ПОД ОДИНОКОЙ ЗВЕЗДОЙ

Любите ли вы литературу так, как люблю ее я? То есть, любите ли вы читать книги?

Затратное занятие. Но это как посмотреть. Есть книги, не сокращающие жизнь на то время, что потрачено на их чтение, а удлиняющие ее. Словно побывал в местах, где никогда не был, сошелся с людьми, с которыми никогда бы не пересекся, они стали близкими, часто ближе друзей, реальнее друзей, откровеннее самых близких людей. Человек узнает из книг то, что он уже знал о себе, но не знал, что знает. Такие книги я помечаю в своем рейтинге *****.

Есть и другие. Потраченное на них время вычеркнуто из жизни. Будто посидел три часа на профсоюзном собрании. После таких книг становишься только глупее. Их рейтинг *.

Все остальное – меж звездами. Получается так:

• ***** - очень интересно.
• **** - интересно.
• *** - любопытно.
• ** - можно читать, можно не читать.
• * - лучше не читать.

Вечная проблема выбора. Электронные версии толстых журналов немного облегчают жизнь. Можно спокойно полистать, присмотреться, принюхаться. Но полиграфия нынче быстрая, книгу издают за две – три недели. А в "толстяках" редакционный цикл – полгода, а то и больше. Ничего удивительного, что многие писатели предпочитают не связываться с журналами, а сразу несут рукопись в издательство. Так и получается: заходишь в любой московский книжный – глаза разбегаются. Хочется купить все. Как голодный перед колбасной витриной. Но уже знаешь, что не все съедобное. А что съедобное и что несъедобное? На обложках рейтинговые звезды не вытеснены. А те, что вытеснены, вранье. Плавали, знаем, успели распробовать. "Иронический детектив" Донцовой, "женский детектив" Устиновой, Поляковой, Дашковой и иже с ними - *. Маринина - **. Акунин - ***.

Вообще-то писателю следует воздерживаться от оценки других писателей, особенно таких, как Донцова, суммарный тираж книг которой, по данным Газеты.ру, составил 62 миллиона экземпляров. Сразу схлопочешь: завидует. Но ведь это все равно что мелкий российский предприниматель позавидовал бы Абрамовичу, а американский компьютерщик Биллу Гейцу. Дело не в зависти, а совсем в другом. Экспансия коммерческой литературы типа Донцовой сужает круг потенциальных читателей, которых в России осталось не так уж много. Казалось бы, что за беда? Читают Донцову – и пусть себе. Все лучше, чем водку пьянствовать. Но не так-то все просто.

Однажды мне случилось с разрывом в три дня побывать на двух московских спектаклях. Один – "Плоды просвещения" по Л.Толстому в театре Маяковского. Театр академический, артисты народные, богатые декорации. И зрители уверены, что им нравится. А что? Все как надо. Но в следующий раз в театр они не скоро пойдут. Если вообще пойдут. Потому что театр мертвый, без такого театра можно жить.

Второй спектакль – "Бедная Лиза" по Карамзину в театре-студии Марка Розовского, он тогда ютился в Доме медработников, рядом с театром Маяковского. Какая-то стремянка на пустой сцене, молодая актриса и молодой актер. И все. Нет, не все. Еще Карамзин и режиссер Розовский. А вот без этого театра жить нельзя, все время будет чего-то нехватать. Живой театр.

То же и с книгами. Есть книги, без которых можно спокойно прожить. Есть телевизор, есть газеты, есть компьютерные стрелялки. А есть книги, без которых жить трудно. И если в юности не попалась книга, перепахавшая душу, читатель для литературы потерян. Он будет жевать литературный попкорн в полной уверенности, что читает книгу, не подозревая о том, что она всего лишь похожа на книгу, а к живой, животворной литературе никакого отношения не имеет. И таких читателей становится все больше.

Диктат рынка. Издательская политика становится все более агрессивной, Донцова и ее клоны заполоняют прилавки, едва ли не каждый месяц вбрасываются новые хиты с одной-единственной целью: как можно больше продать. Как оптовые торговцы водкой премируют бесплатным ящиком того, кто купил десять ящиков, так и издатели стимулируют активность продавцов книжных магазинов цифровыми фотокамерами и видеоплеерами, проплачивают рецензии в СМИ. Уже и расценки определились. 200 долларов стоит положительный отзыв рядового критика в рядовом издании, рецензия именитого критика 500. Задача продать не только больше, но и быстрее, пока не лопнул мыльный пузырь раздутой популярности и модный бестселлер не ушел в сто
ки: "Любая книга – 30 рублей".

Рейтинг этих хитов всегда один - *.

Что можно противопоставить этому нахрапу? Только одно. То, что всегда противостоит лжи, будто то ложь официальная, идеологическая, или коммерческая – систему коллективного предупреждения. Информационное агентство ОБС – единственный сегодня инструмент самозащиты общества. Вот и я хочу внести свои три копейки. На общее благо.

Один из самых громких и коммерчески успешных проектов прошлого года – Оксана Робская., роман "Casual", издательство "Росмэн". Нужно отдать должное менеджерам издательства, рекламная кампания была проведена с четкостью блестяще подготовленного наступления. Вчера еще этого имени никто не знал, а сегодня вдруг оно везде: в газетах, в глянцевых журналах, на "Эхе Москвы" (про телевидение не знаю, не видел). Дает интервью. Красивая молодая женщина, предприниматель, владелица частного агентства из телохранителей-женщин. Но главное – с Рублевки. И книга – про обитателей, а правильнее – про обитательниц Рублевки. Про красивую жизнь. Про нынешних новых русских.

Однако, почитаем.

Есть книги, которые заведомо привлекают не своими художественными достоинствами, а темой. "Casual" Робски в этом смысле органично вписывается в один ряд с "Низшим пилотажем" Ширянова, "Байками кремлевского диггера" Трегубовой и даже с "Дай мне" Денежкиной. Интересно узнать, как живут наркоманы? Да, интересно. А что происходит в Кремле? Очень интересно. А чем дышит сегодняшняя молодежь? И это интересно. Ну, а про то, что происходит за высокими заборами и стенами элитных дач на Рублевке, и говорить нечего. Про графьев всегда интересно. Потому из века и несут с базара не Белинского и Гоголя, а милорда глупого.

Сюжет начинается с того, что у героини, светской дамы с Рублевки, убили любимого мужа. Кто такой муж, чем он занимался, остается за кадром. Друзья взяли на себя заботы о похоронах, а героине осталось лишь обдумать траурный туалет. Оправившись от горя, она нанимает за пятьдесят тысяч долларов киллера, и тот мочит убийцу. Но вышла ошибочка – замочил не того. На этом сюжет кончается. Героине даже не приходится самой вершить возмездие. Убийцу завалили без нее. Кто-то. Кто? Да какая разница!

Но даже и эта линия извлекается из романа не без труда, предварительно нужно основательно разгрести бытовой сор. Собственно, быт обитателей Рублевки и есть то романное мясо, которое должен организовать сюжетный скелет. Дамы посещают модные рестораны, нюхают кокаин, ведут бесконечные разговоры о мужьях и любовниках. И очень скоро начинает создаваться такое ощущение, что не книгу читаешь, а жуешь словесный попкорн. Вроде бы что-то жуешь, а глотать нечего. А когда чтение благополучно закончено, ловишь себя на мысли, что не узнал об обитателях Рублевки ничего такого, чего раньше не знал из желтой прессы, из телесериалов, из слухов. Какой-то набор клише, общих мест. Жеваная бумага. Нет ни единой детали, которая заставила бы сказать: да, автор знает, о чем пишет. Официанты в костюмах от Армани? Цепляет, но лишь до тех пор, пока не задумаешься. Откуда автору известно, что от Армани? Чем фрак от Армани отличается от любого другого? Какое-то блюдо по тридцать долларов за грамм? Это в меню проставлена цена за грамм? И возникает сомнение: да в самом ли деле Робски – обительница Рублевки, как представляет ее издатель? Не выдает ли она желаемое за действительное? Не написана ли эта книга в шестиметровой кухне в хрущевке, как в начале прошлого века нищие литераторы сочиняли романы из жизни графьев?

В отличие от Ширянова, Трегубовой и Денежкиной роман Робски – обманка. Пирожок ни с чем. Отдавая должное маркетологам "Росмэна", нужно признать, что они очень умело сделали из говна кофетку. Но эта конфетка все-таки из говна.

И гордо сияет над ней одна-единственная рейтинговая звезда.

О Робски уже шел разговор в "Лебеде". Дан Дорфман высоко оценил новое дарование. Правда, не "Casual", а второй ее роман "День счастья завтра" и особенно третий "Про любофф". Не читал и читать не буду, с меня и первого романа выше крыши. Дан вправе иметь свое мнение. И я вправе. В этом смысле Россия, как и Америка, свободная страна. А с Дорфмана что возьмешь, ему и Донцова писатель.

Второй хит нынешней зимы – роман Сергея Доренко "2008". Автора представлять не нужно? Да, тот самый Доренко, телекиллер, который в период президентской кампании 1999 года не вылезал из экрана Первого канала (тогда еще хозяином канала был Березовский) и терзал печень Примакова с таким остервенением, что бедного Евгения Максимовича становилось жалко даже тем, кто не относился к его политическим сторонникам. Пиком телевизионной карьеры Доренко было часовое интервью с Березовским, в конце которого язвительный Борис Абрамович почтительно поблагодарил ведущего за то, что тот пригласил его в прямой эфир. Жванецкий, Жванецкий! Такую хохму никакому Жванецкому не придумать.

После выборов Доренко впал в ничтожество, сбил на мотоцикле какого-то моряка, долго отмазывался от уголовного дела. И лишь в последнее время начал мелькать на "Эхе Москвы" в передаче "Особое мнение", где каждой твари по паре: от Сванидзе до Леонтьева, от Радзиховского до Проханова. И это как раз тот случай, когда радио сразу хочется выключить, потому что заранее знаешь почти дословно, о чем этот рядовой коммунист, как он сам именует себя, будет трендеть.

И вот, написал роман. Издательство "Ад Маргинем", в свое время осчастливившее нас "Господином Гексагеном" Проханова, не поскупилось на раскрутку, хотя и не так щедро, как "Росмэн" на Робскую. Появились рецензии. В них сквозило некоторое удивление: надо же, написал роман, и его даже можно читать. А букревьюер журнала "Звезда" Гедройц, к оценкам которого я всегда относился с доверием, даже назвал роман интересным.

Но главная фишка была в другом. Главное действующее лицо – президент Путин. Под своей фамилией. Фигурируют также его жена Людмила, Патрушев, Сурков, Сечин и прочая президентская челядь. И тоже под своими фамилиями. Роман предварен авторским предуведомлением:

"Прежде всего хотел бы обратить внимание читающей публики на то, что в предложенном тексте абсолютно все герои с их мыслями и поступками, все события, эпоха и географические местности – существуют только и исключительно в сознании автора. И представляют собой вымысел, сон, фантазию. Они – игра воображения. Как и Вы, уважаемый читатель.

Таким образом, никто не вправе претендовать на какую бы то ни было степень сходства с моими персонажами. В том числе и они сами.

Предвидя попытки вероятно существующих вне и помимо моей фантазии жителей иных сознаний опротестовать порожденные мной артефакты, твердо и категорически заявляю: любая попытка примазаться к моим событиям, выдать себя за одного из моих персонажей будет рассмотрена мною как незаконное вторжение на территорию суверенного вымысла".

Понятно, жители иных сознаний и географических местностей? Только попробуйте опротестовать порожденные мной артефакты! Мало не покажется!

После такого предисловия, прочитанного в магазине, обычный читатель аккуратно возвращает книгу на место. И только такой мудак, как я, идет к кассе и выкладывает 154 рубля. Таких, как я, не один. На моем экземпляре стоит: доп. тираж 20000 экз. Каким был основной тираж, не знаю. А интересно, сколько же в России людей жаждут посмотреть, как отважный Доренко разделает Путина под орех? Ведь не в любви же к нему он собирается признаваться!

Сценарий 2008-го года, значит, такой. После смерти Юрия Михайловича Лужкова (ну, помер Юрий Михайлович, просто помер и все, а Чубайса, кстати сказать, посадили) мэром Москвы становится Дмитрий Козак. Он же побеждает на выборах и назначает Путина премьер-министром. Но тут заболевает или еще что и уходит в отставку. Путин становится исполняющим обязанности президента и на внеочередных выборах, естественно, побеждает. Без всякого нарушения конституции. Что и требовалось доказать.

Вокруг этого все и крутится. Но Путин озабочен не только сохранением власти, но и личным бессмертием. Поэтому отправляется в Китай к гуру.

"Путин давно чувствовал себя даосом. Еще в двухтысячном году один знакомый рассказал ему о даосизме. И о том, что он, Путин, стихийный даос. "Так море стоит ниже всех и не предпринимает никаких действий, однако все реки и ручьи отдают ему свою воду", - сказал знакомый. Понравилось Путину, что гэбушное его искусство встраиваться, мимикрировать и выкручиваться было истолковано так возвышенно этим самым дураком знакомым. Захотелось Путину узнать поподробнее, каков он таков есть даос на самом деле".

За этим он и едет в Китай. И пока подпитывается мудростью даосизма, Россия живет своей жизнью. В Лондоне коварный Березовский плетет заговоры, "северокавказские боевики" захватывают Обнинскую АЭС с намерением взорвать ее, как только подует юго-западный ветер и радиоактивное облако понесет на Москву. В Москве паника, все бегут. Оставшийся без охраны Кремль занимают нацболы и распивают в президентском кабинете виски в компании с послом США. А Путин, с великими трудами вернувшийся в Россию, сидит в подмосковном бункере.

"Это было 4 февраля 2008 года.

Вечером этого дня сменится знак года – придет Желтая Земляная Крыса.

И взаимодействие стихий породит новые метаморфозы сущностей…"

Такие дела.

Я сказал, что читать роман Робски – все равно что жевать попкорн. Так то было повидло. Читать Доренко – как мочалку жевать: ни пользы, ни удовольствия. Сюжет приходится выковыривать из словесного мусора китайских гороскопов, бессмысленных разговоров и велеречивых рассуждений, призванных продемонстрировать масштабность авторского мышления:

"Так Советский Союз недавно строил больше всех в мире шагающих экскаваторов, чтобы добыть руду на постройку новых шагающих экскаваторов. А новые шагающие экскаваторы что делали? Они шагали за рудой для новых экскаваторов. И так далее. Такая схема однажды показалась передовым людям того времени бессмысленной. И схему привели в соответствие с требованиями прогресса. А именно: Рома (Абрамович – В.Л.) и ему подобные представители гласной и негласной российской власти изыскивают деньги на добычу денег, чтобы добывать деньги. Все остальное – руда, экскаваторы, растения, животные и человеки с их механизмами и приспособлениями – предстают в этой схеме остаточным признаком несовершенства системы. Дойдя же до совершенства, система должна бы была избавиться от балласта. В том числе и от Абрамовича. Потому что в фармакологически чистой системе Абрамович тоже представлялся лишним. Как вам перспективка? По мне, так шагающие экскаваторы с их уверенной походочкой были милее. Они были простодушнее. Честные железные идиоты-диназавры уступили ареал млекопитающим. И млекопитающие до поры до времени правят. Среди млекопитащихся и Рома. Дарвин предупреждал, а мы не верили…"

А что же Путин? Мы зачем книгу купили? Чтобы про Путина что-нибудь узнать. Ну, народ! Как были совки, так и остались. Пора и привыкнуть: что бы ни написано на сарае, в нем все равно дрова. Реклама это, двигатель торговли. Въехали? Впрочем, вру. Про Путина тоже есть:

"Вот если бы он сказал (думает Людмила Путина – В.Л.): "Зачем мы стоим тут на морозе, если ты беспокоишься, что я замерзну?"

А она бы ласково ответила: "И правда, не сердись, может, оденешься и погуляем?"

Но он ничего не сказал. Он не дал ей шанса прицепиться, прилепиться, пристать к нему. Опытный человек, что и говорить.

Путин пропустил жену в дом, а сам задержался, спросил у адъютанта Виктора, все ли готово. Тот ответил, что уже час как все на месте.

Только теперь Путин вошел, Людмила уже ушла в комнаты куда-то. "Ликерами наливаться", - подумал Путин не без злорадства. Рад был, что довел, и рад был, что больше доводить не надо, - у него времени не было ее добивать, надо было идти на урок китайского языка.

А она не стала ни плакать, ни напиваться на этот раз. Зря он надеялся. Она проявила твердость духа. Молодчина. Автор ей сочувствует, если вы успели обратить внимание…"

"Умру ли я, и над могилою гори-гори моя звезда…"

Она и горит. Единственная.

Но неужели все так безнадежно? Неужели читателю, любящему живую книгу, остается утешаться нетленной классикой? К счастью, нет. Поразительная закономерность. Как творческая интеллигенция, самый беззащитный и неприспособленный к жизни слой общества, умудряется выжить в самых страшных условиях гражданской войны и террора, так и живая книга каким-то чудом пробивается к читателю из-под свинцового гнета цензуры. И диктат рынка ей тоже не слишком большая помеха.

"Венерин волос" Михаила Шишкина.

"Завещание Гранда" и "маленькие романы" Леонида Зорина.

"Полковник Ростов" Анатолия Азольского.

Рассказы Бориса Екимова.

Немного? Но настоящего искусства никогда не бывает слишком много. Порадуемся тому, что есть. И будем надеяться, что из межзвездной пыли текущей литературы еще проявятся новые яркие созвездия.

Февраль, 2006