ПОМЕСТНЫЙ СОБОР РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ 1917-1918 г. г. и "ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННАЯ"СУДЬБА НИКОЛАЯ II И ЕГО СЕМЬИ

20-07-2008

К 90-летию убийства Царской семьи

Постановление об аресте всех членов династии Романовых было принято 3 марта1 1917 г. на заседании Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Вскоре, 7 числа, под давлением Петросовета Временное правительство приняло решение об лишении свободы отрекшегося императора и его супруги, что было исполнено на следующий день.

Первоначально семья последнего императора содержалась под арестом в своей резиденции – Александровском дворце Царского Села (ныне – г. Пушкин). Рано утром 1 августа 1917 г. по постановлению Временного правительства царственные узники поездом были отправлены в Тюмень. Далее пароходом они проследовали в губернский Тобольск, в который прибыли 6 августа, в праздник Преображения Господня.

Через полторы недели после начала тобольского заточения царственных узников, 15 августа 1917 г, в Москве был открыт Поместный собор – высший орган управления Русской православной церкви (РПЦ), обладающий полнотой церковной власти. Подготовка Собора шла около 10 лет. Для работы на этом церковном форуме было избрано и назначено по должности 564 человека: 80 архиереев, 129 лиц пресвитерского сана, 10 дьяконов из белого (женатого) духовенства, 26 псаломщиков, 20 монашествующих (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян2. Собор воспринимался как Церковное Учредительное собрание. На его открытии из членов Временного правительства присутствовали премьер-министр А.Ф. Керенский, министр внутренних дел Н.Д. Авксентьев и министр исповеданий А.В. Карташев. Много было представителей дипломатического корпуса, российской и зарубежной прессы.

Для обеспечения слаженной и бесперебойной работы Поместного собора Временное правительство помогло деньгами: по ходатайству А.В. Карташёва 9 октября 1917 г. оно ассигновало два миллиона рублей беспроцентной ссуды сроком на пять лет (что составляло примерно четвёртую часть от планировавшихся первоначально финансовых расходов). Остальные деньги поступали из средств монастырей3.

Собор работал более года. За этот период состоялись три его сессии: первая – с 15 (28) августа по 9 (22) декабря 1917 г., вторая и третья – в 1918 г.: с 20 января (2 февраля) по 7 (20) апреля и с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября. В истории Поместный собор 1917–1918 гг. известен в первую очередь тем, что на нём было восстановлено патриаршество, упразднённое в начале XVII в. в ходе реформ императора Петра Великого.

5 ноября 1917 г. на Соборе патриархом Московским и всея России был избран Тихон (Беллавин)4. Через два дня, 8-го числа, было принято «Определение о правах и обязанностях святейшего патриарха Московского и всея России». В частности, патриарх был облечён полномочиями представителя РПЦ перед государством и имел «долг печалования пред государственной властью»5. Вскоре, 21 ноября, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы состоялась интронизация (настолование, или возведение на патриарший престол) владыки Тихона. В Российской церкви появилась по сути неограниченная власть «церковного монарха», подотчётного лишь Поместному собору6.

По словам князя Н.Д. Жевахова, Поместный собор 1917–1918 гг. – «одно из самых непостижимых завоеваний революции». Этот Собор, вопреки исторической практике Восточной Православной церкви, был созван без воли императора, неоднократно признававшим его созыв несвоевременным7. Собор даже не упомянул, что во время его заседаний Царская семья находилась под арестом в Сибири, не потребовал ни у Временного, ни у советского правительств её немедленного освобождения или хотя бы разъяснений относительно не вполне ясных и убедительно обоснованных причин её ареста и содержания под стражей (в первую очередь, цесаревича и великих княжён).

Вместе с тем такую позицию в отношении монарха и его августейшей семьи можно сравнить с реакцией Поместного собора на первый арест большевиками архиерея РПЦ – викария Владивостокской епархии епископа Камчатского и Петропавловского Нестора (Анисимова).

Владыка Нестор был арестован в Москве отрядом красноармейцев в ночь на 16 февраля (1 марта) 1918 г. и заточён в Таганскую тюрьму. На следующий день Поместный собор (после безуспешных попыток двух своих делегатов добиться от представителей штаба Московского гарнизона мотивировок обыска и ареста преосвященного) принял специальную резолюцию. Она гласила: «Заслушав сообщение о беззаконном аресте в г. Москве члена Собора епископа Камчатского Нестора, священный Собор, в полном единении с верующим народом, выражает глубочайшее негодование по случаю нового насилия над Церковью и требует немедленного освобождения Преосвященного узника». Помимо этого, делегатами Поместного собора было решено оповестить население Москвы (в первую очередь – настоятелей церквей и приходские организации) об аресте владыки Нестора и необходимости совершения молений о его «здравии и спасении»8.

И вечером того же дня епископа Нестор был переведён из тюрьмы в Новоспасский монастырь под домашний арест, не пробыв в тюрьме и суток. Менее чем через месяц, 12 (25) марта владыка был полностью освобождён и продолжил участие в работе Поместного собора.

Весьма похожую инициативу проявил Собор и в отношении арестованного в Перми в ночь на 17 июня 1918 г. и через три дня расстрелянного другого своего члена – архиепископа Пермского Андроника (Никольского). Постановлением патриарха Тихона и Священного синода от 14-17 августа для расследования обстоятельств происшедшего в Пермь была послана делегация из трёх человек во главе с архиепископом Василием (Богоявленским). И хотя все члены этой делегации по пути из Перми были убиты ворвавшимися в их вагон красноармейцами, тем не менее решительная позиция Поместного собора в отношении судьбы владыки Андроника – весьма показательна9.

Таким образом, явное различие в позиции священнослужителей РПЦ относительно арестов императора и архиереев свидетельствует о том, что духовенство блюло лишь свои, с позволения сказать, «корпоративные интересы», но не спасение Царской семьи и монархии как института10. Императора же, как помазанника Божия, духовенство «своим» не считало, поскольку он являлся его «харизматическим конкурентом»11.

В рассматриваемом контексте ещё более показательна позиция Поместного собора относительно арестованного советской властью А.В. Карташёва – министра исповеданий Временного правительства (до назначения на эту должность с 24 июля по 5 августа 1917 г. являвшегося последним в истории РПЦ синодальным обер-прокурором). 24 ноября Собор принял особое, «для оглашения в печати» заявление с требованием освобождения бывшего министра исповеданий. Оно завершалось следующими словами: «Выражаем твёрдую уверенность, что в деятельности А.В. Карташёва не было ничего, что могло бы явиться предметом общественного суда и запятнать его доброе имя, и имея в виду, что многие товарищи его по кабинету, одинаково ответственные за деятельность правительства, давно уже получили свободу, Всероссийский Церковный Собор настаивает на немедленном освобождении А.В. Карташёва из Петропавловской крепости». И через некоторое время А.В. Карташёв был выпущен советской властью на свободу, получив возможность участвовать в работе Поместного собора12.

Таким образом, об освобождении арестованного министра Временного правительства Поместный собор считал нужным ходатайствовать перед советской властью, а за содержащегося под стражей помазанника Божияго и его семьи – нет. Образно говоря, для духовенства бывший член низвергнутого большевиками Временного правительства был «классово близок». (Ведь Поместный собор собрался при прямом или косвенном содействии А. Карташёва как синодального обер-прокурора и министра исповеданий Временого правительства). А Николай II – «бывший» «верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния»13 – «классово чужд»: чужд как «харизматический конкурент» священства, как неоднократно откладывавший созыв Поместного собора14; причём «классово чуждый» до такой степени, что его судьба членов высшего органа церковной власти фактически не интересовала.

Неоднозначно отреагировали члены Поместного собора на известие о расстреле в Екатеринбурге бывшего государя15. На заседании 6 (19) июля 1918 г. делегаты постановили отслужить по убиенному императору панихиду. Причём ей предшествовало обсуждение вопроса о том, стоит или нет её служить. Так, протоиерей Ф.Д. Филоненко был против неё, поскольку, по его словам, она «поставит Собор в очень острое отношение к властям, этим несомненно (власти. – М.Б.) воспользуются, чтобы начать жестокое гонение на Православную Церковь». Его оппоненты из мирян высказывались, что служение панихиды по невинно убиенному императору – христианский долг всех православных, что убийство Николая II – преступление местных властей. Профессор Б.В. Титлинов в своём выступлении, в частности, сказал: «Мало отслужить по убиенном бывшем государе панихиду или даже 40 панихид; нравственное достоинство Собора обязывает его к тому, чтобы заклеймить это преступление (убийство Николая II. – М.Б.) соответствующим словом»16. Генерал Л.К. Артамонов высказал такую точку зрения: «Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь мог с осуждением отнестись к молитве за Помазанника Божия, теперь уже представшего пред судом Божиим. Если и были недочёты в его царствовании, то ведь это наша общая вина, вина всего русского народа. И теперь мы, как верующие христиане, знающие как спасительна молитва за усопших, возносим моление об упокоении души невинно убиенного Помазанника Божия»17.

В ходе обсуждения выступил и миссионер из Екатеринославской епархии В.И. Зеленцов (в 1919 г. принявший священство и в 1925 г. рукоположенный во епископа Прилукского). Он сказал: «…Я хочу остановить внимание только на той стороне, которую оставили в стороне в своих речах предшествующие ораторы. Убиенный бывший царь для Церкви есть Помазанник Божий, и я буду говорить только с этой церковной точки зрения, совершенно забывая о всякой политике. Отставной бывший царь есть Помазанник Божий и так он остаётся и после своего отречения от власти, ибо помазание с него не снято. Мы должны судить о нем как о Помазаннике. Мы служили панихиду, когда убивали священников или архиереев – этих помазанников на иерархическое служение. Но вот убивается Великий Помазанник другого рода благодати, убивается беззаконно, и мы теперь решаем, нужно ли служить по нем панихиду. Двух мнений здесь быть не может. Мы не можем уклониться от своего долга, мы обязаны помолиться. Забудем, что он бывший царь, мы будем молиться об упокоении раба Божьего Николая, Помазанника Божьего»18.

После прений на том заседании, прекращённых председателем – патриархом Тихоном, вопрос о служении панихиды по Николаю II был поставлен на голосование. Из присутствовавших на заседании 143 членов Поместного собора против проведения поминальной службы проголосовало 28 человек (почти 20 %) и 3 воздержалось (около 2 %). Тогда патриархом, при общем пении членов Собора, была совершена панихида по государю19. Также духовной властью было сделано официальное распоряжение отслужить во всех церквах России панихиды с поминовением по формуле: «[об упокоении] …бывшего Императора Николая II»20.

Весьма характерно, что ранее, по получении «аналогичных» известий об убийстве в Киеве почётного председателя Поместного собора митрополита Владимира (Богоявленского), реакция Собора значительно отличалась от рассмотренной. Решением Собора на 15 (28) февраля 1918 г. было назначено особое траурное заседание. Оно началось со служения панихиды об упокоении души владыки Владимира. Причём отслужена она была (в отличие от панихиды по убиенному помазаннику Божию) «без обсуждений». Её возглавил патриарх Тихон при общем пении всех присутствовавших на заседании. В тот же день было решено в субботу накануне сорокового дня кончины митрополита повсеместно совершить молитвенное поминовение почившего21. Позже, 5 (18) апреля Поместный собор принял специальное постановление «О мероприятиях, вызываемых гонениями на Православную Церковь»22, в котором, среди прочего, устанавливалось ежегодное поминовение убиенного киевского архипастыря. Разница реакций Поместного собора на убийства царя и архиерея настолько разительна, что в комментариях, на наш взгляд, не нуждается.

8 (21) июля во время службы в московском Казанском соборе (в присутствии, со слов очевидца, 100–200 человек23) патриарх Тихон о расстреле Николая II произнёс проповедь. Он отозвался об убийстве, как ужасном деле, с которым христианская совесть не может согласиться. Тихон осудил как исполнителей расстрела, так и представителей властей, которыми оно было одобрено и признано законным: «Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его», – сказал патриарх. «Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего государя: – продолжал Тихон, – беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит пред нелицеприятным судом Божиим». Несколько странно звучали и следующее высказывание патриарха об убитом императоре: «Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе …»24. Иными словами, «спасение утопающего – дело самого утопающего», – вот примерно смысл фразы владыки Тихона о свергнутом, содержавшемся более года в заточении и без суда расстрелянном императоре. То есть, по мнению сановитого проповедника, у находившегося в заключении Николая II была-де масса возможностей «для улучшения своего положения». Хотя у самого патриарха (как и у высшего органа власти РПЦ – Поместного собора) было несравненно больше возможностей оказать помощь и поддержку и царственному узнику, и его августейшей семье. (См., например, предпринятый Собором комплекс мер при вышеупомянутом аресте властями викарного епископа Нестора (Анисимова)).

Весьма показательно, что в своей проповеди патриарх ни разу не назвал Николая II помазанником Божиим, но дважды – «бывшим государем». Следует отметить и то, что Тихон осудил убийство Николая II как человека, но не как помазанника. Иначе говоря, в проповеди патриарха прозвучало осуждение екатеринбургских исполнителей злодеяния и их покровителей (членов ВЦИК) за грех против заповеди Божией «Не убий» [Исх. 20, 13; Матф. 19, 18]. Но ни слова не было сказано об убийцах как о тех, кто поднял руку на христа Господнего (в смысле слов Священного Писания: «Не прикасайтеся к помазанным Моим» [1 Пар. 16, 22] и «Кто, подняв руку на помазанника Господня, останется ненаказанным?» [1 Цар. 26, 9]). Объяснить такую позицию можно тем, что патриарх относился к императору как к своему «харизматическому конкуренту» (достаточно вспомнить о том, что в Ветхом Завете христами Господними именуются цари, первосвященники и пророки). Потому-то, по нашему мнению, патриарх Тихон и не хотел «напоминать» своей пастве о помазанничестве расстрелянного.

11 (14) июля на закрытом заседании Поместного собора был поднят вопрос о содержании проповеди святейшего, сказанной 8 (21) июля в Казанском соборе. (Поводом к тому послужило предложение протоиерея П.И. Лахосткого включить проповедь патриарха в соборные «Деяния»). Депутат В.Г. Рубцов публично заявил, что не разделяет мнения патриарха, осудившего убийство бывшего царя. Рубцов счёл позицию патриарха «политической демонстрацией». Он заявил, что Тверская епархия послала его для решения чисто церковных задач, а не для занятия политикой. Закончил Рубцов свою речь едва ли не евангельскими словами: «Я умываю руки от этой вредной демонстрации» (сравн.: [Матф. 27, 24]). Однако такая позиция вызвала несогласие ряда делегатов, поддержавших позицию патриарха. На заседаниях 12 (25) и 13 (26) июля члены Собора постановили, что они «усматривают в словах святейшего патриарха мысли и чувства, которые должна носить в себе вся православно-верующая Россия»25.

В целом, в ходе дискуссии члены Поместного собора осудили убийство императора. Тем не менее акта с официальной позицией относительно расстрела помазанника Божияго от них всё же не последовало.

С учётом, с одной стороны, активной позиции Поместного собора в отношении арестовывавшихся советской властью иерархов РПЦ и бывшего министра исповеданий Временного правительства, а также, с другой – фактического отрешения соборян от каких-либо забот о судьбе содержавшейся более года под арестом Царской семьи, можно констатировать об определённых антимонархических настроениях, царивших на Поместном соборе. Впрочем, такая позиция высшего органа церковной власти была следствием и логическим продолжением политической линии, проводимой в первые дни и недели Февральской революциии официальным духовенством в отношении свержения монархии26.
Здесь и далее даты до 1 (14) февраля 1918 г. приводятся по старому (юлианскому) календарному стилю.
Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. М., 1994. Т. 1. С. 119-133.
Современники о патриархе Тихоне: Сб. в 2 ч. /Сост. и автор комментариев М.Е.Губонин. М., Изд. ПСТГУ. 2007. Т. 2. С. 319.
Один из современников - князь Н.Д. Жевахов, находясь в эмиграции, писал: «В стихийном движении к патриаршеству было предусмотрено всё, кроме одного условия: …личной готовности и способности патриарха принести себя самого в жертву Православной Церкви (выделено Жеваховым. - М.Б.). Но именно это условие было не только предусмотрено большевиками, но на нём они строили свою программу разрушения Церкви, зная, что времена Гермогенов прошли, и что борьба с одним Патриархом гораздо легче, чем с собором епископов (то есть с Св. синодом. - М.Б.)… […] Большевики, оценивающие события с точки зрения реальных фактов и побеждающие в борьбе с утопистами, не только не препятствовали Собору, но даже приветствовали идею восстановления патриаршества, хорошо сознавая, что за исключением митрополитов Питирима [Окнова] и Макария [Парвицкого-Невского], этих немощных телом, но сильных духом иерархов, устранённых от участия в [Поместном] Соборе, да одного и до ныне здравствующего архиепископа, кандидатура которого на патриарший престол не была бы допущена самими иерархами, в России не было ни одного иерарха, который бы мог являться для них угрозой. Наоборот, они были уверены, что восстановление патриаршего чина только облегчит им их задачу, ибо знали, какого рода испытания готовили Православной Церкви, и то, что пред этими испытаниями не устоит ни один из намеченных Собором кандидатов в Патриархи» (Жевахов Н.Д. Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода Н.Д. Жевахова. М., Изд. Родник. 1993. Т. 2. Март 1917 - Январь 1920. С. 195).
Церковные ведомости. Пг., 1918. № 9-10. С. 51, 55; Собрание определений и постановлений Священного собора Православной российской церкви 1917-1918 гг. М., Изд. Новоспасского монастыря. 1994. Репринтное издание 1918 г. Вып. 1. С. 3, 4.
Деяния Священного Собора … 1994. Т. 3. Деяние 36. С. 105-111, 1996. Т. 4. Деяние 47. С. 36-75.
Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 2. С. 194-195; Успенский Б.А. Царь и патриарх. Харизма власти в России: византийская модель и её русское переосмысление. М., Изд. Языки русской культуры. 1998. С. 517.
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 3431. Оп. 1. Д. 88. Л. 31-32; Деяния Священного Собора … 1999. Т. 7. Деяние 87. С. 113.
Православная энциклопедия. М., Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». 2001. Т. 2. С. 413, 2004. Т. 7. С. 38.
В этом же русле следует отдельно отметить и то, что патриарх Тихон, имея в своих полномочиях (согласно упомянутого определения Поместного собора о правах и обязанностях патриарха) «долг печалования пред государственной властью», ни разу не поднял перед властями вопроса о судьбе содержащихся в заключении царственных узников.
Взаимоотношения иерархической и царской властей с точки зрения историко-богословской проблемы «священства-царства» рассматриваются в работах: Бабкин М.А. Святейший синод Российской православной церкви и свержение монархии в 1917 году // Вопросы истории. М., 2005. № 2. С. 97-109; Его же. Духовенство Русской православной церкви и свержение монархии (начало XX в. - конец 1917 г.). М., Изд. Государственной публичной исторической библиотеки России. 2007.
Основной вопрос проблемы «священства-царства» - что выше и главнее: царская или иерархическая власть. Он, в свою очередь, обусловлен следующими. Поскольку Господь Иисус Христос есть и Великий Царь, и Великий Архиерей («Царь царем и Архиерей архиереям»), то кого на земле (в мире дольнем) считать Его «живым образом»? земной «иконой Его первообраза»? - Царя или патриарха? У кого из них выше сакральный авторитет? Кто из них является «проводником воли Божией»?
Кашеваров А.Н. Православная российская церковь и советское государство (1917-1922 гг.). М., Изд. Крутицкого подворья. 2005. С. 91.
В законодательстве Российской империи говорилось: «Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния» (Свод законов Российской империи. СПб., Изд. Вестник знания. 1912. Т. 1. Ч. 1. С. 18).
См. подробнее, например: Бабкин М.А. Духовенство … Указ. соч. С. 73-126.
6 (19) апреля 1918 г. по решению Президиума ВЦИК семью последнего императора из столицы Сибири следовало переправить на Урал. 9 (22) апреля из Москвы в Тобольск прибыл отряд красноармейцев. В результате определённых переговоров с караулом, назначенным ещё Временным правительством, царская семья была передана большевикам.
По причине болезни цесаревича, не способного преодолеть около 300 вёрст конным путём по весенней распутице, царская семья была разъединена. 13 (26) апреля из Тобольска в Тюмень были вывезены Николай II, его августейшая супруга, дочь (великая княжна Мария) и несколько приближённых. 17 (30) числа они железной дорогой были доставлены в Екатеринбург. Остальные дети и слуги после открытия навигации отбыли из Тобольска 7 (20) мая (на следующий день после пятидесятилетия Николая II). В Екатеринбург они прибыли 10 (23) числа. В ночь с 3 (16) на 4 (17) июля 1918 г. царская семья, по санкции Москвы, без суда была расстреляна. (См., например: Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III. Скорбный путь Романовых (1917-1918 гг.). Гибель царской семьи. Сб. документов и материалов /Отв. ред. В.М.Хрусталёв. М., РОССПЭН. 2001. С. 96-97, 99, 101- 102, 188, 224).
Деяния Священного Собора … 2000. Т. 9. Деяние 130. С. 149-150.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 133. Л. 6-7; Деяния Священного Собора … 2000. Т. 9. Деяние 130. С. 148-149.
См. также: Кравецкий А.Г. Священный собор 1917-1918 гг. о расстреле Николая II // Учёные записки. Вып. 1. М., Российский православный университет апостола Иоанна Богослова. 1995. С. 102-124.
Цит. по: Кравецкий А.Г. Священный собор … Указ. соч. С. 109. (Ссылка А.Г. Кравецкого: ГАРФ, Ф. 3431. Оп. 1. Д. 133. Л. 1-18). В «Деяниях Священного Собора …» данное выступление В.И. Зеленцова не опубликовано.
Деяния Священного Собора … 2000. Т. 9. Деяние 130. С. 150-151; ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 133. Л. 1-3.
Деяния Священного Собора … 2000. Т. 9. Деяние 133. С. 201.
Служение панихиды по расстрелянному царю и распоряжение молиться на местах об упокоении его души в советской литературе расценивался как показатель того, что патриарх Тихон «был ярым монархистом» (Куроедов В.А. Религия и церковь в советском обществе. М., Изд. Политической литературы. 1984. С. 51).
Деяния Священного Собора … 1999. Т. 7. Деяние 85. С. 53, 76.
Деяния Священного Собора … 2000. Т. 9. Протокол 126. Приложение. С. 125.
Деяния Священного Собора … 2000. Т. 9. Деяние 133. С. 201.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 239. Л. 5-11; Акты святейшего Тихона, патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943 гг. Сборник. Ч. 1, 2 /Сост. М.Е.Губонин. М., Изд. ПСТБИ. 1994. С. 142-143.
Деяния Священного Собора … 2000. Т. 9. Деяние 133. С. 199-205; ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 137. Л. 8-8об., 14, 47об., Д. 239. Л. 8, 12, 19, 22.
См. об этом подробнее: Бабкин М.А. Святейший синод … Указ. соч.; Его же. Духовенство … Указ. соч. С. 140-381.

Статья опубликована в общественно-политическом журнале «Посев» (2008. № 7. С. 13–17).

© Бабкин М.А.

Комментарии

Добавить изображение