ХУДОЙ МИР ЛУЧШЕ ДОБРОЙ ВОЙНЫ

05-04-2007

Мы уже привыкли к печальной фразе “У России непредсказуемое прошлое”, но обычно относим ее событиям давно минувшим, от коих не осталось участников или хотя бы современников. Поразительно – сейчас искажают в угоду политическим пристрастиям то, что происходило при нашей жизни, что мы помним по сообщениям прессы, что легко опровергнуть и сегодня.

Наглядный пример - статья Вл. Островского “Политические убийства: что скажет история?” (НРСлово, 18 марта 2007 г.). Она представляет собой резюме обвинительных мнений, связывающих имя Путина со всеми со всеми трагическими событиями в России последних 8 лет – от первых взрывов до последних отравлений. Моя настоящая заметка не является попыткой оправдания российского президента, это просто напоминание, восстановление в памяти событий августа – сентября 1999 года, приведших ко второй чеченской войне.

Вот начало статьи: “Путин стал премьер-министром России 9 августа 1999 г. Впереди маячило президентство, однако требовалось сначала покончить с чеченцами (в смысле – с чеченским сепаратизмом. Замечу конец пришел не “чеченцам”, а русским без кавычек, их НЕТ сейчас в Чечне, ВБ). Сентябрь 1999 года запомнился взрывами домов в стране и т.д.”

Таким зачином г-н Островский устанавливает прямую и однозначную связь между явлением Путина в большой политике и гибелью, по его мнению, усилиями ФСБ сотен жителей Москвы и других городов. Цель – найти повод начать новую, вторую чеченскую войну. Напомню, что первая чеченская война закончилась Хасаврютскими соглашениями, подписанными 31 августа 1996 года секретарем Совета безопасности РФ генералом А. Лебедем и главой чеченских сепаратистов Асланом Масхадовым (“первый сепаратист” Дудаев был к тому времени убит). По ним Чечня получила больше прав (политических, экономических, военных), чем любая другая автономная республика в России. По сути, Чечня стала независимой. Именно так понимали положение правители Ичкерии.

Федеральные войска были выведены из республики. До сего дня нет ясности, почему тогда почти все вооружение осталось на месте. Не обошлось ни без криминала, ни без насилия.

Требования к режиму Масхадова были простые – не расширять зону свой активности и, естественно, прекратить террор. Следует подчеркнуть, что Масхадов тогда ни слова не говорил о “Чечне в составе России”, а нынешний ее президент Рамзан Кадыров не раз подчеркивал это важнейшее положение.

Перед чеченским народом в 1996 году открывались перспективы мирного труда. Но не к тому стремились тогдашние руководители Чечни. Их целью было не благополучие граждан республики, а распространение заветов Аллаха на возможно большей территории и любым способом.

Выполняла ли чеченская сторона Хасаврютское соглашение? Судите сами. Высказывание Хаттаба: “Русские ушли из Чечни, но остались на Кавказе, и я буду вести священную войну пока они не покинут весь Кавказ”. Замечу – Астраханскую область он относил тоже к мусульманскому краю.

Уместно вспомнить в этой связи высказывание Дудаева, относящееся, правда, еще к апрелю 1995 года, но еще более злобное и циничное:

“Все русские - как животные. Мне остановка этой войны не нужна. Мне нужна эта война, продолжение ее. Эта война перейдет на территорию России — хочет этого Россия или не хочет... Следует полностью изолировать Россию и уничтожить ее как государство, чтобы этого хищного зверя на земле больше не существовало”. И для этого человека российские “правозащитники (Адамов, Новодворская, покойная Политковская…) не жалели розовых и голубых красок. При этом не сказав ни пол-слова в защиту права на жизнь и имущество русских в Чечне.

Таковы слова сепаратистов. А вот дела. Предварительное замечание. В том горном краю, где все годы кинжал являлся элементом национальной мужской одежды, покоя не было никогда, но и не во всяком инциденте были виноваты власти Грозного.

Упоминаю только важнейшие события, предшествовавшие началу войны.

2 августа 1999 г. примерно 500 террористов перешли со стороны Чечни горный перевал Снегового хребта в Дагестан и напали на райцентр Агвали. По договоренности с местными ваххабитами, создавшими там зоны влияния, террористы захватили ряд населенных пунктов. Путь им преградили ополченцы, сотрудники местного РОВД, на помощь был переброшен отряд СОБРа.
Террористов оттеснили. Антитеррористическая акция, если хотите – российско-чеченское столкновение за неделю до назначения Путина - налицо.

4 - 5 августа около 2000 ваххабитов во главе с Басаевым и Хаттабом вторглись в горные районы Дагестана и напали на населенные пункты в Ботлихском и Цумадинском районах. Их целью было образование “освобожденной территории”, а затем опорой на эти плацдармы — свержение конституционного строя в Дагестане. В перспективе предполагалось расширение влияния на весь Северный Кавказ и отделение его от России. Басаев объявил о создании Исламского государства Дагестан.

В этой сложной ситуации новоназначенный премьер-министр Владимир Путин проявил твердость и трезвый подход. С 13 августа в район конфликта стали экстренно перебрасывать дополнительные армейские силы.

К 24 августа федеральные войска установили контроль над всеми населенными пунктами упомянутых районов. О масштабе боев говорят такие данные - убито и ранено около 9200 человек, из них с российской стороны – 300. Разрушено 1500 домов.

Российская разведка и местные осведомители предупреждали свои инстанции о готовящихся вторжениях, меры предотвращения готовились, но явно недостаточные. Свою долю вины несет и военное руководство.

Масхадов и его сторонники на словах осудили вторжение в Дагестан, но они не сделали ни одного реального шага, чтобы остановить эту провокацию. А муфтий Ахмад Кадыров в этот момент как раз решительно перешел на сторону федеральных сил и стал твердым союзником Кремля. Он начал прямые военные действия против Масхадова и Басаева.

Не добившись успеха в Дагестане, экстремисты, исполненные чувством мести, нацелились на масштабные теракты — взрывы жилых домов в Буйнакске (4 сентября), Москве (10 и 13 сентября), Волгодонске (14 сентября). В результате погибли 246 человек, более 300 получили ранения, большинство из них стали инвалидами. ФСБ в Москве удалось предотвратить еще два взрыва и обнаружить два склада взрывчатых веществ.

Последний раз перед взрывами автономная республика Дагестан подверглась нападению 5 сентября 1999 г. Отряды Басаева и Хаттаба (примерно 2000 террористов) с баз на территории Чечни на рассвете вошли в Новолакский район.

Причиной второй чеченской войны стало вторжение террористов в Дагестан, а не взрывы в российских городах. Эти действия разрушили и дезавуировали все прежние договоренности между Москвой и Грозным, дали полное право федеральным властям использовать все возможности для разгрома агрессора и уничтожения террористов в Чечне.

Все эти события достаточно полно освещались официозными СМИ, чего не скажешь об оппозиционной прессе. Возможно, этим объясняется узость подхода г-на Островского к проблеме. Читатель же пусть сам делает выводы из сказанного.

Можно строить предположения, как сложились бы отношения между Москвой и Грозным, поведи масхадовское руководство тогда другую политику, насколько новая Чечня была бы экономически состоятельной, можно также говорить о ее грядущем международном признании. (Сейчас в мире немало таких проблемных государственных образований – Косово, Абхазия, Южная Осетия). Но утверждать, что “ФСБ взрывало Россию” и бесприцельно уничтожало своих граждан, чтобы иметь повод вторгнуться в Чечню – на мой взгляд, абсурдно. А ведь были еще провокации в метро, на рынках, в подземных переходах.

К оценке неудовлетворительной работы правоохранительных органов России присоединяюсь вполне. Не думаю, однако, что “история” что-нибудь прояснит в деле политических убийств даже в перспективе. На то и созданы тайные органы, чтобы их действия оставались в тайне. Так было, так будет. И не только в России. Просто сейчас к тому появилось больше возможностей, чем в эпоху “плаща и кинжала”.

Я вполне понимаю тех, кто не одобряет политику Рамзана Кадырова и не симпатизирует лично к нему. Но (это главное) война в Чечне прекратилась. Не договором или соглашением, а сама по себе, фактически. Восстановление хозяйства идет полным ходом. Вывод – “Худой мир лучше доброй войны”.

Комментарии

Добавить изображение