ЛУЧШИЙ И ТАЛАНТЛИВЕЙШИЙ?

В Израиле настойчиво рекламируют книгу Григория Розинского «Роковой выстрел» - о последних годах Владимира Маяковского.

Против книги я как раз ничего не имею. Наоборот, можно даже восхищаться тем, как хорошо автор знает предмет, о котором пишет, тем, сколько автор собрал малоизвестных фактов, как умело и профессионально он создал из этих фактов мозаику с историей, анализом и и выводами. Я не собираюсь спорить ни с одним фактом – может быть всё так и было. Я собираюсь поставить вопрос так: справедливо ли занимает место величественный монумент Маяковскому на второй по значению площади российской столицы?

Много лет назад, когда моя младшая дочь училась в девятом классе, а советская власть устойчиво находилась на околоземной орбите, меня вместе с женой вызвали к директору школы. Обычно, если дети что-то натворят, вызывали одного из родителей. Раз вызвали обоих, произошло что-то из ряда вон выходящее. Оказывается на уроке литературы ученики писали сочинение на тему: «За что я люблю Маяковского».

Наша дочь в отличие от всех написала сочинение, которое назвала «За что я не люблю Маяковского». Причина, которая заставила е добавить в название частичку «не» была связана с цитатой из Маяковского: «Я люблю смотреть, как умирают дети». Были в её сочинении и другие цитаты, которые люди без больших психических отклонений воспринимают с трудом. Событие очень быстро приобрело характер ЧП городского масштаба. Секретарь горкома партии грозил исключить из партии директора школы и заведующего горотделом народного образования, а также разобраться с родителями крамольной ученицы, которые тоже принадлежали к партии, объявившей себя умом, честью и совестью эпохи. Только новые городские скандалы заслонили собой эту идеологическую диверсию нашей дочери.

Так или иначе, с этого момента к собственной дочери я начал относится с большим, чем раньше, уважением, несмотря на проблемы, которые она создавала своим родителям подобными выходками.

Хочу выразить личное мнение, с которым поклонники и последователи Маяковского, разумеется, не согласятся. Если бы товарищ Сталин с подачи Лили Брик не написал в своей знаменитой резолюции, что Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи, о нём сегодня не знали бы даже литературоведы.

У Сталина была привычка на каждое направление деятельности назначать лучших. Лучший пограничник – Карацупа, лучший лётчик Чкалов, лучший шахтёр – Стаханов, лучший полководец – Жуков и т.д. Но непогрешимость Сталина не была стопроцентной, и в большинстве случаев он ошибался, хотя в некоторых случаях – угадал. Пример, когда угадал – Тухачевский. Пример, когда ошибся – Жуков. Что касается маршала Жукова, то с ним, хоть и через много лет с помощью Виктора Суворова, кажется, разобрались. Впрочем, до Суворова двойку по поведению маршал Жуков получил в мемуарах других маршалов советского Союза. Маршал Конев свои разногласия с Жуковым по свидетельству очевидцев выяснял врукопашную, то есть по древнему русскому обычаю – на кулаках. Но вернёмся к Маяковскому и зададим другой вопрос: нуждаются ли писатели и поэты, художники и композиторы в оценках партийных и государственных инстанций? На мой взгляд, они нуждаются в оценках своих читателей, слушателей и зрителей. Но в Советском Союзе так не думали. Поэтому оценивали всех и каждого. То, что Иосиф Виссарионович мог ошибаться в своих литературных оценках, можно проследить по знаменитому постановлению, которое коснулось Ахматовой, Зощенко, Мурадели и ещё нескольких деятелей литературы и искусства. Очень скоро после смерти Сталина оценка их деятельности изменилась с минуса на плюс. Можно вспомнить Марину Цветаеву, Осипа Мандельштама, Михаила Булгакова и многих других, которые получили оценку «минус». Этот «минус» сегодня способствует их популярности. А можно вспомнить Василия Ажаева, Василия Бубённова, Константина Федина, и тоже многих других, которые получили оценку «плюс». Кто сегодня их помнит? Впрочем, хочу сделать одну оговорку, с которой тоже мало кто согласится. Я не принадлежу к поклонникам Андрея Александровича Жданова, но всё, что он в своем сокрушительном докладе сказал в адрес писателя Зощенко, представляется мне справедливым в значительной степени. Но сегодня мы говорим о Маяковском. Стихи Маяковского так же отличаются от настоящей поэзии, как просёлочная дорога от асфальтированного шоссе. Но манера писать стихи это дело десятое. Поэмы «Ленин» и «Хорошо» - это такое же литературное безобразие, как оды Державина, посвящённые царским особам и их придворным, или роман Петра Павленко «Счастье».

Моё отношение к Маяковскому сводится к стихотворению из цикла стихов

«На поводу у классиков».

«У многих тогда запела душа,
Но многие впали в шок,
Когда было сказано «Жизнь хороша,
И жить совсем хорошо».
Не нужно подмётки рвать на ходу
И в гневе хватать перо,
Тогда Маяковский имел в виду
Всего лишь Политбюро».

Откуда взялась наша всеобщая уверенность, что Маяковский – гений?

Эта уверенность появилась потому, что от Маяковского некуда было деться. Им наполняли хрестоматии, непрерывно издавали полные и неполные собрания его сочинений, цитаты из его стихов писали на каждой подходящей стенке. Например, в центре Евпатории до сих пор написано: «Очень жаль мне тех, которые не бывали в Евпатории». Для поздравления знакомой женщине подходит, но гениальность пока не просматривается.

Или «Стихи о советском паспорте» гениальны? На самом деле это набор клеветы, спеси, высокомерия, лицемерия и глупости.

Ах, да, «Облако в штанах». Не будем говорить о том, что как и в любом творении Маяковского надо проламываться к смыслу, преодолевая нагромождения бессмысленных слов, что признаком гениальности не является. Это поэма о любви, или о революции? Или и о том и о другом вместе, потому что в соответствии с другим более поздним литературным открытием Маяковского в поцелуях «…красный цвет моих республик тоже должен пламенеть». Но где же строки, написанные гением, прочитав которые обомлеют люди будущего. Возьмём что-нибудь наугад.

Гримируют городу Крупы и Круппики
Грозящих бровей морщь,
А во рту слов разлагаются трупики,
Только два слова звучат, жирея,
«Сволочь» и, кажется, «борщ».

Кто-нибудь может это перевести на русский язык? Крупп – это немецкий стальной магнат, но дело происходит в Одессе, как попал Крупп в Одессу 1915 года? Сволочь – это кто – Мария? А борщ при чём?

Возьмём что-нибудь другое.

«Сегодня надо кастетом кроиться у мира в черепе». До него примерно то же самое сказал Герцен, когда звал Русь к топору. Маяковскому мало размозжить голову России, он замахнулся на весь мир. И то , и другое – это литературная и политическая провокация.

«Впереди на цепочке Наполеона поведу, как мопса». Это написано для специалистов из института имени Сербского.

«Выньте, гулящие, руки из брюк,
Берите камень, нож или бомбу».

Сделали так, как предложил Маяковский. Получился нескончаемый террор.

Тех, у кого были камень, нож или бомба, тоже со временем расстреляли и похоронили. Если это гениальность, что же тогда называется подстрекательством, которое само по себе является уголовным преступлением?

«Понедельники и вторники
Окрасим кровью в праздники».

Чьёй кровью? А какая разница. Окрасили, а дальше? А дальше, как теперь говорят на Украине: «Маемо то, шо маемо».

Кстати оцените рифму: «в блохастом – грязненькие». Она гениальная?

Все это вместе взятое – гениальность? Это попытка поговорить с фонарным столбом в нетрезвом виде. Но большинство из нас до сих пор похоже на подданных голого короля.

Личность Маяковского настолько небезупречна, что на положительную оценку никак не тянет. Взять хотя бы его отношения с женщинами.

Все мы конечно далеко не праведники, я лично, вообще ни с одним праведником не знаком, поэтому нам трудно оценить Маяковского в этом деликатном вопросе. Но даже на этом неблагополучном фоне нечистоплотность Маяковского видна без очков.

Из книги Розинского можно узнать о факте предательства Маяковского, которое якобы привело в предреволюционные годы к разгрому московского комитета РСДРП и его типографии. Мне об этом ранее ничего не было известно, но, если это правда, то можно сделать вывод, что были случаи, когда Маяковский пытался принести пользу своему народу, ликвидировав одну из ячеек террористической организации, по сравнению с которой сегодняшняя Аль-Каеда напоминает безобидное общество любителей рыбок в аквариуме. Но тогда становится непонятно, как Маяковский сочетал свои революционные устремления с борьбой против московского комитета РСДРП.

Всё это я написал для того, чтобы сделать предложение, адресованное знатокам Mаяковского и его биографии, к числу которых себя, к сожалению, отнести не могу. Если отрешиться от магического воздействия сталинской резолюции, более того, если считать её отягчающим обстоятельством, то может быть кто-нибудь сможет сформировать новый взгляд на Маяковского, свободный от идеологических пристрастий и антипатий.

Не можем же мы сохранять свои заблуждения неопределённо долгое время.

Уже и название готово: «За что я не люблю Маяковского».