ПОСЛУШАЙ И ВСПОМНИ!

15-04-2007


Песенник

Тем, чья молодость пришлась на шестидесятые.

Предисловие составителя

Мы с главредом вместе решили, что нашим читателям, особенно поколению шестидесятников, будет интересен этот проект.

Проект, посвященный тем песням, которые мы слушали в шестидесятых.

Как правило, мы (я имею ввиду тех, кого я тогда знал лично) слушали песни не на русском.

Т.е., в проекте, в основном, будут показаны песни, которые пришли к нам тогда с ужасного Запада.

1965-й год. Мы на сцене. "Мы" - это "Бит-Клуб". Я себя объявил его председателем. Больше желающих председательствовать не было, остальные хотели петь и играть. Слева направо: Игорь Баранов (Гара). Сережа Голубев. Председатель. Леня Портной. Сережа Птицын.(Птаха) Игорь Раков.

Начинаю его я, но он не обязательно будет только моим. Надеюсь, что и другие читатели "Лебедя" внесут свой вклад и станут участниками проекта. Текстовая часть проекта будет чем-то вроде мемуаров, вернее, не мемуаров, а впечатлений, которые я вспомню. Впечатлений от показанных песен. Да, показанных.

Потому что это мультимедийный проект и полноценной, а, может, и главной составляющей его будет не мой или чей-то другой текст, а видеоклипы или отрывки из кинофильмов. Надеюсь, что в проекте этом появятся не только мои впечатления от увиденных и прослушанных песен. Я вполне верю, что впечатление других участников проекта будет ярче и интереснее моих. Иногда я буду ставить впечатление от показанной песни из посторонних источников.

В частности, я поставлю отрывок из романа "Шизгара ", Сергея Солоуха который гораздо ярче меня написал о песне Венус.(She’s got it)

Как могут появится ваши тексты, дорогие шестидесятники, в этом проекте?

А вот как. С небольшим интервалом, после публикации в "Лебеде" очередной главы-песни, я буду ставить тот же текст с тем же клипом у себя в ЖЖ. И там, вы, если хотите, напишите свою историю знакомства с этой песней.

Те, кто не захочет искать мой ЖЖ и напишут то же самое в Гусьбуке, тоже попадут туда же, в комментарии к песне.

Я сам скопирую их постинги из Гусьбуки в пространство комментариев моего Живого Журнала.

Будет ли у этого проекта ( я надеюсь, совместного) продолжение?

Считаю, что будет. Когда мы доберемся до конца шестидесятых, все тексты, все песни и все комментарии к ним я попробую собрать в один файл, который, может быть, удастся перенести на бумажный носитель, т.е. сделать книгу.

Но... это будет не совсем книга, потому что сами клипы я думаю записать на DVD и предложить будущим читателям этой книги. Такая вот далекая у меня цель, не знаю, насколько она окажется реальной, но я приложу максимум усилий для ее осуществления.

Разумеется, в будущей книге будут указаны все авторы, я ведь надеюсь быть только одним из...

И вот еще что. Вы можете предложить свой текст об очередной песне одновременно с моим собственным текстом.

Я каждый раз буду объявлять, какая следующая песня прозвучит через неделю. И любой желающий может попытаться вспомнить, как он ее воспринимал. А потом послать это в "Лебедь". Я думаю, что главред сможет опубликовать не один мой текст об одной и той же песне. Если, конечно, вспомнивший сделает это достаточно оперативно. Сам я не буду решать, какой текст для одной и той же песни лучше. Для этого у нас есть главный редактор. Может быть окажется, что мой текст будет отправлен в виртуальную корзину, а текст другого участника будет опубликован не вместе с моим, а вместо моего? Буду только рад.

Я далеко не всегда могу написать что-то интересное о всех песнях, которые я отобрал. Теперь о том, что отобрал. Многое найти не удалось, нет таких клипов. Вот почему мы будем слушать и смотреть только то, что найдено. Видеоряд уже готов, все нужные мне клипы и отрывки из кинофильмов найдены. На поиск некоторых из них пришлось потратить много времени. И последнее, на что я хотел бы обратить ваше внимание. В проекте не будет самых-самых. Т.е., там не будет ни Элвиза Пресли, ни "Битлз", ни "Роллинг Стоунз". Именно самых-самых легче всего найти да и повлияли они на мое поколение больше всех.

Тем не менее, я о них решил не писать. Вернее, упоминать только в контексте, если речь будет идти о другом исполнителе. (Скажем, когда я буду писать
о Мэри Хопкин, я вспомню и Пола Маккартни).

Почему я так решил?

Потому что именно о них написаны миллиарды слов и в тысячах книг и журналов на всех основных языках нашей планеты. Я не считаю, что мне стоит присоединиться к многотысячному хору, ничего нового я в этом хоре не спою, да и не услышат меня в таком безбрежном море голосов.

Ну а теперь, вперед.

Название каждой из глав внутри части будет соответствовать году описываемых событий и песне, которая эти события сопровождала. Первую часть песенника я решил назвать:

Эпоха стиляг

1. 1957-й год. Чаттануга-чу-чу.

Была весна и шел десятый год моей бурной жизни, так что я к тому времени был не так уж молод.

Настоящим стилягой я стать тогда не мог, был мал для этого, да и потом уже не успел, потому что эпоха стиляг к началу шестидесятых закончилась. Т.е. я как бы со стороны наблюдал за этой эпохой. Со своей детской стороны.

Я тогда заканчивал третий класс и в День Освобождения Одессы, от немцев, 10 апреля, я стал почти взрослым человеком, меня приняли в пионеры. Принимали в пионеры всегда к какой-то круглой дате.

День был ветреный, не по-апрельски холодный. Но, несмотря на холодный ветер с моря, я, конечно, шёл из школы в распахнутом настежь пальто, чтобы все видели: идет не какая-нибудь малявка, а здоровый лоб, в пионеры принятый.

Сияя от гордости, я влетел в родной двор по улице Короленко (бывшей Софиевской), где обнаружил подкидывающего маялку Толяна Сорокина. Сорокин был на два года старше меня и казался мне человеком преклонных лет.

Я сразу же этак небрежно, но со значением проинформировал Сорокина: ''Сара, а меня в пионеры приняли.'' Но вот так-то я обратился к Толяну зря, ой, зря... И, поэтому, сразу же получил от того сокрушительный щелбан, едва не сбивший меня с ног.

Но я устоял, доказав своему противнику, что не только морально, но и физически устойчив. Получил я по лбу от того, что Толян страшно не любил свою дворовую кличу ''Сара'', которая произошла от фамилии "Сорокин". Сам он был русским и не понимал, почему к нему пристала кличка, так напоминающая еврейское женское имя из анекдотов.

''Р'' правда не удваивалось и никто не пытался картавить, обращаясь к Толяну, но, всё равно, ''Сарой'' тот быть не хотел. Но совсем взрослые пацаны, лет по 14-15 не обращали внимания на душевные муки Толяна и продолжали его называть Сарой. Толяну приходилось отыгрываться на малявках. Реакция Сары не испортила настроение неофита, наоборот, я вспомнил, что Мара, красавица-старшая пионервожатая, что-то талдычила про пионеров-героев и представил себя одним из них, а Толяна - кулаком-полицаем. ("Мара", она же Мара Самуиловна Каминская в дальнейшем стала нашей классной и впервые привила мне любовь к литературе, которую преподавала. И еще она была ослепительно красивой, одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел в жизни)

Долго геройствовать мне не хотелось, поэтому, проворно "сделал ноги", я пулей взлетел по прижатой к стене дома железной лестнице чёрного хода до открытой двери кухни родной коммуналки, где грозная полька Ядвига, всегда варила борщ, всегда была в боевой форме, и всегда была готова надеть кастрюлю с кипящим борщём любому обидчику на его голову.

Ядвига сразу сориентировалась.

Не то, чтобы она очень любила соседского жидёнка, но это ведь был их жидёнок, из их большой сварливой коммунальной семьи. А байстрюк со двора был чужаком, не имеющим морального права обижать их жидёнка, сами обидим, если понадобится, а чужим не позволим. Спрятавшись за внушительной фигурой Ядвиги, я показал Толяну довольно неприличный жест и почему-то заорал:

"Сара, Сара, дай кусочек сала!".

Ядвига тут же поддержала меня морально, разъяснив Толяну, не оставляющему попыток добраться до обнаглевшего клопа:

"Слухай сюды, байстрюк, будешь торкать дитё, поймаю, оторву ухи и скажу, шо так було. Геть отсюда!" Толян ретировался.

Однако вернёмся к тем, с кого начали: к стилягам. Стиляги гуляли по Дерибасовской в пиджаках с огромными ватными накладными плечами, в узких брюках-дудочках, и в туфлях на толстой каучуковой подошве. К этому ещё полагался яркий широкий галстук с девицей в бикини или, по крайней мере, с пальмой, если уж не было девицы.

Лучшие люди Одессы, то есть те, кто замечательно и со вкусом одевался, фланировали по Дерибасовской от у
гла Преображенской, там где "Пассаж", доходили до Карламарса(произносилось всегда слитно), бывшей Екатерининской, и уже по Карламарса заворачивали в сторону Бульвара.

Приморский бульвар был конечной точкой великого стильного пути.

Да, они знали толк в стиле. Само слово "стиль" заменяло им обычные слова, даже матёрные. Оно употреблялось во всех мыслимых и немыслимых грамматических формах. Но самой употребляемой из них было прилагательное "стильный". Скажем, "стильная чува", это самое лестное определение, которого заслуживала девушка.

Чуть ниже вы встретите слово "стильная" и в одной из русских версий "Чаттануги-Чучи".

Когда я буду писать о других песнях той эпохи, я снова вспомню о стилягах, а пока пора вернуться в холодную весну 1957-го года. На следующий день все мои яркие и свежие впечатления от приема в пионеры потускнели, потому что в школе мне сказали, что в кинотеатре Уточкина идет сногсшибательный американский фильм, который называется "Серенада Солнечной Долины". Кинотеатр Повторного Фильма на Дерибасовской рядом с Городским Садом официально назывался кинотеатром им. Маяковского. Почему одесситы называли его "Уточкина" в честь знаменитого одесского гонщика, спортсмена и одного из первых российских авиаторов Сергея Уточкина я точно не знаю. Наверное, именно так этот кинотеатр назывался до того, как Великий Вождь и Учитель назвал Маяковского Величайшим и Талантливейшим Поэтом Пролетарской Эпохи. После этого "им. Маяковского" зашагало по стране повсеместно, вкусы товарища Сталина весьма ценили его современники.

Я еле досидел до конца уроков и хоть был голоден, потому что рубль мне выданный для школьного буфета, т.е. то, что после реформы 1961-го года стало десятью копейками, я сэкономил на билет в кино. И вот я уже в темном зале на дневном сеансе. На вечерний цены удваивались, да и детей на них не пускали.

То, что я увидел, повергло меня в шок. Я даже представить себе не мог, что так могут играть и петь.

Ничего больше теперь меня в жизни не интересовало, настолько не интересовало, что я наплевав на новый пионерский галстук и клятву юных пионеров уже на следующий день в школу не пошел. А пошел я снова туда же, в кинотеатр Уточкина. "А деньги?",- спросите вы. Нет на этот раз я рубль на кормление не потратил. В этом кинотеатре ввели прогрессивную систему обслуживания, без контролера. Надо было просто подойти к ящику при входе, оторвать от билета контрольную кромку и... можно идти дальше в зал. Я почти не рисковал, потому что на первых утренних сеансах почти никого не было, люди или на работе или в школе или, в крайнем случае, спят. Поэтому, я всегда находил свободное место и некому было рассматривать что я там отрывал и вообще есть ли у меня билет. Ну, билет, не билет, но характерный голубой огрызок у меня был, я находил возле выхода из кинозала использованные билеты и их собирал, чтобы издали демонстрировать редким зрителям, ожидавшим в фойе сеанса.

Вообще, билеты в кино, как и хлеб, практически ничего не стоили, большевики усвоили знаменитое "Хлеба и Зрелищ", как руководство к действию, отсюда почти бесплатный хлеб и почти бесплатное, (а в моем случае, действительно бесплатное) кино. Я понял, что фильм старый не только потому, что шел он в Кинотеатре Повторного Фильма.

Так шла речь о войне в Европе и одеты были все чуть странно, не так, как одевались в 1957-ом. Спросил вечером у отца, он сразу же вспомнил, что смотрел этот фильм в 1943-м году и это было самым ярким впечатлением того года.

Таким образом, в 1958-ом году истекал срок легальной аренды этого фильма, она обычно разрешается на 25 лет, потом снова надо платить. И перед истечением срока было принято решение снова пустить фильм в прокат, чтобы заработать какие-то деньги и на тех зрителях, которые его в 1943-м не смотрели. Фильм по-моему, не относился к числу так называемых "трофейных", его нам американские союзники тогда вполне легально дали для показа.

Наверное, решение о повторном прокате "Серенады Солнечной Долины" приняли неохотно, все-таки любой американский фильм был тяжелым испытанием для идеологических работников и вызывал не очень правильные раздумья у зрителей.

Главным коллективным героем фильма был великий джазовый оркестр под управлением Глена Миллера. Это была вершина эпохи свинга в американском джазе. Свинг пришел на смену диксиленду в тридцатых. Этим термином исследователи джаза обозначают отрезок джазовой истории, связанны
й с пиком популярности больших оркестров и охватывающий период примерно с 1934 по 1946 годы, который так и называется – «эпоха свинга».

И, пожалуй, именно люди Глена Миллера играли его лучше всех, даже лучше великого Дюка Эллингтона. В отличие от составов диксиленда свинговые оркестры были большими. И у них был не один, а много сходных инструментов, группа саксофонов, группа тромбонов и т.д. И они играют слаженно одну и ту же мелодию в характерном ритме, который и назван свингом. Таким образом, в отличие от диксиленда, импровизирует, когда это потребуется только солист, а не все вместе.

Сам Глен Миллер в играл в своем составе на трoмбоне. В кадрах фильма вы его увидите, он - в очках и с тромбоном. Во время войны Глен Миллер погиб, они летели на фронтовые концерты и самолет разбился. Или его сбили, но последнее точно не известно. Теперь я перехожу от своих впечатлений к тексту главной песни фильма.

И английский текст и русский перевод взяты с одного источника, даю ссылку:

http://magazines.russ.ru/novyi_mi/redkol/butov/perev/choo.html

Автор оригинального текста - Марк Гордон, авторы перевода Галина Винокурова и Генрих Вайнштейн. К английскому тексту перевод очень близок, но немного ритм по-моему не выдержан.

Предлагаю вашему вниманию английский текст и его перевод.

CHATTANOOGA CHOO-CHOO

 

- Pardon me, boy,
Is that the Chattanooga Choo-Choo?
- Track twenty nine!
- Boy, you can gimme a shine.
I can afford
To board a Chattanooga Choo-Choo,
I've got my fare
And just a trifle to spare.
You leave the Pennsylvania station
'boute a quarter to four,
Read a magazine and then you're
In Baltimore,
Dinner in the diner,
Nothing could be finer,
Than to have your ham n'eggs
In Carolina,
When you hear the whistle
Blowin' eight to the bar,
Then you know that Tennessee
Is not very far,
Shovel all the coal in,
Gotta keep it rollin',
Woo, woo, Chattanooga,
There you are!
There's gonna be
A certain party at the station,
Satin and lace
I used to call funny face,
She's gonna cry
Until I tell her
that I'll never roam -
So, Chattanooga Choo-Choo,
Won't you choo-choo me home!
So, Chattanooga Choo-Choo,
Won't you choo-choo me home!

ПОЕЗД НА ЧАТТАНУГУ

 

- Послушай, друг!
А где здесь Чаттануга Чу-Чу?
- Десятый путь!
Вперед и вправо свернуть.
- Могу успеть
И сесть на Чаттанугу Чу-Чу,
Я взял билет
И сдачи есть шесть монет.
Вот за окном поплыл вокзальчик -
Нам открыт светофор,
Ты прочел журнальчик -
И уже Балтимор,
Ужин в ресторане -
Нет ничего желанней,
Чем съесть свою яичницу
В Кэролайне,
В восемь поезд свистнул -
Время выпить пришло,
Знаю я, что Теннесси
Недалеко,
Подбрось угля лопату,
Чтобы ход не падал,
А вот уже и Чаттануга
За окном!
Здесь я сойду -
И будет выпивка в буфете,
С прицепом сто -
И мне не страшно ничто,
Она в слезах,
А я стою пред нею
сам не свой -
О, Чаттануга Чу-Чу,
Я вернулся домой!
О, Чаттануга Чу-Чу,
Я вернулся насовсем - домой!

Еще переводчики пишут одну интересную фразу. Вот какую:

"Существовало множество дурашливых фольклорных текстов на эту полюбившуюся народу мелодию".

Когда я прочел эту фразу, начал вспоминать какие дурашливые тексты на мелодию Чаттануги-Чучи помню я.

И понял, что помню, но не совсем приличные тексты. Тем не менее, я решил показать то, что помню.

В оригинале матерных слов больше, чем всех остальных. Поэтому, я перевел фольклорный текст с матерного на русский. Но вот содержание оставил, убрав только неправильные слова. Содержание в основном, эротическое, с некоторыми даже натуралистическими подробностями. Так что я извиняюсь перед дамами за такой фольклор, но еще раз повторяю, мата не будет, я его заменил.

Итак, тот фольклорный текст который я помню с 1957-года. (Замечу, что среди тогдашних стиляг самым популярным именем было имя "Боб")

Запев:

1.Выними, Боб!
Я вся уже в поту и мыле.
Дай чуть поспать.
Куда ты лезешь опять.
Выними, Боб!
Ведь ты лежишь не на кобыле.
Выними, Боб!
- Молчи, зараза, дам в лоб!

Припев:

На Бродвее, на Бродвее много реклам.
Жить бандитам и евреям весело там.
Грабят убивают, Чучу напевают.
И имеют непрерывно стильных дам.

2.Чучи мотив
Мне с детства хорошо знакомый
Я напевал, когда чувиху... ласкал.
Ночью и днем,
Oна звучала в нашем доме.
Пел старый дед.
И даже пьяный сосед.

На Бродвее, на Бродвее много реклам.
Жить бандитам и евреям весело там.
Грабят убивают, Чучу напевают.
И имеют непрерывно стильных дам.

Напоследок, небольшой комментарий к фольклорной русской версии.

 

IGN="JUSTIFY">Запев, по-моему, несмотря на некоторую натуралистичность изображаемой сцены,

вполне актуален именно сейчас. Недавно в Израиле был суд. Жена судила мужа за то, что он не прекратил с ней заниматься любовью, когда она этого потребовала. В начале она была согласна, а потом уже - нет. А муж только вошел во вкус и ее не послушал. Мужа осудили как насильника. Какой срок дали, не помню.

Зато припев, разумеется, никуда не годится.

Он, конечно, же не политкорректен. Евреев, живущих на Бродвее неизвестный автор огульно обвиняет в том, что они "грабят, убивают...." В то время как далеко не все евреи, даже живущие на Бродвее - грабители и убийцы.

Упоминание бандитов в том же контексте вполне допустимо, на то они и бандиты, чтобы грабить и убивать, работа у них такая. А с евреями получилось нехорошо. Остается предположить, что неизвестный автор только ради рифмы, (Бродвее, евреи) их присоединил к бандитам. И еще, по поводу самой последней строчки. В оригинале был другой глагол, более короткий. А после него стояло: ".... с утра до ночи стильных дам".

Я просто довольно неудачно выкинул этот короткий глагол, заменив его более длинным и вставил слово "непрерывно"

Потому что даже у Боба из запева вряд ли хватит сил делать это непрерывно. Передышка, конечно, нужна. По первоначальной версии, герои песни освобождаются ночью. И за ночь им надо успеть хоть немного поспать и перед сном, или сразу после него, кого-нибудь убить или ограбить. Ну а потом... снова встреча со "стильной дамой".

Нелегко им.

Ну а теперь, кадры из "Серенады Солнечной долины" с самой песней.

И вы тоже пойте. Слова перед вами, на любой вкус.

Пойте под оркестр Глена Миллера. Он неплохо звучит.

В следующей главе прозвучит "Rock around the Clock". ("Рок-круглые сутки"). Присоeдинятесь.

Комментарии

Добавить изображение