ПРИВРАТНИК В ЛИВРЕЕ БЕДНОЙ
21-04-2005
Летом 2004 года мне предложили поработать над историей Русского Культурно-Демократического Союза – старейшей русской общественной организации в Финляндии, появившейся весной 1945 года. Старейшей организацией, если сравнивать с ныне существующими обществами, подавляющая часть которых образовалась в девяностые годы ушедшего века.
Но русские в Финляндии, как известно, поселились задолго до 1945 года, во времена еще петровские и русский след с того времени легко обнаружить на всем долгом, извилистом историческом пути.
Нельзя сказать, что на эту тему имеется огромный выбор литературы на русском языке, но, тем не менее, такая литература попадается и сообщает нам немало познавательного.
Я, например, с огромным любопытством познакомился с работой Натальи Башмаковой и Марьи Лейнонен “Из истории и быта русских в Финляндии 1917 – 1939” (Хельсинки, 1990). Авторы – академические исследователи – и стиль их академический, т.е. лишенный всякого суетного желания кого-то прищучить, изобличить, задним числом вынести приговор. Цель авторов - исторический факт, и, надо сказать, они блестяще справились со своей задачей. В компактное исследование им удалось вложить внушительное количество добросовестных фактов.
Перу известного финского историка, Матти Клинге принадлежит, бесспорно, ценное исследование “Финско-русские отношения. Насильственная русификация. Антирусская пропаганда 1917-30-ые годы”.
Честного историка ведет не идеология, но, как и Наталью Башмакову, как и Марью Лейнонен, ведет его настоящее, подлинное любопытство ученого, чуждое и неведомое старателям-любителям, невесть по какой причине возомнившим, что и они способны на открытия, на новое слово, на исторический прорыв…
Одним из таких “исследователей вне всяких сомнений является Эдвард Хямялайнен, настойчиво, упорно продвигающий идеи, которые кратко можно было бы охарактеризовать, как “изготовленные кустарным способом поделки, отдаленно напоминающие исторический факт”. “Мастерская” Эдварда Хямялайнена работает по распространенному шаблону, не требующему от рукодела особого умственного напряжения – все смехотворно просто – знак плюс перебивается ржавым молотком на знак минус и дело сделано. Так, угонщики перебивают в укромных “мастернях заводские номера автомашин. Чтобы замести следы…
Вот таким авто представляются мне “Финляндские тетради” Эдварда Хямялайнена, изданные в Хельсинки в 2003 году Институтом России и Восточной Европы.
Поскольку Институт России и Восточной Европы издал эти “Тетради”, могу предположить, что наши оценки этого труда не вполне совпадают.
Содержание Финляндских тетрадей” на добрую половину повторяет содержание работы Натальи Башмаковой и Марьи Лейнонен “Из истории и быта русских в Финляндии 1917 – 1939”. Правда, если Наталья Башмакова и Марья Лейнонен стремились только к факту, то Эдвард Хямялайнен – к комментариям фактов. К весьма осторожным комментариям, присыпанных исторической пудрой, но заметных, видимых и очень примечательных. Примечательных настолько, что вся беспокойная, пульсирующая душа автора держится на поверхности воды, как красненький поплавок рыбака.
С нежной грустью Эдвард Хямялайнен рассказывает о трагической судьбе бывшего офицера Белой армии, Виктора Ларионова, активного члена Русского общевоинского союза (РОВС), боровшегося против большевиков с беспримерным мужеством и отвагой.
“В июне 1927 г., - пишет Эдвард Хямялайнен в своих “Финляндских тетрадях” - Виктор Ларионов с двумя молодыми помощниками проник в СССР и осуществил взрыв в ленинградском Центральном партклубе. Было ранено 26 человек. Всем троим боевикам удалось невредимыми вернуться назад”.
Насколько мне известно, в наши дни Эдвард симпатизирует чеченским боевикам, впрочем, каким там чеченским? Скорей, международным. Непреодолимая тяга к взрывам? Не ясно. Но в своих предпочтениях он явно последователен.
Революция, гражданская война величайшая русская трагедия. Приходится сожалеть, что кто-то, “возомнивший, что и он способен на открытия, на новое слово, на исторический прорыв”, хватает “быстрей-быстрей молоток и спешит перебить номера, отбить знак плюс на знак минус.
Приходится сожалеть…
Не обходит Эдвард, понятное дело, и Русский Культурно-Демократический Союз. В этом месте он вообще воспламеняется, надевает судейскую мантию (опять “быстрей-быстрей”) и читает обвинительный приговор:
“РКДС на правах коллективного члена вступил в 1947 г. в опекаемое коммунистами общество “Финляндия – Советский Союз”, была создана пионерская дружина, для молодежи – не менее политизированная секция “Искра”.
Он ни словом не упоминает, что прежде, до инициатив РКДС, до его возникновения, еще осенью сорок четвертого года в Финляндии образуется Демократический союз народа Финляндии – массовая организация, поддержанная самыми широкими слоями финского общества: антифашистами, рабочим людом, демократически мыслящей интеллигенцией, вышедшими из подполья коммунистами, молодежью. На платформе Союза создается Демократический союз молодежи Финляндии, отметивший свое шестидесятилетие 31 декабря минувшего года; появляется Демократический союз женщин Финляндии, а чуть позже, в 1945 г Демократический союз пионеров Финляндии. В октябре 1944 года учреждается Общество дружбы “Финляндия – СССР”, Финляндский комитет защиты мира, другие общества, организации и движения левого направления.
Надо сказать, что в сравнении с великими антикоммунистами прошлого Эдвард слабоват и жидковат – не та стать, не та осанка, не то гневное жгучее слово. Все не то. На фоне Новодворской он выглядит всего лишь привратником в бедной ливрее у дверей в ее гулкие хоромы.
Но старательный. Но упрямый. В этом автору “Финляндских тетрадей” трудно отказать.
“В 1952 г. РКДС возобновил выпуск журнала под названием “Наша жизнь”. По своему содержанию он не отличался от советских изданий типа “Агитатор и пропагандист”. Привычные рубрики его – “Борьба за мир”, “Новые мирные инициативы СССР”, “Ленинские страницы”, “По советской стране”.
Вот в таком, примерно, стиле – узком, как ручей на дне печального оврага – клеймит и бичует Эдвард Хямялайнен людей, чей прах давно покоится на русском кладбище в Хельсинки.
“Данные статистики 1987 г. давали основания полагать, что дни русской диаспоры в Суоми сочтены”, - пишет автор. И не знаю, возможно, я ошибаюсь, но слышится в этой фразе внутреннее авторское разочарование. Вот ведь – основания были, еще бы чуть-чуть и не было бы здесь русского духа, а вон как все обернулось…
Возможно, я ошибаюсь… Но вслушайся, читатель, в интонацию Эдварда Хямялайнена, которую он вложил в последний абзац своего столь неравнодушного “исторического исследования”: “Появление в Финляндии большого числа русских не осталось без внимания шоу-бизнеса. Переселенцы из СССР и не подозревали, что в Суоми они смогут посещать концерты российских звезд эстрады и спектакли московских театров. Судя по заполненным залам, исполнение прощальной песни русской диаспоры в этой стране откладывается”.
Что слышно, друже, в этой пронзительной песне? О чем тоскует автор, Эдвард Хямялайнен? Признаюсь: я не сразу согласился писать историю РКДС. Я отдавал себе отчет, что тема скользкая, что легко провалиться, подставиться, что проще простого оказаться в положении “совка”, грустящего о “потерянном рае”.
Но соблазняло желание противопоставить “Финским тетрадям” иной взгляд на историю, на события прошлого. И этот соблазн стал решающим: я взялся за эту работу.
Предлагаемый здесь вариант представлен в несколько сокращенном виде в сравнении с бумажной версией, снабженной к тому же архивными фотографиями, среди которых попадаются редкие, если не сказать, уникальные снимки. В то же время, пользуясь электронной свободой, я посчитал справедливым добавить в настоящий текст некоторые вставки, касающиеся персонально Эдварда Хямялайнена.
Всякая чрезмерная активность требует оценки.
МАРТ СОРОК ПЯТОГО
В марте 1945 года в помещении Купеческой библиотеки города Хельсинки появилось объявление, возбудившее любопытство посетителей, большинство которых составляли русские эмигранты. Люди останавливались, окидывали взглядом короткий текст и кто недоуменно, кто заинтересованно оглядывались на соседей, словно ища ответ в выражениях их лиц.
Собственно, вот оно это объявление: “Русский Культурно-Демократический Союз в Финляндии приглашает всех интересующихся и сочувствующих прибыть на собрание во вторник 27-го марта в помещение Табуновской школы в 19 ч”. Объявление составлено было от имени инициативной группы.
Что это за Русский Культурно-Демократический Союз? Что это за инициативная группа? Кто эти люди? Сочувствовать, кому в марте сорок пятого в Финляндии призывали они?
Вести разговор об РКДС в отрыве от времени, игнорируя историю, международное положение, общественные настроения, политические и философские воззрения попросту занятие бессмысленное, мы неизбежно скатимся к односторонним поверхностным оценкам, отражающим в лучшем случае субъективные авторские предпочтения, имеющие мало общего с той реальностью, которая существовала в действительности.
Какой же была эта реальность весной 1945 года?
Европа в огне и дыму. Широкомасштабное наступление советских войск на Вену, кровопролитные бои в районе озера Балатон и в Восточной Померании. С запада к Берлину, преодолевая ожесточенное сопротивление гитлеровцев, продвигаются войска союзников.
На улицах Хельсинки народ одет скромно, нехватка продовольствия, трудно достать обычное хозяйственное мыло, перебои с хлебом. Но нет стрельбы, не нужно опасливо вглядываться в небо и испуганно прислушиваться к дальним звукам, нарастающим с каждой секундой и приближающим смерть. Уже полгода Финляндия живет без войны.
4 сентября 1944 г финское правительство официально, по радио, заявило о своем разрыве с Германией и принятии обязательств по выполнению условий перемирия. На всем советско-финском фронте установилась долгожданная тишина.
Вторая мировая война разоблачила фашизм окончательно (хочется в это верить). Советской Армии сочувствовали, советскому народу симпатизировали повсюду, километры кинохроники навсегда запечатлели лица освобожденных болгар, венгров, румын, чехов, поляков, евреев, югославов, навсегда зафиксировали слезы радости, улыбки, охапки ярких весенних цветов.
Странно бывает в наши дни слышать чьи-то “крепкие задним умом” рассуждения о том непростом времени, недобрые, язвительные осуждения тех, кто жил и думал в “том времени”, в тех обстоятельствах, в моральной и нравственной атмосфере тех лет.
Место, время и обстоятельства - ключ к пониманию исторического факта. Сожжение на костре Джордано Бруно мы воспринимаем с ученым хладнокровием по той простой причине, что случилось оно там, тогда и при тех обстоятельствах, которые были присущи эпохе, соответствовали нормам, обычаям, традициям, этике и нравственности того времени.
Весной сорок пятого Советский Союз не испытывал недостатка в своих сторонниках, коммунистическая идея крепла, вовлекала в свою орбиту все новых и новых романтиков.
Осенью сорок четвертого в Финляндии образуется Демократический союз народа Финляндии – массовая организация, поддержанная самыми широкими слоями финского общества: антифашистами, рабочим людом, демократически мыслящей интеллигенцией, вышедшими из подполья коммунистами, молодежью. На платформе Союза создается Демократический союз молодежи Финляндии, отметивший свое шестидесятилетие 31 декабря минувшего года; появляется Демократический союз женщин Финляндии, а чуть позже, в 1945 г Демократический союз пионеров Финляндии. В октябре 1944 года учреждается Общество дружбы “Финляндия – СССР”, Финляндский комитет защиты мира, другие общества, организации и движения левого направления.
Конечно, все это происходит в обстановке “советского присутствия”, в Финляндии работает Контрольная комиссия во главе со Ждановым, которая, естественно, влияет на события соответственно своему статусу, поддерживая левые настроения и организации, и запрещая деятельность обществ, стоящих на антисоветских позициях.
Но разве могло быть по-иному? Однако было бы огромной исторической ошибкой считать, что “советское присутствие” вызвало массовый подъем левых настроений среди финского населения, и среди рабочих, прежде всего. Рабочему человеку по его социальному положению левые взгляды всегда ближе, чем взгляды собственника (и в наши дни прочные позиции в политической жизни страны Союза левых сил и социал-демократов убедительно подтверждают этот тезис). А речь идет как раз о массовом подъеме левых настроений в финском обществе. “Советское присутствие” в значительной мере способствовало подъему левых настроений в Финляндии, но оно не могло стать (оно и не стало) главной причиной этого подъема и, как следствие, перемены отношения финнов к Советскому Союзу и русскому народу. Возникла ситуация близкая к той, о которой писал руководитель информационного отдела северо-западного фронта белой армии Г.Кирдецов: “Никогда, ни до, ни после Бобрикова, отношения к русским и ко всему русскому не отличались в Финляндии таким сердечным благожелательством, как во время коммунистического правления с 16 января по 12 мая 1918 года. (Кирдецов 1921: 23). Это высказывание генерала белой армии приводится на девятнадцатой странице в совместной работе Натальи Башмаковой и Марьи Лейнонен “Из истории и быта русских в Финляндии 1917 – 1939”, изданной в Хельсинки в 1990 году.
Вот в такой обстановке, при таких общественных настроениях и создавался Русский Культурно-Демократический Союз. Не вопреки политической логике, не в качестве кости в горле финского народа, но в русле распространенных в обществе идей и взглядов, в русле зарождающихся новых отношений между Финляндией и Советским Союзом.
Шестьдесят лет отделяют нас сегодня от тех событий. Иных уж нет, а те далече…. Нет в живых ни одного из тех, кто входил в ту “инициативную группу”, подписавшую объявление, приглашавшее “всех интересующихся и сочувствующих прибыть на собрание во вторник 27-го марта в помещение Табуновской школы в 19 ч”.
Но живы, к счастью, дети, родственники, друзья, живы и здравствуют те, кто продолжил начатое дело – заботу о сохранении и развитии русского языка, культуры, традиций - и пронес его через всю свою жизнь. Свидетельства этих людей, их воспоминания, сбереженные ими архивные документы, фотографии – все это представляет несомненную историческую ценность, является важным вкладом в общую книгу, повествующую о судьбах русских за пределами отчизны. На воспоминания этих людей, на их свидетельства мы и будем опираться, восстанавливая по мере сил события прошлого.
Хочется надеяться, что данная работа хоть в некоторой степени приблизит читателя к пониманию сложности, не одномерности и противоречивости исторического времени, что мир состоит не только из черных и белых тонов, что он полон красок, соцветий, оттенков и в этом, быть может, заключается его подлинное богатство.
ПЕРВОПРОХОДЦЫ
Итак, весной 1945 года “инициативная группа”, поставив себе целью создать в Финляндии русское культурное по содержанию и демократическое по характеру общество, созывает 27 марта собрание в помещении Табуновской школы на пересечении улиц Маннергейминтие, 8 и Лённротинкату, 2.
Чтобы понять людей, вошедших в “инициативную группу” и цели, к которым они стремились, необходимо, прежде всего, поинтересоваться их биографиями, судьбами, строем их мыслей, переживаниями, увлечениями, сомнениями. Да, и сомнениями тоже, вопреки некоторым “исследователям”, пытающимся представить всех этих людей одинаковыми, на одно лицо, преданными “без страха и упрека” ленинцами, беззаветными коммунистами. Нет, все было гораздо и сложней, и драматичней, как это всегда бывает, когда речь идет о живых людях, а не о роботах, созданных чьей-либо прихотливой фантазией.
Однако пора сказать несколько слов о тех, кто составил “инициативную группу” и чьи имена теперь навсегда останутся связанными с учреждением РКДС.
В эту группу входили: Л.Л.Кузьмин, С.М.Петриченко, Б.Е.Новицкий, О.В.Дидерихс, А.Н.Анисимов, М.М.Савченко, В.Ф.Пира, Г.Л.Кузьмин и О.Д.Тарасов.
Шестьдесят лет отделяют нас сегодня от тех событий. Иных уж нет, а те далече…. Нет в живых ни одного из тех, кто входил в эту “инициативную группу”. Скудны, отрывочны и далеко неполны сведения об этих людях. Буквально из обрывков складываются портреты некоторых из них. Так, известно, что Л.Л.Кузьмин, ставший первым председателем РКДС, был художником. В архивных документах упоминается, что на концерте 21 мая 1945 г в кинотеатре Капитол актер Никита Бегичев читал стихи Л.Л.Кузьмина. Судя по всему, личность это была творческая, связанная с искусством больше, чем с политикой. Не потому ли при избрании первого председателя выбор пал на него? На человека искусства? Чтобы с первых шагов, с порога заявить о своих приоритетах, о намерении думать и заботиться о культурных ценностях, и распространять в обществе культурные ценности. И, прежде всего, о ценностях русской культуры, русского языка.
Остро не достает сведений и о других участниках “инициативной группы”. Исключение составляют Б.Е.Новицкий и в меньшей степени О.В.Дидерихс. Оба были заметными фигурами в течение длительного времени и оказали существенное влияние на деятельность РКДС. Многие события в жизни Союза связаны с их именами и, думаю, будет уместно и оправданно остановиться подробней на этих людях, на их биографиях, на их взглядах.
Моя задача значительно упрощается в случае с Борисом Евгеньевичем Новицким: здравствуют три его сына, дочь Нина, живы люди, которые с ним встречались, работали в Финско-русской школе, сохранились его статьи, черновики. Сохранилась, в том числе важная статья, опубликованная еще в выборгском “Журнале Содружества” в 1935 году.
Давайте взглянем. Итак, передо мной “Журнал Содружества”, издававшийся в Выборге. № 3, 1935 год. Среди авторов номера: В.П.Семенов-Тян-Шанский, Сев. С.Доливо, Зинаида Шаховская. Далее, в содержании мы видим материал с заголовком “Пореволюционная идеология”, автор Б.Новицкий. Читаем:
“Все чаще и чаще встречаемся мы теперь в эмигрантской печати со строем идей “пореволюционных”. Существует уже довольно обширная пореволюционная литература, есть целое движение, именующее себя пореволюционным и находящее своих сторонников преимущественно в молодых слоях эмиграции…. Все яснее оформляются в эмиграции два лагеря: лагерь дореволюционных, отживших идей и отживших людей и лагерь пореволюционный – молодых идей и свежих сил”.
Автор статьи довольно подробно излагает “пореволюционную” теорию, которая, как мы видим, являлась распространенной, признанной, со своими сторонниками; поясняет суть трех исторических периодов: дореволюционного (с 1825 года, с декабристов по 1905 год), революционного (с 1905 г по настоящее время) и пореволюционного, наступление которого ожидали адепты идеи.
Тут и там мелькают утверждения: “Для марксиста бытие определяет сознание, для пореволюционера: сознание – бытие”. “Вся жизнь – проблема духа”. “Примат духа над материей”. “Марксизм – не что иное, как попытка завершить европейскую мысль пан материалистического периода новых веков построением царства земного без Бога (к сожаленью, на русской почве). Европейская материалистическая философия возвела (в теории) человека на недосягаемую и неподобающую ему высоту. Любопытно, что в плане материальном, социальном, эта же философия “сверхчеловека” привела прямым путем к порабощению человека человеком в капитализме и коммунизме. Человек человеку – волк, государство человеку – волк. Так мстит за себя забвение духовных основ жизни, Божеских законов”. “Для духовера, а таковым является каждый пореволюционер, социальную правду можно найти, только руководствуясь христианской этикой”. “Не человек для хозяйства, а хозяйство для человека”. “По существу Ленин, Троцкий, Красин (старая гвардия) и даже Сталин столь же дореволюционны, сколь и Штюрмер, Протопопов, Сухомлинов и другие. История неумолима – час их бьет”. “На столбцах советской печати появились слова – родина, отечество, любовь к родине. Очередной обман Сталина? Можно не верить в патриотизм Сталина и Кагановича, но раз они на это ставят, раз им пришлось под влиянием внешней опасности этот, а не другой лозунг выкинуть – значит, эти настроения владеют не только страной, но и партийным молодняком. Вот это важно”.
Каково? Вот вам и преданный ленинец. Уместно заметить, что при всех симпатиях к Советскому Союзу, надеждах на новое поколение советских коммунистов, на воплощение ими “пореволюционных” идей, Б.Новицкий так и остался беспартийным до конца своих дней.
Но, вероятно, все же стоит начать рассказ о Борисе Евгеньевиче Новицком с самого начала и поможет мне в этом его сын, Михаил Борисович Новицкий.
- Итак, Михаил Борисович, вы хорошо помните своего отца, знаете историю вашей семьи, расскажите, пожалуйста, как семья оказалась в Финляндии, как складывалась судьба ваших родителей на чужбине?
- Семья наша и по отцовской, и по материнской линии многонациональна: русская, немецкая, польская, финская, чешская кровь. По отцовской линии дедушка с бабушкой имели дачу в Келломяки (Комарове), а работали в Питере. Бабушка - врач, дедушка – банковский служащий. В революцию случилось так, что они оказались в Питере, а их сын (мой отец) и дочь в Келломяки, по другую сторону границы. Так он оказался в Финляндии вместе с другими тысячами русских людей. Отец учился в Териокском (Зеленогорск) русском реальном училище, там познакомился с будущей своей женой, моей матерью, которая оказалась в Финляндии по схожим обстоятельствам. Потом отец отправился учиться во Францию, в университет (выучился на инженера-химика). Туда же направили на учебу мать. Во Франции состоялось их вторичное знакомство, в 1929 году они поженились, а в 1931 г. появился на свет я. В 1933 году мы всей семьей вернулись в Финляндию. С работой было трудно, отец устроился на кабельную фабрику рабочим. Директор фабрики, Вернер Векман знал русский язык и к русским относился с участием, принимал их на работу. Отец отличался общественной активностью, принимал участие в литературном кружке, выступал с докладами, живо интересовался политикой, культурой и экономикой Советского Союза. В конечном итоге, его активность была замечена финскими спецслужбами, и дважды впоследствии он оказывался под стражей. Первый раз это случилось в 1939 году, как только началась зимняя война. Его пригласили в полицейский участок как будто для разрешения какого-то вопроса, он пришел и был немедленно арестован. А в сорок первом году пришли на квартиру несколько сотрудников службы безопасности, это было в тот день, когда ему надлежало явиться на общественные работы, и его забрали. Это я довольно хорошо помню. Арестовывали не только русских, но и финских коммунистов или политически неблагонадежных. Более 300 человек русских было арестовано, содержались они то ли в бывших казармах, то ли бараках, но за колючей проволокой в Таммисаари. Все эти обстоятельства – судьба отца, его мировоззрение, аресты сыграли существенную роль в формировании моих собственных взглядов. К счастью, к весне 1945 года обстановка в стране коренным образом изменилась, стало возможным публично выражать свои симпатии Советскому Союзу и, что важно, сложились условия для объединения русских, болеющих за сохранение родного языка и культуры. Перемены настроений в стране стали ощущаться с осени 1944 года и уже зимой, на исходе сорок четвертого года отец и Орентий Викторович Дидерихс основали кружок по изучению жизни Советского Союза. К весне образовалась целая группа активных, неравнодушных людей, сама собой созревала идея новой организации, объединяющей русских эмигрантов в Финляндии. Эти люди и составили костяк инициативной группы, поставившей себе целью создание русской культурной демократической организации.
- Как отнеслась русская колония к идее создания РКДС? Много ли народу откликнулось на объявление инициативной группы?
- Нужно сказать, до войны в русской эмиграции были распространены антисоветские взгляды, но в ходе войны многие изменили свое отношение к Советскому Союзу. Патриотические чувства оказались сильней идеологических разногласий: какая бы Россия не была, пусть она Советская Россия, но - Россия, родина. Тем не менее, идея создания РКДС была воспринята по-разному. Наряду с одобрением ощущалась и настороженность, и неуверенность, высказывались предположения, что финские власти попытаются Союз прикрыть. После учредительного собрания РКДС насчитывал в своих рядах около 60 человек. Осенью было уже сто членов. А позже организация только в Хельсинки выросла до 400 человек.
- Опасения не подтвердились? Финские власти не чинили препятствий? Чем, кстати, конкретно стал заниматься РКДС?
- Политическая жизнь в Финляндии стремительно менялась. Весной 1945 года премьер-министр Юхо Кусти Паасикиви сформировал правительство, опирающееся на соглашение трех крупных фракций парламента - социал-демократов, ДСНФ - Демократический союз народа Финляндии и депутатов от аграрной партии. Динамично, в конструктивном духе развивались отношения с Советским Союзом. Обстановка в стране благоприятствовала развитию деятельности РКДС, в августе 1945 г организация с разрешения Государственного Совета Финляндии была официально зарегистрирована. Необходимо сказать, РКДС не выглядел на фоне тогдашней жизни чужеродной структурой в Финляндии. Образ РКДС целиком вписывался в общую картину финской действительности. Да и основным направлением деятельности Союза стала организация культурной жизни русских эмигрантов. Уже весной сорок пятого к РКДС примкнул Драматический кружок, существовавший с 1920 года. Коллективным членом стал Русский театр, спортивное общество, музыкальная секция под руководством С.Булич-Старк. Активисты РКДС выступали с лекциями, устраивались вечера. В кинотеатре “Капитол”, принадлежащем советской фирме “Космос-филми”, наладили демонстрацию советских кинофильмов, особенно художественных и исторических, которых не было в обычном прокате.
- РКДС располагал в то время собственным помещением?
- Собственное помещение РКДС получил, примерно, в 1948 году, в здании, в котором располагался кинотеатр “Капитол”. Нам выделили одну небольшую комнату, но освободили от уплаты аренды за помещение.
- А с какого времени, и в каком качестве началась ваша биография в РКДС?
- В 1947 г я стал вожатым дружины русских пионеров. Возглавлял пионерскую организацию сначала Николай Жаворонков, потом его жена. Числилось в пионерской дружине более 100 пионеров. Принимал активное участие в деятельности молодежной секции “Искра”, был позднее и председателем секции. Затем организовывал русские детские лагеря, стал соучредителем лагерного общества “Вахерма” и его многолетним председателем. Играл в волейбол и баскетбол за спортивное общество “Динамо”. С семидесятых годов постоянно входил в число членов правления РКДС, а с 1992 года по 2004 год в течение тринадцати лет подряд избирался председателем РКДС.
- Насколько мне известно, и остальные выходцы из семьи Новицких не остались в стороне от общественной работы, связанной с деятельностью РКДС?
- Да, мой брат, Евгений, участвовал в работе дружины русских пионеров, молодежной организации “Искра”, в организации летних лагерей для учащихся Финско-русской школы, в течение многих лет являлся председателем Общества поддержки финско-русской школы (ныне вице-председатель), и теперь продолжает активно влиять на ход дела по самым разным проблемам, касающимся жизни русских в Финляндии. Отдали дань пионерскому движению и сестра Нина, и брат Виктор. В настоящее время мой сын, Петри Новицкий является председателем и спортивного общества “Динамо”, и лагерного общества “Вахерма”.
- Можно сказать, общественная работа в РКДС стала семейным делом Новицких?
- Ну, кроме Новицких, было много достойных, толковых, энергичных людей, внесших огромный вклад в наше общее дело. Однако, правда и то, что мы, дети Бориса Евгеньевича Новицкого, переняли от отца и его общественный темперамент, и его любовь к России, к русскому языку и русской культуре, что, конечно, не могло не отразиться на нашем отношении к РКДС и участию в его делах.
- Уполномоченный ТАСС в Финляндии Александр Горбунов опубликовал в начале девяностых книгу на финском языке “Tehtaankatu 1” (адрес советского посольства). В своей книге он, в частности, описывает случай, когда к нему на квартиру заявился советский консул В. Стуйгуев, вроде, как “на чашку чая” и, между прочим, порекомендовал поглядывать за тем, не бегают ли “наши люди к америкашкам”. Дело в том, что из окна квартиры Горбунова хорошо просматривался парадный вход в американское посольство. Не испытывало ли советское посольство подобный интерес к РКДС? Иной раз, и в наши дни попадаются любопытствующие на этот счет: раз, дескать, сотрудничали с Советским Союзом, с коммунистами, значит, и с НКВД-КГБ состояли в “полюбовных связях”.
- КПСС – это руководство Советского Союза. Все, кто имели дело с СССР, а с СССР имели дело практически все страны, все “сотрудничали” с КПСС. О чем тут можно говорить? Я учился в Гельсингфорском русском лицее по учебникам СССР, посещал марксистский кружок молодежи, читал газеты, интересовался политикой, историей. Мы верили в социализм, верили в коммунистическую перспективу, не сомневались в том, что Советский Союз выполняет великую историческую миссию. Пытался ли сотрудничать с нами НКВД-КГБ? Из того, что мне известно, могу сказать, нет, не пытался. РКДС поддерживал тесные связи с Ассоциацией Родина. Что мы о них знали? Что они работали в сфере культуры с соотечественниками в большинстве стран, что с их помощью устраивались культурные встречи, организовывались поездки в Артек, в пионерские лагеря под Москвой, обучение в вузах Москвы и Ленинграда, стипендии. Конечно, можно было предполагать, что Ассоциация Родина как-то связана с НКВД-КГБ, но в равной степени так можно было думать о любой советской организации, время было такое. Однако представители этих спецслужб даже не пытались нас как-то использовать для каких-то специальных целей, свойственных их деятельности, не заводили даже разговоров на эту тему, вероятно, не считали целесообразным и не видели в нас перспективных помощников в их прямом деле. Сферой нашей деятельности была культура, развитие и сохранение русского языка, мы были открыты для плодотворного сотрудничества с Советским Союзом на этой ниве и, думаю, “органы” считали, что этого вполне достаточно.
- Ваши слова, в сущности, находят подтверждение в сборнике документов “КПСС и советско-финляндские отношения 1953 – 1962”, изданном в Финляндии в 2001 году. Информационная справка о русских общественных организациях, составленная третьим секретарем посольства СССР в Финляндии И. Шишкиным в 1955 году, дает хорошее представление о направлении интересов к РКДС со стороны советских чиновников, четко очерчивает круг этих интересов, куда попадают исключительно вопросы, относящиеся к культуре. Видно, что, главным образом чиновников заботило, чтобы русские организации не оставались в стороне от русской культурной жизни, а через интерес к русскому языку и культуре приближались к пониманию процессов в Советском Союзе. Дает И.Шишкин и характеристики на наиболее видных активистов РКДС, в т.ч. и на вашего отца: “Б.Новицкий многолетний член и председатель РКДС. Человек большой культуры и работоспособности. Склонен к увлечениям, а также переоценке возможностей отдельных работников. Наилучше работает при высокой конъюнктуре и сильно сдает при временных неудачах. Скорее теоретик, чем практик. В настоящее время полностью занят исполнением ректорских обязанностей во вновь открытой русской школе”. Насколько соответствует характеристика И.Шишкина действительности?
- Вот, как раз в 1955 году РКДС отмечал свой десятилетний юбилей. Отец был в то время председателем Союза, готовился к выступлению по этому случаю. Сохранился доклад, сохранились черновики. Вот, например, любопытная записка, озаглавленная “Перспективы развития РКДС”. Проставлена дата: 27/3 1955: “Если до сих пор работу РКДС поддерживали, главным образом, люди, разделяющие советскую идеологию, то в дальнейшем к работе в РКДС можно и нужно привлечь и людей совсем аполитичных, и людей, не разделяющих советских взглядов. Русский владелец какой-нибудь фирмы, торгующей с Советским Союзом, совсем не обязан восхищаться социалистическим строем, но может быть заинтересован в поддержании русской школы. Русский художник или ученый может совсем не разделять взгляд советской критики на искусство, но интересоваться самим искусством и достижениями науки, и для ознакомления с ними ему тоже необходимо знание русского языка. В задачу РКДС вовсе не входит перевоспитание людей, навязывание каких-то определенных идей. РКДС должен обслуживать очень широкие, разнообразные потребности русских или людей, интересующихся русской культурой”. Вот так мыслил отец в 1955 году, когда третий секретарь посольства СССР в Финляндии И. Шишкин писал свои характеристики. Склонен к увлечениям? Скорее теоретик, чем практик?
- Да, похоже, отец ваш мыслил конструктивно, и очень демократично. Из некоторых документов видно, что он, отстаивая свои демократические принципы, мог пойти и на серьезный спор с руководством РКДС, с его правлением. Так было в бытность его на посту редактора журнала “Наша Жизнь” в1965 году, когда правление стало чересчур активно, по его мнению, вмешиваться в редакционные дела и, как говорят, “заворачивать” некоторые материалы молодых авторов. Одним из отторгнутых авторов под псевдонимом “Отпрыск” был ваш брат, Евгений. Вот отрывочек из его статьи: “Большой интерес представляет развитие, происходящее в сфере Финско-русской школы. Эта школа в настоящей ее форме является по существу школой для финнов. Парадоксально, но школу эту породил своими усилиями Русский Культурно-Демократический Союз, а сейчас она по духу имеет очень мало общего с РКДС. И это не случайно. Именно в этой школе вырабатываются новые принципы взаимоотношений русской и финской культур, финских граждан русского происхождения и финнов, владеющих русским языком. Это те новые ростки общественных взаимоотношений, которые так необходимы для будущей деятельности русских организаций в Финляндии”. Из протоколов РКДС шестидесятых годов и публикаций в журнале “Наша Жизнь” видно, что некоторые члены правления РКДС испытывали беспокойство в связи с небольшим притоком молодежи в Союз, дискутировалось будущее РКДС, председатель Храмов Сергей Николаевич предложил даже убрать слово “демократический” из названия организации, существовали разногласия и по поводу привлечения в Союз финнов, опасаясь того, что РКДС растворится в финской массе, станет похожей на общество дружбы “Финляндия – Советский Союз”. Возможно, по этой причине статью вашего брата и “завернуло” правление. Борис Евгеньевич направил тогда в адрес правления решительное открытое письмо, в котором, в частности, писал: “Я вижу в цензуре правления выражение недоверия к редакции и поэтому не вижу для себя возможности продолжать работу в редакции”.
- Да, отец был человек крупной породы, самостоятельный, образованный, знающий. О таких людях говорят: сильная натура. Но таким был не только он. Были в правлении и другие “сильные личности”: О.В.Дидерихс, И.И.Воробьев, С.Н.Храмов, А.А.Бородавкин. Естественно, что между ними бывали разногласия, острые споры. В середине семидесятых годов О.В.Дидерихс, не сумев убедить правление в правоте своей точки зрения, ушел, хлопнув дверью, с поста редактора журнала “Наша Жизнь”. Но чем заканчивались подобные истории? Эти люди, в конце концов, усмиряли свои эмоции, приходили к компромиссу и уж, во всяком случае, не расходились врагами. И с О.В.Дидерихсом так произошло: прошло время, и совместная работа опять возобновилась, и с отцом О.В.Дидерихс оставался в приятельских отношениях до конца жизни, часто бывал у нас в гостях. Это были не мелочные люди. Широкие у них были души.
- Вот и Нина Сергеевна Новицкая, жена вашего брата, Виктора, в беседе со мной подчеркнула эту присущую им всем черту характера – крепость духа, настойчивость. Рассказывала, что ее отец, Храмов Сергей Николаевич всего себя отдавал общественной работе, дома бывал редко, увлеченный и преданный делу был человек. Трижды в разные годы избирался председателем РКДС и в общей сложности пробыл на этом посту пятнадцать лет. Вспоминала она и о вашем отце, Борисе Евгеньевиче, с которым много лет вместе проработала в Финско-русской школе. Вот два случая из воспоминаний Нины Сергеевны, которые, по-моему, добавляют яркие краски к портрету вашего отца. В 80-ые годы в ФРГ на выборах победили зеленые, Борис Евгеньевич позвонил и поздравил председателя партии. Второй случай. По финскому телевидению показали советский, художественный фильм “Когда деревья были большими” с участием Юрия Никулина. В газете “Хельсингин Саномат” появилась критическая статья, вызвавшая возмущенье Бориса Евгеньевича, он позвонил автору этой статьи и высказал все, что он о нем думает. Человек дела.
- Прямой, принципиальный и честный - таким запомнился мне отец.
КОПИЛКА ДЕЛ, А НЕ СЛОВ
В первые годы Русский Культурно-Демократический Союз сосредоточился на вовлечении в свою деятельность русских организаций и частных лиц. Союз испытывал острую нехватку средств, не было помещения, заседания правления проходили на квартирах. Все делалось на энтузиазме, питалось верой в лучшее будущее.
РКДС наладил тесное сотрудничество с Русским театром, Русским Хором, Балалаечным оркестром, Русским купеческим обществом, спортивным обществом “УС-33”, Союзом русских художников.
13 января 1946 года все перечисленные организации стали коллективными членами РКДС.
Однако было ясно, что границы деятельности РКДС не должны замыкаться пределами города Хельсинки. К тому времени существовала проблема “красноселов”, выселенных накануне войны из родного села на Карельском перешейке, которое так и называлось - Красное село (Kyyrölä). Ïоселились они там еще в 1726 году и вот теперь оказались разделенными, разбросанными по разным уголкам Финляндии. Подобная судьба постигла и других русских из сел или дачных местечек на Карельском перешейке: Териоки (Зеленогорск), Келломяки (Комарово), Райвола, Развоз, Паркино, Канки и других мест.
Набожные, со своим устоявшимся укладом жизни, обычаями, красноселы особенно тяжело переживали разлуку с односельчанами, и, прослышав о создании русской организации в Хельсинки, отправили туда посланца, А.С.Ушанова с надеждой на поддержку РКДС. Они не ошиблись: за объединение красноселов, за поселение их в одном месте развернулась настоящая борьба. Убеждать и переубеждать чиновников из Министерства земледелия и других ведомств вместе с А.С.Ушановым отправлялся часто Б.Е.Новицкий, который, по свидетельствам очевидцев, умел отстаивать свои принципы. Но прошло несколько лет, прежде чем удалось добиться поселения красноселов в окрестностях Хямеенлинна, там они создали в 1949 г отдел РКДС и развернули большую культурную деятельность.
При РКДС возник балалаечный оркестр во главе с С.Н.Храмовым. Бывший хорист Жаровского хора в Праге, знаток хорового пения В.Н.Крутов организовал мужской хор. Появилась Шахматная секция, молодежная секция “Искра” и Дружина русских пионеров. Сух язык документа, скупы протоколы, но что сравнится с ними, когда требуется воссоздать реальную картину прошлого, а не состряпанную из домыслов и слухов? Вот что зафиксировано в протоколах за 1946 год: предпринимаются попытки помочь красноселам в обретении ими места, где они могли бы компактно поселиться, направляются делегации в Министерство земледелия; на вечерах РКДС поэтесса Вера Булич читает стихи, выступает с докладами; обсуждаются проблемы собственного печатного органа, главным образом, проблемы материальные: где раздобыть денег на издание; с этой целью устраивают лотереи, базары, демонстрируют советские фильмы, ищут спонсоров; зная о бедственном положении ленинградских школьников, организуется сбор средств в их пользу. Некий г-н Ефимов пожертвовал детям Ленинграда 2000 марок. Добиваются субботних радиопередач на русском языке. Рассматриваются вопросы оказания материальной помощи Русскому Лицею, ансамблю песни и пляски, Русскому театру. Певица С.Булич, сестра поэтессы Веры Булич, открывает при РКДС музыкальную секцию.
Сухо и точно анализирует культурную деятельность РКДС в информационной справке за 1955 год третий секретарь посольства СССР в Финляндии И. Шишкин:
“17 января поставлена пьеса А.Толстого “Патент 119”, режиссер А.Гольтгоер.
18 и 20 апреля поставлена пьеса А.Н. Островского “Доходное место”, режиссер, заслуженный деятель искусств В.Ф.Дудин.
23 мая – “Весенний вечер”. Концерт-бал в зале Балдер.
9 октября детский спектакль “Зайка-Зазнайка”. Режиссер Н. Пронина.
31 октября вечер советской миниатюры: “Наша семья” Г. Мдивани, режиссер Л. Емельянова. “Ревизоры поневоле” С. Михалков, режиссер А. Гольтгоер. “Темнота” С. Михалков, режиссер Н.Бегичев”.
И так на несколько страниц…
Важнейшей задачей РКДС стала борьба за русскую школу. Правление РКДС понимало, что без русской школы, без преподавания русской литературы, без знакомства с родной культурой трудно рассчитывать на сохранение и развитие русского языка. Проблема ассимиляции стояла во весь рост.
Какая-то жизнь теплилась еще в Гельсингфорсском Русском лицее, основанном в 1930 году, но находился лицей в крайне бедственном положении. Половину всех своих доходов РКДС стал направлять на поддержание лицея, организовал сбор средств по подписным листам.
Другим важным направлением работы РКДС становится издательская деятельность. Однако, в условиях дефицита материальных средств, приступить к изданию печатного органа удается только в апреле 1946 года, начав со скромного ротаторного варианта “Информационного бюллетеня РКДС” под редакцией М.М.Савченко. В 1947 году изыскиваются средства на издание типографским способом “Русского журнала”. Редактором становится Л.М.Линдеберг, печатавшийся до войны в эмигрантской прессе и критиковавший Советский Союз в достаточно резкой форме, но в ходе войны, как и многие другие эмигранты, изменивший свое отношение к СССР. Известная поэтесса Вера Булич занимает пост редактора литературного отдела, а редакционный совет возглавляет Борис Евгеньевич Новицкий. Однако типографские расходы оказались не по карману, и в 1948 году Союз был вынужден опять вернуться к “Бюллетеню РКДС” в более дешевом ротаторном исполнении.
Что обсуждалось на страницах “Русского журнала” в 1947 году? Проблемы Русской школы, постановки Русского театра: “На дне” по пьесе Горького, “Машенька” Афиногенова, “Госпожа министерша”, комедия Бронислава Нушича, знаменитого сербского сатирика, спектакль Рабочего театра “Дни нашей жизни” по пьесе Л.Андреева, деятельность “Искры”, писалось об организации литературного кружка при РКДС и Женской секции, о выступлениях Гельсингфорского балалаечного оркестра.
В 1952 году редакцию возглавил Орест Викторович Дидерихс, скоро журнал получает новое название “Наша Жизнь”. Журнал просуществует до 1992 года, будет переживать подъемы и спады, будет выходить то регулярно, то замирать на какое-то время, но совершенно бесспорно он превратится в орган печати, нужный для русских в Финляндии, в журнал, который непременно нужно прочесть от корки до корки, потому что в нем писалось не только о достижениях Советского Союза, не только о юбилеях видных деятелей коммунистического движения, но и рассказывалось о местной жизни, о спектаклях Русского театра, о соревнованиях спортсменов, о русской школе, о воспитании детей в русской традиции и о многом другом, что интересовало тогда читателя. В 1960 году журнал “Наша Жизнь” пишет о необходимости иметь газету на русском языке, но вынужден констатировать: “Вопрос о создании в Финляндии своей русской газеты затрагивался нами не раз и, к сожаленью, еще не получил разрешения”. Отмечается некоторый спад в молодежной работе, с беспокойством обсуждается тема утраты правильной русской речи в молодежной среде. Общество поддержки русских школ ведет переговоры с представителями г. Хельсинки и государства об отводе земли под строительство русской школы. Организована “Школьная лотерея”, все вырученные средства пошли в фонд строительства школы. Учреждается Фонд Русской Школы.
В 1964 году в журнале остро обсуждаются вопросы о перспективах РКДС: “Не будучи политической организацией, РКДС имеет четкие мировоззренческие установки, которые определяют сферу его интересов, его идеологическую и практическую деятельность… мы готовы принимать в наши ряды всех людей, невзирая на их политические и религиозные убеждения и взгляды, на их государственную принадлежность… нельзя бояться людей, сторониться их, не говоря уже о том, чтобы отталкивать их от себя недоверием, оскорблением или презрением. Надо не замыкаться в своей среде, а наоборот идти к людям, которые думают иначе, чем мы, говорить с ними”.
Но не следует думать, что вся эта деятельность РКДС протекала в обстановке всеобщей поддержки, что все испытывали симпатии к организации, сотрудничавшей с Советским Союзом, что, наконец, все поголовно избавились от застарелой русофобии. Недоброжелателей в стране было достаточно.
Историк Матти Клинге пишет в своем исследовании “Финско-русские отношения. Насильственная русификация. Антирусская пропаганда 1917-30-ые годы” на двадцать первой странице: “В начале 1920-ых годов было основано тайное общество “Vihan veljet” (Побратимство во вражде), поставившее себе целью распространять среди финского народа ненависть к русским. Влиятельная студенческая организация AKS, Академическое Общество “Карелия” подхватила и приняла в начале своей деятельности программу тайного общества. Внушение неприязни к русским было последовательной политической программой: по окончании гражданской войны финские националисты поставили себе целью отмежеваться раз навсегда от “праврага” - коммунизма. Одновременно провозглашалась программа “смерть русским любого цвета” В Карелии русские спокон веков были “нечужим” элементом. Но финское националистическое движение между военных лет потрудилось придать русским целесообразную окраску элемента “чужого” даже в Карелии”.
Я читаю эти строки, и невольно вспоминается Эдвард Хямялайнен, его несколько выпуклое: я – карел. Может быть, это совершенно случайное воспоминание?
Но и не все русские относились по-братски к своим соотечественникам. “Белая кость” - не блеф, не выдумка советских кинематографистов. Показательное в этом отношении свидетельство приводит ветеран РКДС, историк по профессии, Лев Георгиевич Изюмов: “Когда стали выпускать журнал “Наша Жизнь”, послали номер и бывшему, дореволюционному еще, капитану русского флота Дмитрию Дорогану. Князь, происхождением из мегрельского рода, направил остроумный в своем роде ответ: “Милостивые государи, Вы и Ваша жизнь меня не интересуете”.
В адрес РКДС поступают злобные письма, в Хельсинки распространяется антисоветская литература: журнал “Часовой”, выступающий от имени “российского национального движения”, мюнхенское издание “Посев”, выражающее взгляды Народно-Трудового Союза, активно сотрудничавшего в годы войны с гитлеровцами.
В 1948 году в газетах “Ууси Суоми”, “Хельсингин Саномат” и “Суомен Сосиали-демокраатти” одновременно появилось анонимное письмо в редакцию, в котором автор обвинял РКДС в планах нанести вред правительству Фагерхолма.
Все это нужно было перенести, оставаться выдержанными, не поддаваться на провокации.
«Насколько мне известно, в наши дни Эдвард симпатизирует чеченским боевикам, впрочем, каким там чеченским? Скорей, международным. Непреодолимая тяга к взрывам? Не ясно. Но в своих предпочтениях он явно последователен».
Со всей ответственностью заявляю, что никаких оснований для подобного утверждения нет: никогда ни публично, ни в частных беседах симпатий к террористам я не высказывал. Все мои письменные материалы – в Сети.
См. мой подробный комментарий
Loading...
