ТРАГИЧЕСКАЯ АМЕРИКА

31-01-2006

Теодор Драйзер (1871–1945) “Трагическая Америка” (1931), главы из книги
Перевод: Е. Калашникова, О. Холмская (1953)
Текст подготовил Д. Горбатов — к 60-летию со дня смерти Т. Драйзера (28 декабря 1945 года). Сделана минимально необходимая корректура (с учётом новых Правил орфографии и пунктуации 1956 года).

I.

Американская действительность

Спешка и гонка — вот что определяет темп жизни в этой обширной стране.

Пусть как можно больше будет скорость автомобилей, мощность машин, высота небоскрёбов, сооружаемых в рекордные сроки, как можно головокружительней бег поездов по туннелям подземки! Побольше городов, побольше бизнеса, побольше дел и забот, — как будто именно мы, из всех народов, призваны не только механизировать, но и заселить весь мир! Но зачем всё это делается? Для какой-то определённой цели? Ради создания каких-то высших духовных ценностей? Мне кажется, что, наоборот, в такой обстановке человек неизбежно выдыхается” и физически и морально; и с миллионами людей это либо уже произошло, либо должно произойти в ближайшем будущем. Они живут и умирают, так ничего и не испытав, ради чего стоило бы жить. Жизнь среднего человека превратилась в сплошную муку: так она ничтожна и бессмысленна, до такой степени сам он сбит с толку и заранее обречён на поражение!

Короче говоря, самые условия жизни в наших промышленных городах и посёлках таковы, что не только отнимают у человека покой, но и вконец разрушают его нервную систему, а людей более впечатлительных, случается, даже доводят до самоубийства. Число тех, кто в смерти видит единственное избавление от жизненных тягот, не только не уменьшается, но неуклонно растёт.

Больше того: теперь уже совершенно ясно, что на Америку и на страны, связанные с ней в финансовом отношении, надвигается катастрофа. Во время нынешнего мирового кризиса Англия вынуждена была отказаться от золотого стандарта и временно закрыть Лондонскую биржу. Аналогичные явления происходят и в других странах: Норвегии, Швеции, Дании — и Египту тоже пришлось отказаться от золотого стандарта. Мировой кризис всё углубляется. Стараясь его предотвратить, наши частные банки в последнее время ссужали Германии большие суммы. И хотя было постановлено, что репарации Соединённым Штатам Германия выплачивает в первую очередь, теперь наши банкиры сами требуют, чтобы платежи по репарациям были отсрочены на год. Они опасаются за судьбу займов, выданных ими под залог определённых обеспечений, понимая, что претензии по этим обеспечениям подлежат удовлетворению лишь во вторую, а не в первую очередь.

Катастрофа в сущности уже разразилась в Америке; и первый её признак — безработица, охватившая сейчас миллионы людей. Те, кто потерял работу, терпят жестокую нужду и страдают от голода. А те, у кого ещё есть работа, живут под постоянной угрозой снижения заработной платы. Когда компания “Юнайтэд Стэйтс Стил” снизила зарплату своим рабочим, в газете Нью-Йорк Таймс” на 1-й странице появился жирный заголовок такого содержания: Снижение зарплаты продолжается — акции поднялись на 14 пунктов”. Это уже прямой сигнал бедствия. В данной книге я ставлю себе задачей выяснить причины нынешнего экономического положения. Что привело нашу экономику к тому состоянию, в котором она находится сейчас?

В настоящее время в Америке ясно ощущается всё растущее недовольство рабочих масс и близость кровавых классовых боёв.

“Нью-Йорк Таймс” выражает опасение, что в некоторых округах штата Кентукки борьба труда и капитала может перерасти в гражданскую войну. В округе Харлан крупные угольные компании, контролируемые Морганом, Инсуллами, Фордом, Меллоном и проч., создали для своих шахтёров совершенно нечеловеческие условия существования. Полиция шахтовладельцев в борьбе со стачечниками прибегает к беззаконным террористическим действиям, попирая все права, гарантированные им Конституцией и законами штата. Шахтёров арестовывают сотнями — исключительно для того, чтобы их запугать. Родственники окружного судьи сами являются владельцами шахт. Выборы фальсифицируются. И всё это, включая такие действия полиции, как взрыв бесплатной столовой для бастующих или автомобиля, развозящего им продовольствие, беззаконное вторжение в квартиры стачечников и беззаконное их избиение, а также расстрел безоружных шахтеров из пулемёта, — всё это говорит о крайнем обострении борьбы труда и капитала, причём теперь рабочим приходится бороться уже за самое своё существование.

Этот звериный индивидуализм, эти типично капиталистические формы борьбы и делают нашу жизнь столь мрачной; это-то и лишает нас всякой уверенности в завтрашнем дне. Под словами “на Господа уповаем”, выбитыми на нашем долларе, следовало бы написать: “И к чёрту тех, кто слабее!” — т. е., в данном случае, рабочих. А правительство, не считаясь более с общественным мнением, уже не находит нужным заботиться обо всех и опекает только самых сильных (предоставляя им, если на то будет их добрая воля, позаботиться, в свою очередь, об остальных). Миллионы людей в Америке живут сейчас в постоянной тревоге, не зная, будет ли у них завтра кров и пища. И на эту тревогу они обречены до последнего своего дня, пока смерть не положит конец их мучениям. Ибо как может рабочий и даже мелкий предприниматель — по существу жертва крупных трестов и банков — обеспечить своё будущее?

Один предприниматель борется против другого, одна группа против другой группы, один трест против других трестов — а страдает везде “маленький человек”; и вся наша жизнь служит подтверждением научной теории, гласящей, что там, где мельчайшие частицы энергии находятся в движении и сталкиваются между собой, суть процесса сводится к тому, что одна частица теряет некоторую долю своей силы, а то и всю, а другая её присваивает. Но откуда это неистовство, эта глухота ко всем доводам рассудка, из-за которой миллионы мужчин и женщин вынуждены работать так много и получать так мало? Какие особенности американской жизни породили свирепствующую ныне борьбу между трудом и капиталом, отдельной личностью и трестом, правительством и народом?

Последняя война, как мы знаем, дала толчок к огромной деловой активности. Боеприпасы, обмундирование, провиант — всё это поставлялось для армии в невиданных до той поры количествах. Но кому от этого была польза? Только акционерам таких крупных компаний, как Дюпон, “Стандард Ойл”, “Ботэни Уорстид Миллз” и другие им подобные: те действительно обогащались, а в это самое время американская молодёжь отдавала жизнь на фронте или работала в тылу за какие-нибудь 30 долларов в месяц. Продукция заводов и сельского хозяйства, грузооборот железных дорог возросли во много раз против прежнего, хотя миллионы рабочих выбыли с производства и находились за океаном, сражаясь на фронтах. Больше того, в самой Америке имелся в это время значительный резерв рабочей силы: часть рабочих была вовсе не занята, а часть занималась делами, не имеющими отношения к промышленности.

Но таков всегда эффект сосредоточенного усилия. Выпуск продукции возрастает, несмотря на то что тысячи рабочих уходят в армию. Подобная же картина наблюдалась во время Гражданской и испано-американской войн. Этот подъём промышленности, хотя и вызванный необходимостью, но не подготовленный всей экономикой страны, привёл к временному “процветанию”, чему способствовало также всеобщее увлечение автомобилями, радио, кино и т. д. Сейчас в Соединённых Штатах автомобилей чуть ли не больше, чем телефонов. Но, увы, все эти замечательные изобретения и увлекательные новинки — автомобили, радиоприёмники, фонографы, телефоны, кинофильмы, театральные постановки — имеют одно неудобство: мы не в силах потребить их в таком количестве, в каком производим, ибо у тех, кто их создаёт, нет денег, чтобы всё это покупать.

Но что же дал нам этот бум в промышленности? Увеличил наше благосостояние? Упрочил пресловутое “процветание”? Обеспечил кому-нибудь, кроме ничтожного меньшинства, достаточную долю тех экономических и социальных благ, которые, казалось бы, должна была создать столь усиленная деятельность? Присмотритесь к тому, как у нас живут люди, и вы получите ответ!

Корпорации, банки, холдинговые компании и тому подобные организации становятся всё сильнее, а отдельный человек всё слабее — и экономически, и духовно. В школе его учат салютовать американскому флагу и хвалиться стопроцентным патриотизмом, которого он, может быть, в себе вовсе и не чувствует; за ним шпионят, проверяя его нравственность; ему силой навязывают и определённые взгляды на воспитание, и определённые политические воззрения, и даже способы развлекаться. Ещё во время войны представители некоторых влиятельных группировок — да и просто люди радикальных взглядов — предсказывали, что весь этот военный бум в промышленности приведёт лишь к мнимому “процветанию”, от которого “маленькому человеку” станет только хуже; что он обогатит тресты, но обеднит и оглупит среднего американца. Так оно и получилось.

Трестирование, охватившее всевозможные предприятия, от заводов до банков, приняло гигантские масштабы; тресты присылают в контролируемые ими предприятия свой административный и служебный персонал; а местный житель, который раньше мог всё-таки надеяться, открыв собственное маленькое дело, скопить себе что-нибудь на старость, оказывается теперь в полной зависимости от корпораций, которым нет никакого дела до его будущего. Да и его настоящее обеспечено не лучше: его в любую минуту могут уволить — и чем дальше, тем эта угроза становится неотвратимее. Каждый лишний седой волос, каждый год его жизни, проведённый на службе компании, приближает роковую развязку. И на помощь государства ему нечего рассчитывать: помощь получает только эксплуатирующая его компания. Короче говоря, ни крупные тресты, ни мощные финансовые объединения, ни само правительство, которое так любовно их пестует, не имеют никаких обязательств перед отдельным человеком. Его предают в руки демона нищеты.

К началу мировой войны из 117 миллионов населения Соединённых Штатов 14 миллионов составляли лица, родившиеся за пределами США, а 21 миллион — родившиеся в Америке, но от родителей-иммигрантов. Война нарушила их благополучное (или, по крайней мере, заполненное мирным трудом) существование; на их судьбе тяжело отразился тот факт, что немцы начали истреблять бельгийцев, русские, французы и англичане — драться с немцами, австрийцы, итальянцы и балканские народы — уничтожать друг друга и т. д. Но позвольте: ведь в Америке столько говорилось о том, что нужно американизировать иммигрантов путём предоставления им равных возможностей с коренным населением, равных прав и свобод; о том, что Америка — это гигантский плавильный котёл, в котором все национальности сплавляются в единый американский народ.

А война всему этому положила конец. Плавильный котёл? Глупая, сентиментальная выдумка, о которой давно пора забыть! Свобода? Никаких свобод — кроме тех, что вашей новой родине будет благоугодно вам дать! Законы военного времени, направленные против свободы слова, подавляют общественное мнение. Дальнейшей иммиграции чинятся такие препятствия, что муж не может вызвать свою жену с детьми в Америку. Так лопнула вся наша хвалёная американизация. Погоня за наживой и чёрствое делячество согласно моральному шаблону, изготовленному Уолл-стритом, — вот что выставляется сейчас как идеал, а банки и корпорации заботятся о его осуществлении. Наша новейшая американская философия — которая, кстати сказать, есть не что иное, как идейное отражение этого новоявленного господства банков и трестов, — занимается главным образом тем, что восхваляет и проповедует предпринимательство в грандиозных масштабах. Побольше денег и поменьше свободы, побольше деспотизма и поменьше образования для масс! Такая идеология всегда сопутствует режиму, утверждающему абсолютную власть немногих лиц над большинством народа. Олигархия!

Но против этой кучки власть имущих теперь поднимаются миллионы рабочих, вынужденных работать за гроши, питаться кое-как, терпеть подчас грубое обращение и вечно тревожиться о своём завтрашнем дне. А с ними — заодно и те, о ком я уже упоминал: люди, восстающие против капиталистических войн, и те американские граждане иностранного происхождения, которых война заставила почувствовать себя иностранцами и которые теперь невольно обращаются мыслью к своей старой родине. Они начинают задумываться над тем, как правительство разрешает там экономические проблемы, — например, как их разрешает Советское правительство в России, — и соображать, нельзя ли использовать этот опыт в Америке для борьбы против алчных и эгоистических корпораций. Да и вообще рабочие сейчас уже начинают понимать, что войны ведутся ради выгоды капиталистов. Это слишком уж очевидно. А облик тех господ, которые устами своих правительств объявляют войну, для того чтобы предотвратить падение своих прибылей или выжать новые прибыли (и какие!) из чужих стран, а также из своей собственной, всё яснее вырисовывается как облик самых доподлинных грабителей, международных пиратов. (Достаточно вспомнить наши собственные, американские войны начиная с войны 1812 года. [Имеется в виду война США с Англией на стороне Наполеона. — Д. Г.]) Короче говоря: в настоящее время и рабочий, и фермер начинают понимать, что им самим война и подготовка к войне не сулят никаких благ, а только кровавые жертвы и ещё бульшую нищету, и потому они объединяются для совместной борьбы против капиталиста.

Зато банки и тресты Соединённых Штатов всегда готовы финансировать и даже разжечь войну в любой стране, где интересы капиталистов оказываются под угрозой. Так, многочисленные перевороты в странах Южной и Центральной Америки, несомненно, субсидировались капиталом Соединённых Штатов. И такие банки, как, например, “Дж. П. Морган энд Компани”, орудуют сейчас во всех частях света — от Азии до Южной Америки. Когда требуется защитить свои капиталовложения или капиталовложения своих наиболее крупных акционеров, они имеют полную возможность расправиться с населением почти что любой страны либо косвенным путём, действуя через своё собственное правительство, либо подкупая солидной ссудой капиталистическое правительство или диктатора этой же страны, ибо те и сами не прочь учинить подобную расправу.

Как пример могу привести хотя бы Кубу и её диктатора Мачадо, которому американские финансисты и промышленники оказывают всяческую поддержку в его стараниях поработить 3 миллиона кубинских граждан, влачащих голодное существование в своих жалких хижинах. Эти несчастные восстали — и единственно по той причине, что подобную нищету никакой человек не в силах вынести. Однако наши финансисты и промышленники не только взяли в свои руки таможни Кубы — они диктуют свою волю правительству этого независимого государства, превращая его, таким образом, в настоящий протекторат. А не то они посылают свои ультиматумы через наш Государственный департамент — ультиматумы тем более веские, что они вручаются под прицелом пушек американских военных кораблей. Это уже доподлинный империализм того же сорта, что и английский или германский: яркий пример тому мы недавно видели в Панаме. Такая политика глубоко противна всем американцам любого круга и слоя общества, кроме капиталистов, но именно эту политику проповедуют консерваторы известного типа, всегда готовые кричать о необходимости вооружаться и защищать наших граждан за границей. А тем временем тут же, у нас под боком, растёт и крепнет империализм Уолл-стрита.

Американские деньги не только расходятся сейчас по всему миру в виде капиталовложений, но и состояния, нажитые главным образом в Соединённых Штатах, уходят во все концы земного шара в виде “даров”, в то время как миллионы американцев продолжают голодать. Взять хотя бы, к примеру, те “дары” в сотни миллионов долларов, которыми Джон Д. Рокфеллер “облагодетельствовал” Токио, Париж и Китай. Огромное состояние ставится, таким образом, на службу интересам только одной семьи и используется исключительно для того, чтобы избавить от забот более или менее безмозглых потомков денежного магната. Вот и выходит, что одна девушка развлекается, насколько у неё хватает изобретательности, на свои восемьсот миллионов долларов, а другая работает с утра до ночи за восемь долларов в неделю. Или возьмите, к примеру, покойного Рассела Сэйджа: не найдя применения для своих миллионов, он оставил их жене, столь же мало смыслящей в общественных делах, как и он сам; и та, в свою очередь, не зная, куда девать деньги, передала их в вйдение “Фонда имени Рассела Сэйджа”, который теперь и занимается всякими нелепостями, ничуть не лучше тех, что творят господа Рокфеллеры, Харкнессы и другие им подобные. Или вот вам ещё пример: наследник миллионера строит идиотически пышный дворец посреди столь же идиотически пышного поместья — и всё только для того, чтобы его собственные наследники потом без конца тягались из-за этого поместья в суде. Вспомните одержимого манией величия сына миллионера Coy и бесчисленные судебные процессы, которые велись этим семейством! А есть ли от всего этого хоть какой-нибудь прок? Хоть малейшая реальная польза?

Беда вся в том, что у нас в Америке принято считать, будто одарённого и сильного человека, каким бы эгоцентричным, корыстным и антиобщественным существом он ни был, тем не менее нельзя ни в чём ограничивать, ибо он составляет часть государства, которое было создано для того, чтобы обеспечить своим гражданам право на равные для всех возможности. Но ведь понятие “равных для всех возможностей” уж никак не может означать неограниченную свободу действий для хитрых и сильных, которые, прикрываясь, как щитом, этим лозунгом, стремятся установить лично для себя особые, или, иначе сказать, неограниченные права и привилегии и захватить проистекающие отсюда власть и богатство, — тогда как остальные 90–95% американских граждан живут в нужде.

Однако именно к этому мы пришли в конце концов: хитрые и сильные сумели ловко расправиться со страной “равных для всех возможностей” — с самого начала они захватили её огромные богатства и присвоили их (я говорю сейчас не только о тех миллионах акров земли, которые правительство раздавало влиятельным лицам, но главным образом о природных её ресурсах — лесах, рудных богатствах, нефти, а также о различных привилегиях и концессиях — на железные дороги, на пересылку грузов, на телеграф, на освещение и т. д., которые они ухитрились получить или украсть). А теперь, пользуясь своим богатством и экономической силой, которую даёт богатство, а также властью, которая ему сопутствует, они уже начинают диктовать свою волю правительству — тому самому правительству, которое, исходя из принципа “равных для всех возможностей”, позволило им приобрести эту власть.

Но это такой процесс, который не может нарастать бесконечно. Высшая точка уже почти достигнута. Ибо из начальной стадии, когда отдельный человек мог наживать миллионы и сотни миллионов долларов, снова вкладывать их в дело и единолично ими управлять, мы уже перешли в следующую стадию, когда такой капиталист неизбежно объединяется с другими и они сообща учреждают и контролируют банки, тресты, корпорации, через посредство которых (и тратя на это гораздо меньше труда, чем раньше) они уже могут оказывать давление на государственную власть. В самом деле: кто решает все дела в Конгрессе и вне Конгресса, в отдельных штатах и городах, как не тресты и банки?

Тресты и корпорации, пуская в ход все находящиеся в их распоряжении орудия — политиков, суды, полицию, адвокатов, — могут теперь не только охранять и умножать свои миллионы или миллиарды, но также подавлять всякую конкуренцию как законными, так и беззаконными способами — причём всегда, заметьте, с согласия правительства. Они даже ухитряются теперь заставлять правительство и народ, на чьих глазах и благодаря чьему попустительству или недомыслию, или тому и другому вместе, они приобрели столь большую силу, помогать им в их действиях. Взять хотя бы такие объединения, как “Стандард Ойл Компани”, или “Юнайтед Стэйтс Стил Компани”, или большие железнодорожные компании, банки и корпорации предприятий общественных услуг, — все они сейчас облагают данью, грабят и обсчитывают то самое правительство и тот самый народ, который в своё время — возможно, и не предвидя, что из этого получится, — позволил этим хищникам отрастить себе зубы!

Но мало того, что у нас всем верховодят денежные мешки — и это под благосклонным взором правительства, которое было поставлено вовсе не для того, чтобы это терпеть! У нас существует ещё и господство целых семейств, настоящая династическая власть князей капитала — Морганов, Рокфеллеров, Дюпонов; их наследники и преемники, их дети, которые сами ничего не создали и не усовершенствовали, а только получили от отцов имя и капитал, претендуют, однако, на этом основании на право решать, кому быть первым и кому — последним в общественной и финансовой иерархии. Одновременно протекают два процесса: семья капиталиста возносится на недосягаемую высоту, а семья рабочего, под давлением безработицы и нищенской зарплаты, скатывается всё ниже и ниже. Это характерная черта загнивающего капитализма. Короче говоря: сейчас в Америке идёт спор между богатыми и бедными — спор о том, сохранит ли рядовой американец своё достоинство и жизнь, как бы мал и беден он ни был, или же финансовая олигархия окончательно заберёт власть в свои руки и будет диктовать остальным 125 миллионам, что им делать, что им думать и на какую минимальную (непременно минимальную!) сумму им жить, пока горсточка других (сильных и хитрых) делает, что им нравится, и живёт в полное своё удовольствие. Вот из-за чего разгорается борьба!

Посмотрим же теперь, какими методами действуют эти олигархии, а также их корпорации, которые так хорошо окопались с помощью закона и теперь уже норовят указывать всему народу, во что ему верить, за кого голосовать, на кого работать, сколько получать за свою работу, что думать, и т. д. Мне кажется, не стоит — ибо это слишком уж не ново! — подробно рассказывать о том, как организуются предвыборные кампании с целью провести в президенты угодного трестам и банкам кандидата; как государственная политика определяется интересами финансовых объединений и стоящих за ними крупных промышленных корпораций; как просвещение, печать, религия, публичные выступления — всё подчиняется выгоде тех, у кого в руках власть и кто постоянно стремится эту власть расширить и укрепить.

Всё это оказалось возможным только потому, что масса не способна на такую хитрость, изворотливость и бессовестность, как те единицы, которые стараются эту массу поработить и использовать к своей выгоде. Масса всегда доверчива и склонна принимать за чистую монету то, что ей преподносят, пока, наконец, какая-нибудь очень уж явная форма эксплуатации не пробудит её сознания — но, как правило, слишком поздно.

Вот и сейчас в Америке кучка захвативших власть магнатов стремится обратить в рабство наш великий народ — и в этих целях она прежде всего старается духовно растлить его. Именно это, и только это побудило меня вмешаться в происходящую борьбу. Любопытно проследить, какие для этого употребляются средства. Одно время считалось, что религия (да здравствует потребность человеческого сердца в вере!) будет покорно склоняться перед любой формой господства и власти. Оказалось, что это не совсем так. Ибо в Америке поборники и служители религии — священники, епископы и кардиналы — сами стремятся приобрести власть наряду с денежными магнатами и даже подчинить себе денежного магната, его правительство и его рабов. Они сумели завладеть прессой и заставляют её служить себе. В тысячах американских газет и журналов вы найдёте статьи и передовицы, прославляющие пользу и утешительность религии, — и немалое их количество писано католиками или по крайней мере инспирировано католической церковью, представляя собой плод её ловкой пропаганды. А эта церковь — самая могущественная, самая хитрая и самая вредоносная из всех — никогда не оставляла мечты о верховной власти для себя и только для себя. Но об этом после.

В нынешней войне капитала против народа, правительства против народа, церкви против народа образование и общественное мнение поставлены на службу интересам трестов и церкви. И от этого образование, разумеется, чахнет и хиреет. Да и как ему не хиреть, когда люди лишены возможности говорить правду; это неизбежно приводит к тому, что они перестают даже искать её!

А тем временем наши нынешние господа и повелители — капиталисты — изобретают разные бессовестные и хищнические способы повышения прибылей и совместно с банками наживаются на спекуляциях своими акциями и облигациями, обесценивая тем другие ценные бумаги. Разводнённые акции! Дивиденды в 40 или 50 на 100! И, стало быть, прибыли в несколько тысяч процентов на основной капитал. Да не только это, а ещё и разные другие манипуляции, как, например, выдача на каждый основной пай в сто долларов трёх новых акций по цене ниже номинала. Это лазейка на тот случай, когда компания, нажив грандиозные прибыли, не смеет объявить слишком уж высокий дивиденд; это способ снова пустить в оборот сверхприбыль. Но если это новое капиталовложение — эти деньги, которые, будь они объявлены в виде дивидендов, акционеры не имели бы права получить полностью, — не принесут, в свою очередь, дивиденда ввиду установленных правительством ставок налога, то правительство сейчас же обвинят в “изъятии частной собственности”.

И все эти блага распределяются среди небольшой группы привилегированных акционеров. Так, “Коммонуэлс Эдисон” — одна из наших самых богатых корпораций — постановила выпустить новые акции на сумму в несколько миллионов долларов, и акционеры-учредители получили “право” приобретать эти акции по цене на 15 долларов 65 центов ниже номинала; иными словами, им был сделан подарок в 22 миллиона долларов только потому, что они являлись старыми акционерами. Вот вам один из способов удержать контроль в руках немногочисленной группы!

И в других компаниях — весьма и весьма многих — директора также стремятся раздуть основной капитал фирмы или корпорации до, можно сказать, невероятных размеров. Возьмём только один пример: “Филадельфия Электрик Компани” получает сейчас 8% прибыли с капитала, в 4 раза превышающего истинную стоимость её активов. Но, в то время как доход она получает с капитала в 428 миллионов долларов, согласно оценке комиссии по обследованию предприятий общественных услуг, налоги она платит всего со 113 миллионов долларов, каковая сумма установлена, скажем деликатно, благорасположенными к компании оценщиками налогового управления. Для того чтобы завысить размеры основного капитала, директора компании не брезгуют самыми хитроумными и бесчестными уловками: в счёт идёт и возросшая стоимость прилежащей к предприятиям земли, и рост города, и падение покупательной способности доллара.

В настоящее время все американские корпорации добиваются, чтобы постоянная торговая клиентура, оборот и даже будущие доходы учитывались судом как “собственность”, не подлежащая изъятию. Иными словами, в воображаемую “собственность” они стараются превратить всё что можно, чтобы спасти от изъятия то, чего ещё даже не существует. И наиболее авторитетные американские суды уже разрешили при оценке имущества корпораций в целях установления ставки налога учитывать расходы по переоборудованию. А между тем установить истинную сумму этих расходов не так-то легко. Был, например, случай, когда частные экономические или оценочные компании, вызванные в качестве экспертов, разошлись во мнении на целых 100 миллионов долларов.

А сколько зла принесла такая погоня за прибылью! Ибо именно это экономическое лицемерие и озлобляет среднего американца. Не угодно ли ещё пример. Один промышленник из Ниагара-Фолс в штате Нью-Йорк выступил в Конгрессе с требованием снизить тариф на пользование электроэнергией. Он мотивировал своё требование тем, что электроэнергия, которой он пользуется, стоит ему непомерно дорого и он не в силах конкурировать с канадскими фирмами по ту сторону реки, где электроэнергия стоит дешевле. Вслед за этим выступил Флойд Л. Карлайл, директор энергетической корпорации “Ниагара—Гудзон”, который дал совсем иное освещение того же вопроса: нимало не задумываясь, он утверждал, что тарифы его фирмы на промышленную электроэнергию гораздо ниже, чем те, что устанавливает канадская комиссия провинции Онтарио по ту сторону рубежа.

Как уже сказано, я считаю главным злом неудержимую погоню корпораций за наживой. Чистоган — это высшее мерило разлагающегося капитализма, как говорит Маркс, — стал воистину главной действующей силой всей нашей современной практики. Иначе откуда брались бы такие факты, как иск на 11 миллионов долларов, возбуждённый правительством против “Вифлеемской судостроительной компании” в связи с её чрезмерными военными доходами? А “Вифлеемская судостроительная компания” оправдывает свои 21% прибыли тем, что, мол, “Юнайтэд Стэйтс Стил Корпорэйшн” получала 51% прибыли. Это типичный пример высоких прибылей, наживаемых крупными корпорациями. В Америке считается, что огромная прибыль — непременное и обязательное следствие деятельности корпораций. Приведённые цифры прибылей сравнительно ещё не очень высоки, хотя и они в достаточной мере иллюстрируют финансовые махинации монополистического капитала.

Вернёмся, однако, к предприятиям общественных услуг: прибыли этих компаний растут с каждым днём, а те, кто платит им за электричество, газ и т. д., бродят по улицам в тщетных поисках работы! Доход этих компаний за 1-ю половину 1930 года составил 1 миллиард 191 миллион долларов, т. е. на 5% больше, чем за 1-ю половину 1929 года. Компания с таким доходом приобретает влияние, которое я считаю совершенно недопустимым. Ныне покойный Джордж Ф. Бейкер (бывший председатель Первого национального банка), давая в 1913 году показания перед комиссией Пуджо, заявил во всеуслышание, что достаточно было ему и Дж. П. Моргану санкционировать крупную финансовую аферу, чтобы она была успешно завершена, и что за эту власть над жизнью и промышленностью страны ни его, ни мистера Моргана нельзя привлечь к ответу.

Конечно нельзя! Потому что они — сила. Именно поэтому Бейкер и Морган ускользают от кары закона, а никак не потому, что их действия юридически оправданны. Недаром Бейкер, понимавший это ещё 18 лет тому назад, признал тогда, что положение в стране действительно “неприятное” и что дальнейшую концентрацию промышленности следовало бы прекратить. Но прекратилась ли она? Наоборот, она и сейчас продолжает расти. Те, кто её проводит, надо полагать, рассчитывают, что всё более широкие объединения капитала будут способствовать их личной славе или позволят направить мир по какому-то полезному пути. Но куда? И к чему всё это нас приведет? Если не к финансовой диктатуре одного лица — так сказать, финансового Цезаря, то единственная другая возможность — это антитеза первой: центральный комитет народа, как в России, полновластно руководящий всеми начинаниями и их осуществлением и ставящий себе первой и единственной целью благо всего народа, а не какой-нибудь отдельной группы. Либо то, либо другое будет непременным результатом нынешней борьбы масс против олигархов. К такому выходу нас неуклонно толкают действующие ныне силы борьбы и разрушения, которые необходимо изучить и понять.

Всё связанное с этим вопросом и составляет тему данной книги, написанной исключительно для тех, у кого есть достаточно терпения и желания разобраться в том, что происходит сейчас в Америке и куда она идёт.

(продолжение следует)

Комментарии

Добавить изображение