СТРАННАЯ КНИГА О ПИАНИСТЕ ГИЛЕЛЬСЕ

05-04-2009

В двадцатом столетии было много выдающихся пианиастов, исполнявших произведения классической музыки. При желании их в мире можно было бы насчитать не меньше сотни. Среди них были и особо выдающиеся, но, наверное, не более двадцати. Вот к этой плеяде особо выдающихся пианистов, очевидно, и следовало бы отнести прославленного советского пианиста Эмиля Гилельса. Но автора книги о нем Г. Гордона ( "Эмиль Гилельс. За гранью мифа", М. 2007) сложившиеся у профессиональных музыкантов и любителей концертного пианизма оценки и представления не устраивали, и он решил эти представления основательно разрушить, требуя почти на каждой странице своей 350–ти страничной книги пересмотра сложившихся представлений и нового отношения к прославленному пианисту в целях поднятия его имиджа абсолютно над всеми его выдающимися современниками.

Но для ознакомления читателей с тем , как это автору книги удалось (скорее же – нет!) выполнить свои благородные (?) намерения нам придется прогуляться по этой странной книге, время от времени цитируя ее особо "привлекательные" места.

Стр. 4. Интродукция

Автор: "Он был одним из самых прославленных пианистов своего времени – и не только своего: человек–легенда уже при жизни, Гилельс по праву занимает место в одном ряду с корифеями всей истории фортепианного исполнительства – Листом, Антоном Рубинштейном, Бузони, Гофманом, Рахманиновым".

Не согласен.

–Сопоставление с двумя первыми знаменитостями девятнадцатого столетия – на совести автора, потому как не существует звучащих записей фортепьянных произведений, исполненных Листом или Антоном Рубинштейном.

–Правильность сопоставления фортепьянного искусства Гилельса с исполнительством трех других знаменитостей (двадцатого столетия) также вызывает возражения, потому как благодаря существующим записям пианистов Бузони, Гофмана и Рахманинова, сравнение интерпретаций аналогичных музыкальных произведений в фортепьянных записях Эмиля Гилельса его исполнение подчас может отличаться значительно более высоким художественным уровнем. Аналогично, в свое время отмечалось, что исполнение Владимиром Горовицем третьего фортепьянного концерта Рахманинова было предпочтительнее авторского исполнения.

Названный автором книги о Гилельсе ряд великих пианистов, с которыми следует сравнивать его искусство, является, на мой взгляд, порочным, ввиду отсутствия в этом ряду современников Гилельса, фортепьянное искусство которых было не только не ниже его искусства, но по многим критериям было выше. Речь идет о сознательном занижении подобным образом значения для мировой музыкальной культуры искусства Владимира Горовица, Святослава Рихтера и Владимира Софроницкого.

Стр.16. Учителя Гилельса.

Автор книги поименно называет троих учителей Гилельса: Якова Ткача, Берту Рейнгбальд и Генриха Нейгауза, а затем путем совершенно бездоказательных умозаключений пытается убедить читателей, что в своем обучении и становлении Гилельс вроде бы никому из них ничем не обязан.

И вообще у читателя с первых страниц возникает догадка, что и сама книга, в основном, связана больше с желанием автора опорочить Святослава Рихтера и его учителя Генриха Нейгауза, нежели повысить и так достаточно высокий рейтинг самого Гилельса.

Стр. 21. О гаммах.

Непонятно, зачем в книге о Гилельсе автору понадобилось долго песочить Святослава Рихтера, доказывая, что тот вводил в заблуждение и поклонников, и биографов своими заявлениями о том, будто гаммы никогда не играл.

Стр.33.

А какое, собственно говоря, автору книги о Гилельсе дело до того, что хотелось и что не хотелось играть Рихтеру на уроках у Нейгауза?

Автор делает свой вывод, будто Рихтер не понимал позднего Бетховена, без желания играя его 31 сонату. Неуклюжая выдумка автора лишь вызывает недоумение.

Стр. 43.

По какому праву автор запрещает Нейгаузу выражать его мнение о Гилельсе, что тот "получил в детстве очень хорошее фортепианно–виртуозное воспитание и далеко не равноценное ему музыкально–художественное и культурное воспитание", если это само собой было естественно, потому как Гилельс жил и учился не в столичных условиях, а в провинциальных?

Стр. 45. О композиторе Александре Локшине (1920–1987)

Автор превозносит
Гилельса за его знакомство с 7 симфонией Локшина и за восторженный отзыв о ней, укоряя при этом музыкантов за незнание сочинений Локшина (?).

Почему автору ни с того, ни с сего вдруг понадобилось рассказать об этом эпизоде? И вообще был ли такой телефонный разговор Локшина с Гилельсом, о котором Локшин поведал в письме Рудольфу Баршаю?

Чтобы это осмыслить, мне пришлось познакомиться с некоторыми биографическими материалам о Локшине.

Вот две краткие полярные характеристики:

Первая.

Этот композитор, которого Дмитрий Шостакович называл гением *), автор 11 симфоний, художник с критическим взглядом на окружающую действительность, не искавший компромиссов ради карьеры, подвергся двойному преследованию во время и после своей жизни.

Во-первых, он был исключен из Московской Консерватории после войны и  больше никогда не мог найти работу, поскольку Коммунистическая партия объявила его музыку "вредной".

Во-вторых,  он был оклеветан КГБ, и затем его музыка и его имя стали жертвой тщательно организованной кампании замалчивания и клеветы, проводившейся в течение многих лет влиятельными членами "либерального" лагеря, жаждавшими отмстить "Злому Гению".

Настоящий сайт использует свободу информации, чтобы восстановить справедливость и сделать музыку  Александра Лазаревича Локшина доступной всем.

Дмитрий Гаранин, редактор и вебмастер.

Комм. Я.Р.: Никакими материалами и документами, относящимися к Шостаковичу, это *) не подтверждается.

Вторая

НАГИБИН И РИХТЕР ПРОТИВ МОЕГО ОТЦА (фрагмент статьи)

А. А. Локшин

В 2004 году в издательстве ВЗОИ вышел том сочинений Юрия Нагибина под общим названием «Вечная музыка». На странице 355 этого тома упоминается некий высокоодаренный, но, увы, завербованный «органами» композитор, который посадил Веру Прохорову (и не только ее). А затем следует предупреждение:

«Мне не хочется называть имени этого человека- его уже нет в живых. Он нес наказание в себе самом. Но сейчас находятся люди, которым хочется во что бы то ни стало его реабилитировать, причем самым недопустимым способом: клеветой на тех, кто был его жертвой. Лучше бы им помолчать. Пусть искупает свою вину музыкой, которая так долго была под запретом, а сейчас начала звучать...".

(То, что в нагибинском тексте имя моего отца не названо, не меняет сути дела: еще в декабре 2002 года в передаче по 1-му каналу Российского государственного телевидения Вера Прохорова назвала это имя.)

Среди российских ведущих музыкантов в настоящее время большинство к личности композитора Локшина относится отрицательно и не желает исполнять музыку Локшина. Так дирижер Геннадий Рождественский якобы даже заявил вдове Локшина, что будет исполнять его произведения, если та принесет справку, что ее муж не бы стукачом. Святослав Рихтер подозревал Локшина в стукачестве, как только с ним встретился, и советовал друзьям его сторониться. С другой строны, Рудольф Баршай является пропагандистом сочинений Локшина. Он заявил, что ставит его в один ряд с крупнейшими композиторами ХХ века -- Б. Бартоком, И. Стравинским, Д. Шостаковичем.

А пианистка Мария Юдина исполняла локшинские фортепианные транскрипции произведений композиторов Брамса и Малера.

Как видно из приведенных примеров и множества интернетовских материалов, относящихся к "Делу Локшина", это малоприятное "дело" является запутанным и продолжает оставаться темным. То, что мне удалось прочесть из написанного в защиту Локшина его сыном, мне показалось слабым и по–детски аргументированным.

Мне показалось также, что Г.Гордон поначалу намеревался привязать имя Локшина к имени Гилельса, чтобы таким образом "врезать" противнику Локшина – Рихтеру. Но после того, как он понял, что ничего путного из этой затеи не получится, то от первоначального замысла отказался, а приведенный эпизод из книги забыл убрать.

(Кстати, я решил послушать по интернету квинтет Локшина, посвященный памяти Шостаковича. Музыка квинтета близка музыке композиторов Х1Х столетия, является мелодичной и не имеет ничего общего с псевдомузыкой Шостаковича).

Стр.137

Зачем–то понадобилось автору книги о Гилельсе предъявлять претензии Нейгаузу за несправедливость его противопоставления "Горовиц–Рихтер" в пользу Рихтеру, если при этом о Гилельсе ни слова не было сказано(?).

Комментарии

Добавить изображение