10 ВОПРОСОВ ОБ "ОРАНЖЕВОЙ" РЕВОЛЮЦИИ В РОССИИ

После известных событий на Украине в отечественных элитных кругах активно обсуждается вопрос о том, будет ли в России подобие “оранжевой” революции или нет. Одни говорят, что будет обязательно, потому что в стране назрела потребность в переменах. Другие - что не будет, потому что “этого не может быть никогда”.

Чтобы получить обоснованный ответ на общий вопрос, сначала нужно ответить на ряд “узких вопросов, касающихся системы соответствующих интересов и ресурсно-технологического обеспечения возможных событий.

Вопрос 1. Каковы могут быть финансовые затраты на смену режима политической власти в России?

 

Понятно, что объем затрат на достижение цели очень сильно зависит от степени сопротивления реализации проекта, от уровня оптимальности выбранной стратегии, от качества менеджмента и еще от многих факторов. Поэтому наши оценки будут весьма приблизительными не столько для получения точного значения, сколько для понимания порядка цифр.

Ясно, что “трешки на подкуп резидента” не хватит. Не хватит ни миллиона, ни миллиарда долларов. Попробуем грубо оценить объем “зарплаты” на внутрироссийских активистов проекта, нанимаемых для раскачки социально- психологической ситуации до уровня масштабных событий через гарантированное и энергичное участие в акциях протеста. Поскольку революции делаются в столицах, а не в провинциях, то 100 тысяч активистов для выполнения этой задачи вполне достаточно. Мысленно кладем им в среднем “круглую зарплату” по 1000 долларов в течение 6 месяцев (это предел мечтаний для подавляющего большинства задавленных нищетой провинциалов). Множим и получаем что-то вроде 600 миллионов долларов.

Это не главная по объему, но довольно значимая из составляющих “революционного” бюджета. Чтобы учесть остальные затраты (на проживание активистов в столицах, транспорт, листовки, СМИ, аппарат управления, консультантов, инструкторов, подкуп “бездействия чиновников, командировки иностранных журналистов и других представителей мировой общественности), тупо помножим полученную цифру примерно на пять (пессимисты могут умножить примерно на десять). У нас получится что-то около 3-6 миллиардов долларов. Цифра очень приблизительная, но все же позволяющая сориентироваться в объеме затратной части проекта. Подводя итог наших весьма произвольных рассуждений, скажем, что с большой вероятностью бюджет новой революции в России (разумеется, при предварительной реализации некоторых условий, не способствующих популярности Путина) может составить “всего” несколько миллиардов долларов.

Вопрос 2. Есть ли интересанты в смене режима политического власти, способные выделить на это необходимые и достаточные финансовые ресурсы?

 

Теоретически могут быть только 3 группы интересантов: а) “внутрироссийские” олигархи; б) “отечественные олигархи, жаждущие мести Путину за свое вытеснение за рубеж; в) деловая и государственно-политическая элита каких-то иностранных государств, имеющих по отношению к России стратегические интересы.

“Внутрироссийских” олигархов приватизационного происхождения, которых сейчас достал передел собственности в пользу силовиков, из списка инвест-революционеров пока можно смело вычеркнуть. Нового Саввы Морозова среди них не найдется. В принципе, они и одни вполне могли бы подтянуть через свои оффшоры требуемую сумму. Но инвестировать политические перемены будут только ради присоединения к гарантированной победе – во всяком случае, уж точно не на первом этапе.

Относительно трех нашенских олигархов, находящих за рубежом. “Психологически опущенного” Гусинского из игры можно исключать. После выдворения через Шереметьево он вряд ли захочет снова связываться с кошмаром российских реалий.

А вот для Березовского за последние годы борьба с Путиным, похоже, стала основным направлением самореализации. К нему вполне может мысленно присоединиться Ходорковский, временно реинкарнировавшийся в Невзлина. Разумеется, эти персонажи не будут вкладывать в проект все свои личные средства. Но они вполне могут проинвестировать стартовые мероприятия и привлечь сторонних инвесторов.

В этом плане для Путина более опасен не суетливый пройдоха Березовский с его доставшим по
чти всех комплексом “демонического Нарцисса”, а “реинкарнация Ходорковского”, гораздо более позитивно воспринимаемого в кругах финансовой элиты США и Израиля. Тем более, что реальные экс-хозяева “Юкоса” потеряли на операциях российских силовиков сумму, намного превышающую 3-6 миллиардов долларов.

Между прочим, первая за последние годы на постсоветском пространстве быстротечная и явно антироссийская революция в Грузии была реализована как раз после начала проблем у Ходорковского, Является ли это простым совпадением по срокам, российским спецслужбам остается только гадать.

 

Что касается потенциальных внешних интересантов, то на ум почему-то приходят только США. Во всяком случае, ни Европейский Союз, ни Китай не заинтересованы инвестировать смену политического режима в России. Ведь эта возможная революция с последующим переделом ресурсов объективно приведет к усилению доминирования единственной оставшейся сверхдержавы. А на операции по наведению демократии в “странах, не соблюдающих права человека” американцы тратят куда больше прикинутой выше суммы.

Вопрос 3. Будет ли предприниматься попытка очередной революции?

 

В современной политике по сравнению с веками минувшими все более сильно проявляется игровой момент. Причем политтехнологический потенциал смены режимов под лозунгами оппозиционных идей стал не только изощренно-разнообразным, но и в каком-то смысле самодостаточным. Это целая игровая индустрия, постоянно требующая новых проектов по соблюдению демократии и захвату новых ресурсов через свержению тиранов.

После введения назначаемости глав субъектов Федерации в России осталась безработной целая армия полит-пиарщиков, которая вынуждена искать приложения своим талантам по “разводке клиентов на бабки”. Можно не сомневаться в том, что немалая их часть с энтузиазмом включится в обсуждаемый здесь проект дефицита полевых командиров у демонстрантов явно не будет.

 

Будет ли попытка революции эффективной – это еще “бабка надвое сказала”. Но то, что такая попытка будет предприниматься – это “и к бабке ходить не нужно”. Тем более, что целью подобной попытки может выступать не только реальное стремление к декларируемому результату, но и просто ослабление позиций режима. Не говоря уже о торгах на получение отступного” за стратегически неэффективное управление мероприятиями оппозиции.

Вопрос 4. Когда наиболее вероятно проведение попытки революции?

 

Очевидно, что планирование возможных событий должно быть так или иначе привязано к дате ближайших выборов Президента РФ. Пик событий не может быть позже марта 2008 г. хотя потому, что после избрания главы государства условия для смены режима минимум на два года будут затруднены.

Если будет сохранена технологическая парадигма “оранжевой” революции на Украине, то основные события по закреплению перелома ситуации с электоральной поддержкой Путина (и соответствующим срывом операции “Преемник”) должны произойти во второй половине 2007 г. При этом события по самому перелому ситуации должны произойти несколько раньше – возможно, даже еще в 2006 году.

Вероятность того, что смена правящего режима вообще не будет жестко привязана к конституционным срокам смены Президента России (сценарий, несколько напоминающий события 1991 года), сейчас выглядит довольно низкой, но все же отличной от нуля. Точнее говоря, ее может сделать “серьезно отличной от нуля” усугубление тенденции с качеством государственного управления ведь почву для любой революции готовит прежде всего непрофессионализм и коррупционность элиты.

Вопрос 6. Где и как начнется активная часть революционных событий?

 

Успешная революция – это многоходовка по последовательному расшиванию узких мест, так или иначе сдерживающих проявление оппозиционных настроений. С огромной вероятностью решающая стадия событий начнется в “столице трех революций”. Если провинциальной России через СМИ будет ЯРКО И ТАЛАНТЛИВО продемонстрирован образ крайнего неприятия Путина в его родном городе, то условия для проведения дальнейших действий будут значительны облегчены.

На латентно-бытовом уровне недовольство эффективностью деятельности Путина и его так называемой “питерской команды” в Санкт-Петербурге с его острейшими проблемами существует и сейчас. По сути для технологов революции нужно только переве

сти эти настроения по нарастающей в зрелищную и высокообсуждаемую форму. Процесс может быть запущен через проплату театрализованных антигубернаторских акций молодежных групп нон-комформистского толка. Причем это отнюдь не только внешне политизированные структуры типа “национал-большевиков”. К примеру, однажды по улицам города могут начать разъезжать красивым строем на своих мотоциклах рокеры с яркими стягами, на которых будет красоваться надпись “Валька – пиз**шка” (судя по стенам зданий и заборам этот слоган пользуется немалой популярностью в городе).

Через 2-3 месяца разогрева целевой аудитории подобными эпатажными акциями становится реальным проведение митингов численностью 200-300 тысяч человек под антикоррупционными лозунгами и требованием отставки Матвиенко (тема отставки Путина, скорее всего, сначала будет фоновой, но соответствующие транспаранты обязательно попадут в выпуски новостей и новостные сайты Интернета). Через месяц бурных демонстраций и ожесточенных столкновений проплаченных “боевиков” с сотрудниками правопорядка отставка Матвиенко станет реальностью, высокообсуждаемой всей Россией. Дальше аппетиты оппозиции начнут расти и смещаться из питерской политической площадки на московскую с ее интернатизированным студенчеством, “косящим от армии”, и повышенно-критичным отношением к силовикам людей среднего поколения.

Наверняка будет еще раскручены 3-4 региональных площадки, но все же в качестве периферийной поддержки – для демонстрации темы “С нами – вся Россия!” Для оппозиции нет никакой необходимости окучивать все или даже большинство субъектов Федерации – революции делаются не в деревнях, а в столицах.

Вопрос 5. Каковы могут быть движущие социальные силы революции и каков их потенциал?

В 1991-2004 гг. основную угрозу стабильности правящего режима традиционно видели в протестном электорате старшего возраста с его исторически высокой явкой на выборы и околокоммунистической ориентацией. Задача локализации и нейтрализации реальной угрозы со стороны этого сегмента до сих пор успешно решалась(кстати, опора на соответствующий этому периоду политтехнологический опыт может сыграть с Путиным злую шутку).

Однако в предстоящие годы социальная база наибольших электорально-политических рисков будет медленно, но неуклонно смещается от теряющих физические силы пенсионеров советской закваски к людям в возрасте 20-40 лет, сформировавшихся как личности уже в постсоветский период. Как это ни парадоксально звучит, но в России может сложиться ситуация, когда электоральной поддержки Путина можно будет в большей степени ожидать от пенсионеров в нищей провинции, чем от людей в меньшем возрасте и с большими материальными потребностями (будет отчасти работать логика: “Дайте нам умереть спокойно, а уж потом устраивайте себе революцию”).

Безусловно, пока потенциал протестной активности граждан младшего и среднего возраста (с их прагматичной мотивацией экономической уверенности в долгосрочном будущем через наличие выбора достойно оплачиваемой работы в некоррумпированной стране) выглядит куда скромнее, чем потенциал идеологизированных пенсионеров с требованиями своевременной выплаты пенсий и возврата льгот. Во многом – это вопрос темпов наращивания объема соответствующих инвестиций.

Поскольку новая революция должна получить в качестве политического бренда какое-то эмоционально окрашенное образное название (при этом она не может быть “красной”, “оранжевой”, “желтой”, “голубой” или “розовой”), то не исключено, что она будет именоваться “молодежной” или “студенческой”. Обозленные действиями исполнительной власти пенсионеры и бюджетники на этот раз будут выступать в роли “примкнувших”.

Вопрос 7. Кто может быть лидерской фигурой революции (и в случае ее успеха) соответственно следующим Президентом РФ?

На этот счет сейчас делается немало предположений, основанных на необычных и отклоняющихся от общей тенденции “тихушничества в путинскую эпоху” засветках различных фигур из политического мира – от Касьянова до Илларионова. Представление о том, что абсолютно все люди, имеющие серьезно отличные от нуля шансы стать следующим Президентом РФ, уже сейчас должны быть известны по имени, фамилии и нынешней должности, выглядит совершенно логичным в рамках традиционных для отечественной элиты за последние 15 лет представлений. Но скорее всего, оно некорректно в контексте предполагаемого механизма “раскрутки” популярности этого человека по ходу оппозиционных мероприятий.

Для инвесторов смены режима технологически проще взять абсолютно свежую фигуру, не входящую пока ни в круги федеральной элиты, ни в круги федеральной антиэлиты. Если поставить себя на место политтехнологов инвесторов, то можно предположить, что это будет фигура, максимально удовлетворяющая критериям “портрета идеального лидера” (разумеется, идеального в глазах целевой стартово-молодежной аудитории, мнением которой и предстоит манипулировать).

По всей вероятности, это должен быть мужчина с русской (причем, обязательно, уверенно-мужественно-сексапильной) внешностью, и благозвучной русской фамилией. Ростом явно выше Путина и несколько моложе его. С хорошим образованием и отсутствием сомнительных с точки зрения электората моментов в биографии. Разумеется, хороший семьянин (причем, жена должна иметь приятную внешность и при этом не производить впечатление потенциальной “Раисы Максимовны”).

Но главное - это должен быть (в конкурентную противоположность Путину или его официальному Преемнику) КОЛОРИТНО-ОБРАЗНЫЙ оратор внешне-импровизационного стиля. Что-то вроде российского Леха Валенсы (только, разумеется, не из нашей заунывно-советской профсоюзной среды). Он должен пройти тренинги как по произнесению завораживающе-пламенных речей перед толпой, так и переигрыванию остальных участников в теледебатах. Кроме грамотной в шоу-театрализованных технологиях “играющей короля” свиты, к нему будет приставлена команда квалифицированных консультантов.

В т.ч. и для его эффективного ньюсмейкерства по антикоррупционной тематике, относящейся как к периоду правления Ельцина, так и к периоду правления Путина(потому что это будет основная тема завораживания целевой аудитории). Вторая линия агитации (ее тему можно условно обозначить “Путин – это новый Горбачев”) по идее должна внедряться не лично лидером, а подготовленными ораторами второго плана, на фоне экстремизма которых лидер будет выглядеть вменяемой и взвешенной фигурой.

Если кандидатура с такими данными уже есть в распоряжении потенциальных инвесторов, то она может быть раскручена всего за год (а при ошибочной стратегии и ляпах путинской команды – еще за меньший срок). Так что, если принять допустимость вышеизложенных рассуждений, то фамилия этого человека начнет обозначаться в качестве политического бренда только с начала 2006 года. Можно предположить, что сейчас этот человек (вместе со своими дублерами) больше занимается тренингами, чем стремится к преждевременной известности.

Вопрос 8. Насколько высок уровень внутреннего “иммунитета” российского электората к очередной революции?

Этот вопрос является главным в оценке перспектив Путина или его формального “Преемника”. Традиционные аргументы в пользу невозможности революции:

а) политическая усталость российского электората после эпохи ельцинских “загогулин”;

б) запредельно высокий рейтинг Путина;

в) “А кого же выбирать – ведь больше никого, кроме Путина, и не видно!”;

г) относительное улучшение ситуации с выплатой пенсий/пособий, а также зарплат бюджетникам.

Эти аргументы, безусловно, справедливы в отношении периода 2000-2004 гг. Остается только корректно спрогнозировать степень устойчивости ПРИЧИН, породивших все эти факторы. Ведь если в будущем изменится ситуация с причинами, то и сами эти стабилизирующие факторы могут исчезнуть. Со всеми вытекающими политическими последствиями.

Вопрос 9. Насколько способна путинская команда самореформироваться для адекватных и дальновидных действий по локализации угрозы смены режима?

Вопрос 10. Каковы же могут быть конструктивные и деструктивные последствия новой революции для России?

Над вопросами за номерами 9 и 10 предлагаю читателям поразмышлять самим…