ПИСАТЕЛЬ И МАМОНА

28-01-2007

Печатай скорее, не ради славы прошу. А ради Мамона".
А.С.Пушкин Вяземскому о “Бахчисарайском фонтане”

Где твой гонорар, чувак?

– Напечатали рассказ?
Напечатали.
Деньги получил?
Получил.
Хорошие?
Хорошие. Но мало.
Из Довлатова

zhukovЧаще других писателю задают два вопроса. Второй, публичный, звучит так: а вот то, о чем вы пишете – это все правда было? Ну а первый… Вы уже догадались.

Взаимоотношения литераторов с мамоной складывались в разные периоды нашей истории по-разному. И если Маяковскому как-то даже пришлось бить чечетку, дабы вынудить редактора одного из столичных журналов выплатить причитающийся ему гонорар, то Пушкин в свой “век-торгаш” мог получить за тот же “Бахчисарайский фонтан” аж три тыщи целковых, что составляло ни много, ни мало – полтора годовых генеральских жалованья. А, скажем, автор “Бесов” жаловался жене, что Льву Толстому, который в литературном заработке вовсе не нуждался, за “Анну Каренину” в журнале с готовностью заплатили по пятьсот рублей с листа, а ему, Достоевскому, двести пятьдесят дали с неохотой. И добавлял, что, мол, “уж слишком меня низко ценят, оттого что работой живу”.

А насколько выгодно писателю “жить работой” в сегодняшней России? Судите сами: обычно автор получает от 6 до 12% от оптовой цены изданного тиража книги: начинающий – 6-8%, именитый – 10-12%. В абсолютных цифрах выходит $0,1-0,2 за экземпляр. Таким образом, если книга разойдется тиражом 150 тыс. экз. (как, допустим, у детективщицы Татьяны Устиновой), автор может заработать $15-30 тыс. Если писать по книжке в квартал, за год набежит тысяч 60-120.

Но таких счастливчиков, понятно, единицы. Когда на выборах в Госдуму Виктор Шендерович вместо 4,5 тыс. голосов москвичей в свою поддержку предпочел внести залог в миллион рублей, оппоненты возмутились: откуда, мол, такие деньжищи? “Миллионер” якобы сослался на большие гонорары. На что недоверчивая “Литроссия” заметила, что прозаики-реалисты с именем и те за свои романы получают от одной до трех тысяч долларов.

“Может ли прожить на литературные заработки писатель некоммерческого” жанра? – переспрашивает NN, упоминаемый едва ли не в каждом втором критическом обзоре как восходящая звезда “серьезной” российской прозы. – Судите сами: за книжку в твердом переплете, которая писалась несколько лет и вышла в одном из самых “брендовых” издательств, я получил 300 долларов. На жизнь зарабатываю тем, что готовлю телепередачи, написал сценарий телесериала... Благо, за серию сценарист получает сейчас порядка двух с лишним тысяч долларов. Впрочем, здесь нет установившихся тарифов ты называешь продюсеру свою цифру, и он либо соглашается с тобой, либо нет…”

Ощутимый доход могла бы принести литератору продажа прав на экранизацию своих произведений: применительно к сериалам расценки, можно сказать, уже достигли мирового уровня – $10-30 тыс. Так, по словам Арсена Ревазова, автора нашумевшего романа “Одиночество-12”, гонорар, полученный им за соответствующие права, в десять раз превзошел выплаты за книгу и выразился в пятизначной сумме. Но если речь идет о кинофильме, можно схлопотать и дырку от бублика: договор подписывается на долю от прибыли, а те, кто снимает кино, умеют эту прибыль прятать (с сериалами такой номер не проходит: рекламные деньги, которыми они окупаются, на виду). Права же на издание российских авторов за рубежом оцениваются не более чем в $5 тыс. за книжку, а бывает, и меньше.

Кто не рассчитывает продать права на свои произведения за $5 тыс., но в состоянии сам заработать – чаще всего подаются в литературные негры, или книггеры, как их теперь политкорректно называют. Читаю в Интернете призывы некоей Екатерины из Питера, дающей мне “уникальный шанс прославить свое имя”: “Если вы хотите выпустить модную книгу, но при этом не желаете утруждать себя изматывающей работой над текстом, то профессиональный редактор, знакомый со всеми нюансами безупречной подготовки рукописи к выходу в свет, выступит в качестве анонимного создателя вашего произведения. Развитый художественный вкус, тонкое языковое чутье. Полную конфиденциальность и неразглашение истинного авторства безусловно гарантирую”.

Но, пожалуй, особенно нелегко приходится авторам крупных форм, которые, “уходя” в свои повести и романы на полгода-год, практически лишены возможности подрабатывать.

Газета “Вечерний Челябинск” как-то опубликовала заметку под красноречивым названием “Писатель Непеин: Повесть моя хорошая, но хочется все время есть”. Ее герой предложил передать городу свою домашнюю библиотеку, рассчитывая взамен на оказание ему местными властями “постоянной скромной помощи”.

Челябинцы бросились на спасение земляка всем миром. В редакцию понесли вермишель, сахар, гречу, варенье, компоты. Домохозяйка Людмила Петровна предложила ведро картошки из сада, домашнего сала, огурчиков. Одна из школ выразила готовность весь учебный год кормить Непеина завтраками и обедами. Областное отделение общества Красного Креста, как выразилась газета, “одело обносившегося писателя с головы до ног”.

“Очень сочувственно отнеслись к публикации в столовой для малообеспеченных Курчатовского района, где обедает Непеин, – сообщалось далее в заметке. – Теперь Игорю Георгиевичу выдают четыре кусочка хлеба, а кто-то из постоянных посетителей передал небольшую посылочку…”. Согласитесь, налицо явный прогресс в общественном мнении со времен “Окололитературного трутня” – фельетона о “тунеядце” Бродском.

Кстати, прочел тут мнение обиженных питерских писателей: дескать, в столице слово “литература” пишется с маленькой буквы, а “деньги с большой. Увы, коллеги. Могу поведать об известном поэте, который тяжело работает в журнале, преподает в литинституте, ведет в газете рубрику “книжное обозрение” и при том живет отнюдь не припеваючи... Что уж говорить о безвестных тружениках пера… И если лет лет пять назад $300 в месяц для подавляющего большинства московских поэтов и прозаиков было, как выразился один из них, “не нормой, а целью, к которой нужно было стремиться”, то с тех пор немногое изменилось.

Один из первых моих собственных литзаработков пришелся на известную газету “Трибуна” (бывшую “Социндустрию”). Автора пригласили в редакцию получить гонорар – по иронии судьбы, за рассказ, где главной героиней” была 50-долларовая купюра – и выдали на руки …87 рублей (на дворе, уточню, была осень не какого-нибудь 1984-го, а уже 2004 года).

В буфете я заказал на всю сумму тефтели с гарниром и салат из капусты с двумя кусочками хлеба… И не без известной доли самоиронии подумал, что естественно вписываюсь в традицию многострадальной русской литературы: один из ее будущих классиков, как известно, покупал себе “на копеечку хлебу, на копеечку квасу”, а другой и вовсе заходил в трактиры покушать хлеба бесплатно, прикрывшись газетой.

Из последних впечатлений. Ненадолго оторвавшись от этих заметок, я отправился на другой конец Москвы, в объединенную редакцию МВД России. За гонораром. У меня вышли два рассказа – в газете для подростков Опасный возраст” – без преувеличения, наверное, самой яркой и красочной в нашей стране, и в старейшем эмвэдэшном журнале “Милиция”, том самом, кстати, откуда в 1991-1992 гг. начала свой путь к литературному Олимпу Александра Маринина.

В кассе мне “отвалили” аж 287 руб. Второго, скорее всего, из “Милиции”, не оказалось. Ну что было, “чечетку танцевать”, пусть даже из-за четырех-пяти сотен? Я приехал домой, выдержал паузу и позвонил в редакцию. Из “прынцыпа”, как говаривал герой Аркадия Райкина. Оказалось, я был неправ: это и были ДВА гонорара…

В одной из папок своего компьютера я с обреченностью камикадзе продолжаю фиксировать заработанное непосильным писательским трудом. За два года на двухстах с лишним “бумажных” публикациях своих рассказов в России и в русскоязычной прессе за рубежом общим тиражом более 14 млн экз. (цифра, между прочим, сопоставимая с тиражами раскрученных коммерческих писателей) мне удалось заработать 93 461… представьте, не доллар.

“Деньги я пересчитал, не вынимая руку из кармана”, как заметил бы по этому поводу коллега Довлатов. К слову, это примерно полгонорара за один довлатовский рассказ, публиковавшийся двадцать лет назад в престижном “Нью-Йоркере”.

Зато теперь я смогу ворваться в книгу рекордов Гиннесса сразу по двум номинациям. Само собой – как первый российский литератор, не постыдившийся во всеуслышание объявить о своих доходах. Но еще и как литератор, охвативший своими произведениями наибольшую часть суши за самый скромный совокупный гонорар.

Требуется писатель большими буквами

С утра по средам у меня всегда чуть приподнятое настроение. Нет, не потому, что выходит “Литературка”: именно в этот день я вот уже полгода совершаю променад по работным сайтам. Вдруг именно сегодня повезет и подвернется какая завалящая работенка для литератора, неосмотрительно перешедшего из любителей в профи…

И сразу находка: литературный журнал “Ида” (пусть сетевой, ну и что ж?) ищет писателя на должность редактора отдела малой прозы. Требуемыми качествами – склонностью к творчеству, коммуникабельностью и нетривиальным художественным вкусом – смею надеяться, я не обделен, а возраст, пол и местожительство для работодателя значения не имеют.

Ежемесячно отсылать главному редактору четыре-пять текстов (или ссылки на них) талантливых авторов? Да легко! В крайнем случае всегда можно прикрыть брешь по-мюнхгаузеновски, собственным творчеством. Но тут, увы, выясняется, что работа – на общественных началах. И хотя мне гарантируются бесплатная реклама и почётное место на страницах журнала, приходится отказываться.

По той же причине откладываю в сторону и объявление “Требуются писатели в новый некоммерческий журнал “Шизариум”. Бесплатный промоушен. Оплата авторскими экземплярами”. Равно как и призыв некоего танцевального интернет-издания, ищущего талантливых авторов. А жаль: график здесь обещается свободный, работа – удаленная, нетрудная и интересная. А главное, сдаю четыре материала – и месяц бесплатных занятий в одной из лучших московских студий танца у меня в кармане. Глядишь, и научусь выплясывать под музыку моей любимой рэп-группы “Big Black Boots”. Одно плохо: в этом и состоял бы весь мой гонорар.

Далее киевскому издательству потребовался автор для написания женских романов, остросюжетных детективов по сюжету. Женских романов терпеть не могу, а вот насчет детективов – это можно было бы попробовать. Но требуемый возраст автора почему-то втиснут здесь в прокрустово ложе диапазоном от 25 до 30, а я эту “станцию” проследовал, кажется, даже без остановок…

Не подошла моя кандидатура и другому, московскому издателю, которому понадобился писатель-редактор для детских энциклопедических изданий с окладом в $500. К сожалению, пятилетнего опыта по профилю предстоящей работы в моей биографии не сыскалось.

Интересное предложение реализовать свой творческий потенциал в журнале о знаменитых людях “Viva” и “Viva-Биография” поступило с Украины, от швейцарской транснациональной медиагруппы “Эдипресс”, которой, с ее слов, принадлежит около двухсот изданий в 15 странах мира.
Издатель искал журналистов-фрилансеров (с перспективой и возможностью постоянной работы), обладающих настоящим литературным даром, умеющих писать в жанре художественного рассказа, креативно мыслящих, умеющих увлечь читателя занимательным сюжетом, создавать запоминающиеся образы, обладающих оригинальностью стиля и мышления, способных писать на разные темы и в разных стилях (включая художественную публицистику об известных людях, интервью с ними, путевые заметки и т.д.)
Мне обещали позаботиться о том, чтобы мое литературное имя стало известно не только на Украине, но и за ее пределами, а также о “вознаграждении вне конкуренции на рынке труда”. В свою очередь, мог ли я утверждать, что являюсь обязательным, добросовестным, честным? Скорее, да, чем нет. Уж, по крайней мере, высшее гуманитарное образование, навыки работы на компьютере и журналистский стаж у кандидата имелись точно. И я выслал в Киев свое резюме вкупе с одним из опусов в формате изданий “Эдипресс”. Однако мой порыв остался без ответа.

Следующим на очереди был питерский журнал “Мир металла”. Ему потребовался автор, способный воспеть кузнечное оборудование, краски по металлу, использование металла в строительстве и архитектуре, сварочное оборудование, нержавеющую сталь, антикоррозионные покрытия и т.п. Еще можно было заделаться глашатаем сайта эстетической хирургии, которому понадобилось “слабать” рерайтинг или, проще говоря, переписать нормальным литературным языком расшифровки диктофонных интервью и научные статьи специалистов. А, может, стоило подвизаться на поприще освещения производства и использования холода во всех областях жизнедеятельности для ведущего информационно-рекламного журнала? Или “продаться” на постоянную удаленную работу фирме “Wmxpartner “писателем статей о системе WebMoney Transfer”, то есть об электронных платежах? Кроме оклада в 100 wmz (электронный эквивалент доллара), тут обещают еще и некий процент за каждый текст.

Старательно копирую все объявления и сохраняю их в папке под названием “На безрыбье”. В конце концов даже Татьяна Устинова с ее шестизначным годовым доходом в “зеленых” – и та, по ее словам, не чурается черновой работы в уже известной нам программе “Час суда” телеканала “RenТV”, где, кстати, хранится ее трудовая книжка и где она не только комментирует в качестве соведущей судебные разбирательства, но и пишет подводки и даже сама озвучивает текст в кадре…

Еще одна компания, “InwardGames”, приглашала в качестве удалёнщика-совместителя писателя-критика для написания обзоров мобильных игр. Кандидат должен был умело излагать свои мысли на бумаге в конкретной и интересной форме (обладать стилем), любить видеоигры и обладать огромным игровым опытом, иметь представление об обзорах видеоигр и, наконец, знать английский на уровне понимания письменного текста. Плюсом оказался бы также опыт создания и ведения сайтов, подготовки обзоров.
В мои обязанности входило бы написание обзоров мобильных игр (как минимум, трех в неделю), обновление сайта, где размещались бы эти обзоры (описание, скриншоты игр и т.д.), отслеживание новинок игровой мобильной индустрии и выявление игр, интересных игрокам, для будущих обзоров. Успешный кандидат смог бы даже участвовать в прибыли проекта. Но лично для меня видеоигровое сумасшествие, к счастью, началось и закончилось еще в начале 1990-х на “Тетрисе”…

Ольга Голубкова, представитель одной из московских фирм, приглашала писателя-копирайтера-журналиста с высшим журналистским образованием и двухлетним опытом работы на позиции PR-менеджера.

По сути, речь шла о функциях то ли пиарщика, то ли пресс-секретаря, то ли даже целого PR-отдела. В обязанности этого человека-оркестра входило медиапланирование, написание пресс-релизов, освещение мероприятий в прессе, в т.ч. ведение телерепортажей, работа с клиентами (написание благодарственных писем, поздравлений, приглашений и т.д.), чтение статей и внесение в них стилистической правки, интервьюирование, работа с журналистами, проведение пресс-конференций, контроль за размещением статей и рекламы в прессе, составление корпоративных каталогов. Ясно было, что с такой работенкой на занятиях литературой пришлось бы поставить жирный крест…

Идем дальше. Для некоего сайта требуется писатель эксклюзивных эротических рассказов-историй с подборкой эротических фото. Оплата обещается сдельная, по договоренности. Мне необходимо прислать фрагмент одного из текстов – для оценки моих возможностей.

Ну, допустим. Но где же я фото им потом возьму? У меня даже “мыльницы” нет. Потом с облегчением спохватываюсь: объявление-то давнишнее, за два года 971 просмотр – там уж, верно, десять таких сайтов заполнено.

Может, подвернется чего попроще? Что тут у нас: некоему Скандалисту на постоянную работу требуется “писатель (дески и прочее)”. Предстоит на конкурсной основе писать промо-дески и описания сэтов – тексты по 150-160 символов на английском. Тема: “папа и сын первый раз трахнулись у себя в спальне”.

Подумал: чей-то юмор такой идиотский – ан нет, далее на форуме началось профессиональное обсуждение вопроса с претендентами.

Ага, вот интересное предложение: издательский дом объявил конкурс авторов – штатных сотрудников и фрилансеров – желающих реализовать себя в новом глянцевом проекте, журнале “Секретный мир”. Если у вас есть интересные секретные материалы о событии, факте, известной личности, мы готовы рассмотреть их и поделиться с вами высокими гонорарами”.

Спешу отправить только что подготовленный текст – как раз по теме журнала. И получаю ответ “под копирку” за подписью сразу двух вице-президентов компании: “Позвольте засвидетельствовать Вам свое искреннее почтение и настоящим сообщить, что  нам было бы крайне интересно  сотрудничать с Вами. Однако не скроем от Вас, что стилистика нашего журнала необычна, да и стоит ли делать то, что уже сделано? Попробуйте для себя на выбор решить одну из рубрик …” И далее – столь же не очень грамотный текст, из которого, кстати, совершенно не ясно, читали ли мой материал, а если да, то чем же он все-таки не подошел.

Прошу работодателя все же сообщить, каковы финансовые условия для автора, “стоит ли Париж мессы”. “Финансовая составляющая  дело весьма деликатное, – напоминает мне в ответ вице-президент Юрий Борисович Шерлинг. – Определить стоимость таланта  в заочном сопричастии чрезвычайно сложно без таинства соприкосновения  с последним. Иоганн Себастьян Бах сначала просто и скромно играл свои Партиты, Транскрипции и Парафразы. Просто служа. И только потом его мессы стали великими. Дерзайте. Если хотите. О волнующем Вас поговорим при встрече”.

Вспомнилось, с чего начинал свою писательскую карьеру Мэтт Гренинг, отец самого популярного на американском ТВ мультсериала Симпсоны”, что идет у нас на RenTV, – до того, как “его мессы стали великими”. Отыскав в газете объявление: “Требуется писатель/шофер”, Гренинг возил престарелого кинорежиссера на деловые встречи, а ночью, “просто служа”, писал за него мемуары… (Потом, правда, он обнаружил уже полностью законченные мемуары, записанные его предшественником: у 88-летнего работодателя были проблемы с памятью...)

А вот и у нас работенка для классического “негра”: “Требуются писатели на заказ”. Объявление настолько подробно-откровенное, что не могу удержаться от обильных цитат.

“Просьба лирически настроенных граждан и искателей фантастических заработков не обращаться! Книжки писать – тяжелая и ответственная работа. Но некоторым нравится. Так что взвешивайте свои силы и желания и добро пожаловать :-)
Темы прикладные: например “Повар”, “Энциклопедия собак”, “Рукоделие и т.д. Норма – 300-550 стр. в месяц. Оплата: $0,33 за одну страницу, $0,2 за рисунок.
Произведения являются собственностью агентства (как созданные в служебном порядке). Автор строго несет ответственность за плагиат.
Тема тестового задания выдается куратором и представляет собой: оглавление + аннотацию + ведение + 5 стр. из главы.
В случае положительного решения следует помнить, что:

1) При сдаче основного файла требуется сдать файл источника, т.е. скан книги или копии электронных текстов из Интернета в порядке, в котором написана книга.
2) Куратор устанавливает сроки прохождения объемов. За первый срок (10 дней) должно быть написано 100 стр., за второй (20 дней) – 200 стр. При нарушении двух сроков автор снимается с написания книги.
Книга оплачивается в течение семи дней после сдачи и одобрения заказчиком”.

Лично я отношу себя к тем “некоторым”, кому “книжки писать нравится”. Но менее чем по 10 руб. за страницу?! Да и то лишь в случае одобрения заказчиком?

Кстати, сами книгоиздатели не без доли цинизма признаются: гонорар – это в конечном счете степень их заинтересованности в авторе. Нет, лучше уж заведомо бесплатно ишачить на какой-нибудь “Секретный мир”...

Не так сели

– Мамочка, Пушкин – писатель?
Писатель.
Я тоже буду писателем.
Обязательно будешь. Захочешь – и будешь.
А почему бы и нет? Захочет и будет.
Возьмет бумажку, карандаш и будет писателем.
Все, решено! Он будет писателем. Это хорошо.
Т.Толстая “Ночь”

По-моему, профессиональный писатель в нашей стране вымирает, как мамонт. В природе, то бишь на рынке, у него обнаруживаются сразу целых два опаснейших конкурента. Во-первых, это серийный писатель, он же глянцевый, он же коммерческий писатель. Как иронизируют по этому поводу сетевые острословы, “боже, не введи нас в искушение и избави нас от Лукьяненко”.

Оказывается, есть писатели и писатели. Серийный писатель не эволюционировавший вид. Это изначально не те писатели. Это, как называл их Бродский, говоря о Томасе Манне, изготовители романов. И если он писатель, замечу, перефразируя того же Бродского, то я – нет. Бродский указывал и на видовое различие авторов романов и писателей: “В счастливых случаях имеет место совпадение. Но слишком часто роман становится целью писателя”.

Так можно ли признать коммерческих писателей собственно писателями? В узком кругу “топовых” авторов – не в последнюю очередь из-за того, что все они приписаны к одному издательству – то, что в Америке называется trash talking, считается дурным тоном. Поэтому, и Татьяна Толстая, и Василий Аксёнов отзываются, скажем, о произведениях Донцовой сочувственно, а Маринина, давно сложившая полномочия “королевы детектива”, тем не менее считает, что места под солнцем для авторов женских детективных романов хватит всем. Некоторые оценки, подчас весьма критические, прорываются наружу лишь на уровне собратьев по цеху, так сказать, второго эшелона. (Так, главная героиня автобиографической прозы другой авторисы “ЭКСМО”, Марии Арбатовой, именует произведения Марининой не иначе как “подливкой”, а то и вовсе “макулатурой”).

Второй вид – тоже необычный. Хотя появление таких читателей-авторов, чаще всего являющихся на закате больших литературных и исторических эпох, было предсказано еще в 1922 году.

Парочка забавных примеров из Интернета. 36-летняя главбух ООО “Геанус” из Москвы с десятилетним стажем и незаконченным в/о (юрфак МГУ, между прочим) помещает в Сети свое резюме с предложением “Стихи на заказ” и желаемой зарплатой от 10 тыс. руб.

Или вот резюме № 1473331 претендента на желаемую должность Писатель” со стартовым окладом $200. Пол женский, не замужем, детей нет. Дата рождения – 24 октября 1990 г. (15 лет). В графе “Образование” указана некая школа с углубленным изучением английского языка г. Москвы.

Апофеозом писательской самодеятельности в наши дни стало появление в Интернете гипертекста “Роман” , который продолжают все, кому не лень. Читатель сам выбирает варианты развития сюжета, ходы ассоциаций, отсылок, т.е. включается в процесс развития другими разветвленного до бесконечности романного древа. Критики считают, что перспективы этого явления настолько безграничны и удивительны, что могут коренным образом повлиять на всю литературную ситуацию в целом… В развитие идеи читателя-автора на свет уже появились вполне самостоятельный “Идеальный роман” Макса Фрая (1999), составленный из последних фраз известных прозаических произведений, и “народный детектив” под названием “Отравная точка” (2005), созданный читателями “МК” в соавторстве с Дарьей Донцовой.

Такие вот самодеятельные писатели в значительной мере и вытеснили профессионалов, обрушили рынок труда, опустили ставки авторских гонораров…

– Вас ведь у меня шесть тысяч! – Николай Дорошенко, редактор многотиражки “Российский писатель”, органа крупнейшего в нашей стране Союза писателей России, с трагическими интонациями в голосе повторяет эту фразу всем желающим напечататься. Шесть тысяч – это только счастливчиков, уже разжившихся собственной книжкой: без оной в упомянутый союз, согласно его уставу, не пускают. Для остальных же существуют еще несколько общероссийских писательских союзов. Сколько в них реальных профессиональных литераторов? Процентов десять от силы.

Увы, такова реальность: полчища людей весьма зрелого возраста (и члены профессиональных писательских союзов в том числе) осаждают редакции газет и журналов, не только не платящие гонораров, но даже не имеющие возможности выслать автору за его же счет экземпляр издания. Знаю не понаслышке, ибо еще недавно сам был одним из них.

Молодежь? Эти и вовсе не щепетильны. Готовы писать контент сайтов бесплатно, что называется, “за портфолио”, которое, как они наивно полагают, поможет им найти потом высокооплачиваемую и престижную писательскую работу. Иногда им даже удается покрыть ежемесячные $25-30 за Интернет. Но такое везение нечасто: владельцы сайтов, развращенные неиссякаемой дармовой рабочей силой, чуть ли не с гордостью заявляют: “Денег не плачу!”.

Кстати, в лексике редакционно-издательских работников издавна существует соответствующее, причем, весьма красноречивое словечко авторьё. Есть и другое интересное выражение – абиссинский (эфиопский) налог: так иронически называется отчисление от авторского гонорара за предоставленную возможность напечататься, т.е. заурядный авторский откат”.

Не знаю уж, как там насчет “налога”, но иные крупнейшие наши издательства, получающие сегодня в среднем 50 рукописей в день, ухитряются зарабатывать на самодеятельных писателях, и вовсе не публикуя их. Так, несколько лет назад открылся сайт “Фантастический дебют”, который не только не обещал авторам гонораров, но наоборот, предлагал им скинуться по 200 руб. заведующему редакцией фантастики издательства “Эксмо-Пресс” Марату Гайни – за то, чтобы произведение было опубликовано на его сайте. Как разъяснял это ноу-хау тогдашний редактор отдела фантастики “Эксмо-Пресс (ныне директор редакции фантастики “ЭКСМО”) Леонид Шкурович, автору предлагалось оплатить редакционный отбор, который оставлял бы на сайте лишь “достойные произведения”. То есть упомянутый “взнос” гарантировал не столько публикацию, сколько “непубликацию”.

Хотя, может, то был пробный шар издательского монстра в части освоения “литературной пирамиды” как перспективного направления бизнеса?

Издатель автору: три сбоку, ваших нет

Но, может, издатели нормальных гонораров авторам платить и не могут? Лично мне что-то верится в это с трудом. Летом 2006 г. то же “ЭКСМО” объявило о вакансии бренд-менеджера (направление современной прозы) с окладом $2000-2500, питанием, оплатой больничного, отпуском Теперь соотнесем эти цифры с гонорарами, которые платят основной массе своих авторов издательские дома того же ранга.

Но вернемся к заработкам звезд, которые, похоже, оторвались от основной массы не слишком далеко. “Ни один писатель в России богатым человеком не является, – убежден писатель Михаил Веллер. – Если несколько самых издаваемых в стране коммерческих писателей в состоянии купить приличную квартиру в районе Чистых прудов и сделать в ней не самый дорогой, но евроремонт, вбухав в это все свои гонорары за пару лет, то богатыми людьми их назвать все-таки нельзя”. О том, насколько прав Веллер, мы узнаём лишь тогда, когда одному известному писателю требуется помощь в сборе средств на дорогостоящую операцию, как это было с Юрием Мамлеевым. Или когда краевая дума отказывается выделить средства другому известному писателю на приобретение лекарств и данный факт попадает в прессу, как это произошло незадолго до смерти с Виктором Астафьевым.

20 тысяч рублей, то есть меньше тысячи баксов получила за свою первую книгу девять лет назад Дарья Донцова. Впрочем, до недавнего времени

на вопросы о конкретных суммах своих гонораров Донцова, как и прочие преуспевающие писатели, не отвечала: по условиям договоров это являлось коммерческой тайной издательства. “Это слишком интимно, с некоторым пафосом заявляла она. – Есть только одно место, где я теряю свою стыдливость и полностью обнажаюсь, – это налоговая инспекция. Не отдаться им просто невозможно...” Однако два года спустя кое-что изменилось: догадываюсь, что это было связано со скандалом вокруг “левых” тиражей книг Донцовой и других звезд “ЭКСМО”, случившимся в 2003-м (о нем чуть ниже). Так или иначе о том, что заработки писательницы, по ее собственным словам, составляют $120-130 тыс. в месяц Донцова призналась сперва нью-йоркской русскоязычной газете, а затем это признание появилось и на ее официальном сайте.

А вот общая панорама цен по “топовым” авторам, сообщенная вполне реальным издателем (правда, трехлетней давности). По словам журнала Коммерсантъ-Деньги”, эти цифры могут служить основой для переманивания авторов конкурентами. Донцова — $2,5 млн за трехлетние права на издание всего, что у нее есть, плюс $200 тыс. за каждую новую книжку; Маринина $1-1,2 млн плюс $100-150 тыс. за книжку; Устинова — $250 тыс. плюс $25 тыс. за книжку. А вот Пелевин получил бы $25 тыс. за все что есть (на три года) плюс $20 тыс. в год (уж очень мало пишет); Акунин — $250 тыс. плюс $100-150 тыс. в год”.

По мнению российского издания американского журнала “Форбс”, среди наших писателей-детективщиков имеются уже и долларовые миллионеры. В его список 50 российских знаменитостей, чей годовой доход превышает лимон зеленью”, летом 2005-го впервые попали и писатели – те же Донцова (оценочно 2,1 млн долл., 17-е место), Акунин (2,0 млн, 19-е) и Маринина (1,0 млн, 46-е). Правда, год спустя Донцова и Акунин опустились в аналогичном списке соответственно на 38-е ($1,5 млн) и 44-е ($1,2 млн) места, а Маринина и вовсе до него не дотянула.

Политика успешных коммерческих издательств по отношению к своим лучшим авторам – вообще особое искусство, сродни карточной игры, в которой козыри при раздаче, правда, заведомо оказываются на руках у банкующего.

“…Я была первым журналистом, который пробился к писателю Виктору Годунову, – приоткрывает завесу героиня романа Полины Дашковой Золотой песок” Татьяна. – В издательстве мне сказали, что Виктор Годунов уехал в Америку на три месяца (что было неправдой. – В.Ж.), и тут же предложили нескольких других на выбор, причем долго убеждали, что все они одинаковые, и удивлялись, какая мне разница, у кого именно брать интервью. А потом я случайно узнала его настоящее имя, достала телефон… Для него это было новостью…

Виктор Годунов не нуждался в рекламе… Даже если бы за это время не вышло ни одного интервью с ним, если бы он ни разу не появился на телеэкране, его книги все равно раскупались, как горячие пирожки. А издатели, люди сообразительные, старательно внушали ему, что он – один из многих и ничем от прочей детективной братии не отличается, просто они придумывают такие интересные серии, так ярко, заманчиво оформляют книги... Читателя именно это привлекает, а все авторы в серии обязаны быть на одно лицо. Тех, кто продается плохо, пытаются вытянуть рекламой. А Никиту постоянно вбивали, как гвоздик в доску, в общий ровный строй… Поначалу платили страшно мало и боялись, что на него под видом журналистов выйдут лазутчики из других издательств, предложат больше, и он уйдет.

– Так не проще ли было заплатить больше? Зачем такие сложности? Тем более не надо было даже на рекламу тратиться.

– Заплатить больше всегда трудней, – усмехнулась Татьяна, люди, которые ворочают миллионами, с легкостью могут бросить сотню тысяч на какой-нибудь дурацкий провальный проект, но готовы удавиться за пару сотен долларов… Перекупить перспективного автора вначале, на взлете, это очень выгодно. Он сам еще не знает своей настоящей цены, не успел освоиться, оглядеться, он еще наивный, тепленький… Кстати, псевдоним его уговорили взять именно из этих соображений. Им было удобней, чтобы он как можно дольше оставался этакой Золушкой, ощущал себя серым безымянным крысенком, одним из многих, милостиво пригретых щедрыми меценатами-издателями.

– Я слышал, ему пришлось взять псевдоним потому, что в издательстве уже печатался автор, которого зовут Никита Ракитов, – заметил капитан.

– Ну конечно, – хмыкнула Татьяна, – это они вам так сказали. Но дело в том, что Никитой Ракитовым они назвали автора, который появился у них на полгода позже. Они уверяли потом, что так получилось случайно. Конечно, они случайно забыли на минуточку настоящее имя Виктора Годунова!

– Но зачем?

– Сложно сказать. Иногда они вели себя так, что не поймешь, где кончается обычный хамский пофигизм и начинается коммерческий расчет Они задерживали выход книги до тех пор, пока он не согласился… У них удивительная способность забалтывать, заговаривать зубы. Да и не думал он тогда, после первого романа, что дело так далеко зайдет, что он станет таким знаменитым”.

Нетрудно догадаться, что в основу описанных событий положены взаимоотношения Дашковой с “ЭКСМО”, из которого она ушла в 1998 г. в “Эксмо-пресс”. Так, под Никитой Ракитовым, которого придумали полгода спустя в пику Никите Ракитину, угадывается Татьяна Полякова, пришедшая в “ЭКСМО” годом позже Дашковой. Этот псевдоним, по сути, отняв у Татьяны Поляченко (настоящее имя Полины Дашковой) ее собственное имя, дали воспитательнице детского сада из Владимира Татьяне Рогоновой.

Дашковой повезло: ее отпустили – думаю, потому, что это была ее первая книга и в нее еще не сильно “вложились”. Кроме того, “Эксмо-пресс было структурой, родственной “большому” “ЭКСМО”. Совсем иная ситуация возникла двумя годами раньше с Александрой Марининой, в которую “ЭКСМО к тому времени уже инвестировало сотни тысяч долларов.

Как утверждает сайт “Полит.Ру”, до 1999 года крупнейший в России издательский концерн имел весьма сомнительную репутацию и даже однозначно воспринимался как предприятие “бандитское”, “братковое”, не только поднявшееся на криминальном чтиве, но и криминальное по своей сути”.

Не удивительно, что конфликт Марининой с “ЭКСМО” довел писательницу, по ее собственному признанию, до серьезных переживаний: Когда мои отношения с издательствами стали не совсем простыми, а чуть-чуть усложнились, я уже растерялась. Я уже не могла их выстроить правильно, я начала переживать и плакать…”. Неизвестно, чем закончились бы эти переживания, если бы не непосредственный начальник Марининой в Московском юридическом институте МВД России Натан Заблоцкис, как утверждает автор “Полит.Ру Галина Юзефович, “фактически вынудивший “ЭКСМО” предложить писательнице эксклюзивные условия сотрудничества (сделано это было, по слухам, с применением традиционных “силовых”, “ментовских” методов)”.

Говорят, та ситуация с “ЭКСМО” описана в романе “Стилист (1996), где Настя Каменская с коллегами-муровцами разоблачает алчных совладельцев Шерхана”, “самого богатого из московских издательств”: те обманывают доверчивого переводчика-литобработчика Соловьева и организуют серию преступлений, чтобы поставить того в полную зависимость от себя. Сама Маринина, правда, подтверждала лишь то, что в основу романа легли реальные события; при этом известно, что именно в период написания “Стилиста” писательница, хоть и ненадолго, но все же уходила от “ЭКСМО” в малоизвестное издательство.

В этой связи в “Стилисте” любопытен пассаж, описывающий конфликт некой авторисы, выведенной Марининой с явным сочувствием, со своими издателями из “Шерхана”.

“– Если вы все-таки хотите, чтобы мы продолжали сотрудничество, раздался наконец женский голос, – то я не совсем понимаю вашу позицию. Если мы пишем плохие книги, то вы должны испытывать облегчение оттого, что мы уйдем в другое издательство.
– Мы не говорили, что ваши книги – плохие, – быстро ответил Есипов (Кирилл Есипов, гендиректор “Шерхана”. – В.Ж.).
– Но я же не глухая. Вы только что сказали, что наша работа не стоит тех денег, которые вы за нее платите. Что в наших романах множество недостатков. Что вы с легкостью можете отказаться от наших рукописей, это не принесет вам ущерба. Тогда зачем весь этот разговор? Зачем вы меня сюда пригласили? Поверьте, я не в обиде за критику и низкую оценку нашей работы. Вы имеете право на собственное мнение, и оспаривать его я не собираюсь. Но если вы хотите, чтобы наши отношения продолжались, вам не следует говорить такие вещи авторам. Любой уважающий себя человек после таких слов просто встанет и уйдет.
– Ну, вы слишком хорошо думаете об авторах, – усмехнулся Есипов.
“Идиот! – со злостью подумала Оксана. –… Он же фактически в лицо ей сказал, как относится к авторам. Как к нищим придуркам, готовым на брюхе ползти к миске, в которую издатели плеснули теплого супа с барского стола…".

Кирилл пока еще не акула издательского бизнеса. Он не понимает, что главное – люди. Потому что если автор не напишет книгу, то издателю нечего будет издавать. Пусть издательство будет самое лучшее, самое престижное, самое богатое, но если авторы не будут сочинять и приносить им свои сочинения, то ничего и не будет вообще. Издательство превратится в мыльный пузырь. Поэтому с авторами надо дружить. Их надо любить, их надо привечать, лелеять, задницы им лизать и заискивающе в глаза смотреть. Издательство кормится от автора, а не наоборот”.

Что могло послужить причиной конфликта Марининой с “ЭКСМО”? В “Стилисте” “Шерхан” “постоянно делает “левые” тиражи и имеет на этом колоссальные деньги. При этом “левые” тиражи делаются не только в течение срока издательского договора, но и после него, что грубо нарушает права переводчика. За тираж, сделанный после истечения срока договора, они обязаны ему заплатить. А они, судя по всему, такой мелочью пренебрегают”.

Что касается Полины Дашковой, то поскольку своего Натана Заблоцкиса у нее не оказалось, кое-что о подоплеке ее конфликта с “ЭКСМО мы смогли узнать лишь четыре года спустя, благодаря интервью, появившемуся во время “битвы гигантов” (правоохранительные органы против “ЭКСМО”, поддержанного его топ-авторами) летом 2003-го, в ходе которой, как говорят, не без “помощи конкурентов и “ЭКСМО”, и “Эксмо-пресс” чуть было не постигла судьба “ЮКОСа (напомню, что об этом чуть ниже).

(Окончание следует)

Комментарии

Добавить изображение