содержащий, среди прочего, данные о террористических организациях утверждает, что “Хизбалла” - это шиитская организация, действующая в Ливане. Ни в Палестине, ни в Иудее и Самарии шиитов нет. Даже если “Хизбалла готовит какие-то террористические акты со стороны ливанской границы, то какое это имеет отношение к оливковым плантациям на территориях, контролируемых израильской армией? Вероятно, для Лихтенштейна Ливан – тоже Иудея. Он является последователем полубезумного “историка, общественного деятеля” и тоже, как ни странно, “независимого журналиста” Аврума Шмулевича, провозгласившего не так давно в какой-то иерусалимской пивнушке “Великий Израиль от Хуанхэ до Рио-Гранде”.

Не исключено все же, что какие-то организации оказывают социальную помощь семьям террористов, как погибших, так и сидящих в израильских тюрьмах. Так ведь Израильское национальное страхование “Битуах Леуми” тоже выплачивает нуждающимся сиротам и вдовам террористов пособия, чтоб они не умерли с голоду. Точно так, как выплачивали бы сиротам Эли Лихтенштейна, взорвись он из-за небрежного обращения с домашним арсеналом. Так принято в цивилизованном обществе, что дети не отвечают за своих отцов.

* * *

С холмов Иудеи далеко видать. Во время армейской службы привелось повидать многое. Мы с интересом наблюдали, как под носом у израильской полиции на территории крали и угоняли автомашины, смотрели, как беспомощны полицейские, как жалко кружат над дорогами все три вертолета, имевшиеся в распоряжении израильской транспортной полиции, когда сотни боевых вертолетов неподалеку ждали “часа Икс”. О кражах автомобилей Лихтенштейн и множество подобных ему авторов готовы говорить часами. Правда, вопреки утверждениям Лихтенштейна, я читал в крупнейшей израильской газете “Едиот ахронот”, что количество угнанных автомашин после возведения “забора безопасности” не уменьшилось, а увеличилось. В этом нет ничего странного, ведь большинство машин угоняют как раз через юг Израиля, через Негев в Хеврон, где никакого забора нет. Правда угоняют палестинцы и израильские бедуины автомашины не из глупой злобности, как полагает Лихтенштейн, “чтобы создать вокруг своих домов высоченные груды ржавого металла”. Ведь, не идиоты же! По данным израильской полиции, лишь малая часть краденых машин продается на территориях. Большинство сразу же разбирается на запчасти и находит свою дорогу обратно в Израиль, питая огромную сеть черного и серого автосервиса. Основные доходы этого колоссального бизнеса идут вовсе не к палестинцам, а к израильтянам. Некоторые поселенцы с территорий делают на черном автосервисе огромные деньги. Бизнес, а особенно криминальный, меньше всего считается с границами, этническими и религиозными различиями. У палестинцев и бедуинов остается от силы 10% оборота от бизнеса с крадеными запчастями. Как ни парадоксально, но даже израильское государство хорошо зарабатывает на краже машин. Ведь налоги на покупку автомобиля в Израиле составляют около 100% от его рыночной стоимости. Машины в Израиле, как правило, страхуются, и пострадавший от угона получают возврат, позволяющий купить новую машину. Даже, если принять цифры Лихтенштейна, который не утруждает себя проверкой сообщаемых фактов, то на 30-40 тысячах дополнительных машинах в год израильская казна зарабатывает цифру с восемью нолями. И я знаю, что в бюджетном отделе израильского Минфина с большим сожалением будут расставаться с таким легким и обильным источником дохода. Страдает, как всегда маленький человек, который платит за все.

Армия не полиция, и военная администрация не будет гоняться за угонщиками автомобилей, за содержателями борделей в еврейских поселения на территориях, за торговцами живым товаром, наркотиками и оружием, которых достаточно среди поселенцев. Не будет армия разбираться и с ужасающей коррупцией, царящей в администрации поселений. Мало кому из офицеров охота рисковать карьерой и нарываться высокопоставленных покровителей поселенцев на самом верху политической элиты Израиля. Тем более, что на поселениях часто не действуют или не применяются израильские законы.

Более того, пребывание на территориях вредит боеспособности Армии Обороны Израиля. Моя кузина, у которой два сына в армии написала: “Я хочу их видеть солдатами, защитниками Родины, а не ментами”. В полиции другая служба, другая подготовка, туда идут добровольцы. Большая невоюющая армия неизменно подвергается коррупции. Возрастают неизбежные в любой армии беды – военные преступления, коллатеральный ущерб, потери от дружественного огня, аварии на маневрах. В раздутой армии, не занятой своим прямым делом военных комендатурах, на армейских пунктах, в разведке и контрразведке творятся всякие непотребства. После эвакуации израильских сил из Ливана, в отставку неожиданно подали многие старшие офицеры, оказавшиеся на гражданке очень даже богатыми людьми. Ведь они были связаны с подрядчиками, с распределением денег, с выдачей разрешений на работу и бизнес. Некоторые нагрели руки на наркотиках, мощной волной захлестнувших Израиль после начала Ливанской войны в 1982 г.

После создания Палестинской автономии, из израильских спецслужб сразу ушло в отставку много офицеров, ринувшихся делать бизнес на территориях со своими бывшими противниками, многих из которых они хорошо узнали, сидя по разные стороны следовательского стола. Да и что пенять на поселенцев, если бывший министр Авигдор Либерман и начальник канцелярии главы правительства Шимон Шевес в разное время официально работали на австрийско-израильского миллионера Мартина Шлафа, компаньона Арафата по “жемчужине палестинской экономики - казино в Йерихоне, а семейство нынешнего главы правительства Ариэля Шарона тесно связано деловыми связями с Мохаммедом Рашидом - главным казначеем того же Арафата.

Лихтенштейн сообщает читателям, что поселенцы “предложили жителям (арабской деревни) Аварты денежную компенсацию в размере полной стоимости урожая оливок... Иностранные друзья попросили жителей Аварты расторгнуть сделку, и те пошли убирать урожай с участка земли, примыкающего к Итамару”. Но почему надо предлагать крестьянам деньги, чтобы они не убирали урожай? Как раз Вера Рейдер объясняет, что одним из трюков для изъятия земель у крестьян является старый турецкий закон о том, что необрабатываемые в течение трех лет угодья конфискуются властью.

Лихтенштейн берется разоблачить “творческий метод госпожи Рейдер”. Она, якобы, “изображает преступника жертвой, а жертву – преступником, - восклицает Лихтенштейн, - Это давно известный и проверенный способ вызвать ненависть к евреям”. Чем же занимается сам Лихтенштейн? Он как раз и делает то, в чем незаслуженно обвиняет Веру Рейдер. Арабских нацистов можно сравнить только с их немецкими духовными братьями”, - пишет Лихтенштейн. Разумеется, не он один, но другие национально-партиотические писаки руку набили на сравнении палестинцев с нацистами, Арафата с Гитлером, а израильско-палестинского конфликта со 2-й Мировой войной. Зато любому разумному человеку понятно, что находящееся под военной оккупацией палестинское население без армии, авиации и флота очень мало похоже на захватившую всю Европу и угрожавшую человечеству нацистскую Германию. Такие сравнения лишь оскорбляет честь и память миллионов людей, отдавших жизнь для победы над фашизмом. Да и Израиль – это вооруженная самым современным оружием, оснащенная немалым ядерным потенциалом региональная сверхдержава, превосходящая военной и экономической мощью всех своих соседей. Израильтяне никак не напоминают жертв концлагерей и гетто. Жонглируя сравнениями с Холокостом, авторы, вроде Лихтенштейна, покушаются на священную память шести миллионов погибших евреев. Они сами выводят себя за рамки приличного диалога, где Холокост считается неприкосновенным, где любые сравнения с Катастрофой расцениваются как фашизм и антисемитизм.

Забавна у Лихтенштейна эквилибристика библейской географией – “евреи – оккупанты Иудеи... русские – оккупанты Руси”. Невдомек “независимому журналисту”, что, скажем, на территории Киевской Руси сегодня существует независимое государство с названием Украина, и все его граждане – украинцы, русские, да и живущие там с незапамятных времен евреи там не чужие.

“Название Палестина выдумано врагами, - фантазирует Лихтенштейн, - означает – филистимляне - враги евреев”. Фразу “некоторые пожилые евреи в нашей стране хранят, как сувенир паспорт, выданный им британской мандатной администрацией. В этих паспортах, в графе “гражданство” указано “палестинец”” - Лихтенштейн зачем-то выделил жирным шрифтом. Только он избегает сообщать, как называлось государство, выдававшее паспорта этим пожилым евреям (и арабам, грекам, русским, армянам и другим жителям страны)? Оно называлась “Мандат”, что ли? Государство это, созданное после раздела Оттоманской империи Лигой наций согласно договору Сайкса-Пико как раз и называлось Палестина. Оно имело свой герб, флаг, почтовые марки, гражданство, и паспорта выдавало.

“Кто запустил в оборот фальшивку – миф об особом “палестинском народе”? – риторически вопрошает Лихтенштейн - Кремлевские идеологи вместе со своими воспитанниками... нет такой национальности!” Отсюда, из нелепого определения “национальность”, взятого прямиком из сталинских трудов по национальному вопросу да еще пары-тройки дешевых квази-нацистских идеек о земле и крови, о ненависти к недочеловекам-“двуногим зверям” вытекает весь пафос “независимого журналиста”. Потому-то и не сумел Лихтенштейн убедить итальянскую тетку, что не владеет основными фактами о трагическом противостоянии двух равноправных национальных движений на одной земле.

О Палестине, о ее народе заговорили еще в 1898 г. Тогда, через 2 года после выхода в свет книги основоположника сионизма Теодора Герцля, нотабли Иерусалима обратились к нему с совсем не агрессивным письмом: “есть очень много пустых земель, где можно расселить страдающих евреев... Ради Бога, оставьте Палестину в покое!” В 1905 году провозвестник арабского национализма Наджиб Азури опубликовал в Париже книгу, где пророчески предсказывал, что арабско-еврейский конфликт в Палестине станет одним из основных вопросов мировой политики. Почти в то же время и в тех же словах сущность конфликта и правоту обеих сторон определил и основоположник духовного сионизма Ахад-Хаам в статье, названной им по-русски “Правда из Палестины”. Он же предсказал невозможность силового решения этого конфликта и бесполезность вражды.

Вернувшись на родину своих предков, евреи не пришли на пустую землю. В 1913 году, с которым любят сравнивать все статистики, в Палестине проживало от 500 до 700.000 человек, из них около 50.000 евреев. Арабский народ Палестины сохранил в неприкосновенности почти все библейские и талмудические названия рек, сел и холмов. В палестинских диалектах арабского языка сохранились древние еврейские и арамейские слова домашнего обихода и сельского хозяйства, которыми пользовались во времена библейских праотцов и Талмуда. Многие забытые евреями в изгнании библейские и талмудические понятия вернулись к евреям от палестинцев. Начиная от обновителя языка Элиэзера Бен-Йегуды, энтузиасты, реконструировавшие язык, который они назвали иврит, полной дланью черпали из языка своих палестинских соседей, слова, выражения и образы. И в этом нет ничего нового. Талмуд рассказывает, как простая местная женщина, служанка в доме рабби Йегуды учила мудрецов забытым и непонятным для них простым словам – веник, веретено, а заодно и простой мудрости, как жить на этой древней земле. Существование и процветание Государства Израиль во многом зависит от рук и доброй воли его палестинских соседей, и от нашей еврейской способности построить общество, которое хотелось бы защищать всем нам – арабам евреям, русским и всем остальным жителям нашей страны.

* * *

К сожалению, я не мог вспомнить юморески Аркадия Райкина о питании глупостью, откуда почерпнул Эли Лихтенштейн вдохновение для названия письма “Если бы ненависть была энергией”. Толкует он о питании ненавистью. Вероятно, несмотря на пробелы в зоологии, независимый журналист Лихтенштейн разбирается, кто как питается. Зато я вспомнил, что любителя домашних арсеналов, журналиста, барда и писателя звали Эли Люксембург, и даже вспомнил, что он - родной брат иерусалимского писателя с таким же именем. Жаль, а то был повод потребовать вернуть обратно 20 баксов.

Иерусалим, 27 января 2005 г.

Комментарии

Добавить изображение