ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ КРИЗИС И МИГРАЦИЯ

02-08-2006

Россия вымирает. Вымирает не экономически, а физически. Я специально говорю жестко, потому что этот вопрос принято сглаживать, переводя разговор на причины, или обходится полумерами, например, повышением пособий матерям за второго ребенка. Пора признать, что коренного населения страны уже не хватает даже для контроля территории. В этом тексте я пытаюсь ответить на извечный русский вопрос “Что делать?” и сознательно ухожу от вопроса “Кто виноват?”. Что делать России в ситуации, когда коренного населения не хватает, а миграция с прилегающих перенаселенных территорий усиливается.

Россия вымирает

Все демографы уже не первый год твердят о том, что демографическая яма, в которой оказалась страна, уже не будет преодолена естественным способом. Например, Н.М. Римашевская, глава Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, пишет, что в 2025 году нас будет 125 млн., а к 2050 – всего лишь 100. Другие ученые (Тишков, Вишневский, Градировский) с ней соглашаются в прогнозах. Ученые уже давно спорят только о причинах: виноваты ли в этом преобразования начала 90-х (Римашеская1), типовые особенности развитых стран (Тишков2 и Вишневский3), результат совпадения глобальных и внутренних причин (Градировский4).

Но какими бы ни были причины, результат они уже не изменят. Небольшое путешествие по деревням средней полосы, некоторым северным городам и территории Сибири наглядно покажет, что огромные территории остаются без людей. Совсем. Эти земли никем не заняты, их никто не осваивает, и некому их будет удерживать.

Проблему сейчас на государственном уровне пытаются решить математически и экономически. Сколько должно быть детей в семьях? Два, три? Какую субсидию надо платить за рождение? Президент в своем послании предлагает увеличить пособие по уходу за первым ребенком с 700 до 1500 рублей, за вторым до 3000 ежемесячно, а женщине, родившей второго ребенка выплачивать единовременно 250 тысяч рублей5. По инициативе Правительства единовременное пособие в связи с рождением ребенка было увеличено с 6 до 8 тысяч рублей6.

Неизвестно, для чего задумывался шаг с повышением пособий, но в СМИ и общественном мнении ему была дана однозначная интерпретация: государство дает деньги, чтобы решить демографическую проблему. Или проще покупает себе граждан у матерей”. Другая интерпретация даже более далека от решения демографической проблемы: это просто подкуп избирателей перед выборами. Второй вариант даже сложно обсуждать. А первый довольно интересен.

Опыт стран Западной Европы, которые столкнулись с проблемой демографического спада раньше нас, неоднократно продемонстрировал, что одно лишь увеличение субсидий за рождаемость приводит к иным последствиям. С увеличением размера пособия начинают больше рожать маргинальные слои (наркоманы, алкоголики), цыгане, другие этнические группы, которые такие пособия превратили в источник постоянного дохода, на который и живут. Ребенок для таких групп населения редко является ценностью, такие дети пополняют ряды беспризорных и через несколько лет пополняют маргинальный слой. При этом все исследования показывают, что рождаемость снижается вовсе не в этих социальных группах. Меньше рожают как раз те, кто вполне может себе это позволить.

Большинство исследователей, занимающихся проблемой снижения рождаемости в развитых странах, говорят о том, что проблема не в экономике, проблема в смене культурного стереотипа и условий жизни. В слабо развитых странах, а раньше и в Европе нужно было рожать много детей, чтобы, даже если половина вымрет, было кому работать и кормить родителей в старости. Медицина и пенсионные системы эту проблему решили. Ожидать в цивилизованных странах, что если давать большие пособия, то будут больше рожать, по меньшей мере, наивно.

Даже невеликий Российский опыт в этой сфере показывает, что рождаемость увеличивается вовсе не в тех регионах, в которых хотят политики. Рождаемость растет в южных республиках. Причем, иногда, это даже не вопрос реальной рождаемости, а просто приписки, покупки свидетельств о рождении, которые позволяют получить заветные деньги. В результате, мы получаем факт: считается, что самый высокий уровень рождаемости в Чечне. Правда это или нет, проверить почти невозможно.

Но в любом случае, со стороны высших политиков странно надеяться на то, что подобные меры смогут переломить тенденцию. Не смогут. Их просто не хватит. Но пойдя по такому пути, параллельно “замылили” и еще одну, крайне важную для России тему. Тему которую условно можно обозначить как “право граждан на достойную жизнь”.

Если спросить на улице любого человека: надо ли повышать размер субсидий за рождение детей, он, скорее всего, скажет: “Надо!”. Этот ответ происходит не из демографической ситуации, а из простого стремления людей сохранять уровень достойной жизни при любых обстоятельствах. Когда же вопрос о выплате пособий из вопроса о поддержании уровня достойной жизни, гарантированной государством, превращается в демографический, то государство в глазах граждан превращается в аналог скотовода, планирующего прирост стада. Матерям и семьям надо платить не для того, чтобы они рожали больше, а для того, чтобы они могли сохранить уровень достатка, не скатиться в нищету, не превратиться в маргиналах (размер пенсий тоже надо повышать из этих соображений, а не для того, чтобы пенсионеры “правильно” голосовали).

Один из более эффективных способов поднятия уровня рождаемости в обеспеченных слоях населения – это формирование образа состоявшихся людей, окруженных своими успешными детьми, а не только одетых в дорогую одежду. Это путь, по которому пошли в США. Но пока не воспринятый у нас, так как господствует миф, практически аналогичный нацистскому: “детей надо рожать для государства”7.

Но какой бы способ не был выбран. Надо честно признаться. Даже при самом благоприятном прогнозе, не успеет коренное население родить и воспитать столько детей, сколько нужно для удержания территории страны. По подсчетам аналитиков для того, чтобы Россия была конкурентна с другими странами, для нормального развития экономики, необходимо население не менее 500 миллионов человек. Это более чем в 2,5 раза больше чем сейчас. Коренного населения не хватит. Придется привлекать извне.

Политическая проблема миграции

Одновременно с сокращением коренного населения, страна оказалась в точке пересечения миграции из соседних регионов. Чтобы не говорили об уровне жизни, но он значительно выше, чем в ряде сопредельных государств, которые к тому же перенаселены.

Миграция на территорию страны уже сейчас осуществляется, а впредь будет только усиливаться. Если не будет найден политический ответ и не будет перестроена государственная машина, то миграция будет нелегальной, если проявит гибкость – то легальной. Но она будет. И это реалии современного мира. Весь мир наполнен мигрантами – турки живут и работают в Германии, выходцы из Пакистана и Индии – в Англии. Везде нужна рабочая сила. Нужна она и в России.

Справедливы опасения сторонников отказа от мигрантов: если мигранты приезжают, то рано или поздно они получат гражданство и право голоса. Станут ли они при этом русскими людьми? Станут ли вопросы единства страны для них своими, или нет? Ведь, если этого не произойдет, то Россия в какой-то момент перестанет существовать как единое государство.

Опасения справедливы, но повторять движение страуса и прятать в песок голову, пытаясь игнорировать проблему сокращения коренного населения и существования миграции – нельзя.

Если формулировать политическую проблему, то она прозвучит так: как сделать приезжающих людей частью русского народа, народа, который удерживает и скрепляет единство России.

К вопросу о народе

Народ – это не население. Население просто живет на той или иной территории, и может образовывать народ, а может и нет. Народом всегда становится та часть населения, которая формирует свой собственный миф8 и историю, фиксирует свое отличие и ценность. В многоэтнической стране, какой уже давно является Россия, существовал механизм формирования “второго народа”: народа, оторванного от своих этнических корней, создающего и поддерживающего миф о России, ее существовании, исключительной миссии. Для этого “народа” единство России это ценность. Именно он, веря в миф о России, берет на себя ответственность за ее будущее, реализует большие проекты, наподобие освоения Сибири или строительства космической ракеты.

Народ в России всегда был на особом счету: “народ безмолвствует, но внемлет”. Народ проявляет себя только в критических ситуациях: либо в отказе повиноваться властям в случае произвола, либо в сопротивлении внешним угрозам.

Пример проявления народа в первом случае, я обсуждал в книге “Охота на власть” в статье “Ловушка 2008. (Уроки киевского восстания)”. Оранжевая революция в Украине стала возможна благодаря тому, что удалось понять и использовать механизм проявления народной воли. Небольшая часть населения, выведенная на улицы, смогла стать голосом народа. Из-за чего стала невозможной реакция старой власти: любое силовое воздействие стало бы борьбой с собственным народом. И хотя невозможно было определить, какой процент населения в тот момент протестовал против официальных итогов выборов, исход был предопределен: народ сказал свое слово, и оно было: “Против”.

Пример проявления народа в ситуации внешней угрозы неоднократно можно увидеть в истории страны. Народ выиграл Великую Отечественную Войну, изгоняет поляков в 1612.

Но народ проявляется не только в негативных ситуациях. Только народу по силам, порывы, которые приводят к резкому росту сфер, только он может реализовывать длинные проекты. Будь это проект превращения Руси в Третий Рим или построения коммунизма в отдельно взятой стране. Народ строил БАМ, и поднимал целину.

Русским народом, “вторым народом” (чтобы уйти от этнического смысла), всегда становилось не все население. Существовали механизмы превращения части населения во “второй народ”. Если существуют крупные амбициозные проекты, внешняя угроза территории, то в их реализацию или защиту включались этнически разные люди. Перед лицом идеи, большого проекта, миссии или задачей защиты Отечества, вопрос этнической принадлежности становился вторичным. Сплав из людей, взаимодействующих друг с другом, говорящих на одном языке, в рамках одной культуры, и реализующих один проект – становился единым народом. Этот механизм использовался и в Советском Союзе. Пролетариат, решающий задачу построения коммунизма, индустриализации и другие, мог быть составлен из разных этнических элементов. Но он был пролетариатом. Советская интеллигенция, опередившая США в космосе, тоже была неоднородна. Но она была советской интеллигенцией. Советская армия выигравшая Великую Отечественную Войну, этнически представляла собой “лоскутное одеяло”, но победители были воинами Советской армии. Не случайно в связи с этим наблюдение, что пока ветераны ВОВ составляли значительную часть населения, представить межнациональный конфликт было довольно трудно.

Вопрос о формировании “второго народа” для России критический. Если не создавать современные механизмы формирования народа, то проблема резкого изменения национального состава населения из-за миграции становится практически нерешаемой. Это связано с тем, что у России нет своего этнического народа. Отсутствие русской нации как таковой позволяло и позволяет сейчас считать узбеков, молдован, украинцев и татар, выезжающих за границу русскими. Не потому что они этнически русские, а потому что они в глазах окружающих являются представителями русского мира. Еще Бродель на примере XVII века показал эффекты русского экономического мира. Мира, который не имел четких границ и не совпадал с границами княжеств. Тогда, например, Новгород и Псков, через которые шла торговля с Европой, входили в Ганзейский союз и очень долго и яростно сопротивлялись попыткам присоединения к владениям Московского царя. Факт абсолютно не противоречивший их принадлежности к русскому экономическому миру. У России никогда не было постоянной территории на протяжении одного столетия она могла измениться неоднократно.

Россия всегда была там, где существовал определенный образ жизни, порядок жизни, культура, язык. То есть там, где был ее народ. Если такого народа на территории нет, то можно только формально сказать что эта территория – Россия.

Такая особенность российской жизни с одной стороны делает вопрос о восстановлении механизмов формирования “второго народа” актуальным и проблемным, но с другой, создает уникальную (по отношению к странам Запада) возможность – инкорпорации части вновь прибывающего населения в русский народ.

Я специально говорю об инкорпорации, а не об ассимиляции. Иногда термин “ассимиляцию” упоминают при обсуждении миграционной политики. Но в случае России, на мой взгляд, он не совсем уместен. В отличие от многих стран, Россия никогда не ставила задачи ассимиляции. Потому что этот термин требует тотального включения иного населения в некое базовое, и потерю вновь прибываемым населением своей этнической принадлежности. В России существовал механизм инкорпорации, при котором разные группы могли сохранять свою этническую принадлежность. Представители разных этнических групп, включаясь во “второй народ”, становились равными перед сверхзадачей. Современная миграционная политика уже давно не строится на идее ассимиляции, этническое разнообразие стало ценностью. Поэтому задачей политики стал вопрос об инкорпорации представителей разных этносов в структуру жизни страны. В Европе этот вопрос решается за счет гражданства, то есть равенства в политических, экономических и социальных правах. Ход, который совершенно не возможен в России, в силу отсутствия гражданского общества и института гражданства, развитого на том же уровне, что и в Европе. Для России нужен свой механизм инкорпорации.

Повторюсь: в России существовал испокон веков свой механизм инкорпорации. Он строился на том, что из разных этнических групп выделялись лучшие представители, они включались в реализацию сверхзадач и формировали русский народ. Роль каналов для продвижения (или “социальных лифтов”) выполняли образование, армия и государственная служба. Если этот механизм не восстановить, то вновь прибывающие мигранты будут жить только в закрытых образованиях вроде землячеств и национальных общин, не включаясь в жизнь страны. В этом случае, вопросы о единстве и существовании России будут для них не более чем пустым звуком.

Я считаю, что в результате преобразований 90-х годов, и предшествующей общественной коррозии механизм формирования “второго народа” был нарушен. Примеры, когда люди других национальностей достигают больших высот в профессиональных сферах, сегодня крайне малочисленны. Кого можно вспомнить? Церетели, Алекперова, Реймана, Грефа, Шойгу, Христенко. Представители разных наций, лучшие представители сейчас они уже часть русского народа. Но стали они таковыми еще в советское время, когда “социальные лифты” продвижения лучших в элиту страны, хоть со скрипом, но еще работали. Именно благодаря такому механизму Багратион стал не просто грузинским князем, а русским полководцем, а Паулс не латышским деятелем культуры, а всенародно любимым в России композитором”.

Но задача даже сложнее восстановления нарушенного механизма формирования “второго народа”. Она была бы проще, если бы можно было ограничиться привлечением мигрантов только из стран СНГ. По различным оценкам из этих территорий дополнительно к уже проживающим в стране (приблизительно 5 млн.) приедет максимум 2 млн. Этого явно недостаточно для конкуренции с соседними странами. А значит, готовиться нужно к внешней миграции, то есть к приезжим из Китая, Юго-Восточной Азии, Индии, Африки, Арабского мира. Мигранты из СНГ, хотя бы как-то адаптированы к жизни в России: знают русский язык, имеют российское образование или близкое к нему, многие служили в единых вооруженных силах, некоторые имеют родственников. Африканцы и китайцы этим похвастаться не могут. И политика “не пущать” таких мигрантов в нашу армию или государственные органы, может в перспективе выйти боком: мы сами закрываем важнейшие механизмы инкорпорации.

Задача восстановления механизмов формирования “второго народа” не является чисто технической и законодательной. Обсуждая их, я вижу, что русский народ не готов к массовой инкорпорации.

Не готов народ. Оказавшись сам в тяжелой ситуации, мигрантов он воспринимает не иначе как нахлебников. А это означает, что он не сможет справиться с массовой миграцией: силы не хватит. Для того, чтобы такая сила появилась, нужно заниматься русским народом, увеличением его инкорпорирующей силы: повышать образовательный и квалификационный уровень, уровень его самодеятельности и самоорганизации. Если русский народ не станет конкурентным хлынувшим в страну мигрантам, инкорпорации не случится. Ошибкой будет воспринимать такой шаг, как великорусский шовинизм и национализм – такая политика – условие выживания России. Русские должны быть достойны и конкурентоспособны по всем параметрам: и культурно, и организационно.

Не готовы политики. Проблемы сокращения населения и восстановления инкорпорирующих механизмов в публичной среде не поднимаются. Вместо них слышен либо “плач Ярославны” о “загубленном великом народе”, за которым следуют поиски виновных, либо спекуляции на тему национализма и шовинизма. А это действительно спекуляции, потому что национализмом прикрывают социальные или криминальные разборки маргиналов. А если политики молчат, то не формируется политическое отношение к миграции, не формируется активная среда, готовая включить представителей мигрантов в русский народ. И даже задача такая не ставится. В публичном поле ее просто нет.

Не готово образование. Один из основных механизмов социальных лифтов” погряз в выяснении финансовых вопросов и не способен не только адекватно выполнить задачу формирования каналов для продвижения, но и построить массовую программу ликвидации неграмотности в среде мигрантов. Даже в подмосковных школах, что характеризует ситуацию, учителя не готовы учить детей русскому языку8.

Не готово государство. До настоящего момента отсутствует миграционная политика, направленная на включение мигрантов во “второй народ”, русский народ. Современная политика в этой сфере должна предусматривать несколько механизмов:

  • Механизм селекции. Для его формирования надо ответить на вопрос: кого мы привлекаем в страну, а кого нет. Можно, повторив, находку США пускать не всех, а по квотам, предусматривающим приоритетный въезд для одних категорий и максимально усложняющий его для других. Основанием для квотирования может становиться уровень образования, знание языка, владение востребованными профессиями и т.д.
  • Правильная схема расселения приезжих, не допускающая сверхвысокой концентрации нации на небольшой территории. Если этот механизм будет приводить к тому, что разные этнические группы на территории будут перемешиваться, то с помощью дополнительных механизмов инкорпорации, можно предотвратить этническое замыкание.
  • Создание легальных общественных структур, отстаивающих интересы приезжих, типа профсоюза гастарбайтеров. Если этого не сделать, то мигранты сами создадут структуры для своей защиты. Аналоги этнических криминальных группировок существуют и сейчас. Политический ход состоял бы в том, чтобы такие организации максимально легализовать, а их наиболее толковых представителей продвигать дальше.
  • Специальная программа адаптации и обучения приезжих – обучение языку, основам законодательства, базовым правилам общежития и проч. Всеобщее обучение в рамках миграционной политики должно стать условием роста, как на государственной службе, так и в торговле на рынке. В Европе и США мигранты должны зарабатывать право на жизнь в стране многолетним и эффективным трудом. Приезжая к нам, человек тоже должен доказать, что может быть гражданином этой страны.
  • Интеграция лучших представителей из приезжих во власть, политику, образование. Содействие их продвижению и росту. Если появляются мигранты, то обычно этническая группа занимает ту или иную сферу: строительство, торговлю, частный извоз и проч. Миграционная политика будет эффективная в случае, если лучшие из них смогут постепенно продвигаться в мастера, руководители, чиновники, бизнесмены.
  • Продвижение русских. Важнейший элемент инкорпорации состоит в том, что, работая совместно с русскими, приезжие постепенно включаются в большие проекты и программы. Поэтому в ходе разворачивания миграционной политики нужно проводить соответствующую работу с русскими, чтобы они были конкурентны с точки зрения образования, активности, социальной реализации. Если этого не будет, то повториться ситуация Адыгеи. Там, после выделения республики из состава Краснодарского края, все руководящие должности были монополизированы адыгами.

Был период, когда немцы захватили все основные чиновничьи должности в России. Но в тот момент они уже были русскими, поскольку говорили на русском языке и приняли православие. Русские немцы отстаивали Россию перед Германией и Пруссией, воевали за нее. Результатом эффективной инкорпорации в будущем может стать то, что русскоговорящие китайцы воевали за Россию с Китаем, а русские индусы – с Индией.

  1. Римашеская Н.М. Социально-экономические и демографические проблемы современной России
  2. Вперед - к победе депопуляции - http://www.demographia.ru/razdel/index.html?idR=5&idArt=197
  3. Вишневский А. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР, Великая малонаселенная держава. Россия - 2013: высокая смертность, низкая рождаемость и др.
  4. Миграция и образование // Вести образования
  5. http://www.kremlin.ru/appears/2006/05/10/1357_type63372type63374type82634_105546.shtml
  6. www.mzsrrf.ru/news/109.html
  7. В московском метро даже висят плакаты с такой формулировкой.
  8. Подмосковные города, с большой долей населения - выходцев из южных республик, уже не первый год столкнулись с проблемой: дети, приходя в школу, не говорят по-русски.
Комментарии

Добавить изображение