VAMOS BIEN! [ХОРОШО ИДЁМ!]

24-08-2008

Мы отказались от прежних планов. Отложили полевые дороги и дорогие полеты, походы по неведомым местам и по знакомым и зовущим странам нашего детства.

 

 

 

Мы волновались, что если не поедем на Кубу в этом году, этим летом, сейчас, то больше ее не увидим. На самом большом из Антильских островов будет новая страна, непонятно какая, но наверняка на какую-то очень похожая. Фидель Кастро на смертном одре, его брат Рауль ненамного моложе и в любую минуту может устать от революции, как устают от жизни, в стране продаются мобильные телефоны и компьютеры, работает интернет.

Связанный с миром остров свободы, обречен свою свободу потерять и из социалистической утопии превратиться в заурядную развивающуюся экономику.

Нет, мы обязаны, мы непременно должны показать детям социализм, пока он не канул навсегда в историю.

Оказалось, что мы волновались напрасно. Экономических изменений за 10 лет я почти не нашла, но социализма стало больше. Больше социалистического порядка и людей, работающих на его поддержание. Больше государственного контроля. Меньше проституции (карается тюрьмой), вымогательств и беспорядка. Работа революционных комитетов, CDRs (Comites para Defensa de la Revolucion), налицо. Они (и их реклама) в каждом городском квартале и в каждой деревне. Соседи помогают друг другу и следят друг за другом, за должной революционностью ближнего. Viva Fidel!

***

У человека, впервые оказавшегося на Кубе, преодоление первичного шока всепоглощающей разрухи занимает от нескольких часов до нескольких дней. Недолгое смятение - «почему, так ли это неизбежно в стране на пятидесятом году ее революции?», уступает место вопросу, «какая разница, не все ли равно, как выглядят дома, улицы, города?», который быстро превращается в риторический.

«Ну, как?», спросила я детей за нашим первым завтраком в Гаване. «Здорово! После первых минут, привыкнув к разрушенным зданиям вокруг, очень интересно». Юности, наверное, присущ повышенный метаболизм восприятия. В лабиринте облупленных фасадов и раскрошенного асфальта, дети быстрее родителей начинают обращать внимание на людей и их жизнь.

Я видела этих людей и эту жизнь раньше, поэтому мой глаз стал сразу искать изменения. Он нашел их только на проезжей части. Переполненные, волочащие свое брюхо по асфальту грязно-розовые автобусы-камэйо уступили место нормальному городскому транспорту и лошадиным повозкам. В некоторых странах будят колокола. На Кубе, везде за исключением Гаваны, мы просыпались под мерный цокот копыт.

Я вдруг подумала, что писать о Кубе надо по-кубински – не включая компьютера, неторопливо, подробно, стуча по клавишам пишущей машинки как лошадиные подковы по мостовой, с перерывами на завтрак, обед и ужин.

Куба никуда не спешит и делает tranquilo всех, кто в нее попал.

Но - все по порядку.

Дорога

Омывающую остров поэзию Николаса Гильена сменила жизнеутверждающая проза придорожных транспарантов.

Выехав утром из Санта Клары, мы катили по фривею на восток. Тропическое солнце радостно приветствовало нас на аутописта Гавана – Камагуэй. Немного смущало то, что жирная линия, обозначающая дорогу на карте, заметно худела в паре сотен километров от Камагуэя и продолжалась далее на карте как-то неуверенно. Ну, потом разберемся.

Пока что мы жадно смотрели по сторонам – на поля и облака, на птиц, разбросанных по небу, и коров, разбросанных по зеленым лугам, на людей, отдельно стоящих под дорожными мостами (построенными специально для тени) или сплоченно стоящих в грузовиках.

И, конечно, на транспаранты! Эти большие красочные доски, казалось, созданы для птиц. Белая цапля, орел, фрегат, пустельга – могут издалека узнать о доблести, смелости, интернационализме и увеличении продукции, чтобы радостно и небесцельно вести свою птичью жизнь.

Кубинская аутописта редко разделена на полосы и почти (за исключением нескольких патрульных пунктов, перед которыми стоят ограничители скорости) свободна от дорожных знаков - как стихи Аполлинера свободны от знаков препинания. Все располагает к быстрой легкой езде, обгоняя редкие машины образца 60 – 80х годов, тракторы и грузовики.

El apoyo masivo a la Revolucion exige cuestionarnos cuanto hasemos para mejorarlo.

Мои знания испанского не раскрыли секрета, каким образом массовая поддержка революции собирается улучшить саму себя, но косноязычие Рауля Кастро почему-то заставило задуматься о другом – о настроении масс. Ни у одного кубинца ни в одном взгляде я не видела и оттенка презрения или недоброжелательства – ни к американцам, ни к русским.

В провинции Пинар дель Рио мы зашли в гости к кампесино, показавшему нам свои поля и их окрестности. Да, говорит он, раньше нас учили «один-два-три», теперь моего сына учат "one, two, three".

Прочитать в интернете, что на Кубе 99.8% грамотность – не узнать ничего, подумала я. Простые крестьяне, на быках вспахивающие свою землю, намного убедительнее.

Socialismo o muerte…

Полвека назад, накануне революции, Куба насчитывала больше миллионеров, чем любая другая страна южнее Техаса. Примерно половина населения страны голодала, чуть меньше половины никогда не ходили в школу, чуть больше половины работали на полную ставку. Экономика развивалась, но не бурно.

Революция многое изменила.

Голодных и нищих больше нет. Каждому гражданину страны, вне зависимости от его занятости, полагается 3 тысячи калорий в день, какое-то жилье, бесплатное образование и медицинское обслуживание. Правительство гарантирует каждому два двухнедельных отпуска в год и поставляет пять ящиков пива на свадьбу.

До краха СССР революция питалась советской энергией. Сахар, цитрусы и никель в обмен на 12 миллионов тонн нефти в год. Половину Куба перепродавала по мировым ценам.

В 1991 году Россия перестала поставлять субсидированную нефть.

Трудности последующих трех лет трудно даже представить. Исчезли не только нефтяные деньги, но и восточно-германский молочный порошок (и страна полностью отказалась от сливочного масла), и чешский солод (прощай, пиво!), и покупатели сахара. Люди ели крыс и банановую кожуру, тысячи умирали с голоду, вечерние города были похожи на черные дыры (apagones!).

С 1990 по 1994 год экономика страны сократилась на треть. Так говорят кубинцы; по американским подсчетам – на 70%.

Здоровье революции пошатнулось. Десятки тысяч садились на плоты и в надувные лодки и плыли в сторону Америку. Только за 3 недели 1994 года американцы спасли более 20 тысяч кубинцев в карибских водах.

 

 

 

Сегодня по специальным расценкам нефть поставляет Чавес. Кубинский долг Венесуэле близится к миллиарду долларов, и страна его выплачивает в основном медицинскими услугами. Viva integracion latinoamericana! Уго, с его страстью во имя справедливости и социализма, стал родным придорожным призывом. Mil Fuegos de passion por la justicia y el socialismo!«Социализм или смерть» сменил «туризм [который] спасет социализм».

Советские 11 миллионов долларов в день (около 4 миллиардов долларов в год) питали революцию, но революция была до них и будет после!

 

 

 

Revolucion con energia Habra un antes y un despues de la Revolucion energetica en Cuba. (Fidel Castro).

Разумеется, «чтобы больше получить, нужно больше производить». Para tener mas hay que producer mas. Экономика не должна быть экономной. Но должна ли она быть эффективной? Возможно, ответ ждал нас впереди, возле Камагуэя. Пока что я в растерянности. Больше производить для перераспределения и черного рынка? Или больше, но не обязательно съедобного и востребованного? Или просто больше работать, не ради эффективности, а ради непрерывности?

Мы проезжали невозделанные земли, неубранные поля, мертвые фабрики. Из того, что производится, 40% не доходит до прилавка. По libreta («книжке рационов», т.е. по карточкам) каждому кубинцу полагается прожиточный минимум основных продуктов (молоко, яйца, рис, бобы, мука, мясо) на месяц, но это не означает, что в пунктах их распределения можно отовариться в любой день – многих продуктов просто нет. Купить, можно, можно обменять, но нужно приходить каждый день, звонить соседям и, в итоге, – прожиточный минимум налицо.

Есть и долларовые магазины (за «куки»), и смешанные. Сельпо разных (в зависимости от города) размеров, в среднем там – мыло, шампунь, кофе, иностранные напитки, dvd, один компьютер, гвозди и простые сигары за песо. В Тринидаде у нас сломался фотоаппарат и мы зашли в магазин за новым. На прилавке камер не было, но продавец позвонила, и через 10 минут товар доставили на велосипеде.

Простой кубинец зарабатывает 15 долларов в месяц - 15 баночек пива. До того, как думать о покупке мобильного телефона или компьютера (или мечтать об интернет-кафе – стандартная плата 3 доллара за полчаса), он купит стиральный порошок.

Как разобраться в такой жизни простому человеку, без направляющих лозунгов? Вдруг понимаешь, что без революционных призывов попросту страшно жить.

Revolucion: es modestia/ desinteres / altruismo/ solidaridad/ heroismo!

Примерно там, где на карте слабела линия дороги, мы заметили потертый знак – белая стрелка на голубом фоне, указывающая направо. Что бы это значило? Смотрим направо, там узкая дорога, по которой едет бензовоз, везет энергию революции. Но почему же он продолжает ехать нам навстречу, не дожидаясь, пока мы птицей пронесемся на восток? Вот уже наполовину выехал на фривей, вот ...

Мой муж жмет на тормоза, но бензовоз длинный, и наш тормозной путь еще длиннее.

Дорога действительно кончалась. Впереди, метрах в пятидесяти, широкая аутописта непрерывно переходила в бескрайние поля с редкими пальмами. Мы, наверное, привыкли к safe и soft жизни, в которой тебя многократно предупреждают о любом изменении дорожных условий на природные.

Бледная стрелка на выцветшем синем фоне так невыгодно отличалась от громадных ярких транспарантов, что мы не придали ей должного значения.

Странно, но столкновение не смутило нашего спокойствия. Трагическое солнце продолжало ласково приветствовать путешественников, вне зависимости от состояния их транспортных средств. Все были пристегнуты, никто не ушибся, и, хотя машина навсегда потеряла лицо, ее двери открывались легко. Из посторонних никто не пострадал. Жаль, сказал мой старший сын. Наверное, ему не хотелось покидать остров свободы. Накануне мы читали о кубинских законах и знали, что в случае суда нам пришлось бы оставаться в стране до его окончания, т.е. очень долго.

Безмятежный водитель бензовоза шел нам навстречу. Поздоровался, посмотрел на машину, на нас, на природу вокруг. Через 5 минут приехал гаишник в шпорах, на мотоцикле, поздоровался, осмотрел на сцену происшествия, поговорил по рации с полицией. Подтянулись несколько местных ребят, присели с нами на край дороги. Инцидент случился в удачном месте, возле придорожного киоска. В нем торговали сигаретами и напитками – в разлив из мутного стеклянного стакана за песо ( CUP, местное кубинское песо, moneda nacional) или в бутылках и банках за конвертируемое песо (CUC, доллары, т.е. «куки», в 25 раз дороже местных песо). Гаишник попил национальной водички, побеседовал с ребятами.

Мы расположились в полутени юной пальмы, смотрели на облака, на траву, на людей, дышали теплым воздухом. Приехали два полицейских на машине, отдали честь, поздоровались. Стали измерять тормозной путь, задавать вопросы, записывать. Полицейский похож на любого кубинца в униформе – как только он дал о себе знать, дал почувствовать свое присутствие, он неотличим от окружающих, у него нет ощущения, что кто-то рядом с ним пониженной значимости. Естественное, природное равенство, в котором нет места грубости или унижению. Равенство революции. Попили водички, позвонили в страховую компанию. Через час привезли новую машину и забрали ту, что потеряла лицо. Перекусили, попили водички. Транкило.

Нам придется подъехать в районную больницу, подтвердить трезвое состояние водителя. Все как положено – дотронуться до кончика носа, пройти по прямой линии. Запросто, никто не спешит и не волнуется. Разумеется, все трезвые в 10 часов утра. Т.е. в 10 часов мы выехали, сейчас уже 3 часа дня. Справка, подпись, печать.

Еще два часа в полицейском участке – единственном здании с бюстом Ленина во дворике. (У большинства официальных кубинских заведений – школ, масонских миссий, и пр. – стоит бюст Хосе Марти). Ни взяток, ни волнений - транкило. Два экземпляра протокола, на пишущей машинке, аккуратно, через копирку. «25 июля, на пятидесятом году революции, ...»

К вечеру мы продолжали путь в Камагуэй на новой машине. Не спеша и очень внимательно.

***

Триумф придорожной эстетики логически завершился аварией. Но авария оказалась бескровной и совсем не ужасной, и тихо исчерпала себя в розовом полицейском участке с белым Лениным у входа.

Комментарии

Добавить изображение