ПЕСКИ ПАЛЕСТИНЫ

Осенью 1991 года я приехал, впервые в жизни, в Иерусалим. Впервые в жизни вошел в Храм Гроба Господня. Хоть я и не христианин, но все же не был равнодушен к окружающему меня ландшафту. Первый кого увидел там, был коптский священник. А первое слово, которое я услышал из его уст (Храм гроба господня, Иерусалим) было «шекель».

-Что такое?- удивился я.

-Шекель!- настойчиво повторил он.

Тут я заметил, что он протягивает мне картонную иконку с изображение И.Х.

-Шекель эхад! (один шекель).

..Я прошел дальше, в глубину храма, туда, где американские туристы фотографировали со вспышками внутреннюю стену.

В то время я работал в парках, занимался озеленением, если это можно так назвать. Суть процесса состояла в следующем. Мы получали с <базы> цветы, похожие на маргаритки. Корни их помещались в пластиковые формочки, внутри которых находилась черная, скользкая, пропахшая едкими химикалиями земля. Мы извлекали цветы из пластика и помещали их в песок. Затем к оным цветам подводилась вода. Примерно неделю несчастные маргаритки выглядели нормально, но потом вяли. Мы вытаскивали их увядшие трупики из песка и сажали в него новые цветы.

А рядом росло то, что и должно было расти в этой пустыне, то, чему и полагалось там быть по законам природы: кустарник, твердый как железо, с торчащими из стеблей острыми колючками.

Со мною вместе работал израильтянин по имени Хэзи. В то время, как мы «сажали цветы», Хэзи, вооружившись железными рукавицами и огромными кусачками с натугой, скрежетом и хрустом срезал стебли этого кустарника. Вырвать их из земли не представлялось возможным, слишком глубоки были корни. Нужно ли говорить, что каждую неделю или две колючка снова отрастала, достигая прежних размеров...

-Хэзи, откуда ты?

-Афганистан!

-Там есть евреи?!

-Были!

Оказалось, что некое пуштунское (или может быть таджикское) племя, бродило по равнинам и горам Афганистана со своими козами и верблюдами. По какой-то непонятно причине эти люди приняли иудаизм. Именно так: отказались от ислама и приняли иудаизм.

-Да зачем же?

-Наверное хотели быть сильными (хазаким).

-Ну и как, помогло?

-Вообще-то нет, почти всех убили.

Остатки этого народа благополучно добрались до Израиля и осели в стране.

..Блуждая по пустыным местам, с козами своими и верблюдами, подвергаясь опасности, это патриархальное племя решало какие-то свои экзистенциальные проблемы. Мини-Холокост положил конец их исканиям. Насколько же чиста была их вера, подлинная, упорная и твердая, как колючие кустарники, прораставшие сквозь пески Палестины!

***

Шум, крик! Что такое, где? Ма кора (что случилось)?!

Мы дико оглядываемся по сторонам. Справа от нас, среди зелени парка две толстые девки лупят друг друга. Грузный мужик полез их разнимать.

-Не обращай внимания- говорит Шломо, пожилой марокканский еврей. В своей вязаной шапке он похож на Абу Мазена.- Не обращай внимания. Тут такое часто бывает.

-Почему?

Шломо важно поднимает вверх указательный палец:

-Мильхомот зонот (войны проституток)! Они ведут войну за территории (штахим). Чем больше территория у проститутки, тем больше клиентов она может окучить, ясно? Тем больше бабок. А это их сутенер. Пойдем отсюда, не наше это дело.

-Занятно. Сколько же поэтов посвятили свои патриотические вирши войнам государств? А ведь это тоже самое - истеричные шлюхи, которые колошматят друг друга по сходным причинам.

-Михаэль, именно так и обстоят дела. Пойдем пить кофе.

-Дай пожалуйста, сигарету. А ты воевал?

-Я служил в Цахале. Мы все служим в армии.. Ты разве нет?

-Я не хочу.

-Ну, это неправильно. Израиль ведь - наше государство. По чашечке кофе?

..Израильские уличные проститутки страшны как смертный грех. Не понимаю, кто им платит и зачем. По-моему, это они должны платить. А вот поди ж ты, «мильхомот зонот»! И как звучит!

..Сижу в старом автобусе, в тени. Читаю книгу. Перерыв в работе на час. Будь у них настоящий левантийский темперамент, такой перерыв затянулся бы на полдня. Но все вокруг вечно
куда-то спешат, судорожно дергаются. Оттого и обед короткий.

-Эй!

-Что тебе нужно?

Молодая бомжиха, одетая панком, мужеподобная, живет в парке. Она говорит со мной на ломаном иврите со странным лающим акцентом.

-Эй! 5 шекелей дай!

-Мотек шели (сладкая моя), у меня зарплата 1800 шекелей в месяц. По 5 шекелей на брата, а вас тут человек 20 наберется, и что будет? Ты думаешь, что я сижу тут в автобусе и трахаю дочку миллионера?

-Трахни меня за 5 шекелей.

Я проглотил слюну. От неожиданности, наверное. Встал и нажал на кнопку. Дверь в автобус захлопнулась. Она осталась снаружи. Потом опять нажал кнопку. Вышел наружу.

-Возьми 5 шекелей. Нет, не надо. Вот этого не надо. Кто ты, откуда? Почему здесь?

-Швейцария. Я из Швейцарии.

-Зачем же ты сюда приехала? Из Швейцарии? Ты - сумасшедшая?

-Мой отец - алкоголик. Видишь? (показывает жуткую рану на ноге, рана зажила, но из ноги

буквально вырван кусок мяса. Как вообще такое можно сделать?). Это он сделал. Я уехала. И

потом, в Швейцарии люди важничают. Задирают нос. Мне там не нравится. Здесь нравится.

-Где, здесь? В парке?

-Мы тут живем, как братья.

-Вчера я видел, как вон того парня треснул его товарищ. У него все лицо было в крови.

-Всякое бывает. Но мы - братья.

..Сижу в моем старом автобусе и читаю книгу. Кто-то идет? Водитель?

-Михаэль, что ты тут делаешь? Почему ты не моешь автобус, я через 5 минут уезжаю.

-Читаю, разве не видишь?

-Что ты читаешь?

-Историю Греции (Яван).

-Зачем тебе? Ты что, собираешься учиться?

-Просто читаю.

-А почему тебя это интересует?

-Потому что именно там, в Греции, люди впервые открыли свободу и равенство. И еще, они умели задавать вопросы.

-Что ты такое говоришь? Какая может быть свобода в мусульманской стране?!

..Утро. Тьма. На улице жара. Летом она не спадает даже по ночам. Бетонные блоки домов, асфальтовые улицы Тель-Авива отдают жар, накопившийся за день. В утренней тьме разливаются жаркие волны.

Молодой парень на остановке с магнитофоном. Негромко звучит арабская песня. Пожилая марокканская еврейка сидит рядом, на скамейке. Песня закончилась, в жарком воздухе повисло напряженное молчание. Араб погрузился в автобус и уехал.

-Видишь как МЫ живем?

-...?

-Это ИХ песня!

-О чем она?

-О том, как молодые ребята борются против нас с оружием в руках.

-Да. Так ВЫ живете.

На задворках Бат-Яма звучит арабская речь. Пожилые сефарды обсуждают что-то, играют то ли в нарды, то ли в кости, пьют кофе. Бетонные коробки их убогого жилья, грязные улицы марокканских кварталов.. Мне жаль, что я не понимаю их язык. Мне хочется расспросить их столь о многом! О том, какой кофе пьют в Касабланке, как одевались их женщины, куда ведут улицы Феса. И еще: о чем говорили старики на их далекой родине.

В конце 50х в одном из таких кварталов марокканские евреи восстали против сионистского правительства. Подняли издевательский лозунг: «Король Марокко - верни нас обратно!».

Я вспоминаю слова молодого парня, бежавшего из Израиля в Египет: «Запахи мочи на тахане мерказит мне ближе, чем снобы из Рамат-Авива (богатый ашкеназийский квартал)».

..Кончилась та, другая их жизнь, и все, что было в ней - обречено теперь на угасание. Неужели прав Рене Гинон в своей любви к традиции, консервативной старине мусульманского Леванта, Ближнего Востока?

Нет!

Разве может служить образцом жизнь, сжатая со всех сторон обычаем, подчиненная непреложным законам ислама или иудаизма, расписанная от и до, не ведающая ни подлинной духовной свободы, ни личной независимости? И разве в их мире не преследовали еретиков, разве не было в нем унизительных правил, кровавой жестокости?

И главное, нет никакого пути назад. Все течет.

Но почему ТЕПЕРЬ жизнь так жестоко изломана и покалечена? Почему молодое поколение израильтян будто отлито из пластика? Почему всюду смертная тоска и такая грязь? Неужели тем, кто сходит со своего круга инферно, остается лишь переходить на новые его круги, вновь и вновь ступать в неугасимое пламя ада?

Адово солнце слепит, выжигает глаза. Днем, на пляже разгребаем мы кучи мусора. Откуда столько бутылок в этой стране? На сотню метров тянутся мусорные завалы и все что мы можем -прорубить в них дорожки, наполнив пустыми пластиковыми бутылками наши хлипкие пластиковые мешки.

Вот, наконец, из-за мусорных завалов показалось кафе, владелец которого угощает нас чистой холодной водой. Вода! Только здесь понимаешь, что такое вода.

-Спасибо, что убираете все это.

-Все? Ты шутишь. Это невозможно. Тут нужно 10 бульдозеров.

-Ничего. Зато теперь к моему кафе смогут подойти люди!

-А раньше как подходили?

-Так с моря только проход был!

***

..Оказывается, приятель двоюродного брата научился воровать ботинки на складе. Вдобавок манипулирует компьютерной программой. И вот итог: начальство ничего не замечает, а ему текут денежки. Ботинки он сбывает на старом шуке (рынке). Какой-то израильтянин, сослуживец, давно к нему присматривался. Но доказать ничего не мог. В конце концов, подступил с ультиматумом: или он все расскажет начальству, или его возьмут в дело. Уломал. Приятель брата объяснил механику процесса. Дал свое согласие. Высокие договаривающиеся стороны поделили проценты от доходов. Cогласие получено, разъяснения даны и тогда израильтянин пал перед ним на колени:

-Ата мелех Исроэль! (Ты - царь Израиля!).

..Часть людей с таханы мерказит, русских олимов, конечно, отправили работать на завод, где собирают автобусы. На самом деле - это наказание за провинности. В моем случае - за Грецию. Автобусы с раскуроченными внутренностями похожи на дохлых жуков. Напарник - средних лет человек, бывший инженер из Белоруссии. Помогает мне промывать нутро автобуса. Усатый солидный мужик. Семейный.

Во время перекура разговорился с нами.

-А знаете Семена? Он раньше на тахане работал у вас, потом к нам перебросили.

-Да, видели.

-Слушай, это же редкостный урод. Настучал на нас. Ну, мы решили с ним разобраться. Трахнуть его.

-Как трахнуть?

-Ну как, отвели за угол. Шурик шишку настроил. А мы его, значит держим. Но тут он орать стал, понимаешь, пришлось отпустить.

Нет, это не шутка. Судя по рассказам других рабочих. Все было. И Семен (лысый мужик лет сорока, зашуганый и мерзкий) и Шурик, и шишка. И еще мне хотелось блевать.

Какая красивая девчонка! Правильные черты лица, черные как смоль волосы, чистая, белая гладкая кожа словно светится. Гладкая речь. Мы сидим в ночном кафе и разговариваем о том о сем. Ее знакомые рядом. Один из них вчера только приехал из Москвы.. Расспрашиваю его.

На лице девушки появляется вдруг брезгливое выражение.

-Целый час жду, а их нет. И ведь я уверена: Цахи опять приведет слюнявого мальчишку. Как они меня раздражают!

Она встает и идет к набережной. Смотрю ей вслед.

-Красивая девчонка. Надо продолжить знакомство.

Они переглядываются. С ухмылкой.

-А у тебя есть шекелей 100?

-Зачем?

-Чтобы продолжить знакомство.

-Да ты что, обалдел?!

-Если у тебя есть деньги она - твоя.

-Ты врешь.

-Спроси ее сам

..!

..Каждое утро встречаю на остановке грузинскую еврейку средних лет. Как и я, она едет на работу. Только на другую тахану. В то утро она плачет.

-Что с Вами?

-... Вы понимаете, сыну нужно делать операцию. Он болен. А мы не внесли вовремя деньги в больничную кассу. И вот теперь мы должны заплатить большую сумму. А мы не можем! У нас не хватает, понимаете! Сын.

-..Сколько же Вам не хватает?

-1200 шекелей.

Наверное, в Израиле существует система кратковременных суд или что-то в этом роде. Почему ей не пришло в голову обратиться в банки? Или пришло, но ссуды не выдали? Не в порядке были документы? Или выдали, но ссуды не хватило? Или еще что-то случилось? Не знаю. Я не спросил.

-Хорошо. У меня есть эти деньги. Я дам Вам. Вы вернете, когда сможете.

-Вы дадите деньги мне?! Не может быть!

-Ну уж как угодно, но дать деньги Вам, если они действительно нужны, я могу.

Мы договариваемся о встрече возле рынка.

Она приходит на встречу вместе с мужем и он устраивает скандал.

-Кто ты такой? Что от нас хочешь?! У тебя действительно есть деньги? Ты что, действительно их принес?! Покажи!

Я показываю деньги.

-Но этого не может быть! Здесь какой-то обман! Подвох! Ты - аферист и мошенник!!!

Они разворачиваются и уходят.

***

-Кто ты, человек? Куда идешь?

..Невысокий негр мнется, не знает, куда идти. Не может найти свою остановку.

-Адони, ма ата мехапес (что ты ищешь)?

-Он называет номер автобуса, я показываю ему место. Спрашиваю

-Адига этиопи? Адига фалаша?

-Кэн (да).

От неожиданности он ответил на иврите. Потом вдруг поток вопросов на певучем сомалийском наречии.

-Нет, нет, я знаю на этом языке только несколько слов.

-На каком же языке ты предпочитаешь говорить?

-А есть выбор?

-Арабский, амхарский, сомалийский, иврит, английский, французский...

-Так много? А русский Вы не знаете? Тогда я предпочитаю английский. Садитесь.

-У меня не очень много времени. Вы из России?

-Конечно.

-Его глаза светятся: в них юмор, интеллект, любопытство.

-Я учился в университете, в Аддис-Абебе, потом жил в Сомали. Я много где был. Понимаете, я.. .

-Рассказывайте же!

Но тут меня позвали. Авода. Работа! Я больше никогда его не видел.

Кто ты, человек? Куда ты идешь?

-Что нового?

-Где?

-Там, откуда ты!

-Индия!

-О! Я мечтаю там побывать! Значит мы можем говорить по-английски, а не на иврите!

-Да!

-Как в Индии?

-Хорошо. Я возвращаюсь домой, в Бомбей.

-Почему?

- Знаете в чем разница между Израилем и Индией? Если в Индии Вы попросите воду, Вам дадут воду. А в Израиле Вам дадут отраву.

Кто ты, человек?

Молодой парень, ингуш. Приехал недавно. Работает со мной несколько дней. Синий, блатные татуировки.

-Мне нужно перекантоваться как-то. Денег нет, понимаешь, и я никого не знаю здесь. Скоро друг приедет, а так... вот видишь, в говне ковыряюсь.

Через несколько дней.

-Слушай, я не могу здесь.

-Почему?

-А почему эти начальники-израильтяне все время хамят? Я их язык не понимаю, но вижу, что наезжают.

-Да, так. Ты понимаешь правильно.

-А ты почему терпишь? Ну, нет, братан, дальше так не может продолжаться. Еще раз такое скажет, посажу на нож. Не, мне этого не надо, не хочу, я уже в России сидел. Нет, пора уходить..

Кто ты?

Кажется, день малышей в поликлинике. Я попал не вовремя.

Молодая девушка, израильтянка. Принимает родителей с малышами и направляет их к разным врачам. Вокруг нее носится целая толпа детей.

..В жизни такого не видел. Одновременно она успевает сделать массу дел: вытереть нос одному ребенку, сунуть конфетку другому, выслушать жалобы мамаши третьего и выписать направление для четвертого. Куча детей цепляются за полы ее халата. Мне кажется, что она стоит в центре плотного энергетического вихря, бесконечного хоровода. Счастливый смех рассыпается искрами вокруг нее!

-Какая приятная девушка.

-Сафрир? Приятная?! Да она же удивительная! Это чудо, разве ты не видишь? Чудо.

***

Иногда мне кажется, что нет никакой Палестины, как нет России, Америки, Европы. Есть лишь вечнотекущая река жизни. Пробиваясь сквозь толщу песка и камней, она выходит на поверхность земли.