СТОЛПЫ И ОСТОЛОПЫ

13-06-2005


О русской литературе и новомодных сочинителях

Сочинения львовского пенсионера Сердюченко заставляют думать о том, сколь грустна профессия литератора: заживаться на свете неприлично, но и умолкнуть нет мочи. А что остаётся, когда душевных сил больше нет? Да одна лишь техника работы с источниками и остаётся, да пафос ещ привязывается, словно чахотка. Типа: “И да откроется Солженицыну, пусть на склоне лет, кому он по-настоящему нужен у себя на родине”.
После такого душераздирающего кровохарканья обсуждать ничего уже просто невозможно. Потому сгрудимся дружно всей гестбукою, словно на картине “Русские писатели у постели больного Некрасова”, и постараемся отвлечь профессора, страдающего профузным пафосом, отвлечёнными рассуждениями, не имеющими никакого отношения к роду его благородных занятий, литературы, бишь.

А что там Сердюченко обещает напоследок знатному политическому сёрву? Что он “по-настоящему нужен у себя на родине”? Хотя и благоразумно уточняет, несколько снижая градус пафоса, что “Имя этой родине читающая Россия”. Только ошибается пенсионер, много ль “читающая Россия” читала Герцена свободолюбивого даже в принудительные времена? Вот то-то и оно. Ведь “привлечь к себе любовь пространства” ненавистью никак невозможно. Скорее всего, против этого какая-то физика на уровне принципа запрета. Задумаемся: гениальность явление абсолютно физичное, абсолютно непонятное и, в то же самое время, абсолютно бесспорное. Бесспорное, да-с. Спутать нельзя.

Сердюченко, рано, брат, эх рано, в маразм-то дачный принялся безоглядно кидаться и воспоминаниями старпёрскими публично тешиться. Пользительность в дачной трудотерапии пусть отыскивают импотенты умственные, а равномерно, физические, как совершенно справедливо указывал Достоевский в письме к Марксу, ссылаясь на Фрейда (см. в соответствующем томе переписки Инессы Арманд и Надежды Крупской).
Старпёрское жалкое кряхтение и попёрдывание, заведомо никому в мире не интересны, как и всякие любые слёзы, сопли и прочая скулящая, крово- и мозгососущая ностальгия по ушедшим золотым денькам.
“Добродетель, замыкающаяся в честности, которая одна тверда. Оная — в содержании слова, в безлукавствии и осторожности, в безмщении”. С трёх раз – кто? Правильно, фельдмаршал Суворов Александр Васильвевич, из письма подполковнику И.О. Курису по случаю награждения последнего орденом Св. Георгия III степени. 26 сентября 1793 года.

По поводу “Как закалялась сталь”

Давайте честно, это “принудительный ассортимент”. Как Библия на прикроватной тумбочке в гостинице. Как Шолохов, Бродский, Сахаров, Солженицын. Можно ли ЭТО полюбить? Конечно можно. Любят же, и даже обожествляют, даже жестокого хозяина собаки. Любовь-морковь, штука такая, что управляется чудесным образом. Ну, вот хоть феномен Путина. Человек, работавший помощником у Собчака с Собчачихой. Был взят за веру и верность в помощники к расторопному завхозу Бородину. Далее, на каком-то этапе был включён в машину раскручивания. В итоге, в назначенный день и час пипл дружно рванул к урнам и со слезами умиления выбрал в руководители страны человека, даже о самом существовании которого он успел узнать всего за каких-то полгода до выборов. Нет, в это надо, на самом деле, вдуматься, ведь это же чудо – такое же, как полёт на Марс: людям попромывали мозги несколько месяцев и они полюбили. Полюбили искренне, тем самым местом, которым делают решительный выбор, в той страстной манере, в которой изложена “Песнь песней”. Нет, если любовь не чудо, то я тогда медный тазик. А ежели это всё ж таки чудо, но зависит оно лишь от того, чего там решили на своей сходке несколько лиходеев в Кремле, то тогда я готов согласиться со Стругацкими: чудеса в нашем мире случаются только поганые. Типа: а чё, услужлив, искателен, невзыскателен, управляем и безлик, подходит, давай, Глебка, запускай народную любовь №3, ну да, ту, которая, бля, со слезами умиления.
Ну, так или не так? Да так, именно так! К урнам ходили? Бюллетени опускали? Вот и вас опустили. Любовь зла, полюбишь кого надо
А кого надо? Хороший вопрос!
Ответ примерно такой: Вас лично не спросят, но будьте готовы, за Вами придут. Кончено, есть иммунные и ригидные, но большая часть народу поддаётся тому, что проповедуется. Заказные выдумки Фадеева про “Молодую гвардию” породили неслыханный вал народной любви: и сочинения в школе сочиняли, и спектакли ставили, и продолжения в коллективных письмах с погранзастав и пионеротрядов от писателя требовали, и молодогвардейцев именами детей и улицы называли, и чего только не вытворяли в любовном экстазе. В результате, матёрый халтурщик, секретарь совписа, циничный негодяй застрелился, психологически раздавленный любовью народа.
Бродский, Овидий хренов, согласившийся из жадности к обычным фарцовочным ценностям типа виски-марлборы-джинсы, участвовать в трагикомическом фарсе на сюжет античности поэт, преследуемый властью”, получил популярность иного сорта, но тоже с летальным исходом. А его изречения в интервью кому-то из международных гнид типа Соломона Волкова насчёт “самопожирающего успеха” - это, на самом деле, диагноз.
Могучий талант Шолохов, не чуждый властных интриг и соответствующего менталитета, спился как простой писатель-деревенщик, преследуемый своей заказною “Поднятой целиной”.
Ничего не сделалось Солженицыну, так у него не талан, а гений. Он гений, конечно. Гений живучести и приспособляемости, сравнимый разве что с Ельциным, которого и в мешке-то, одетом на голову, с моста сбрасывали, и к импичменту торжественно представляли за Чечню и танковую пальбу в центре Москвы, и ничего всегда выкручивались оба этих деятеля изо всех стыдных и непристойных ситуаций.

Короче, литература не для того пишется, чтобы служить гармонизации мира, а для того, что служить гормональной поддержкой политикам. Именно из этого и надо исходить при анализе сочинений писателей-героев (соответствующего времени), неважно будь то порубанный в борьбе за советскую власть, ослепший большевик Николай Островский, или же поруганный в борьбе с советской властью прозревший еврей Иосиф Бродский.

А что у нас никакого отношения-то не имеет к литературе? Криминал? Да нет, пожалуй, взять вот хоть общеизвестное: “Граждане, давайте воровать и спекулировать и из нас появится Франсуа Виньон”. Наука? Да нет, их пруд пруди таких сочинителей, что одновременно и быстрые разумом Невтоны, и пииты самого высокого штиля. Священнослужители? Так ведь крепкий духом Аввакум Петрович, он едва ли не родоначальник отечественной словесности. Медицина – Чехов. Музыка – Грибоедов. Разведка – Грэм Грин, Ивлин Во, да что там, и сам основоположник этой уважаемой спецслужбы, Даниэль ДеФо, был, что называется, не чужд. Большой спорт – Власов, доброго здоровья, Юрий Петрович! Большой секс делегировал в литературу небезызвестного маркиза де Сада. Военные? Да-с, поручики Толстой и Лермонтов, кажется, оправдали возлагавшиеся Мирозданием надежды на человеческий род.

Что ж получается? Получается, замучишься перечислять все те отрасли человеческой деятельности, в которых зародились писатели, над чьими текстами мы зажигаем свои настольные лампы. Однако есть одна такая “мёртвая зона”, из которой лишь дурно попахивает лживыми мемуарами, да ещ потным трудом ghost writer’ов. Никаких признаков жизни, чёрная, как совесть, литературная пустыня. Конечно же, это политика. Вот о политике и поговорим у изголовья ветерана.

Властители дум охотно служат властителям человеков и/или заводят с ними самые тесные личные связи: наставляют инфантов, как Мериме и Жуковский, или пишут прямую заказуху, как оба Алексея Толстых. Власть со жрецами духа отнюдь не всегда церемонилась, иных, было, и к стенке ставила невзначай, которых-то унижала с особым тщанием, например, того же, рвавшегося облобызать вождёву задницу Михаила Булгакова. Но даже Маяковский, Евтушенко и Высоцкий, служившие власти, как бобики, не сгубили своих талантов в контакте с дьяволовым отродьем. Божий дар, да, может быть растрачен на пустяки, однако, он, выражаясь сердюченкоподобным штилем, неподвластен той гнойной заразе, от которой запросто гибнут души смертных, соприкасающихся волею обстоятельств с политикой и политиками. Гении ригидны к заразе власти. Это, наверное, требует объяснений, но не сейчас – не хочется терять мысль.

Мысль такова: возле власти и рядом с литературой есть категория тех, кого можно было бы определить как недогениев с гиперамбициями. Описавший данный психотип Пушкин, не счёл необходимым указать, что сальери востребованы. Востребованы властью. Но мечтают о признании народном. Ну, уж тут, как говорится, извините. Учеников у них нет. Кто-нибудь слышал о людях, называющих себя учениками Бродского или Солженицына? Хотя даром литературного отцовства бывают наделены даже скверные писатели. Например, жадного жлоба, лирического писателя Юрия Нагибина называет Учителем писательница Виктория Токарева.

Тут ведь фишка в чём? Снова приходится прибегать к напыщенной, но, увы, единственно доступной терминологии, так вот, всё дело в эпохе. Смысл: мы живём в эпоху реакции. Реакции на коммунизм. Мощная мультикультурная глобальная акция началась со штыков, пережила драму идей, но уходила уже вполне обыденно, под чавканье вечно несытых людей, неудержимо стремившихся в колбасную эмиграцию. После акции бывает что? Реакция! Но она уже, вроде бы, прошла: коммунизм организационно уничтожен и оплёван в агитационном смысле.

Ничто не длится вечно. По идее, реакция, выполнив свою задачу очищения культурного поля адским огнём, должна была уже прекратиться. Ей на смену пора бы прийти чему-то одухотворяющему, духоподъёмному. Да? Правда? А с какого фера? Ведь, благодаря успехам медицины, мы имеем невиданный ранее феномен продления сроков активного существования и без того живучих реакционеров. И чего ж мы ещё ждём от них? Откуда взяться у этих людей разрушительного по смыслу призвания одухотворённости? Им вменено лишь некое разнообразие форм ненависти. Соответственно, расчёт с ними славой и деньгами. Собственно, они всё уже получили, но медлят с уходом.

Отношение к русской ненормативной лексике, которой не чужды были Пушкин и Ахматова, становится стерильно-американским. Я ей-богу, не могу себе вообразить, как переводят на дезинфицированный американский язык Пелевина. У него ведь в Generation 'П' изрядный период посвящён понятию "пиздец", неужто, так и переводят как "вагнер"?. Или, даже страшно подумать, как "Вагнер"?) Да-с.

Понимаете, я могу себе позволить следовать общим рецептам русской литературы. В моей жизни счастливо сочетаются скромный достаток, трудолюбие и наличие некоторого свободного времени.
А какая задача у русской литературы? Нравственное совершенствование, как ни уныло это звучит для вас. Мне надо чуточку переделать этот мир, чтобы оставить его своим девочкам в лучшем виде.

Мы тут, гайз, оформим различие между паралитераторами Ширяновым, Сорокиным и Денежкиной (Дедюхову с этой категорией путать не станем, она ПИСС, т.е. “писатель, издающийся за собственный счёт” и мать двоих детей). На самом деле, к девчонкам, публикацией стыдных текстов решающим свои непростые жизненные проблемы, вопросов нет и не может быть просто по определению. Только комплименты и восхищение их смелостью.

Что касается обоих певцов исколотых вен и натруженных анусов, то к ним, по большому счёту, тоже нет вопросов. На самом деле реальные вопросы есть только к нам, читателям текстов и эти простые вопросы жестокая старуха Жизнь вколачивает каждому из нас в лобную кость своими железными пальцами. Послушай, парень, - говорит Старая, - вечной жизни ведь не бывает. Понимаешь? Не бывает. Совсем. А это значит, что если ты и сегодня проведёшь вечер, читая всю эту херню про обдолбанных, их рваные жопы, про их отходняк и ломку с блевотиной душевной и дрисней натуральной, так вот, читая взахлёб всю эту херовину, настолько же вечную, насколько и тягомотную, да к тому же ещё и сочинённую посредственным литератором, ты убил часть своей жизни. А с тех ребят, с Ширянова да Сорокина, которые развели тебя, дурака, на приобретение ихнего контента, спросу ведь нет никакого: они уже в чартах, а вот ты, ты - в жопе. Неужто не понимаешь? Душевная блевотина, как ремесло, ничем не хуже и не лучше многих других людских занятий, и тем, кто сделал этот род испражнений своей профессией, выбирать-то особенно не приходится, у этих сочинителей есть издатели, а у тех имеются пиаровские схемы по разводке лохов, тираж и бабло. Издатель ведь мудр и он понимает, сволочь, что на “Фаусте” кассу не сделаешь, вот отсюда-то и вся эта паралитература со своими коммерческими проблемами.
А правильный ответ какой, знаете, гайз? Не догадываетесь? Тогда подсказка.
Я – свободный человек. В отличие от тех, кто нанялся за деньги срать в чужие Души, я могу выбирать. И потому кого попало с его испражнениями, пусть даже коммерчески очень ценными, я в свою Душу… Конец подсказки.

Ирина Дедюхова: “Я и здесь свои фото опубликую. Лично мне нисколько не зазорно. Роман мой занял 4-е место”.

Уважаемая Ирина, всячески одобряя и поддерживая оглашённый в цитированном постинге творческий замысел (я бы определил название этого проекта, как “ЖКХ с человеческим лицом”), таки не могу удержаться от анализа предъявляемого аргумента.
В успехе инсталляции я лично нисколько не сомневаюсь. Также, полагаю, предрешён успех и Вашего романа, заранее поздравляю Вас с 1-м местом!
Вот только я этот Ваш роман читать, извините, не стану. Точно также как недавно не повернул головы кочан в сторону сметаемой с прилавков книжки Ирины Денежкиной. Барышню раскрутил в амплуа порочной школьницы старый сатир из питерской окололитературной тусовки. Ну, что можно сказать по этому поводу? Старый козззёл сластолюбивый! Барышня - умница!

Но если отвлечься от частностей, то выиграли, получается, все: массивий обывательский благодарно облился слюнями, девчонка заработала себе на колготки, старкоз укрепил свою козлиную репутацию, которая у него как бы составная часть его скандального, за неимением таланта, имиджа.
И всё бы хорошо, да что-то нехорошо, как говаривал один персонаж.
Не столь давно на Тенетах в конкурсе победил роман “Низший пилотаж” молодого человека, пишущего под псевдонимом Баян Ширянов. Тесты тусклые, зато тема! Тему эту на “разборе полётов” председательствовавший в жюри конкурса Борис Натанович Стругацкий определил так: “это уже не эстетика распада, а собственно распад, как таковой”. После этого яркого спича сэнсей вежливо, но непреклонно отклонил предложение Делицына поучаствовать в председательской роли на следующем конкурсе.
– Да пошёл он в жопу, не соображает уже ничего, хер старый, – решили издатели и правильно, видимо, решили, потому что практичный молодой человек освоил ещё три книжки и приближается в чартах к другому продукту пиаровской раскрутки, Сорокину (не помню, как его там по имени). На этом Сорокине пиарщики в своё время освоили эффективную модель, названия которой на профессиональном жаргоне я не знаю, но смысл которой в том, что во всех заказушных обзорах (как и зачем они пишутся см. у критика Басинского, утопленного Пелевиным в сортире) упоминание фамилии Сорокин всегда приклеивали к фамилии Пелевин. Публика постепенно привыкла к упоминанию этих фамилий через запятую и реагировала зело предсказуемо.
Интересно, что в отличие от бездари Сорокина, которому раскрутка пошла на пользу, Пелевину она вышла боком. Хуже плохиш стал работать, сочинялка совсем у него сдулась, последнюю книжку только на раскрутке и вытянул.
Вы скажете – нормалёк!? Не соглашусь. Да, есть путь к успеху не только и не столько через талант, но также и через раскрутку. Есть и будет, ибо так было всегда. Но никогда ещё в истории не было столь могущественного мозгомоя, пиаровской индустрии, когда ни политик, ни чиновник, ни писатель не могут быть проданы иначе, чем через эту машину производства имён. Фанатение по кумирам в древние битловские времена просто детский лепет на лужайке по сравнению с достигнутым сейчас уровнем управления состоянием мозгов.

Истинный Бог, не понимаю, Ирина! В смысле, Вашей трактовки задач и сверхзадач литературы.ру не понимаю совершенно. Да большего количества бунтарей отчаянных, революционеров пламенных, сидельцев по казематам, раскольников, заговорщиков, висельников, психов и юродивых мир нигде и не видывал, как в русской литературе. Как по-Вашему, Льва Николаевича отчего бы это мимо нобелевки на вороных пронесли, анафеме за что предали, до сих пор ведь в храмах возглашают? А “к топору зовите Русь” кто проорал косорото, бешено харкая кровью? Ну, точно, не Поль Элюар изящный. Так что, ещё до Вас, уважаемая Ирина, в русской литературе и “пощёчины общественному вкусу” раздавали, и классика с корабля современности норовили сбросить, и Христа во главе взвода чекистов, марширующих на задание партии, ставили.

В общем, и-ии, матушка, переделывать мир – это старо, а главное, немодно в последние сезоны. Вот если бы ЖКХ хоть немного усовершенствовали, то земной бы Вам поклон, но только неразрешимая эта задача в России. Проще романы сочинять, да на Марс миссии забрасывать.

Короче, я полагаю, Ирина, что у Вас отличные шансы пополнить собой обойму людей типа Баяна Ширянова и Ирины Денежкиной.
Ещё раз поздравляю!

Комментарии

Добавить изображение